Она — со мной в игре, она — мой воин.
***
— Сегодня буду поздно, тётя. Не жди меня, — крикнула Сато в темень квартиры, как будто хочет, чтобы тётя откликнулась добрыми словами и пожелала своей племяннице удачного дня. Но так не происходит. Никогда такого не было и не будет — из утра в утро в квартире дышит тишина, и из ночи в ночь Мацудзака заглушает стоны тёти и звуки шлепков тем, что до звенящей боли в перепонках слушает тяжёлую музыку в наушниках. Всё, что угодно, лишь бы не слышать, как очередной незнакомец горланит, чуть ли не выплевывает в один момент становившееся омерзительным имя, а тётя кричит то ли от боли, то ли от мазохистского наслаждения. В любом случае, утром у неё нет сил ни на что. Она лежит в комнате среди мусора и зализывает раны, которые подарила ей любовь. Любовь. «Нет», — исправила саму себя Сато, слишком резко дернув плечами от пронизывающего вдруг холода. — «Это не то, о чем я думаю. Это совсем не то. Не любовь». — Почему же не любовь? — вдруг ясно раздался голос в этой мертвой квартире. Он был столь же противен Сато, как скрип когтями по стеклу. — По крайней мере, то, чем она занимается, вредит ей, а не окружающим. Она донор. Она дает любовь. Ты же хочешь ее получить. Жадина. Сато застыла. — Жадина, — повторил настойчиво голос. — Лучше тебе остановиться, пока не стало слишком поздно. Ты сломаешь невинную, детскую жизнь, Сато. Как мою. — Заткнись, Шоко, — звенящим от яростной натуги голосом пригрозила Сато. Голос в её голове смолк.***
— Ну надо же, ты выкрала ключи от машины. Плохая девочка, — с перекошенным лицом бросила Шоко, наблюдая за тем, как Сато среди пустой парковки достает из школьной сумки ключи от тётиной машины. Брелки в виде сластей переливались глухим стуком, отдавая тихим эхом среди бетонной прохлады, в леденящем освещении ламп. — Уйди прочь, — попыталась прогнать навязчивую подругу Сато. Наконец она выудила поцарапанные ключи и, не медля, села в пахнущий перегаром салон. Сегодня. Сегодня настанет этот день! Она вынашивала этот план долгие месяцы, наслаждалась видом издалека на ту, которая прочно засела в её, казалось, пустом сердце. Неужели сегодня она исполнит план, который жил в ее мечтах, в жизнь? Шио Кобэ. Шио… Шио! Сколько понадобилось терпения и сил, чтобы выждать подходящий момент. Сколько времени прошло с их первой, но не последней (а она уверена, что не последней) встречи! Пыльный, осевший на дно мир, подобно затонувшему кораблю, который никогда не увидит сквозь тёмные океанские пучины солнечный свет, очистился и всплыл благодаря одному единственному взгляду пронзительно-синих, почти черных глаз, цветом зимнего ночного неба. Она — о, она! — подобно путеводной звезде засветила только и только Сато. Только Сато она повела за собой, вызволяя из кромешной тьмы зловещего леса, имя которому — пустошь. Пустошь окружала Сато везде. Куда бы она ни пошла, что бы ни делала, как бы ни пыталась сойти или вновь взойти на тропу, конца и края этой пустынной дороге не было. Шио зажгла ей фонари в этих потемках, ярко расчертила путь, указала, что такое жизнь по-настоящему. Шио!.. — Какой план? — внезапно спросила Шоко, которая из ниоткуда возникла на пассажирском месте рядом с водительским. От её мёртвых глаз Сато поёжилась, но быстро вернула самообладание. — Сегодня Шио с классом пойдёт в зоопарк. Она никогда не сходит с маршрута, держится матери, но сегодня один из немногих дней, когда… — Когда она останется одна? — уголки губ Шоко нервно дернулись вверх. — Я уверена, она захочет прогуляться подольше. Шио редко когда бывает в городе, кроме воскресенья, когда мама берет её с собой в супермаркет за покупками. Но я не хочу так рисковать и уводить её из-под носа родителя. — Риск велик, — задумчиво согласилась Шоко и вдруг прошептала, склонив голову: — Ты невероятна, Сато. Сато вопрошающе взглянула на говорящий труп рядом с ней. — Ты, — продолжала Шоко, — всегда добиваешься того, чего хочешь. Но не я. Я никогда не могу добиться, чего хочу. Сато почувствовала, как на ее шее сомкнулись склизкие, гниющие, ледяные пальцы. — Нет… — Я восхищаюсь тобой, Сато. Ты красивая, умная, спокойная, уверенная в себе… — Перестань, — в мелкой дрожи взмолилась Сато. — Мне никогда не стать такой, как… — Ты уже говорила это, — перебила Сато, а после скороговоркой в панике продолжила, боясь, будто её подруга перехватит слово: — Ты говорила это. Я знаю. Я всё это знаю, Шоко. Но ты мертва. Оставь меня в покое. Закрыла глаза. Быстрая пульсация в ушах. Ладони взмокли холодным потом. Мелкая отдышка от переполняющего её ужаса. Сато боязливо открыла глаза и перевела взгляд на соседнее сиденье. Оно пустовало. Сердце пропустило удар. Сато завела мотор и тронулась с места.***
— Добро пожаловать в моё тайное местечко. Располагайся, — тепло улыбнулась Шоко. — Где это мы? — Сато осмотрелась. Сегодня Шоко ни с того ни с сего решила показать Сато, с её слов: «Нечто очень важное для нее». Крепость, пространство за каменной стеной, убежище. Сейчас Мацудзака поняла, о чём идет речь. — Это один из загородных домов моих родителей. Они сюда нечасто наведываются, а сейчас вовсе забросили, только домработниц и посылают. Никаких ценных вещей здесь нет, — в раздумьях пробормотала Шоко, щелкнув выключателем. Прихожая озарилась светом, — и никто тут не живёт. Я сюда прихожу иногда, когда звёзды видно. Отсюда хороший вид. Вскоре Сато мельком осмотрела двухэтажный дом с узорчатой верандой и затемненными панорамными окнами. Она знала, что родители Шоко — состоятельные люди. На первом этаже располагалась широкая лестница с чуланом под ней, ведущая на второй этаж; через арку — кухня; с противоположной стороны неработающий телевизор, запыленный кожаный диван, кофейный столик, примыкающий к стене; санузел. Наверху несколько однотипных спален. Сато предположила, что раньше здесь часто устраивали если не вечеринки, то приятные вечера точно: за домом располагалась заросшая сорняками беседка, чуть поодаль в лунном свете белел плетенный столик с лесным мусором в виде шишек и сухих листьев на столешнице. В глубь чащи уводила почти незаметная тропа (скорее всего, к гаражу или амбару). За деревьями виднелась стеклянная крыша теплицы. Фасад дома хоть и выглядел заброшенно и не ухоженно, но романтично: по белому кирпичу зелеными кудрями стекали лианы ветвей. Разбитый палисадник под окнами первого этажа разросся, так как давно не видел ни садовника, ни любой другой заботливой руки. Темные окна пустующего дома таили в себе печаль, как глаза тоскующего человека. Темно-бордовая крыша чернела на фоне звездного летнего неба. Гулял благоухающий лесным ароматом ветер. Сато не сразу поняла, что влюбилась в это место. — На террасе может быть скользко, дождь недавно прошел, — предупредила Шоко, поманив за собой Сато за дверцу балкона. — Смотри. На открытом балконе второго этажа и правда было скользко. Грязные лужи рябели под свист ветра, мелкая пыль и опавшие подгнившие листья чуть не ковром стелили пол. Но Сато, естественно, первым делом заметила не это. Шоко стояла у телескопа. Так вот с чем она так долго возилась!.. — Телескоп? — удивилась Сато. — Звёзды сегодня блестят особенно, — лицо Шоко тронула детская улыбка. — Вот, посмотри в него. Сато затрепетала, сама не зная от чего; подошла к телескопу и наклонилась. Затаила дыхание, а ветер усилился, унося с собой листья и лепестки. Невероятно. Звёзды… Они далеко, они неподвластны, они живут почти как бессмертие. Притягивают к себе планеты и спутники, скопления астероидов и кометы. Они покоряют бесконечную тьму, как море корабли, летят в не имеющей конца и края пустоте, способной убить за доли секунды. Всего на мгновение, которое, может, сопровождало тот самый особенный стук в груди, Сато подумалось, что она желает быть звездой. Или планетой для звезды. — Невероятно… — на издыхании выдала она. — Я направила тебе вид на созвездие Большого пса, — с искрой в глазах проинформировала Шоко. — Любуйся. Я пока принесу нам чай. Любишь мяту? Если бы Сато дали шанс пережить заново любой момент её жизни, она бы выбрала именно это лето, этот дом, эту ночь. Никто не осознавал, что это было начало конца.***
На следующий день погода выдалась пасмурная. Сато весь день думала только о звёздах, а потом вдруг до неё дошло: она считала звёзды, но так и не поглядела на луну. Нужно будет попросить Шоко в следующий раз.***
Сато записалась на экскурсию в музей. Музей космонавтики. — На тебя не похоже, Сато, — с удивленными лицами обратились к ней одноклассницы. — Любишь звёзды? Лицо Сато тронула грустная улыбка. — Есть немного. А вообще, мне бы не помешало туда сходить, собрать материал для доклада, — полусоврала она. Доклад действительно был, правда, не о самом космосе, а о японских космонавтах. После уроков Сато и ещё шестеро человек из её параллели под руководством учителя Китаумекавы Дайчи отправились на экскурсию. Сато была даже рада — сегодня на работе был выходной, а домой, в действительности, незачем было идти. Тётя даже звонить не будет — она в этом уверена. В автобусе учитель сел рядом с Сато. Автобус почти пустовал, за исключением учащихся, которые группкой взгромоздились в хвосте и обсуждали точно не предстоящую экскурсию. Их подобрали только ради числа — Сато же экскурсия интересовала по-настоящему. Учитель молчал всю дорогу, изредка косясь на неё. По прибытии на место их учтиво встретил экскурсовод и повёл на верхние этажи торгового центра. Там музей временно арендовал помещение для выставки. Сато шагнула за порог и сразу же почувствовала себя не в своей тарелке. Кругом её окружал тёмно-синий махровый цвет, декоративные блестящие звездочки; здесь царил загадочный мрак, который мнимо рассеивался неоновыми круглыми лампами в виде планет Солнечной системы. На полках с товаром пестрели разного рода вещицы: от игрушечных, коллекционных статуэток, заканчивая постерами с изображением созвездий. Сато показалось, что среди них было и созвездие Большого пса, показанное Шоко, но толком разглядеть не удалось. Кто-то грубо схватил ее за локоть. — Мацудзака, — прозвучал под ухом голос учителя Китаумекавы. — Не отставайте. Здесь легко потеряться. Прошли секунды. Учитель не спешил отпускать руку — Сато показалось это странным. — Простите, учитель, — без толики сожаления извинилась Сато и тут же спросила: — У меня что-то на лице? Учитель осознал, что в открытую пялится, не прерывая зрительного контакта. — Нет, что вы, — он сделал вид, что смущен, но Сато не заметила ни грамма краски на его лице. Он опустил руку. — Пойдемте. Сато послушно последовала за учителем в глубь выставки. Прошедшее быстро вылетело у неё из головы — взгляд цеплялся за экспонаты под стеклянным куполом на подставках, переодетых в жаркие скафандры людей, модели телескопа… Вдруг что-то проскочило у нее под ногами, чуть не сбив. Что-то мелкое и шустрое. Сато проследила взглядом и обнаружила ребенка — младшеклассника, который со скоростью гепарда преодолевал расстояние и оставлял за собой хвост недовольных возгласов таких же чуть не сбитых, как Сато. Впереди маячила группа детей с рюкзаками и аккуратненькими, чистенькими лицами. Волосы у девочек были собраны, мальчики строго были повязаны желтыми галстуками. Все дети носили в руках яркие флажки, чтобы, наверное, учитель не терял никого из виду. Однако не столько это привлекло Сато, сколько главный экспонат выставки, где и гуляли ребята. Огромные светящиеся шары в центре помещения олицетворяли впечатляющую модель Солнечной системы, в середине которой сияло пламенное Солнце. Из всех планет Сато предпочла держаться только подальше от Земли — было заметно, что материки сооружены как-то неестественно, но в остальном поход сюда стоил того. И это сейчас не об экспонатах. — Раз-два-три-четыре-пять… — донесся вдруг до Сато девчачий голос. — Их девять. — Планет всего восемь, Шио, — устало выдохнула на вид молодая девушка с усталым взглядом. — Девять, — стоял на своём ребенок. — Вон, еще одна. — Это не планета. — А что? Сато сама не заметила, как приблизилась к паре, вероятно, состоящей из старшей и младшей сестер. Шио — так девушка назвала темноволосую девочку — держала в руках цветной флажок и стопроцентно была в группе тех младшеклассников. — Не знаю, — не стала увиливать сестра и потянула Шио за собой. — Нам пора домой. Папа будет ругаться, если мы не придем к четырем. — Нет, пожалуйста, мам, — Шио пыталась удержаться на месте, но хватка женщины была сильнее. — Давай останемся еще чуть-чуть. Капельку совсем!.. Мама? Выглядит молодо. Даже очень. — Это Плутон, карликовая планета, — ни с того ни с сего сказала Сато. Женщина внезапно остановилась, дочь тоже. Шио взглянула на Сато с недоумением. — Калирковая? — с по-детски наивным взглядом, преисполненным любопытства, переспросила Шио. — Карликовая, — поправила Сато, присев на корточки перед девочкой. Они поравнялись ростом. — Она слишком маленькая, чтобы быть обычной каменистой планетой, поэтому ученые вынесли ее в другую категорию. — Что?! — внезапно разгневалась маленькая девочка, что аж Сато пошатнулась. Пришлось коснуться кончиками пальцев пыльного пола, чтобы удержать равновесие. — Но так ведь не делается. — В смысле? — не поняла Сато. — Член семьи ведь остается семьей, даже если он карликовый. Выгнать из семьи Плутон из-за того, что он слишком маленький — ужасно! Теперь пришла очередь удивляться Сато. — Но его не выгоняли, — вступилась она за учёных. — Он ведь до сих пор здесь, рядом с нами. — Да неважно, — уже растеряв весь свой пыл, ответила Шио и махнула рукой. — Я бы хотела быть планетой, пусть даже такой маленькой, как Плутон. Это здорово. Крутишься себе такой вокруг звездочки своей, крутишься… И тепло тебе, и светло. И красиво, — тут же вставила она, уловив взглядом звезды на потолке. Сато не поверила. Ей показалось, будто в её пустое сердце закралось что-то теплое. — Да, ты права, — Сато не поспевала за своей мыслью. — Вот бы найти свою собственную звездочку… или спутник. — Как луна? — широко улыбнулась Шио. — Как луна, — повторила за ней Сато. Тут в их странный разговор вмешалась мама, дернув дочь за рукав её потрепанной школьной формы. — Шио, идём. Шио в последний раз взглянула на Сато. — С Луной и правда жить легче. Я слышала от дяди-экскурсовода, что без нее Земля осталась бы злой и угрюмой, как Венера, например. Сато ничего не успела ответить: девочка скрылась в толпе. «С Луной и правда жить легче…», — как заклятие вторила она в своих мыслях. И в это мгновение в её сердце зародилось чувство. Неужели — любовь?***
Сато проснулась. Она припарковала машину в тени раскидистых деревьев у здания начальной школы и принялась выжидать, но, видимо, отключилась. Секунда тянулась, минута казалась часом. Мацудзака не могла думать ни о чем другом: все её мысли заполонил один единственный образ. Шио закралась в каждый уголок ее сознания, жила там и каждое утро будила Сато с фразой «доброе утро». Весь этот год, что Сато шаг за шагом следовала по стопам Шио, она выучила свою любовь как свои пять пальцев. Её волосы были особенны. Её кожа была особенной. Её походка была особенной. Её смех был особенным. Она — особенная. Шио чиста и непорочна, не от мира сего. Сато заметила в ней это еще в их первую встречу и постепенно вошла в курс дела, бедственного положения своей возлюбленной. Отец алкоголик. Брат вор. Мать залетела рано и сидит на таблетках, чтобы сберечь последние нервы. Мир взрослых так грязен. Поскорее бы забрать свою Шио оттуда, уйти из него самой. В новый мир — мир, где есть место мягким улыбкам, тёплым объятиям, нежным прикосновениям. Сато зажмурилась: солнце в зените пробивалось сквозь шуршащую изумрудную листву мельтешащими бликами. Ленты облаков на фоне глубокого неба темнели в золотой оправе; Сато кожей чувствовала, как задул тёплый ветер за бортом автомобиля. Погода улыбалась ей. Она была на её стороне. «Погода провожает тебя в последний путь, Сато», — ехидно отозвался знакомый голос. Сато схватилась за голову и глубоко вдохнула. «Она не уходит от меня», — с сожалением подумалось Мацудзаке. — «Мстит. Хочет отобрать у меня Шио. Шоко, за что ты так со мной?» А ведь мертвые не говорят. Не прошло и секунды, как Сато молниеносно отмахнулась от навязчивой иллюзии и впилась взглядом в толпу школьников, выходящих под руководством учительницы за ворота учебного заведения. Сато пригнулась к рулю, её взгляд сосредоточен. Вот она. Шио под ручку с учительницей пересекла границу школьной территории. Чему-то улыбается. Рядом с ней вышагивает какой-то мальчуган её же возраста, с копной пшеничных волос и бледными веснушками на носу и щеках («Тот, который чуть меня не сбил с ног», — вспомнила вдруг Сато). Рядом с ним — девочка с толстыми темными косами и круглыми очками, догоняет Шио и дергает ее за рукав. Смеются. Сато настроила свой внутренний радар и улыбнулась. — Я нашла свою луну, Шио. — И медленно тронулась с места.