***
Гарри, проснувшийся от настойчивого клёкота совы, не сразу понял — где находится и почему уханье совы словно бы двоится. Впрочем, взгляд за окно мигом прояснил ситуацию — сов оказалось две, хотя ни одна из них знакомой и не выглядела. Подавив зевок, Гарри заставил себя подняться и открыть створку, впуская ранних почтальонов. Но даже когда он забрал оба пергамента, ни серая неясыть, ни смешанного окраса сипуха улетать не пожелали, устроившись на подоконнике. Гарри только головой помотал, окончательно просыпаясь от удивления — мало того, что ему написали два разных письма, так на оба ещё и требовался ответ. Он быстро развернул пергаменты, сразу же узнавая почерк матери на одном из них и своего крёстного отца Ремуса Люпина — на втором. Удивление усилилось, а с ним появилось и чуть запоздалое пугающее понимание, что почта в замке Тома вполне может проверяться самим хозяином. Конечно, это было не принято и являлось нарушением норм этикета, но после вчерашнего Гарри усвоил только то, что от Тома можно ждать чего угодно. И с нарушением чужого личного пространства тот считаться не станет нисколько, если это связано с его собственными интересами. Подавив вздох и логично констатировав для себя, что если его подозрения и имеют под собой какую-либо основу, он ничего не сможет изменить, Гарри присел на кровать, игнорируя щёлканье клювом сипухи, которая словно хотела его поторопить и, поочерёдно, бегло, но внимательно читая письма. Письмо матери даже слегка удивило, но воспринималось тяжело, словно насквозь пропитанное чувством вины. Слишком много вопросов о его самочувствии, обращении с ним и встрече, и твёрдые заверения, что если только что-то будет не так или ему будет плохо, они с отцом не станут считаться ни с чем, но заберут его. Гарри вздохнул. Переживания матери он, конечно, понимал. Вот только логики в том, чтобы сначала отправить его к Тому, да ещё и в рамках аферы по спасению Чарльза, а теперь волноваться и думать об отступлении, видел мало. И всё же, мать стоило успокоить — насколько это возможно. Отложив пергамент и продумывая ответ, он приступил к чтению письма от крёстного. И вздрогнул, едва пробежав глазами первый абзац. Мерлин ведает откуда, но Ремус узнал о предпринятой афере, и теперь ярился беспринципности Поттеров, которые, по его утверждению, всегда любили только своего ненаглядного Чарльза. Гарри читал письмо всё с нарастающим ужасом. Крёстный отец решительно настроился вытащить его из плена великого и ужасного Тёмного Лорда, даже если придётся при этом донести до того неприглядную правду. И это намерение вызывало многим больше беспокойства, чем терзания матери. Гарри заставил себя глубоко вздохнуть, вскакивая на ноги и начиная привычно ходить по комнате, как и всегда поступал в моменты, когда нервничал или волновался. Правдивую подоплёку внезапного отъезда его семьи во Францию знал только Сириус, как ближайший друг семьи и крёстный Чарльза. Мог ли он поделиться этим с Ремусом? Гарри машинально потёр лоб. Версия выглядела натянутой, но других и вовсе не имелось. Родители перестали общаться с Ремусом много лет назад и даже пытались запретить ему общение с крестником — самим Гарри. Последнее у них не получилось — по крайней мере, писал Ремус исправно, хотя виделись они не так уж и часто. Но родители не возобновили общение с другом юности даже годы спустя, а значит, рассказать ему не могли, да и не стали бы этого делать, даже если бы такая возможность была. И в таком случае, вариантов, откуда Ремус мог узнать, оставалось совсем немного. Хотя вопрос — что с этим делать, виделся куда более актуальным. Ремус не мать — его заверения, что всё в порядке, не убедят и не остановят. Гарри прикусил губу, чувствуя лёгкое отчаяние. Как раз нежданной защиты крёстного ему и не хватало, в сложившейся и без того непростой ситуации. Машинально достав из тумбочки чистые пергаменты, чернильницу и перо, Гарри попытался сосредоточиться на обдумывании убедительного ответа, но получалось плохо. Ремус и так числился среди неблагонадёжных лиц, категорически отказавшись присоединиться к общине оборотней, возглавляемой Фенриром Сивым — единственной законной в Британии на данный момент. И несложно было предположить, что любая попытка помощи крестнику, которая ещё и не требовалась, не закончится для Ремуса ничем хорошим. Кусая губы и машинально размышляя, что утро могло бы и пощадить его, оказавшись не настолько волнительным, Гарри довольно быстро написал ответ матери, отправив неясыть с запечатанным пергаментом, и приступил к составлению письма крёстному отцу. Не считаясь со стилем, повторяясь едва ли не через фразу, он во всех возможных формулировках попытался донести простую истину, что он в полном порядке, ничего страшного ровным счётом не происходит, а тема подлежит обсуждению при личной встрече, время на которую он постарается найти в ближайшем же будущем. Сова уже унесла ответ, а нисколько не успокоенный Гарри нехотя направился в душ, помня о необходимости поддерживать внешний вид на уровне. Смягчит ли его письмо намерения Ремуса, он понятия не имел. Но отправив его, по крайней мере, утешал себя мыслью, что крёстный выберет написание ответа вместо осуществления каких-либо рискованных действий. Машинально втирая в волосы тоник, который уже успел невозможно надоесть, Гарри морщился от внезапно возникшей головной боли, и вздрогнул, когда прямо перед ним появился домовой эльф. Почему-то испуганно дрожа, он почти скороговоркой выдал, что хозяин желает видеть сэра Чарльза в своём кабинете как можно скорее и исчез, а Гарри замер, мгновенно охваченный недобрым предчувствием.Глава 4
20 февраля 2019 г. в 16:16
Том мрачно сделал глоток привычного чёрного кофе, не желая считаться с тем, что третья кружка крепкого напитка за короткий промежуток времени может сказаться негативными последствиями. Практически бессонная ночь располагала к нарушению привычного распорядка.
На тыльную сторону ладони упала дождевая капля, и Том раздражённо поморщился. Словно в унисон с его настроением погода резко испортилась — небо хмурилось серыми тяжёлыми тучами, дул неожиданно холодный ветер, а отдельные капли дождя срывались уже сейчас, обещая ливень в скором времени.
Многим разумнее было бы укрыться в тепле и комфорте замка, но Том и на секунду не рассматривал вариант оставить без контроля трёх сотрудников Отдела тайн, которые корректировали защиту поместья под его пристальным руководством.
Вчерашнее происшествие оставило осадок раздражения и настороженности и требовало безотлагательного внимания. Том скривил губы, вспомнив мерзкое ощущение, когда он на мгновение подумал, что обнаруженная рептилия — это Нагайна. Конечно, он быстро убедился, что это не так — змея в свете «Люмоса» оказалась совершенно незнакомой.
Но вопросов мгновенно возникло слишком много. И всё стало выглядеть ещё более странно, когда он убедился, что защитные чары поместья не нарушены и изменениям не подвергались. Августа Руквуда и Александра Мальсибера, возглавляющего Аврорат последние пять лет, он вызвал незамедлительно.
По итогам первоначальной проверки Август только предположил, что змею могли просто перебросить через ворота без применения магии. Том до сих пор изумлялся, никак не проявляя это внешне, что в защите обнаружился такой просчёт. Но, как выяснилось, при разработке охранных чар никто не предполагал, что на территорию поместья захотят бросить какой-либо предмет.
По утверждению Августа, подобное ещё можно было бы ожидать от магглов, но те поместья не видели и, соответственно, приблизиться к нему не могли — магглоотталкивающие чары устанавливались в своё время со всей тщательностью. Но никак не от магов, которые даже в случае нападения привычно воспользовались бы заклинаниями.
Том даже наказывать никого не стал, не впервые сталкиваясь с некоторой ограниченностью волшебников, которые изобретали и совершенствовали средства защиты и нападения, отталкиваясь исключительно от магической составляющей. Злиться стоило скорее на себя — он упустил этот момент при установке защиты на поместье.
И теперь выбранные Августом под его личную ответственность и рекомендацию, вполне толковые, как показала практика, сотрудники вносили дополнения в существующие плетения защитного купола. Том залпом допил кофе и подавил вздох. Сама по себе мёртвая рептилия проблемы не представляла вообще.
Но происшествие выглядело несуразным, а при более вдумчивом размышлении — предвестником серьёзных неприятностей. В способе умерщвления змеи проглядывалась личная ненависть и открытая угроза. Не говоря уже о том, что неизвестный наверняка рассчитывал, что изначально змея будет принята за Нагайну.
И это Тому не нравилось. Конечно, враги у него имелись в достаточном количестве. Кто-то ненавидел его со времён безумств, совершённых в период определённой психической нестабильности, вызванной превышением количества созданных крестражей. Кто-то — за положение негласного короля британских островов в данный момент.
Корнелиуса Фаджа — опального политика, который считал его личным врагом, хотя возможность строить политическую карьеру утратил из-за собственной жадности и подлости, проверили сразу же. Прецедентов в прошлом не было, но фактор ненависти располагал. Однако у самого Фаджа оказалось абсолютное алиби, а проверкой вероятности, что он нанял исполнителей, сейчас занимался Аврорат.
Впрочем, авроры под руководством Мальсибера лично, в сотрудничестве со служащими отдела Тайн, сейчас проверяли все возможные и даже фантастические версии, строили теории, искали мотивы для столь необычного поступка, просчитывали вероятности дальнейшего возможного развития событий.
Смысла тратить личное время на то, с чем прекрасно справятся компетентные исполнители, Том не видел, и ограничился приказом Мальсиберу и Руквуду предоставлять ему отчёты каждые два часа или же внеурочно — в случае обнаружения важной информации. Если таковая, конечно, случится.
Никто, включая и самого Тома, не исключал, что происшествие может носить характер мелкой гадости со стороны какого-нибудь недовольного магглорождённого мага, к примеру. Который, соответственно, никогда не решится на полноценное нападение, не будучи способен преодолеть или взломать защитные чары.
Впрочем, вариант, что кто-то решится напасть на поместье Тёмного Лорда, вообще не виделся никому возможным, но Том предпочитал перестраховаться, нежели недосмотреть. В немалой степени отталкиваясь от того, что в поместье гостил Чарльз, за чью безопасность он считал себя ответственным.
— Мистер Реддл, мы закончили, — отвлёк его от размышлений совсем молодой с виду маг, почтительно склоняя голову при обращении. — С полной ответственностью гарантирую, что все озвученные нам недочёты исправлены в полной мере.
— Можете быть свободны, — кивнул Том, считая излишним выражать любую благодарность за то, что входило в список рабочих обязанностей сотрудников.
Повторять не пришлось — исполнители мгновенно исчезли во вспышке портала, а Том направился к замку, намереваясь убедиться, что столь в раннее время Чарльз ещё мирно спит после вчерашнего дня, насыщенного для него волнениями и событиями, и происходящее остаётся вне сферы его внимания.
Как бы там не складывались отношения с женихом за первый же день знакомства, но посвящать его в личные дела Том вовсе не собирался, как и не видел оснований ему хоть сколько-то доверять на данный момент времени — он ни на секунду не забывал, из какой тот семьи.
Возможно, через годы, если отношения между ними сложатся, когда юность Чарльза и принципы воспитания, как и наносные приоритеты бессмысленного разграничения добра и зла, останутся лишь воспоминанием из прошлого, его можно будет приобщить к незначительной доле отлаженной системы управления страной. Но никак не в минуту настоящего.
Вызванный домовой эльф мгновенно подтвердил, что гость ещё не просыпался. Том на секунду устало прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Расследование случившегося не его забота, хотя и требует личного контроля. Среди присланных вчера отчётов от Нотта и глав некоторых отделов не нашлось ничего важного или требующего его непосредственного внимания или вмешательства.
По всему выходило, что на данный момент срочных дел неожиданно не имелось, и он мог позволить себе пару часов отдыха до очередного доклада от Мальсибера или Руквуда. Но спать неожиданно не хотелось. С комфортом расположившись в кресле и без особого интереса просматривая отчёт от Малфоя, Том вернулся мыслями к Чарльзу.
Случившееся как нельзя лучше напомнило о недопустимости невнимания к реальности, но это только означало более рациональную организацию времени, чем он позволил себе вчера. Однако несколько часов в день стоит уделять жениху, за исключением, разумеется, каких-либо непредвиденных или особых обстоятельств.
И это возвращало к пониманию, что совет ему всё же не помешает. И, собственно, ещё вчера перебирая соратников, он уже понимал, что остановится на кандидатуре Беллатрисы. Она ни в каком случае не станет распространять информацию, пользуется его доверием в разумных пределах и отчаянно скучает последнее время.
Том бросил взгляд на настенные часы, которые показывали начало восьмого. Конечно, согласно этикету, для визитов ещё рано. И, возможно, ему стоило наведаться в Министерство. Но срочности и особого толка в этом не виделось, времени до получения отчёта у него достаточно, да и у Августа есть возможность связи в экстренном случае.
Неуловимо пожав плечами, Том поднялся на ноги и, оправив мантию, направился к камину, не видя смысла откладывать на потом то, что можно сделать в настоящий момент времени. Белла неоднократно настаивала, что её дом открыт для него в любое время, и она всегда рада принимать его в качестве гостя. И её едва ли смутит визит ранним утром.
Вышколенный домовой эльф появился в гостиной поместья Лестрейндж, едва Том ступил из камина на ковёр песочного оттенка, устилающий пол. Холодно бросив приказ позвать хозяйку, Том опустился в кресло, устраиваясь с удобством — грядущая беседа отнюдь не виделась ему короткой.
Беллатриса вошла в гостиную стремительным шагом через пару минут. Небрежно собранные в узел на затылке кудри и обычное домашнее платье вернее всего говорили, что она очень торопилась. Том чуть приподнял уголки губ в улыбке в знак приветствия, тогда как Беллатриса сделала полагающийся книксен.
— Мой Лорд, рада приветствовать вас. Что-то произошло? — в голосе Беллатрисы скользнула лёгкая настороженность, что нашло отражение и в карих глазах. — Не поймите меня неверно, но столь раннее время для визита вызывает здравое опасение.
— Мне просто нужно с тобой побеседовать, — пресёк любые подозрения Том, размышляя о том, как построить разговор наиболее конструктивно и наименее напрягающе для себя. — И, да, Белла, меня зовут Том. И я настаиваю на этом обращении — с этого момента и впредь. Со временем как-то понимаешь, что иметь больше титулов, чем у Дамблдора имён — это не привилегия.
Глаза Беллатрисы распахнулись в искреннем изумлении, а рука явно машинально потянулась за палочкой, хотя и замерла на полпути. Том открыто усмехнулся в ответ на мелькнувшее во взгляде Беллатрисы теперь подозрение, хотя собственное предложение удивило и его.
Но неожиданно изменившееся настроение определённо располагало к несвойственным поступкам, не говоря уже о том, что в предполагаемом диалоге совершенно не хотелось привычного официоза. Размышления о странных желаниях, возникающих спонтанно, Том решил отложить на потом, не собираясь отказывать себе в новом капризе.
— Благодарю за оказанную честь, мой Лорд, — явно машинально отозвалась Беллатриса, рассматривая его всё ещё настороженным взглядом. — Это неожиданно, но ценно в отношении привилегии. Могу я поинтересоваться темой беседы?
— Безусловно, — легко отозвался Том, сохраняя спокойный тон, но тщательно выверяя дальнейшие фразы: — Я хотел бы услышать от тебя рассказ на конкретную тему. Если мне не изменяет память, вы с Родольфусом заключали брак по старинным обычаям, что предполагает период ухаживаний. Как он себя вёл? Соблюдал традиции?
— Традиции?.. — эхом переспросила Беллатриса, растерявшаяся настолько, что было без труда заметно невооружённым взглядом, что несколько секунд только моргала в недоумении. — Вы хотите, чтобы я рассказала вам о наших отношениях с Родольфусом до свадьбы? — уточнила она спустя некоторое время, явно собравшись с мыслями, но не скрывая невероятного изумления, вызванного обозначенной темой.
— Скорее — именно о его поведении, — отозвался Том, уже понимая, что выбрал далеко не самый лучший способ получить ответ на интересующий его вопрос. Подавив тяжёлый вздох, он напомнил себе, что иногда не стоит всё усложнять, а Беллатрисе действительно можно доверять, и сформулировал задачу куда более прямо: — Белла, я хочу, чтобы ты рассказала мне о действиях в период ухаживания. Быть может, предполагаемых общепринятыми рамками или традициями. Или же всё, что сочтёшь нужным.
— Действиях?.. Мой Лорд, вас кто-то заинтересовал настолько? Вы кому-то симпатизируете? — вопросительно воскликнула Беллатриса с живым интересом и неподдельным удивлением, когда сказанное нашло своё осознание.
Том мысленно усмехнулся, хотя и с долей раздражения. Удивление Беллы было понятно без труда — всегда будучи к нему чуть ближе, чем остальные, она как никто знала, насколько он равнодушен к объектам, временно привлекающим его внимание в физическом аспекте.
А вот вопросов о своей заинтересованности он предпочёл бы избежать, хотя они и виделись предсказуемыми. И в этом отношении осадить Беллатрису было совсем несложно, вот только требовать после ответов в приказной форме совершенно не хотелось. Он позволил себе намёк на улыбку, взглядом выражая предупреждение.
— Я настаиваю на обращении по имени, Белла, — напомнил он. — И я бы воздержался от таких обозначений, как симпатии. Меня просто интересует процесс ухаживания в рамках, скажем, соглашения о помолвке.
Беллатриса опустилась в кресло, всем обликом выражая растерянность. Том прекрасно понимал, что она напряжённо обдумывает ситуацию, как и всегда, желая сделать единственно верные выводы. И он нисколько не сомневался, что как только она поймёт суть, её покорность и безупречная вежливость уступят место любопытству.
Но сейчас это только отзывалось чувством лёгкого предвкушения. Почему-то хотелось позволить Беллатрисе проявить характер, вплоть до фамильярности по отношению к нему. Возможно, это в некоторой степени обуславливалось пониманием, что в порыве эмоций и искренности он получит больше нужной информации.
— Мой Лорд… Том. Раз уж вы позволили мне вольность, то рискну конкретизировать задачу, поставленную вами, — Беллатриса прищурилась, словно проверяя границы дозволенного, но вспыхнувшее в глазах любопытство скрыть даже не пыталась. Том мысленно усмехнулся — как он и предполагал, верные выводы соратница сделала быстро — и кивнул в знак согласия. — Ты намерен соблюдать традиции и ухаживать за Чарльзом Поттером согласно заключённому договору, но не можешь определиться с наилучшим вариантом осуществления планируемого?
Теперь открытую усмешку Том сдержать даже не пытался. В этом и была безграничная прелесть Беллы — она умела облекать всё в такие формулировки, что ни о какой потере статуса или уязвлении гордости и речи идти не могло. И это только утвердило во мнении, что он верно выбрал советницу.
— Именно, — лаконично согласился Том вслух, негласно предлагая Беллатрисе продолжить рассуждения.
— Я, вне всякого сомнения, буду счастлива озвучить все существующие варианты и ответить на любые вопросы — тут же почтительно отозвалась Беллатриса, а потом как-то несвойственно ей замялась, но всё же продолжила: — Но, Том, серьёзно? Этот повеса, который, несмотря на юный возраст, не пропускает ни одной юбки, как и ни одних брюк, не расстаётся с метлой и несёт какую-то ересь в любой серьёзной беседе? Возможно, я позволяю себе слишком много, но чем, Мерлина ради, он мог тебя привлечь? Я бы ещё поняла, если бы ты заинтересовался его братом, но Чарльз…
— Белла, я не предлагал тебе оценивать мой выбор спутника жизни, — сильно похолодевшим тоном прервал её Том, чувствуя себя неожиданно задетым. Осознание, что он видел и начал узнавать Чарльза совсем другим, дарило удовлетворение, но и толкало если и не защищать, то хотя бы пресечь обсуждение. — Я не спрашивал твоего мнения о его личности. И я не собираюсь играть с ним в какие-то бы ни было чувства. Есть причины, по которым я остановил свой выбор на нём. Возможно, при знакомстве он вызвал моё любопытство. Ровно настолько, чтобы рассмотреть вариант построения взаимовыгодных отношений.
— Мои извинения, — Беллатриса виновато склонила голову, но некий вызов и несогласие скрыть при этом явно не особо старалась. — Как и за то, что я недопустимо нарушила все законы гостеприимства. Чай? Кофе? Завтрак?
— Не нужно, — чуть раздражённо отказался Том, но уже более спокойным тоном добавил: — Разумеется, ты вольна не оглядываться на мои пожелания — не стоит лишать себя трапезы.
— Благодарю, но ограничусь кофе — он мне просто необходим, — кивнула Беллатриса, вызывая домового эльфа и бросая ему отрывистый приказ холодным тоном. — Значит, взаимовыгодные отношения? Не сочтите за наглость, но не могли бы вы… ты конкретизировать: что в итоге ты хочешь увидеть от Чарльза по отношению к себе?
— Покорность, — не задумываясь ответил Том и заставил себя сделать незаметный внешне глубокий вдох, прежде чем продолжить уже более взвешенно: — Я желаю, чтобы он абсолютно мне доверял, не допускал даже мысли об измене или предательстве, разделял мои интересы, вёл себя подобающим образом на людях, принимал меня и любые мои поступки и решения без малейшего намёка на нарекания или сопротивление.
— Иными словами — тебе нужен абсолютно идеальный, любящий тебя муж, — задумчиво констатировала Беллатриса, делая глоток кофе и чуть расфокусированным взглядом смотря куда-то в стену. — Непростая задача, особенно учитывая данность.
— Исключи эти глупые определения о несуществующих чувствах, — недовольно дёрнул уголком губ Том. — Но суть ты поняла правильно — мне нужен идеальный муж, с которым приятно будет провести время: как за конструктивной беседой, так и за закрытыми дверьми спальни.
— Хорошо. Но я не совсем понимаю — чем могу помочь я, — Беллатриса перевела на него взгляд, ставший внимательным. — Тебе нет равных в ломке людей. А уж заставить кого-либо соответствовать твоим идеалам — это и вовсе для тебя пустяк.
— Верно, — легко, с промелькнувшим неуловимо оттенком гордости, согласился Том. — Но в данном случае всё несколько по-другому. Я не хочу действовать привычными методами и ломать мальчишку. Скажем, то, что я в нём увидел, мне импонирует. И я желаю это сохранить, а не уничтожать. И в этом отношении мои привычные методы поведения оказываются не столь эффективными и несколько неуместными.
— Вот как, — Беллатриса задумчиво прищурилась, медленно вращая чашку в руках. — А соглашение о помолвке предполагает ухаживания, но подробно насыщено только ограничениями, а не детализацией процесса, — она кивнула словно сама себе, явно наконец-то уложив ситуацию в голове полной картиной восприятия и, казалось, почувствовав себя увереннее и свободнее. — Тогда, что ты уже предпринимал? Я надеюсь, что не перехожу границы дозволенного, но мне необходимо сориентироваться.
— Ничего особенного, — Том внутренне несколько напрягся, хотя и выдержал нейтральный тон. Даже с пониманием, что Белла интересуется отнюдь не из праздного любопытства, рассказывать о вчерашнем дне не хотелось совершенно. — Возможно, я немного его расспрашивал. О нём, о его интересах. И мы ужинали.
— Расспрашивал? — уточнила Беллатриса, вздохнув с нескрываемой долей обречённости. — Зная вас… тебя, могу предположить, что ты устроил мальчишке допрос с пристрастием, чем, вероятно, напугал его до полусмерти. На это имелись хоть какие-то основания?
— Он пытался ввести меня в заблуждение, — холодно бросил Том, и уточнил, неожиданно чувствуя возмущение, хотя и не до конца понимая его причины: — И почему же я безусловно должен был его напугать, в твоём понимании?
— Но тебя все боятся, это нормально, — с лёгким удивлением откликнулась Беллатриса, явно уже пребывая мыслями где-то далеко, но при этом не оставляя без внимания поданный исполнительным эльфом второй раз кофе. — Впрочем, не об этом — ситуацию уже не изменить, а детали меня не касаются. А как прошёл ужин? Вы беседовали? Флиртовали?
Том нахмурился. По мере того, как Белла, определённо почувствовав себя слишком свободно, задавала вопросы увереннее, всё более отчётливо начинало казаться, что идея поискать совета не являлась хорошей в принципе. Но и отступать сейчас было глупо. В конце концов, цель оправдывает средства в данном случае.
— Мы беседовали, — сдержанно и слегка нехотя подтвердил Том, но сдался под пристальным вопросительным взглядом Беллатрисы, где-то осознавая, что чем больше он будет затягивать с ответами, тем больше затянется беседа в принципе: — Я кормил его малиной.
Беллатриса закашлялась, подавившись глотком кофе, и на мгновение Тому непреодолимо захотелось наложить на неё «Обливиэйт» и вернуться в замок, забыв о не особо удачно складывающемся разговоре раз и навсегда. Но мысль, что это слишком похоже на вариант трусливого и недостойного его статуса бегства, останавливала.
— Приношу свои извинения, — Беллатриса натянуто улыбнулась и отставила кружку в сторону. — Это, вероятно, было… мило. Но, мой Лорд… Том, позволю себе заметить, что это несколько преждевременно для первого… хм… ужина.
— Белла, говори то, что считаешь нужным. Паузы в твоей речи раздражают намного больше, чем то, что ты можешь позволить себе сказать, — холодно бросил Том, чувствуя всё большую досаду и тихую злость от того, как нелепо складывался диалог.
— Хорошо, — неожиданно легко согласилась Беллатриса, в глазах которой вспыхнул какой-то странный, недобрый огонёк. — Тогда начну с выражения надежды, что к малине не прилагались сливки. И добавлю, что подобные действия уместны в контексте с намерением соблазнения, а не знакомства, хотя ты и сам это, вероятно, прекрасно понимаешь. Не думаю, что меня касается, чем ты руководствовался, выбирая такое поведение, но, Том, если ты действительно хочешь от Поттера чего-то большего, чем просто постоянный любовник, то поведение действительно стоит несколько изменять — ради достижения цели.
— Видимо, с осознанием этого я и нанёс тебе визит, — сухо и холодно отозвался Том, раздражённый пылкой речью, которую частично можно было счесть упрёком. И только понимание, что он сам настоял на откровенности и выражении своих мыслей без прикрас, останавливало от того, чтобы, как минимум, прекратить беседу немедленно. — Белла, мне не требуется оценка моих уже совершенных действий, если ты до сих пор это не уяснила. Если бы я считал их единственно верными — меня бы здесь не было. Предложения о переменах?
— О, — Беллатриса задумалась на несколько секунд, машинально сжимая руки в замок, что являлось для неё единственным возможным проявлением волнения в беседе, как Том знал по опыту. — Возможно, я не смогу ответить однозначно, учитывая все обстоятельства и нюансы, а также желаемый тобой по итогу результат. В первую очередь — спокойствие и сдержанность в общении. Чем больше ты будешь его запугивать или давить на него, тем больше он станет закрываться, как и любой человек на его месте. В рамках ухаживаний уместны ненавязчивые подарки и совместные трапезы, но флирт — исключительно лёгкий и в словесном проявлении.
— Допустим, — Том чуть прищурился, задумчиво кивнув. — Что ты подразумеваешь под ненавязчивым подарком?
— Что угодно, что не вызовет у твоего Чарльза чувства, что он должен чем-то отплатить за подобное. Я не знаю его вкусов и не рискну идти на конкретику, но могу поинтересоваться у Драко — они не то чтобы дружны, но общение поддерживают.
— Нет, — мгновенно отказался Том. — Белла, я полагал, что мне не стоит уточнять, что беседа конфиденциальна и не подлежит оглашению кому бы то ни было.
— Я понимаю, милорд. Я и в мыслях не допускала, — поспешно заверила Беллатриса, а потом странно застыла, явно озарённая какой-то идеей. — Том, пригласи погостить его брата, — неожиданно предложила она, вновь сбиваясь на менее формальное обращение, и, видимо, мгновенно заметив удивление и невысказанный вопрос, принялась объяснять: — Он не должен чувствовать себя затворником, оторванным от всего привычного. Это только сделает тебя в его глазах тираном, чего ты сам в этом конкретном случае не хочешь. Конечно, позволить ему приглашать, к примеру, друзей — это слишком, учитывая их обычное времяпрепровождение. Да и ему стоит обрести понимание, что будущая семейная жизнь никак не включает его привычные развлечения. Но семья — это совсем другое. К тому же, Гарри Поттера все знают как исключительно спокойного молодого человека, даже слишком для своих лет. Он вряд ли доставит тебе хоть какие-то хлопоты своим присутствием, а Чарльз будет тебе благодарен, определённо оценив такой добровольный жест — братья весьма дружны, что общеизвестный факт.
Том задумчиво прищурился. Предложение Беллатрисы виделось вполне резонным и даже интересным. Он ничего не теряет, если на одного гостя в доме временно станет больше, а Чарльз, вероятно, будет действительно рад кому-то привычному, даже если у них с братом не столь простые отношения, как знают в обществе.
А если с этим Гарри ещё и наладить общение, то можно получить немало полезной информации о самом Чарльзе, что даст возможность скорректировать своё поведение и исключит такие неудобные разговоры, как теперешний с той же Беллой. Несмотря на всё расположение, которое Беллатриса заслужила до последней капли, беседы, подобные происходящей, делать нормой вовсе не представлялось желанным.
И пусть Гарри знает о брате далеко не всё, что следовало из разговора с Чарльзом в библиотеке, однако привычки и вкусы ему определённо известны. Да и посмотреть на общение Чарльза с кем-то близким — это может оказаться очень интересным наблюдением. Сейчас как-то даже удивляло — почему ему самому не пришёл в голову такой любопытный и удобный вариант.
— Дельное предложение, — Том привычно улыбнулся уголками губ, возвращая своё внимание Беллатрисе и оставляя обдумывание деталей осуществления до момента нахождения в одиночестве. — Полагаю, узнать предпочтения Чарльза у его брата — труда не составит.
— Он любит сюрпризы, — неожиданно выдала Белла, согласно кивнув на утверждение Тома и вновь возвращаясь к задумчивости. — Около двух лет назад по случаю дня рождения друзья Чарльза готовили ему празднование-сюрприз, желая сделать приятное, в чём косвенно участвовал и Драко.
— Сюрпризы? — переспросил Том, избегая тем самым проявления какой-либо подлинной реакции — разговор его уже тяготил и раздражал. Возможно, он узнал не всё, что хотел, но выяснять дальнейшее самостоятельно, к примеру, в общении с братом Чарльза, которое он сам, разумеется, будет контролировать и направлять в нужную сторону, виделось более предпочтительным. — Полагаю, полёт без метлы его удивил.
— Полёт… что? — Беллатриса моргнула, а потом тяжело вздохнула. — Без предупреждения? Том, его это скорее напугало. Твоя сила и возможности вообще могут напугать кого угодно. Не стоит…
— Белла, я разберусь, — прервал её Том, поднимаясь на ноги и недвусмысленно давая понять, что продолжать разговор не намерен. — Я признателен за беседу и уделённое время.
— Всегда, милорд, — явно машинально откликнулась Беллатриса чуть недоумевающим тоном. — Если вам что-то понадобится — я в вашем распоряжение в любое время.
— По имени, Белла, — напомнил Том, подавив вздох и осознавая свои холодные и сухие реплики не лучшим завершением беседы в данном случае. В конце концов, Беллатриса заслужила поощрение. — Сейчас моего внимания требуют неотложные вопросы. Как насчёт ужина в ближайшее время? Полагаю, Чарльзу полезно начинать знакомиться с моим окружением. И я предпочту, чтобы эти знакомства начинались с тех, кто пользуется моим расположением в большей степени.
— Буду счастлива оказанной чести, Том, — Беллатриса искренне улыбнулась, а потом со странным огоньком, вспыхнувшим в карих глазах, добавила: — С удовольствием познакомлюсь с Чарльзом ближе.
Том позволил себе усмешку, заранее понимая, что распространяющаяся о сдержанности в общении Белла вовсе не станет следовать своим же утверждениям во время предполагаемого ужина, ведомая любопытством. Но это определённо окажется интересно. Уже зачерпнув летучий порох, Том кивнул:
— Полагаю, это подарит ему неизгладимые впечатления. Я пришлю приглашение.
Уже в перемещении его догнал искренний смех Беллатрисы, что окончательно сгладило местами не слишком приятные впечатления от беседы. Устроившись в привычном кресле, Том отдал приказ о завтраке вызванному домовику и вернулся к размышлениям о приглашении брата Чарльза.
Возможно, игра и вовсе не стоила свеч. Он и сам не мог чётко ответить — что его зацепило в женихе настолько, что он прикладывает усилия, желая сделать их общение комфортным. Ведь заключённое соглашение так или иначе подразумевало брак. Отказать ему Чарльз, разумеется, не рискнёт.
Вот только просто сделки всё равно не хотелось. Одни сутки с Чарльзом разом развеяли скуку последних месяцев, что уже к нему располагало. А неожиданно обнаруженная многогранность личности тянула разгадать до конца, понять. Да и озвученные Беллатрисе цели являлись правдой.
Том подавил очередной вздох. А, может, всё многим проще — он просто нашёл для себя новые и ещё неизведанные эмоции и впечатления. Смелое решение — предложить брак именно юноше, а не взрослому магу, частично и было продиктовано надеждой внести разнообразие в рутину будней.
И, как доказывает вчерашний день, это определённо оправдывало себя. Машинально приступив к завтраку, он задумался, что будет уместнее — отправить официальное приглашение для Гарри на имя Джеймса Поттера или же предоставить возможность Чарльзу позвать брата.
По разным причинам оба варианта совсем не казались удовлетворительными: в первом случае виделось некоторое нарушение этикета, всё же приглашать всю семью Чарльза Том однозначно не собирался, во втором — исключалась возможность сюрприза, которые, как выяснилось, его жених любит.
Конечно, задуманное в принципе не имело срочности. Но вариант виделся почти идеальным. Чем обернётся вчерашнее досадное происшествие со змеёй пока не ясно, но внимания оно требует в любом случае, как и многие другие дела. Защита поместья дополнена и улучшена, что гарантирует безопасность его обитателям.
С учётом всех факторов, компания для Чарльза в лице его же брата — отличное решение. Том слегка растерянно подцепил вилкой ломтик бекона, когда в голове мелькнула простая мысль — пригласить Гарри письмом лично, что не нарушит особо ни этикет, ни сюрприз для Чарльза. Том ещё удивился, что упустил этот очевидный вариант изначально, когда перед ним возник Патронус Руквуда.
Лаконичное сообщение от Августа являлось уведомлением, что имеется некая новая информация, и запросом на аудиенцию вместе с Фенриром Сивым. Мгновенно позабыв о незаконченном завтраке и женихе, Том подобрался, отправляя ответом разрешение, и напряжённо размышляя, как к расследованию мог оказаться причастным вожак оборотней.