***
Эллана не сводила сияющего взгляда с лица старшей сестры, которая в свою очередь, смотрела на нее пристально и почти сурово. Айнэ Лавеллан, ныне Махариэль, при первой нашей встрече так сильно напомнила мне Мередит Станнард, что я внутренне содрогнулась и с трудом удерживала уголок глаза от нервного подергивания, пока Терон представлял меня своей супруге. Айнэ была прекрасна, но не той яркой весенней красотой, что отличала Эллану. Ее черты были более строгими и четкими, взгляд – холоден и тверд, как острие дар'мису******, и, бесспорно, обладал той же способностью пронзать до печенок. В густой копне ее белокурых волос не мелькали солнечные искры, как в пшеничных косах младшей Лавеллан. Приглушенный отблеск серебра скользил по распущенным прядям, сиял в светлых, как дымчатый хрусталь, глазах. Она была живым олицетворением боевой магии Зимы – смертоносная, завораживающая и замораживающая. И я поняла, что имел в виду Терон, когда говорил: «Мы слишком разные...» Встретиться с сестрой Эллане удалось лишь после того, как завершилась двухчасовая беседа долийской Хранительницы и лидера Инквизиции. Клэр покинула руины с видом скорее озадаченным, чем недовольным, словно она не была уверена в том, насколько удачно прошли переговоры. Только после этого Терон сообщил жене о приезде младшей сестры, и та, разумеется, выразила желание увидеть ее. А заодно, почему-то, и меня. Я не особо желала знакомиться с новой Хранительницей клана, поскольку в моем сердце это место было навеки занято светлым образом Маретари, но уступив мольбе в глазах Лавеллан, согласилась. Тем более что Инквизитор дала обещание дождаться нас. Сначала Айнэ просто обняла Эллану и принялась расспрашивать ее о членах семьи, оставшихся дома. Но когда выяснилось, что долийка уже несколько месяцев не виделась с близкими, не считая короткой встречи в Халамширале, поскольку путешествует в компании плоскоухой авантюристки (примерно так выразилась Айнэ), наемного убийцы и пары шемленов в интересах межрасовой и межнациональной организации, улыбка магессы померкла. Несмотря на все попытки Элланы объяснить, что ею двигало желание поддержать новоявленного эльфийского лидера, добившегося обещания возвратить Долы elvhen, Хранительница выглядела окончательно разочарованной. Она, нахмурившись, процедила сквозь зубы на своем родном языке фразу, которая, насколько я смогла понять, выражала ее недовольство тем, что сестрица якшается с плоскоухими и шемленами. Мол, от кого Айнэ не ожидала подобного легкомыслия, так это от Элланы. – Я наслышана об этой… Бриале! – имя эльфийки Айнэ произнесла почти брезгливо. – Она блюдет лишь одни интересы – свои собственные, что бы там она ни говорила Хранителю Теласу и остальным членам нашего клана. Бриале не нужны новые Долы, если не она будет их возглавлять! Творцы Мудрейшие, Эллана, неужели ты настолько наивна, что не видишь этого? Я в душе была солидарна с Хранительницей, но ввязываться в семейные разборки не стала. А Лавеллан торопливо опустила глаза, которые уже влажно блестели, не желая показывать сестре, как сильно задета ее словами. – Ma sa'lath,******* – вполголоса проговорил Терон, чуть наклоняясь к жене, – ты слишком сурова к Эллане... Айнэ резко взмахнула рукой, словно без слов просила мужа не вмешиваться, и я ожидала, что Терон отступит, но Махариэль и бровью не повел. – Неспособность достичь взаимопонимания с другими народами едва не уничтожила elvhen в прошлом, – продолжил эльф. – Неужели мы настолько недальновидны, что предпочтем повторять чужие ошибки? – Долы – наша земля! – Айнэ в запале почти выкрикнула эту фразу. – Наша, – согласился Махариэль, беря руки жены в свои ладони. – И она снова будет принадлежать нам. Именно это и сказала Инквизитор. – Да кто она такая, чтобы давать подобные обещания?! – Лидер организации, с которой сегодня считаются почти все государства Тедаса. – Но почему мы должны им помогать? – не сдавалась Айнэ. – Потому что Корифей – угроза для всех нас, – сказала ободренная взглядом Терона Эллана, собравшись с духом. – Это порождение тьмы великой мощи. Именно его нужно благодарить за дыру в небесах. – Порождение тьмы? – переспросила Хранительница с иронией. – Неужели снова начался Мор? Тогда я готова отрядить наших воинов для борьбы – Стражу-Командору Табрис достаточно попросить меня об этом. – Вы знаете Героиню Ферелдена? – не смогла удержаться от вопроса я. «О, Каллиан, насколько же яркий след ты оставила в истории Тедаса...» – Конечно, – Айнэ взглянула на меня с недовольством, как на досадную мелочь, отвлекающую ее от более важных дел. – Пусть она и не долийка, но достойная дочь нашего народа... – Страж-Командор Табрис никогда и ни у кого больше ничего не попросит, – мне было трудно говорить. И не только потому, что я старалась верно подбирать слова древнего наречия. – Она погибла на Глубинных тропах. Но и она, и новый Страж-Командор Эдукан поддерживали Инквизицию. В глубине серовато-голубых глаз Хранительницы отразилось недоумение. Но потом Терон, бросив на меня извиняющийся взгляд, тихо сказал жене: – Каллиан Табрис – младшая сестра Ринналы. Долийская магесса с минуту смотрела на меня неподвижным внимательным взглядом, потом она перевела его на свою юную сестру, и ее губы дрогнули. Она внезапно и стремительно шагнула ко мне, положила руку на мое плечо. Мне почему-то подумалось, что ладонь Айнэ окажется прохладной, как вода в роднике, но ее прикосновение, напротив, было горячим. – In uthenera na revas,******** – прошептала она. И от этих простых слов, произнесенных с искренним сочувствием, мои глаза больно резанули подступившие слезы. _________________________________ Примечания: * Len'alas lath'din – грязный, ненужный ребенок, «сирота подзаборная» (elvhen). Здесь Лавеллан использует в значении:«невежа». ** Mierda! – дерьмо! (антив.) *** Vir Assan – Путь стрелы (elvhen) **** Andaran atish’an – формальное долийское приветствие ***** Ar tu na'lin emma mi – угроза, дословно «я увижу твою кровь на своем клинке» (elvhen) ****** Дар'мису – эльфийское обозначение кинжала ********* Ma sa'lath – моя единственная любовь (elvhen) *********** In uthenera na revas – свобода в долгом сне (из поминальной молитвы elvhen)Глава шестьдесят седьмая. Память, хранимая Долами
23 июня 2021 г. в 20:57
Долы. Изумрудные могилы. Третья декада элувиесты
В Изумрудные могилы отряд Инквизитора, в состав которого вошла и наша группа, прибыл довольно быстро, если учитывать сложность маршрута и капризы природы. Весна 41-го года Века Дракона проявила непостоянство, то радуя солнечными днями, то тревожа грозами, которые к тому же сопровождались проливными дождями. Наиболее серьезно погодные условия повлияли на дорогу через Морозные горы, на протяжении практически всего пути через которые нам пришлось идти пешком, ведя верховых и вьючных лошадей в поводу.
Довольно неприятным оказалось и короткое пребывание в Эмприз-дю-Лионе. Магическая зима отступала из долины с боями, а когда же теплые ветра вкупе с магией чародеев Инквизиции взяли над ней верх, резкое таяние снегов, подобных которым в этих местах отродясь не видали, вызвало разлив реки Кровь эльфов. Бурные воды затопили долину практически целиком. Жителям Сарнии удалось заблаговременно укрыться в крепости Суледин, над которой развевались стяги Инквизиции, и жертв, к счастью не оказалось. Но нас в долине встретили потоп и разруха.
Барон Дежарден, комендант крепости Суледин, был польщен неожиданным визитом Инквизитора – пусть даже он не затянулся. Но если Тревельян орлесианец встретил с распростертыми объятьями, то инспекция, которую устроила неугомонная Кассандра Пентагаст, вряд ли его порадовала. И все же барон, проявив чудеса невозмутимости, вместе с Кассандрой обошел крепость от подземелий до верхнего этажа, ответил на все вопросы Искательницы, продемонстрировал все улучшения и нововведения и в конечном итоге заслужил искренние похвалы воительницы.
Клэр, в отличие от ее советницы, было наплевать на то, сколько мешков зерна хранится в закромах замка и каким образом барону Эдуарду удалось решить проблему с поселившимися в долине высшими драконами. Инквизитор кивала в ответ на речи коменданта, но выглядела при этом так, будто находится где-то в другом месте, а ее взор был пустым и темным, как потухший очаг. Дела в Эмприз-дю-Лионе шли на лад, местные проблемы не отличались сложностью, а потому не интересовали Инквизитора. Тревельян дала нам лишь сутки на отдых, поскольку, как одержимая, рвалась дальше на юг. В Изумрудные могилы, ставшие могилой и для сотен солдат Инквизиции...
Сразу после того, как наш отряд покинул долину Эмприз-дю-Лиона, погода резко улучшилась. Небо стало ясным, солнце – жарким, дорога – ровной, без малейших признаков весенней распутицы. На деревьях, покрывавших равнины Долов, уже зеленела нежная листва, землю устилала трава, в воздухе разливался ни с чем не сравнимый аромат первых цветов и звенели птичьи голоса. На большинство из нас эти приятные перемены оказали свое влияние. Во взглядах бойцов мрачная решимость начала сменяться оптимизмом, на привалах все чаще звучали веселые разговоры и слышался смех. Однажды я заметила улыбку даже на лице Блэкволла – чудо, которого все эти дни безуспешно пытался добиться сопровождавший воина Варрик, совершила трель обычной пичуги, свившей гнездо в придорожном кустарнике...
Тревельян была единственной, кто оставался безучастным к этим простым радостям бытия. Она не подсаживалась к костру вместе с простыми солдатами, как делала это раньше, и даже с близкими соратниками не вела непринужденных бесед. Большую часть времени Клэр оставалась погруженной в молчаливые размышления, а на привалах или уединялась в своей палатке, или обсуждала с Кассандрой вопросы тактики и стратегии, перебирая карты Орлея.
А вот на Лавеллан перемена окружающей обстановки сказалась самым лучшим образом. Долийка всегда отличалась красотой, но после того, как наш отряд покинул неприютный Эмприз-дю-Лион, она просто расцвела. Сияние ее голубых глаз можно было сравнить разве что со светом, лившимся с безоблачных небес, и это порой действовало разлагающе на непривычных к подобному зрелищу солдат. Те, что помоложе, провожали эльфийку мечтательными взглядами, а более опытные ветераны вздыхали и пускались в воспоминания о своей юношеской любви или ждущих дома женах и любовницах. Поскольку бойцов Инквизиции уже не смущали ни острые уши лучницы, ни валласлин, обрамлявший ее лоб подобно диадеме, я приняла решение попросить Лавеллан составить мне компанию во время похода. Мой суровый взор был единственным способом хоть как-то охладить пыл воинов и разведчиков, и Теодоро не уставал отпускать по этому поводу шутки, которые явно не радовали Соласа, немотря на железную выдержку эльфа.
К чести Элланы стоит отметить, что она с членами отряда Инквизитора вела себя вежливо и сдержанно – что само по себе было подвигом, поскольку большую его часть составляли люди. Зато с испытанными боевыми товарищами, вроде Тео или Дориана, девушка позволяла себе слегка расслабиться, не говоря уже обо мне и Зевране. Обычно молчаливая Лавеллан вдруг принялась фонтанировать историями из жизни древних elvhen, которые я слушала с огромным интересом, пытаясь сопоставить их с той информацией, которой обладала в прошлой жизни.
Мы передвигались медленно, давая разведчикам возможность выяснить, не кроется ли впереди опасность. Это было мудро, если учесть поистине разгромное поражение, которое нанесли в Изумрудных могилах отрядам Инквизиции. Также никого не прельщала перспектива лишиться лидера, а потому Тревельян берегли, как зеницу ока. К общему удивлению, в первые сутки ничего не тревожило ни высылаемые вперед дозоры, ни интуицию Инквизитора. Наше путешествие скорее напоминало светскую прогулку, чем военный рейд. А поскольку раньше эти края я посещала лишь мимоходом, то теперь воспользовалась возможностью поближе познакомиться с ними и их историей. И самое большое подспорье в этом мне оказывала моя спутница.
– Каждое дерево, что здесь растет – память об утраченной жизни, – с задумчивой грустью произнесла Лавеллан, глядя на огромные вязы, нижние ветви которых склонились к самой воде и плавно шевелились, растревоженные течением. – Защитники Диртаварена, – Изумрудные рыцари, – принимая на себя свой благородный долг, сажали дерево в знак своей преданности elvhen и Дирту...
– Диртаварен... Земля Обетованная? – перевела я.
– Дарованная. Ведь Долы нам подарила сама Андрасте, – загорелое лицо долийки омрачилось при этих словах, в голосе стальными нотками прозвенела горечь. – Просто шемлены не умеют держать слово. Не умеют помнить добро... Их церковники даже вычеркнули из хроник имя Шартана – военачальника, соратника и друга Невесты своего Творца! Они желали стереть упоминание о нем из памяти всех разумных существ, чтобы никто не знал о его подвиге и о цене, которую заплатили elvhen за эти земли!
– Видимо, у них ничего не получилось, раз мы все равно в курсе, кем был Шартан и что он сделал для Тедаса, – я невольно улыбнулась, поскольку передо мной на миг возникло мужское лицо – гордое и прекрасное, несмотря на покрывавшую его кровь и следы побоев, – и золотые глаза, чей взгляд согревал, как солнце.
Эллана взглянула на меня с недоумением, потом вспыхнула и нехотя кивнула.
– Потому что долийцы продолжают хранить знания и мудрость.
– Лично я узнала о Шартане от городских эльфов, – произнесла я небрежно. Каюсь, хотелось немного поддразнить Эллану, которая в этот момент демонстрировала излишний пафос. Но, увидев беспомощное и расстроенное выражение на лице долийки, тут же раскаялась и попросила: – Расскажи еще об Изумрудных рыцарях.
Приободрившаяся девушка продолжила прежним торжественным тоном:
– Последней из Изумрудных рыцарей была Линдиране, великая воительница. Ее меч Эванура не знал усталости в ее руках, и ей не было равной ни среди детей Творцов, ни меж шемленов... Когда шемы пришли в эти земли, Изумрудные рыцари не отступили, хотя враги превосходили их числом в десятки... сотни раз!
– В сотни?
– В последнем бою, где человеческие отряды сошлись с Изумрудными рыцарями, воинов elvhen оставалось лишь двенадцать, тогда как их противников было более тысячи, – тихо отозвалась Лавеллан.
– Прекрасный расклад, – не удержался от ремарки едущий позади Тео. Ривейнец, как выяснилось, с большим интересом прислушивался к нашей беседе. – А если ты добавишь, что в итоге люди расстреляли эльфов из луков, я окончательно разочаруюсь в своих предках.
– С чего это? Ты же не орлесианец, – я подмигнула ему через плечо.
– Так и было, – призналась Эллана со вздохом. – Нет, расстреляли не всех, сперва шемы бились честно...
– Честно?! – перебил ее потрясенный ривейнец. – Вдесятером на одного? И это в лучшем случае...
Лавеллан была вынуждена пояснить, что «шемы» хотя бы не стреляли. До того момента, когда в живых остался лишь один защитник Диртаварена – воительница Линдиране.
– Линдиране поклялась биться до последнего вздоха, – вдохновенно рассказывала долийка. – Она выступила против лучшего из воинов-шемленов, сэра Брандиса Серебряный Шлем, но тот не хотел сражаться с Линдиране и предложил ей сдаться. Отважная воительница отказалась наотрез, заявив, что умрет, но не отступит. Линдиране стояла, направив меч в грудь Серебряного, а сэр Брандис, потрясенный ее мастерством, красотой и отвагой, опустил щит, не желая продолжать бой. Замерло войско в напряженном ожидании. Но тут грудь Линдиране пронзила стрела, посланная кем-то из трусливых шемов. Сэр Брандис еле успел подхватить защитницу Долов, и она испустила свой последний вздох у него на руках... После гибели Линдиране шемы ликовали – никто больше не стоял между ними и Долами! Но сэр Брандис скорбел и об утраченной чести своих соплеменников, и о гибели прекрасной Линдиране... Он унес тело воительницы в глубину леса и упокоил вместе с ее мечом Эванурой. Потом Серебряный Шлем покинул эти земли, и больше никто и никогда не слышал о нем.
– Красивая сказка, – Теодоро улыбнулся, а Эллана, в ответ пронзив его яростным взором, воскликнула:
– Это не сказка! История Линдиране – правда от начала и до конца! Как и все прочие легенды.
– Даже история Фен'Харела? – уточнила я, кивком указывая в сторону холма, рядом с которым мы проезжали. Там, на вершине, красовалось покрытое пепельно-зеленым мхом каменное изваяние лежащего волка. Несмотря на то, что над Тедасом явно промчались долгие века с того момента, как была высечена эта скульптура, каждая из ее линий оставалась четкой и до странного живой. Огромный зверь, казалось, отдыхал, слегка подобрав под себя передние лапы и расслабив мышцы своего могучего тела. Но его голова была поднята, а в выжидающем взгляде, устремленном на поросшие лесом холмы, читалось пристальное внимание.
– Он выглядит как страж, а не как враг, – вслух подумала я.
– Обманчивое впечатление! – возмутилась долийка и торопливо сделала пальцами левой руки странный знак, будто пыталась отогнать от себя зло. – Фен'Харел – воплощение самого страшного предательства, что видел наш народ!
– Неужели? – мне вдруг стало обидно за четверолапого эвануриса. Я даже украдкой сочувственно посмотрела в его далеко не лохматый затылок. – Если эльфы так ненавидели и боялись Фен'Харела, почему Долы буквально наводнены его скульптурными изображениями? И при этом все статуи по-настоящему прекрасны...
– А что натворил этот парень? – полюбопытствовал Теодоро. Ривейнец поторопил коня, чтобы поравняться с нами, и теперь тоже заинтересованно разглядывал фигуру Ужасного Волка. – Ринна права: выглядит он вполне себе мирно.
Лавеллан едва не задохнулась от гнева.
– Len'alas lath'din!* – прошипела она. – В твоей голове есть хоть что-то, кроме ветра, шем?!
Я подняла брови, изумленная неожиданной вспышкой – Эллана давно не позволяла себе ничего подобного. Впрочем, Тео, который, хотя и не знал языка эльфов, общий смысл брошенной фразы вполне уловил, не обиделся, а беспечно бросил:
– Элли, откуда ж я могу знать ваши легенды? Не бранись, а расскажи лучше.
История Ужасного Волка, Великого Лжеца и Предателя – и прочее, и прочее, и прочее – мне, в отличие от предыдущего сказания, была известна. А потому я оставила Тео слушать Лавеллан, чей гнев несколько остудили умильные взоры ривейнца, а сама тронула поводья Демона, чтобы догнать Сэру, которая ехала впереди нас в гордом одиночестве.
Эльфийка хмурилась, глядя на Инквизитора, по странной иронии судьбы избравшую своим спутником в этот день именно объект нашего горячего обсуждения. Клэр беседовала с магом, чуть склонив голову в его сторону. Я про себя порадовалась тому, что Солас занят – так существовал шанс, что наш не очень приятный для Фен'Харела разговор ускользнул от его чутких ушей.
– Кто тебя опять разозлил? – напрямую спросила я у лучницы.
– Трев. Она себя угробит, – пробормотала Сэра, даже не потрудившись изобрести отговорку. – Вот что за херня с ней творится, а?
Я не ответила, хотя предположения насчет поведения Инквизитора у меня были. Все-таки я имела представление о том, насколько болезненными могут быть муки совести.
«Клэр явно винит себя. В поражении Инквизиции, в смерти солдат... Впрочем, это неудивительно, если учесть склад ее характера и стремление защитить всех и вся. В этом она похожа на Хоук. Вот только Хоук не пришлось взваливать на себя ответственность за весь Тедас разом. Да и восторженным идеализмом Кара не отличается...»
– Неужели она все еще дуется на этого болвана бородатого? – эльфийка покачала головой. – Бред какой-то! Ну, наврал, бывает, все мужики врут, но Трев он не предавал... Как думаешь, Ринна, когда мы доберемся до Арборской глуши, ее отпустит?
Я в ответ лишь пожала плечами.
К вечеру мы достигли лагеря Инквизиции, расположенного неподалеку от реки, что отделяла Изумрудные могилы от Центральных Долов. О приближении к сумевшему устоять под натиском превосходящих сил противника форпосту нас предупредили патрульные, которые вместе с посланными вперед разведчиками вышли на дорогу, чтобы поприветствовать Инквизитора. Трое ополченцев – суровые мужики, чьи лица выражали лишь сосредоточенное внимание, – посоветовали свернуть с дороги на узкую неприметную тропу, которой пользовались они сами, чтобы добраться до базы.
– Не след вам, ваша милость, разгуливать тут, как по Вал Руайо, – с укором сообщил старший из дозорных. – Неровен час, напоретесь на стрелу какого-нибудь полоумного долийца! Или на ублюдков, что решили урвать себе кусок от Долов. Я уж не говорю про красных тварей – эти тут бродят, как у себя дома, им что остроухие, что повстанцы – один хер...
Я услышала, как скрипнула зубами Эллана, и успокаивающе положила руку на ее предплечье. Долийка выглядела так, будто была готова заставить человека замолчать, пустив ему стрелу прямо в лицо.
– Красные твари, повстанцы и долийцы? – тем временем спросила Клэр, внимательно слушавшая бойца. – И все на вас нападают?
– Ну, не все, – все же признал мужчина, переглянувшись с товарищами. – Остроухие к нам не цепляются. Они разбили лагерь в древних развалинах и предупредили наших, чтоб к ним не совались, если не хотят неприятностей. Мы и не суемся. Зато эти «вольные граждане Долов» и красные монстры стараются и за них, и за себя! У нас третьего дня целый отряд не вернулся из веридиевой шахты. Тринадцать человек как дракон слизнул! Кстати, дракон у нас тоже имеется – будто прочих тварей мало было для радости...
Лицо Тревельян сделалось еще суровее, хотя мне казалось, что это вряд ли возможно. Она обронила несколько сочувственных слов и пообещала разобраться с ситуацией по мере своих скромных сил. Патрульные не выглядели сильно обнадеженными, но покивали и предложили проводить наш отряд до лагеря.
На базе, к огорчению Сэры, сбылись все ее мрачные предчувствия – повторилось и отстраненное выражение на лице Тревельян, и ее явное стремление остаться в одиночестве, и тревога в глазах ближайших соратников Инквизитора. Мы устраивались на ночлег под руководством командира местного ополчения Фэрбенкса. Клэр, будто ей совершенно нечем было заняться, стояла на мостике, что вел к главному входу в форт, и разглядывала окрестности, на которые постепенно опускались сумерки.
– Ринна, поговори хоть ты с ней! – неуемная Сэра дернула меня за рукав и взглядом указала на застывшую в отдалении Тревельян.
– Вряд ли это подействует, – возразила я.
– А ты попробуй! Хуже-то не станет.
Я согласилась с Сэрой и уже направилась к Клэр, но меня опередили. Блэкволл с решительным видом пересек мост, остановился прямо перед девушкой и что-то негромко сказал, глядя на нее. Тревельян отреагировала не сразу. Сначала она медленно повернула голову, посмотрев на воина так, будто пыталась понять, кто он такой и чего от нее хочет. Потом ее лицо приобрело осмысленное выражение, тут же сменившееся гневом. Инквизитор напряглась – сохранить относительно бесстрастный вид ей явно удалось ценою неимоверных усилий – и ответила лже-Стражу короткой фразой, произнесенной таким же тихим голосом. Блэкволл покачал головой, а затем вдруг обхватил руку Тревельян чуть выше запястья, не давая девушке отступить назад и тем самым увеличить расстояние между ними. Воин продолжал говорить быстро и горячо, словно опасался, что у Инквизитора не хватит терпения дослушать его до конца. Собственно, так и вышло: Клэр согнула руку, чтобы резким движением высвободить ее из пальцев мужчины, затем произнесла, повысив голос:
– Довольно! – и, повернувшись, зашагала к форту.
Когда взбешенная Тревельян поравнялась со мной и стоявшими рядом Сэрой, Элланой и Теодоро, я рискнула остановить ее и спросить, планирует ли леди Инквизитор выделить бойцов своего отряда для патрулирования окрестностей форта. Глупость несусветная, но ничего лучшего мне в тот момент не пришло в голову. Клэр сначала уставилась на меня отсутствующим взором, потом, овладев эмоциями, ответила:
– Отличная идея! Займитесь этим, прошу вас.
Она уже собиралась уйти, но вдруг остановилась и, наклонившись ко мне, выпалила:
– Не прощайте предателей, Риннала! Никогда!
Я не нашла, что сказать на пылкое замечание Инквизитора. А когда Клэр уже скрылась за частоколом, Тео пробурчал:
– Очень своевременный совет. А главное – адресован именно тому, кому нужно!
Я взглянула на него с упреком, а Сэра выругалась – причем было непонятно, кого лучница наградила довольно грубым эпитетом...
Вопрос с патрулями я все же решила обсудить с Кассандрой. Искательница согласилась с решением Тревельян, и мы вместе прикинули, кого можно отправить в дозор в первые сутки, а кого – позднее. В Изумрудных могилах Инквизитор планировала задержаться, поскольку хотела выяснить, какие силы Корифей сосредоточил здесь на данный момент. Сложно сказать, чего было больше в этом устремлении – жажды мести или желания все же установить контроль над стратегически важной местностью. Но Клэр и слушать не хотела о том, чтобы уехать, не сделав попытки получить как можно больше информации, а заодно закрыть хотя бы часть разрывов в Завесе.
Морриган была в ярости. С ее точки зрения, Тревельян с отрядом должна была на всех парусах нестись по направлению к Арборской глуши, не отвлекаясь на мелочи, вроде переживаний из-за недавних поражений. Но поскольку окончательное решение принимала леди Инквизитор, лесной ведьме оставалось лишь скрежетать зубами и изливать недовольство на самого благодарного слушателя – на меня. Впрочем, я воспользовалась предоставленной мне возможностью сбежать от разгневанной магессы в ночной дозор. И даже почти не переживала из-за того, что моей парой оказался Зевран.
Я и эльф отправились на патрулирование окрестных территорий после полуночи, поскольку наши чуткие уши и зоркие глаза в это время суток могли пригодиться гораздо лучше. Зевран был на сто процентов Ворон и на двести – профессионал, и я даже на секунду не помыслила, что он воспользуется ситуацией и сделает попытку ко мне подкатить. Это напоминало возвращение в те незабвенные дни, когда мы воевали с Мором. После того, как эльф довольно успешно влился в отряд Табрис, но еще до начала нашего романа – когда отношения между нами были гораздо холоднее... и проще. И все же рядом с ним я как ни с кем другим чувствовала себя в безопасности.
Мы неслышно двигались вдоль реки через колючие заросли – Зев впереди, я следом. Перед тем, как покинуть лагерь, мы обменялись несколькими фразами, но, углубившись в лес, оба умолкли. Был тот самый момент, когда одна из лун Тедаса уже зашла за горизонт, а вторая еще не набрала силу, и потому вокруг царила плотная темнота. Сквозь не отличавшиеся густотой кроны деревьев поблескивали звезды. Тишина, обнимающая Долы, казалась прохладной и тонкой, как первый лед, способный разрушиться от малейшего прикосновения. Потревожить ее не решались даже ночные птицы, почему-то прервавшие свою перекличку в ветвях.
Несмотря на витавшее в воздухе ощущение тревоги, то, что Ворон остановился, как вкопанный, для меня оказалось неожиданным. Я поравнялась с ним, почти беззвучным шепотом произнесла:
– Что?
– Слышишь? – спросил он, предупреждающе подняв руку. – Шаги.
– Да, – отозвалась я после длинной паузы, в течение которой вслушивалась в звуки ночного леса. – Но не могу понять, чьи.
– Я тоже, – в голосе эльфа звучало сомнение. – Они неритмичные и глухие. Давай поднимемся на холм и осмотримся. Может, это обычный великан или бронто пасутся...
– Хорошо.
Мы, пригнувшись, скользнули вперед сквозь подлесок. А едва поднялись на ближайший пригорок, постарались слиться со стволами деревьев, чтобы не привлекать внимания. В конце концов, острым зрением отличались не только эльфы...
Источник неопределенного звука мы обнаружили почти сразу: темные силуэты разных размеров медленно и осторожно двигались в обход холма, на котором притаились я и Зевран. Одни выглядели легкими и подвижными, другие – мощными и неуклюжими, но каждый из вариантов уже был нам знаком, и при виде их кровь застыла у меня в жилах.
– Mierda!** – сквозь зубы произнес Зевран. – Красные твари! И с чего им не спится по ночам?
– Кажется, они идут в сторону лагеря Инквизиции, – прошептала я. – Демоны Тени, как же их много!
– Видимо, это карательный рейд, – отозвался Ворон. – Инквизитор с отрядом подоспела как нельзя вовремя. Но их нужно предупредить.
Глаза Зеврана в темноте вспыхнули, как у готовящегося к атаке кота, а его антиванские кинжалы без малейшего звука покинули ножны.
– Уходи в лагерь, Ринна! – сказал он и сделал шаг вперед, по направлению к группе врага.
Я вдруг ясно представила, как Красное чудовище сносит голову эльфа своей рукой-кувалдой, и эта картина заставила мои внутренности заледенеть еще сильнее.
– Послушай, Зев... – начала было я, но он оборвал меня резко и нетерпеливо:
– Немедленно! И не спорь со мной!
Я схватила Ворона за плечо, удерживая, и выпалила в отчаянии:
– Ты не сможешь им противостоять!
– И не собираюсь! Я еще не сошел с ума, – эльф ухмыльнулся своей коронной усмешкой от уха до уха. – Отвлеку их, уведу немного в сторону, пока ты сообщаешь остальным. Уходи, не медли!
Сообразив, что Зевран вовсе не собирался жертвовать собой, прикрывая мой отход, я кивнула и без долгих речей тут же покинула холм, двинувшись обратно к базе. Сразу же за моей спиной раздался легкий шорох, означавший, что эльф выступил наперерез оскверненным храмовникам.
И все же на сердце у меня скребли... нет, не кошки – целые виверны.
Поскольку я умела даже в густом кустарнике двигаться не только бесшумно, но и быстро, очень скоро впереди показался частокол вокруг форта, обустроенного Фэрбенксом и его товарищами. В ответ на короткое слово-пароль, произнесенное патрульным, расположившимся на деревянной площадке наверху стены, я торопливо назвала отзыв и меньше, чем через минуту уже входила на территорию лагеря.
– Поднимайте людей! – бросила я на ходу охранникам. – Сюда идет отряд красных тварей.
К слову, ополченцы вели себя весьма профессионально – самый молодой ринулся извещать командира, а его старшие товарищи занялись организацией дополнительной защиты, подняв перекинутый через ров мост. Это вряд ли сильно повлияло бы на продвижение наших лириумных противников, но самим ополченцам, видимо, позволяло чувствовать себя увереннее.
А я отправилась сообщать невеселые вести Инквизитору.
Клэр, кстати, не спала, – в отведенной ей комнате теплился огонек масляной лампы – поэтому я решительно постучала в дверь и на голос Тревельян, поинтересовавшейся, в чем дело, ответила:
– Инквизитор, к лагерю движется отряд красных храмовников!
Дверь с треском распахнулась, явив Инквизитора, облаченную в доспех (за исключением шлема), из чего я сделала вывод, что ложиться в эту ночь Тревельян не собиралась.
– Красные храмовники? Вы уверены? – спросила она, застегивая на талии пояс с ножнами длинного меча.
– Я бы хотела ошибиться... – пробормотала я в ответ.
Клэр коротко кивнула, молча подняла свой старый щит с эмблемой ордена Храма, который так и не сменила на что-то более стоящее, и, пройдя мимо меня, ударила кулаком по соседней двери.
– Сэра, вставай! Буди Быка, Варрика и Блэкволла... А вы поднимайте свою команду, Риннала.
– Зевран уже в лесу, пытается замедлить продвижение противника, – отрапортовала я.
– Отлично! Тогда встречаемся на площадке у главных ворот. Я – за Кассандрой и Соласом!
Лысого мага нашла я – он быстро шагал по направлению к воротам лагеря, из чего я сделала вывод, что эльф, видимо, возвращался с ночной встречи с Лавеллан, а значит, мне не придется будить и лучницу. Я ни о чем не спросила Соласа, а лишь сообщила о надвигающейся опасности и о том, что его ищет Инквизитор.
Тео и Дориан, привычные к внезапным подъемам, оделись и вооружились в мгновение ока. И все же Эллана опередила их обоих, подтвердив мои подозрения насчет свидания с Соласом. Услышав о том, что к форту вот-вот подойдет отряд краснолириумного противника, все трое помрачнели. Теодоро лишь с преувеличенным спокойствием уточнил:
– Кто именно?
– Точно не скажу. Точно помню насчет двух Чудовищ. Еще, кажется, там были три Ужаса и несколько Теней.
– Два Чудовища, – повторил Дориан, нахмурившись. – Надеюсь, на этот раз вы не отправитесь мериться с ними силами?
Я и Тео, с трудом сдержав нервную дрожь, одновременно покачали головами.
– Я бы предпочел вообще не вступать с этими монстрами в открытый бой, – добавил ривейнец. – К счастью, сейчас на нашей стороне суровые воины, вроде леди Пентагаст и Блэкволла... То есть, Ренье... В общем, шансов куда больше, чем в Эмприз-дю-Лионе.
Инквизитор решила поберечь людей. Не знаю, было это продиктовано ее больной совестью (совершенно напрасно, на мой взгляд) или советами Искательницы, но когда все бойцы Инквизиции собрались на внутренней площадке форта, Клэр без предисловий объявила Фэрбенксу:
– Основной удар на себя примет мой отряд. У нас есть опыт сражения с красными монстрами, в отличие от вас.
– Леди Инквизитор, это неоправданный риск! – возразил глава ополчения.
– Отнюдь. Мы не собираемся встречать врага лобовой атакой, – ответила Тревельян, а Тео тихонько пробормотал:
– Хвала Создателю! А то я забыл составить завещание...
– Можно подумать, тебе есть, что завещать! – поддел ривейнца Дориан.
– А что насчет сладостных воспоминаний? – не замедлил с ухмылкой заявить Тео.
– Думаю, все они будут принадлежать мне, – вмешалась я.
– Нет, часть я оставлю Зеврану. Кстати, где он?
– В лесу. И заткнись уже, дай мне послушать Инквизитора!
Тем временем Тревельян предложила ополченцам и части легковооруженных бойцов остаться оборонять форт при поддержке двух-трех чародеев. Она же с ближайшими соратниками, магами и воинами планировала покинуть лагерь через потайной ход, чтобы обойти врага с фланга и ударить в спину. Поскольку идея нашла горячее одобрение у большинства присутствующих, спорить никто не стал.
Клэр не теряла времени даром. Отдав соответствующие распоряжения остающимся в лагере, она вместе с сопровождающими покинула форт. Несмотря на то, что моя группа почти целиком состояла из легковооруженных бойцов, Тревельян предпочла оставить нас при себе. В итоге в отряде Инквизитора оказалось больше мечников, чем лучников и кинжальщиков, причем даже самые крупные из воинов – вроде Железного Быка – обладали навыками бесшумного передвижения. Так что шанс подкрасться к оскверненным храмовникам у нас был, причем вполне реальный. И все же на случай внезапного столкновения с противником разведчики – а именно я, Тео, Эллана и Сэра – вызвались выдвинуться вперед.
Либо бойцы Инквизиции собирались быстрее, чем я ожидала, либо Зеврану удалось отвлечь противника и тем самым существенно замедлить его продвижение, но мы успели дойти почти до того места, где я и эльф заметили красных тварей, прежде чем приглушенные звуки возвестили о приближении к врагу.
К счастью, встреченный нами отряд не ожидал нападения, поэтому одно из Красных чудовищ магам удалось связать, прежде чем монстр сообразил, что происходит. Тревельян, Кассандра и Блэкволл атаковали тварь мгновенно с трех сторон, и успех Инквизиции в этой стычке оказался ожидаемым. Мечники и щитоносцы, разбившись на три группы, сдерживали натиск Чудовищ и Ужасов, тогда как разведчики теснили юрких Красных теней, не давая им вмешаться и причинить вред основному ядру бойцов.
Мне не впервые приходилось принимать участие в ночных схватках, но это оказался поистине странный бой. И дело было даже не в кромешной тьме, окружающей нас – благодаря врожденной способности видеть противника во мраке я не ощущала какого-то дискомфорта. Непривычным было то, что сражавшиеся практически не издавали ни звука. Бойцы Инквизиции не подбадривали себя и товарищей воинственными криками, красные монстры не разражались угрожающим или полным боли рычанием. Даже раненые не стонали, падая наземь молча, как мертвые. Словно в узкой лощине сошлись в жестоком поединке не живые существа, а призраки воинов былых времен. Лишь взрывы, сопровождавшие атаки боевых магов, пронзали тишину, рвали ее в клочья, чтобы она, стоило умолкнуть отголоскам громовых раскатов, как легендарная гидра, отращивала новые щупальца и вновь охватывала ими ночные Долы. И эта неестественность заставляла сердце ускорять темп, легкие – расширяться до боли, а холодеющие ладони – крепче сжимать рукояти кинжалов в подсознательном желании убедиться, что все происходящее – не сон...
На сей раз перевес был на нашей стороне, и хотя сама схватка не стала от этого менее жаркой, нам почти удалось избежать потерь. Двое разведчиков, не обладающих эльфийским умением видеть в темноте, не успели среагировать на приближение Теней. Еще один воин в пылу боя забыл про совет не касаться лириумных шипов, которыми сплошь были покрыты наши противники. Ледяной ожог на секунду лишил солдата сосредоточенности, и этим воспользовался Ужас, который одним ударом раскроил череп бедняги. Остальные пострадавшие отделались ранениями легкой и средней тяжести, и едва все было закончено, маги принялись оказывать им первую помощь.
Я перевязывала одного из самых молодых солдат Инквизиции, когда услышала голос Инквизитора, а затем и увидела в предрассветных сумерках ее самое в компании Морриган. Клэр выражала беспокойство состоянием тех, кого задело осколками красного лириума, которые наши противники щедро рассыпали во все стороны. Юноша, из чьего плеча Дориан минуту назад извлек кусок означенного вещества размером с собственную ладонь, испуганно уставился на меня. Но Морриган, которая, разумеется, не пострадала от слова «совсем», напомнила Инквизитору об успехах, достигнутых магами Инквизиции в излечении подобных раненых.
– Нужно отправить пострадавших в Скайхолд, – в грудном голосе магессы звучало нетерпение. – А нам – двигаться дальше.
– Я не покину Изумрудные долины, пока не выясню, что тут происходит, – упрямо заявила Тревельян.
– Воля ваша, Инквизитор, – отозвалась Морриган подчеркнуто нейтральным тоном. Но мрачный блеск ее глаз заставил меня ощутить дрожь в районе поджилок.
Лесная ведьма была не из тех, кто легко отступает от своих планов...
Я шепотом заверила юного солдата, что с ним все будет в порядке, и поднялась, чтобы оглядеться. Почти сразу увидела Эллану, помогавшую Соласу, и Теодоро – ривейнец вместе с Блэкволлом водружал на самодельные носилки тело одного из убитых разведчиков. Дориан, как и другие маги, продолжал возиться с ранеными. Варрика я заметила рядом с трупом первого из Красных чудищ: гном сосредоточенно рассматривал поверженного монстра и делал какие-то пометки в своем походном блокноте при свете факела, который держала над его головой недовольная Сэра.
Но того, кого мне больше всего хотелось бы видеть, мой взгляд не находил...
Зевран появился в ложбине, заваленной телами павших недругов, в тот самый момент, когда остатки моего самообладания были готовы улетучиться, но при виде Ворона, я, наконец, вздохнула с облегчением. Он тоже нашел меня взором и тут же принялся пробираться между группами солдат навстречу, а приблизившись, порывисто прижал меня к себе обеими руками и выдохнул:
– Ты не ранена?
– Нет, – заверила я, в свою очередь обнимая Ворона.
– Хвала Создателю. Я боялся, что... Все-таки после Сарнии... – эльф резко замолчал, будто боялся не справиться с голосом.
Я испытующе взглянула ему в лицо.
– А кто тебе рассказал про Сарнию? Тео?
– Нет, Дориан. Тео не любит болтать про свои подвиги.
– Вот уж враки! – возмутилась я.
– Я имею в виду реальные, – Зевран улыбнулся, погасив во взоре последние огоньки тревоги.
– Зев, ты вовремя! – Тео налетел подобно шторму, мгновенно оттеснив нас с эльфом друг от друга. – Пойдем, я хотел тебе кое-что показать! Вернее, – поправился он, перехватив мой возмущенный взгляд, – вам обоим.
– Что у тебя такого важного? – я нахмурилась.
– Ну... сама увидишь! – нашелся ривейнец, увлекая меня за руку в сторону, где самые крепкие из воинов, возглавляемые Железным Быком, складывали рядком туши красных тварей.
Заинтригованный Зевран двинулся за нами.
«Кое-чем» оказалось тело убитой лично мною Красной тени. Поначалу я не поняла, что в трупе так заинтересовало Тео, но потом «пират» осторожно, не касаясь лириумных наростов, покрывающих шею и плечи Тени, перевернул монстра и указал на его загривок. Между заостренных пластин из красного лириума торчал обломок древка. Теодоро, ухватившись покрепче за кусок дерева, рванул его на себя и торжественно продемонстрировал нам остаток стрелы с узким зазубренным острием.
– Стрела долийская, – сказала я, а Зевран согласно кивнул.
– Думаю, леди Инквизитору будет приятно узнать, что воины Долов – на нашей стороне, – дипломатично заметил ривейнец.
– Хотя бы в отношении красных монстров, – пробурчала я. – Осталось только сообщить ей об этом... Молодец, Тео! Кстати, как ты вообще заметил этот кусок стрелы?
– Нашел похожий в ноге у Ужаса. У той стрелы даже оперение сохранилось, иначе бы я ее проглядел, – честно признался ривейнец. – Сначала решил, что это случайность, но все же решил поискать еще следы и... вот! – он театральным жестом развел руки.
Зевран, слегка усмехнувшись, заметил:
– Видимо, визита к долийцам не избежать.
Визит Ее превосходительством Инквизитором леди Тревельян был перенесен на утро – то ли из вежливости, то ли из нежелания спровоцировать конфликт. Вольные эльфийские стрелки запросто могли встретить ночных парламентеров в стиле «Vir Assan».*** Поэтому к развалинам, столетия назад являвшимся храмом одного из Творцов, Клэр отправилась в полном соответствии своему положению – верхом, со знаменосцем, в сопровождении внушительного эскорта. По левую и правую руку от Инквизитора ехали эльфы – я и Лавеллан. Солас, которого Тревельян лично уговаривала принять на себя почетную миссию сопровождающего, отказался наотрез и вообще постарался затеряться среди прочих членов отряда.
Когда Эллана вскинула руку, подав сигнал остановиться, Тревельян мгновенно продублировала ее жест.
– Нас ждут, – коротко пояснила долийка.
Клэр спешилась и вышла на несколько шагов вперед, остановившись рядом с замершим в нервном напряжении знаменосцем, над головой которого плескался черно-золотой стяг.
– Мы пришли с миром! – громко сообщила она, вглядываясь в плотную преграду, образованную кустарником и деревьями, оплетенными лианами. – Я, Инквизитор Клэр Тревельян, клянусь своей честью и жизнью, что пришла к народу эльфов с добрыми намерениями и чистым сердцем!
Все, кто участвовал в «визите вежливости» со стороны Инквизиции, замерли, готовые к тому, что придется убираться восвояси, и почти не надеясь на ответ. Но ответ прозвучал.
– Мы услышали вас, Инквизитор! – причем голос, который произнес данную фразу, я совершенно не ожидала услышать в тот момент и в той ситуации. Ветви густого подлеска дрогнули, а затем из весенне-трепетной зелени на поляну шагнул стройный золотоволосый долиец. Свой лук он держал в поднятой над головой руке в знак того, что эльфы также не настроены враждебно.
– Терон?! – ахнула я, наверняка нарушая дюжину протоколов, как долийских, так и орлейских.
Терон Махариэль из клана Сабре нашел меня взглядом и после короткой паузы произнес изумленно:
– Риннала?
Впрочем, в отличие от меня, долиец мгновенно вспомнил о своей миссии и церемонно проговорил, обращаясь к Клэр:
– Andaran atish’an.**** Клан Сабре приветствует Инквизитора Тревельян, – он сделал широкий приглашающий жест, на который Инквизитор ответила соответствующе пышной благодарственной фразой. – Наша Хранительница ждет вас, Инквизитор. Но мы, к сожалению, научены многовековым опытом не доверять шемленам, а потому настаиваем на том, чтобы к месту встречи вас сопровождали лишь несколько приближенных. Не больше пяти, и среди них не должно быть магов.
– Я понимаю, – вежливо ответила Тревельян. Она обернулась, скользнула взглядом, в котором читалось сомнение, по лицам спутников. – Что ж... Леди Пентагаст, я бы хотела, чтобы вы составили мне компанию. Еще Железный Бык, Варрик... И вы, Риннала.
Я шестым чувством уловила, как напряглась Лавеллан, несмотря на то, что долийка изо всех сил старалась выглядеть невозмутимой. А вспомнив, что родная сестра Элланы сменила на посту Хранительницы погибшую Маретари, вполголоса попросила Клэр:
– Леди Инквизитор... может, вы могли бы взять с собой и Эллану?
– Разумеется, – легко согласилась Тревельян, видимо, решив, что мое предложение продиктовано стремлением включить в делегацию побольше эльфов.
– Вам придется идти пешком, – добавил Махариэль
Я соскользнула со спины Демона и оглянулась, ища взглядом Зеврана. Ворон был единственным, кому я могла доверить свое хвостатое чудовище без опасения, что временному «конюху» откусят пару-тройку пальцев. Эльф, словно выскочив из-под земли рядом со мной, без разговоров принял поводья и тихо сказал:
– Будь осторожна. Какими бы прекрасными ни были твои отношения с этим долийцем, клан может не разделять его взглядов. К тому же сейчас ситуация в Тедасе меняется очень быстро... А в Долах – особенно.
– Я знаю, Зев, – шепнула я, наблюдая за Лавеллан, уже застывшей в напряженно-нетерпеливой позе рядом с Клэр. – Но помощь долийцев нам необходима. Инквизиция не может воевать на несколько фронтов – хватит с нас Корифея и его венатори.
– «С нас», «нам»... Ты уже чувствуешь себя частью всего этого? – подтрунил эльф, поглаживая по боку жеребца, который заволновался, чувствуя, что его не собираются брать с собой на прогулку.
– Не знаю. Возможно.
Больше мы не успели обменяться и словом – Терон решительным шагом двинулся к лесу, и Тревельян последовала за ним. Эллана, несмотря на нескрываемое желание как можно скорее встретиться с представителями клана Сабре, все же подождала, пока я подойду, после чего мы почти бегом кинулись догонять Инквизитора и его спутников. Прежде чем скрыться под сенью деревьев, я обернулась – и взгляд сразу выхватил из массы остающихся два мужских лица. Таких разных внешне, но схожих одинаково пронзительной тревогой, горевшей в глазах. Блэкволл был весь подобен обнаженному нерву, которого касались острием кинжала, и его взгляд, устремленный в спину Тревельян, наполняла боль, чистая и ясная, как пламя на алтаре Андрасте. Зевран, в отличие от лже-Стража, прекрасно владел собой, а потому он тут же изобразил бодрую усмешку и поднял руку в жесте не столько прощальном, сколько выражающем поддержку.
«Все будет хорошо. Не волнуйся».
Тропа, по которой нас вел Махариэль, была узкой и почти незаметной в зарослях буйной растительности Долов. Но опытные воины, вроде Клэр и Кассандры, уверенно шагали след в след за долийцем, почти не создавая шума. За воительницами шли Варрик и Железный Бык, который постоянно вертел своей рогатой головой, внимательно оглядывая окрестности. Гном бурчал себе под нос ругательства, поскольку в поле его зрения оказались лишь широченная спина коссита и колючие лианы, окаймлявшие тропу, как живая изгородь. Я и взволнованная Лавеллан замыкали процессию.
Вскоре мы вышли из лесного полумрака на открытое пространство, залитое уже довольно высоко поднявшимся из-за горизонта солнцем. Я ощутила почти благоговейный восторг, увидев древние руины, еще хранившие красоту и величие эпохи, когда народ эльфов переживал второй расцвет своей культуры. Изящные изгибы арок, подчеркнутые тонкой резьбой с растительными мотивами, даже среди разросшихся лесов выглядели естественно и гармонично. Каменные блоки стен так тесно прилегали друг другу, что кладка казалась монолитом. Входной проем, сложенный из слегка позеленевшего от времени мрамора, сохранился прекрасно, в отличие от высоких деревянных ворот, которые когда-то защищали храм – их печальные останки все еще были прикреплены к насквозь проржавевшим кованым петлям. И, разумеется, на небольшом холме слева от ворот красовалась очередное творение древних приверженцев анималистической скульптуры. Этот волк, как ни странно, не лежал, как остальные изваяния, а приподнимался, словно был чем-то встревожен. И его взгляд, устремленный вдаль, выражал уже не обычную собранность, а готовность отразить неведомую угрозу.
Рядом с изваянием Ужасного волка застыли в такой же каменной неподвижности фигуры дозорных. Самый старший из них – суровый загорелый мужчина с пепельными волосами, свободно падающими на плечи, – стоял чуть ближе своих спутников, словно готовясь принять на себя первый удар. Те двое, что охраняли подступы к руинам, выглядели совсем мальчишками – восемнадцати-двадцати лет, не больше. Но их лица, как и лицо старшего, покрывал валласлин, означавший, что каждый из этих юношей уже является опытным охотником. Лица младших долийцев показались мне смутно знакомыми, но я так и не смогла понять, кто из непоседливой ребятни клана Сабре превратился в этих статных эльфов. А вот мрачную физиономию их предводителя, пристальный взгляд его серых глаз и вечно сжатые в тонкую полоску губы я имела счастье лицезреть вблизи не один раз. И поскольку зрачки охотника злобно сверкнули, вмиг обретая хищную остроту наконечников стрел, он тоже меня узнал.
– О, Фенарель! – не замедлила радостно выпалить я, вспомнив, с каким энтузиазмом всегда приветствовала долийца Хоук. – Сколько лет, сколько зим...
– Ar tu na'lin emma mi!***** – прошипел он, машинально хватаясь за рукоять упомянутого клинка.
– И тебе не хворать, – я помахала рукой охотнику, который аж побурел от гнева. Один из его юных напарников явно удержался от улыбки, из чего я сделала вывод, что хотя бы кто-то из клана Сабре разделяет убеждения Махариэля, относившегося ко всему приходящему «извне» с ровным дружелюбием.
Сам Махариэль на реплику Фенареля не отреагировал. Подойдя к остаткам ворот, он остановился и, повернувшись к Тревельян, сообщил:
– Дальше вы пойдете одна, Инквизитор.
– Одна? – недоумевающе переспросила Клэр.
– Да. Хранительница также ждет вас в одиночестве. Она считает, что беседы лидеров – не для чужих ушей. Не волнуйтесь, – добавил Терон со спокойной улыбкой, правильно поняв причину скользнувшей по лицу воительницы тени неуверенности, – наша честь – залог вашей безопасности. К тому же мы понимаем ценность жизни той, что латает небо...
Тревельян больше не колебалась. Согласно наклонив голову, она вошла в ворота. Судя по выражению лиц Быка и Кассандры, они предпочли бы не отпускать Инквизитора одну в логово коварных эльфов, но Клэр не оставила им выбора. Клэр – и с десяток долийских лучников, разгуливающих по полуразрушенной крепостной стене.
А Терон, чье лицо из строгого и серьезного тут же превратилось в радостное, тут же подошел ко мне, блистая широкой улыбкой.
– Ринна! – воскликнул эльф. – Это правда ты? Или демоны Тени морочат мою голову?
– Нет, это я – во плоти! – рассмеялась я, пожимая протянутые ко мне руки долийца. – Сколько мы не виделись?
– Пять лет, почти шесть, – уверенно ответил Терон. – Ты и Андерс приезжали в Киркволл со Стражами в тот год, когда Маретари...
– Да. Я помню, – выдавила я, преодолев ожидаемый спазм в горле.
Прекрасное лето, проведенное на Расколотой горе. Лето, когда все казалось безоблачным и светлым, рядом были друзья, близкие и любимый, и все, что меня беспокоило тогда, – вроде косых взглядов отдельных долийцев или слишком долгие беседы Андерса с Хранительницей на тему целительной магии, – сегодня казалось мелким и незначительным. Вернее, это было бы прекрасное лето... если бы не демон Гордыни, с которым Маретари собственной душой расплатилась за покой Мерриль.
– Разве тебе не нужно туда? – я кивнула в сторону ворот.
– Нет, там не место простым охотникам, вроде меня. Моя задача заключалась лишь в том, чтобы проводить Инквизитора к Хранительнице. К тому же мне приятнее будет поговорить с тобой, а не слушать, как хагрен Пайвел возмущается очередным попранием традиций... Рад тебя видеть, Ринна! Ты совсем не изменилась, – галантно сообщил долиец, окинув меня своим обычным ясным взглядом. Я рассмеялась, усилием воли заставив примолкнуть отголоски скорби, все еще скулящие в моей душе.
– Врешь, хотя и приятно.
Махариэль отрицательно покачал головой, жестом приглашая меня отойти в сторонку и присесть на каменный выступ, оставшийся, видимо, от ограды храма. Я последовала за Тероном, сопровождаемая слегка настороженными и недоуменными взглядами Варрика и Элланы.
– Моя жена сказала бы, что льстец из меня никакой, – сказал он, усаживаясь рядом.
– Ты женился? – я искренне обрадовалась, поскольку считала, что Терон как никто создан для роли заботливого мужа и отца.
Эльф кивнул.
– Причем весьма удачно, – и что-то в его интонации вмиг разбудило во мне любопытство.
– Я с нею знакома?
– Нет. Айнэ приехала к нам после... гибели Маретари, когда стала Хранительницей нашего клана.
– Так твоя жена – Хранительница Лавеллан?
– Да. Только теперь она – Махариэль, – поправил меня Терон. – И это накладывает определенные обязательства. Все-таки мой отец был Хранителем перед Маретари и почти до самого моего отрочества надеялся, что во мне проснется магический дар, – при этих словах сияние синих глаз Махариэля чуть померкло. – И хотя я так и остался простым охотником, наследие предков позволяет моей жене надеяться, что наши дети будут обладать талантом к магии.
– Ты счастлив? – задала я эльфу вопрос, который интересовал меня больше всего.
– Очень, – просто ответил Терон, и на его губах заиграла мечтательная светлая улыбка. – Хотя тебе, наверное, это покажется диким.
– Почему?
– Мы с Айнэ слишком разные, – медленно произнес эльф. – Она... ну, придерживается весьма радикальных взглядов. Ненавидит шемленов и к плоскоухим относится даже с большей неприязнью, чем многие из членов нашего клана – а ты знаешь, как у нас все сложно в этом вопросе.
– Да уж, для такого либерала, как ты, взять в жены ортодоксальную долийку – поистине подвиг...
– Ты, как всегда, говоришь загадками, Риннала, – без удивления констатировал Терон.
– Не обращай внимания, – отмахнулась я. – У меня для тебя сюрприз, друг мой. Вернее, не столько для тебя, сколько для твоей супруги.
– Да? И какой же? – уточнил эльф, слегка приподняв свои светлые брови.
– Видишь ту очаровательную блондинку, что переминается с ноги на ногу и смотрит в ворота храма с такой тоской, будто вместе с Инквизитором ушло на прогулку ее сердце?
– И снова ты изъясняешься слишком красиво и непонятно для ушей простого охотника, – рассмеялся Терон. – Да, Ринна, я ее вижу.
– Это родная сестра Айнэ. То есть твоя свояченица, – произнесла я, с удовольствием отметив, каким изумлением загорелись глаза Махариэля. – Не хочешь познакомиться?
Эльф не дослушал меня. Он почти бегом устремился к вздыхающей в одиночестве Лавеллан, которая сперва уставилась на него настороженно и почти враждебно. Но после пары фраз, сбивчиво произнесенных Тероном, она ахнула, прижала ладонь к губам, а ее глаза наполнились слезами. Когда же Махариэль добавил еще несколько слов почти шепотом, Эллана заплакала уже в открытую. Но судя по улыбке, с которой она обняла новоприобретенного зятя, эти слезы были слезами счастья...