Мир в огне

Герман сидел в кресле. Когда-то это был его особняк. Эх! Были временна!... А теперь его отец монстр. Он и раньше им был, просто раньше это не доходило до апокалипсиса. Ну, временна меняются, и меняются, увы, не в лучшую сторону. Когда-то, вот это были временна, а теперь его мир уничтожен его отцом, Польша бросил его, не выдержав позора, что натворил отец Германии, прячет взгляд от всех. И все что осталось от его города - остатки его дома. Остатки мягко сказано, уцелел только бетонированный подвал. Где собственно Герман и седел в своем кожаном кресле. Зачем ему кресло в подвале? Даже хозяин подвала не знал, зачем он его здесь хранил до конца? Ведь было все… Ладно! Это прошлое! Забудь Герман! Забудь как прекрасный сон! Сон, который больше не придет… О, ужасный новый мир! Герман встал, ему надоело сидеть в своем кресле. Он надел на лицо маску, маска была черная, она закрывала нижнюю половину лица парня, на маске была нарисована кровавая улыбка. Он улыбнулся! Безумие? Надо жить… Но жить слово не верное, теперь мы существуем. Просто существуем, жили мы до, а после все мертвы. Даже живые… теперь мы существуем. Герман взял пистолет, пряча его под курткой. Выходить без оружия равносильно суициду. На всякий случай спрятал в кармане нож. Не помешает… Надел плащ как у смерти, только чуть ниже пояса. «Что со мной?»- Какая-то забытая тоска закралась ему в душу. Надо идти. Закрыв за собой дверь он закрыл дверь ведущую вниз подвала муляжом листьев. Грустный смешок. Он тихо, осторожно побежал, трудно сказать, сколько он бежал. Время здесь остановилось. День – Красное небо, Ночь – черное, без звезд. Закат и восход тоже есть, это скорее смена черного на красное и наоборот. Солнце тоже почти не видно за красным небом… Увидев тень, спрятался за деревом, посмотрел, всего лишь тень от пакета. Это ужасно… Люди и другие существа вынуждены выживать забыв о любви и сострадании. Германия посмотрел на небо надеясь увидеть хотя бы… А что он мог увидеть? Птиц он уже давно не видел. Но он увидел. Силуэт, сидящий на крыше разрушенного знания. «Россия? Это ты? Теперь ничего не важно…» Герман быстро и незаметно пробрался внутрь здания и устремился вверх. Он надеялся, что русский почувствует что-то и сбежит… «Прости… Но я должен это сделать.»- Подумал Германия. Он быстро достал нож, это должно произойти быстро, «прости…»- Вертелась мысль в голове. Но русский ждал его. Он его заметил внизу и сразу почувствовал не ладное. Да, о Германии ходили слухи, но… Да, ну?! РФ схватил Германию за руку и хотел ударить по лицу, но Гера оттолкнул русского. Германия холодными глазами посмотрел вниз, Россия сидел на краешке здания. А теперь? А теперь он держался за… Остатки перил чьего-то балкона. В Германе проснулось что-то человеческое, он посмотрел в глаза России. Поставил себя на его место, на глазах РФ гримаса ужаса, на глаза Германа слезы. Германия протянул руку, русский быстро ее схватил. Немного отойдя от шока РФ громко разрыдался, прижимаясь к Германии. Люди этого мира напоминали брошенных, потерянных котят. Германия в том числе. Россия плакал и нервно гладил его по спине. Почему-то Геру это успокаивало. Они не заметили, как поцеловались. В душе загорелся новый огонь. Две фигуры шли по ночному разрушенному городу. Они шли в убежище Геры. -Прости меня…- Выдавил из себя Германия. -Все мы в этом мире в чем-то брошены, все мы совершаем ошибки… -И все же, прости… Они снова поцеловались на половине пути. Грустный, красивый, теплый поцелуй двух новых зажжённых сердец. -Спасибо… -Ты мой рай, ты мой мир. -Моя надежда…- Тепло улыбнулся Германия.