Эпилог

Только не опять. Это было первым, что пришло ему в голову. Только не опять. Не тогда, когда он только-только обрел надежду. Едва-едва начал жить. Он был прав. То чувство, которое он испытывал, сидя дома у Грейнджер, было опасным. Потому что сейчас оно рухнуло. Сейчас он был уязвим, как никогда. Он был уязвим, и он тонул. Прямо сейчас в этой самой комнате он задыхался собственными мыслями, а сердце, раздувшееся, распухшее, пульсировало у него в горле. Но… нет, может быть, еще не все потеряно, еще не все… Снейп ведь сказал – ночью, верно? А ведь сейчас совсем не ночь… Драко перевел дикий взгляд на часы и ужаснулся. Нет, не может быть… не может быть, чтобы пришла ночь, а он этого и не заметил. Он зажмурился и вновь открыл глаза, надеясь, что ему все это лишь почудилось, померещилось. Но стрелки на часах не врали, и черный, как ночь, образ Снейпа не желал рассеиваться и оставлять его в одиночестве. – Советую вам поторопиться, мистер Малфой, – сухо сказал Снейп, едва разжимая губы. – Егеря не любят ждать. Лицо его по-прежнему оставалось непроницаемой маской. Драко с трудом сглотнул и чуть было не зашелся приступом удушливого кашля. Видя его замешательство, Снейп добавил: – Вам не понадобится ничего, кроме вашей палочки. От этих слов Драко готов был рассмеяться. Ну да, конечно. Ничего, кроме палочки. Что бы ему сейчас действительно не помешало – это целый вагон Феликса Фелициса, не меньше. Потому что смутно он понимал – только это сегодня его и спасет. Если его вообще могло спасти хоть что-нибудь. Он надеялся, что Снейп оставит его хотя бы на пару секунд, что он даст ему возможность прийти в себя и собраться с мыслями. Но у профессора, очевидно, были совершенно другие планы. Невозмутимый и зоркий, как коршун, он не сводил с Драко глаз. Стараясь скрыть сотрясающую пальцы дрожь, Драко отвернулся и быстро взял с тумбочки свою волшебную палочку. Встал на ноги. Вновь тяжело сглотнул. Наверное, это и хорошо, что Снейп не ушел и не дал ему времени. Если бы он остался один, безумие бы поглотило его целиком. У себя в голове он вновь замер перед невидимой чертой, отделяющей его от того, чтобы окончательно не сойти с ума. Он часто балансировал на грани помешательства, и в этот раз, пожалуй, он вновь оказался как нельзя близко к тому, чтобы ослабить стальную хватку над собственным рассудком и сделать этот последний шаг. Шаг, совершить который он не мог себе позволить. На кону по-прежнему было слишком многое. И разве не он вчера внушал Грейнджер, что сдаваться нельзя, ни в коем случае, ни при каких условиях? Где все это теперь?.. Огонь опалил его нутро, и истерический, безумный смех заклокотал у него в горле. Вот она, Малфой, вся твоя похвальная бравада и баснословная показная храбрость. Рассеялась, как дым на ветру. Малейшая опасность – и ты вновь прячешься в кусты, зарываешь голову в песок. Впрочем, чему ты удивляешься? Ты всегда был таким. Всегда был трусом. Верно ведь? Драко сжал зубы. Нет. Нет, нельзя. Нельзя, черт побери! Он был зол, так зол на самого себя. Неужели так должно быть каждый раз? Неужели при каждом новом задании он должен трястись, поджав хвост, и бояться, бояться так, что от этого душа уходит в пятки?! Он ведь через многое прошел. Да, через многое! И ему удалось выжить. Раз он все еще был не мертв, значит, он чего-то да стоит. Так, может быть, хватит уже бояться? Может быть, стоит смириться наконец? Сжать зубы и бороться до самого конца? Никто не обещал, что жизнь его будет сахаром. Никто не обещал, что будет легко. Значит, пришла пора задушить в себе этот страх. Да, так он говорил себе. Говорил и понимал, что все эти слова не имеют над ним никакой власти. Он хотел так поступить… и не мог. Он знал, что у него не хватит сил. Но могли ли знать об этом другие?.. Он закрыл глаза и понуро опустил голову. Нет, конечно. Никогда не могли и никогда не смогут. Хотя бы это останется в нем неизменным, непопранным – его чертова гордость. Та самая, у которой нет никакой цены. Фальшивка. Чертова побрякушка. Как поддельная медаль на груди у его души. Впервые в жизни, пожалуй, он задумался о том, а было ли у него право на обладание этой гордостью. Нет, нет, не сейчас. Когда-нибудь, может быть… а пока она нужна ему. Какой бы она ни была. Кроме нее у него ничего больше не было. Сделав глубокий вдох, Драко развернулся лицом к Снейпу, стараясь поддерживать выражение сонной невозмутимости. Руки в карманы, подбородок вверх, небрежная ухмылка. Давай, Малфой. Ты знаешь, как это делается. Ну и что, что руки по-прежнему дрожат, а голова идет кругом. Никто не должен видеть этого. Никто. Если хорошо сыграешь, может быть, и тебе самому удастся поверить, что за душой у тебя все-таки что-то да есть. Снейп окинул его странным, ничего не выражающим взглядом. Он словно оценивал его. Под этим взглядом маска Драко едва заметно дрогнула, но он не позволил спасть ей совсем. Нельзя, нельзя!.. Губы Снейпа приоткрылись и слегка скривились, и Драко показалось, что он заметил его блеф. Но если профессор и хотел сказать что-то, то, очевидно, решил этого не делать; вместо этого он резко крутанулся на каблуках и приказал: – Следуйте за мной. Драко подчинился и двинулся по темным коридором, шагая вслед за профессором; ноги его – как будто ватные. На лбу выступили бисеринки холодного пота, и он крепче сжал палочку в руке. Слабак. Чертов слабак. В голове его отчего-то было пусто – после последних слов Снейпа кто-то как будто щелкнул делюминатором, и все мысли пропали, растворились в небытии. Не было больше места ни для самоанализа или самобичевания, ни для размышлений о его собственной судьбе – ни для чего. Был лишь он, Драко, оставшийся со своим обезумившем сердцем один на один – с ним и со страхом, по-прежнему наполнявшем его до краев. Они со Снейпом оказались в прихожей дома на площади Гриммо. На своем пути они не встретили ни души. Самым отдаленным уголком сознания Драко задумался о том, было ли это спланировано. Снейп тихо, чтобы не разбудить портрет треклятой старухи Блэк, пересек унылую комнату и приблизился к двери. Драко за ним не последовал. Все еще цепляясь за перила и стоя на последней ступеньке, он понял, что хочет прояснить кое-что... или потянуть время?.. Ведь еще до того, как он озвучил свой вопрос, он прекрасно знал, какой его ждет ответ. – Темный Лорд приказал привести только меня? – спросил он. Его голос – хоть и звучит как чужой – казался почти скучающим. Снейп замер перед дверью, крепко сжав ручку. Он не двигался, и пауза между ним и Драко затянулась настолько, что тот решил, будто Снейп его не услышал, однако в итоге Пожиратель смерти все же произнес, не оборачиваясь и не разжимая губ: – Да, мистер Малфой. Приказ Темного Лорда касался только вас. Ему в сердце будто бы всадили нож. Во рту пересохло. Снейп ведь не зря подчеркнул последнее слово. Не зря же?.. Драко рассеянно кивнул. Понимание – осознание – услышанного пришло на уровне инстинктов и не успело облечься в слова – Снейп, наконец, распахнул дверь, и Драко вслед за ним вступил в уже давно сгустившиеся сумерки. Колючий декабрьский мороз пробирал до костей. Драко не вздрогнул. – Возьмите меня под руку, – вкрадчиво и тихо сказал Снейп, сойдя со ступеней вниз. Драко прищурился: – Вы будете сопровождать меня до конца, профессор? – спросил он, с силой проталкивая слова в глотку, и собственный голос вновь показался ему чужим. Вместо ответа Снейп смерил его раздраженным взглядом, и это была первая эмоция, которую Драко сумел различить на его лице. – Прошу вас не испытывать мое терпение, а также терпение нашего господина, мистер Малфой. Мы должны прибыть вовремя. Патрулирование лесов начнется с минуты на минуту, – ледяным тоном изрек Снейп. У Драко в груди заклокотал смех – злобный, издевательский, едкий – оттого и почти что искренний. – Не думал, профессор, что однажды увижу вас в числе егерей. Я всегда полагал, что у Темного Лорда есть для вас куда более серьезные поручения, чем выискивание бежавших грязнокровок, – выплюнул он, сам не зная, откуда берутся эти слова – в голове его по-прежнему царил липкий вакуум. В этот раз Снейп все же предпочел промолчать, но по его напрягшейся челюсти и плотно сжатым губам Драко понял, что терпение его на исходе. Не говоря больше ни слова, Драко лишь взял его под руку, как он того и просил. Стоило его пальцам коснуться рукава его мантии, как тело его будто сжали несколько металлических обручей, и уже через мгновение знакомой боли он очутился среди деревьев в непролазном черном лесу. Как только ноги его коснулись земли, Снейп тут же сбросил с себя его руку и зашагал вперед, глубже в чащу. Драко рассеянно огляделся. Кругом стояла тьма, хоть глаз выколи, лишь на небе едва-едва заметно блестела пара одиноких звезд. – Люмос! – прошептал он, и на кончике его волшебной палочки тут же вспыхнул крошечный серебристый огонек. Снейп даже не оглянулся. Своей палочки он не поднял. Бесшумно скользя вперед, он ни разу не споткнулся о торчащий из земли корень или корягу, ни разу в лицо его не хлестнула висящая слишком низко ветка. Казалось, он прекрасно ориентировался во мраке и ощущал себя в темноте ничуть не хуже летучей мыши. Драко едва поспевал за ним следом. Сердце его все еще галопом скакало у него в груди, однако с каждым его шагом этот дикий, почти что первобытный страх отходил и как будто уменьшался – ему на смену приходила лишь тупая, ноющая боль. Шли молча. Под ногами уныло скрипели опавшие пожухлые листья, но снега не было. Драко, отчаянно пытавшийся сосредоточить свое внимание на чем-нибудь помимо своего безумно колотящегося сердца, пришел к выводу, что его, должно быть, занесло куда-то на юго-запад Британии. Кривая улыбка исказила его черты – вот оно как, значит. Что ж, в этом районе он мог припомнить только один лес, и, если он не ошибался, он уже бывал тут раньше. Драко приподнял волшебную палочку над головой, позволяя лучу тусклого серебристого света выхватить очертания тропки, по которой они шли. Через пару мгновений дьявольская улыбка у него на лице стала шире – да, он узнал это место. Королевский лес Дин. В детстве, еще до его поступления в Хогвартс, его семья проводила по несколько месяцев в одной из своих многочисленных резиденций, располагавшейся меньше чем в миле от лесной чащи. Ребенком Драко бегал туда почти каждый день и играл там сутки напролет – от заката до рассвета. Он помнил здесь каждую тропинку и каждый кустик. Этот лес был для него вторым домом. Домом, которого тоже пришлось лишиться. Призраки страха рассеялись, и на место ему пришла жгучая гнетущая ненависть, и Драко прикусил щеку, чтобы не начать сыпать проклятьями. Темный Лорд лишил его всего, чего только мог. Он отобрал у него дом, он разрушил жизнь его самого и его семьи, а теперь отнял у Драко еще и его память. Он сжал руки в кулаки, да так, что ногти впились в ладони до мяса. Как яд, каждый его поступок отравлял Драко кровь. Каждый раз Драко думал, что хуже быть уже не может, что кроме его жизни не осталось больше ничего, чего Темный Лорд мог бы его лишить. И, видит Салазар, каждый раз он ошибался. Темный Лорд находил все новые и новые лазейки, просачивался даже в те уголки, которые, казалось, были ему недоступны, о которых даже сам Драко не знал и не мог подозревать. Он отбирал все, оставляя взамен лишь опустошение и страх. Он не щадил ничего. Ничего и никого. Драко позволил огоньку на кончике своей волшебной палочки угаснуть. Может быть, если ничего не видеть, его воспоминания останутся чистыми, незапятнанными… глупая надежда, конечно. Драко ни на секунду не мог забыть о том, где он находился. К тому же он знал эту тропинку слишком хорошо и помнил, куда она его приведет. Уже через пару мгновений до него донесся негромкий ропот нескольких голосов, а еще через несколько секунд он и Снейп оказались на краю небольшой лесной полянки. Драко прищурился. Несмотря на почти что непроницаемый мрак, ему удалось различить несколько силуэтов в мантиях и капюшонах. – Северус, – раздался резкий рявкающий голос. Голоса остальных егерей тотчас же затихли – вероятно, говорил их главарь. Снейп приветственно кивнул головой: – Струпьяр. Струпьяр приподнял волшебную палочку и, прошептав заклинание, осветил Драко, лениво осматривая его с ног до головы. Лицо его самого осталось в тени, но Драко все же удалось различить его спутавшиеся волосы и горящие диковатые глаза. – Молодая кровь? – хищно поинтересовался Струпьяр, и по его тону Драко понял, что тот улыбается. Драко мысленно скривился. – Мистер Малфой прибыл сюда по приказанию нашего господина, – холодно отвечал Снейп. – Мне велено сопровождать его и убедиться в том, что мистер Малфой полностью осознает, – при этих словах Снейп бросил на Драко быстрый взгляд, – полноту и суть взятых им на себя обязательств служить Темному Лорду. – Малфой? – переспросил Струпьяр, присвистнув и цокнув языком. Пара егерей у него за спиной начали тихонько перешептываться. – Вот так новость! Я думал, к нашей группе присоединится кто-нибудь из стаи Сивого... Услышав это имя, Драко невольно прикусил язык, и в горле тут же появился привкус ржавчины. Фенрир Сивый, главарь одной из самых кровожадных стай оборотней, всегда был ему противен до омерзения. Что ж, хотя бы в этом судьба оказалась к Драко милостива. Если бы среди егерей и впрямь оказался кто-то из оборотней… – Стая Фенрира сейчас патрулирует окрестности Дувра и Фолкстона*, – прохладно отозвался Снейп. – По слухам, там открылся проход для незаконной переправы грязнокровок на материк. Вот как?.. Драко нахмурился. Да, он, кажется, слышал что-то о том, что Темный Лорд и Пожиратели смерти открыли охоту на маглорожденных волшебников, однако он ничего не знал о том, насколько успешно продвигается эта охота. И, видит Мерлин, то, что он услышал только что, ему совсем не понравилось. Вновь своей холодной рукой внутренности ему стянул страх, и в голове промелькнула и тут же исчезла мысль о Грейнджер. Драко рассердился на себя. Грейнджер?! Бред. Никто – ни одна живая душа – не знает о том, что она жива. За ней никто не охотится, и ей ничего не угрожает. За кого ему действительно стоит переживать – так это за себя. Остальные же… помнится, он сам однажды говорил Грейнджер, что до грязнокровок дела ему нет, и что если появится волшебник, готовый отстаивать интересы чистокровных семейств, Драко его поддержит. А раз так, то какое ему, во имя Салазара, должно быть дело?.. Драко опустил голову – мысли эти совсем ему не помогли. Потому что… потому что, черт, они ведь тоже живые. Тоже люди. Ну а он… – Об этом я слышал, – отмахнулся Струпьяр. – И, если это действительно так, то нам тут делать нечего – все грязнокровки наверняка где-нибудь там и попрятались… Струпьяр зло сплюнул на землю, едва не попав Драко на ботинки. Кажется, он явно был раздосадован перспективой неудачной облавы. – Не забывай, Струпьяр, что многие из них – члены Ордена Феникса, а, значит, они вовсе не собираются скрываться, – ровным тоном сообщил Снейп. – Они скорее затаятся где-нибудь в лесу и залягут на дно до тех пор, пока не отыщут кого-нибудь из своих или не решат, что путь чист. Немногие из них горят желанием покидать страну и ударяться в бега. Что верно, то верно. Драко с трудом представлял себе, чтобы кто-нибудь вроде той же Грейнджер сбежал из страны, трусливо поджав хвост. Нет, с гриффиндорцами и остальными это так не работает – они будут кичиться своей храбростью, пока та не доведет их до гробовой доски… Губы Струпьяра изогнулись в кровожадной улыбке, пальцы его лениво поигрывали волшебной палочкой: – Что ж, это было бы очень хорошо. Давненько нам никто не попадался на пути… И Драко очень надеялся, что не попадется и впредь. По крайней мере, сегодня. Он не стал спрашивать об этом вслух, но задумался о том, что происходит с теми, кого ловят егеря. Вероятнее всего, с ними расправляются на месте, а если нет – уводят их к Пожирателям смерти, чтобы те выбили из них хоть какую-нибудь информацию о планах Ордена и делах Министерства. – Так или иначе, теперь все обещает быть куда интереснее, – Струпьяр плотоядно облизнулся. – Перед нами теперь открыты не только леса. На имя Темного Лорда было наложено Табу. Посмотрим, каково будет этим болванам, когда все их защитные чары спадут, и у них на пороге объявится пара-тройка наших… Морщинка, залегшая у Драко между бровями, стала чуточку глубже. На имя Темного Лорда наложили Табу? Но как давно? Он ничего не слышал об этом. Нужно будет предупредить об этом Грейнджер, когда… Из напряженных размышлений Драко вновь вывел голос главаря шайки егерей: – Какой-то ты неразговорчивый, – заметил Струпьяр, прищурившись и вновь осматривая Драко с головы до пят. – Мало того, что подсунули нам мальчишку, так он еще и молчит… От этого замечания Драко готов был фыркнуть – неужели этот недоумок предполагал, что Драко захочет говорить с ним?.. – Мистер Малфой только оправился после боя с членами Ордена Феникса, – сухо сказал Снейп. – В него попало несколько Остолбеней. – Не в язык же они ему попали, – угрюмо выплюнул он в ответ. В этот раз Драко не сдержался: – Но ведь лучше держать язык за зубами, если, конечно, вы не хотите, чтобы все грязнокровки заслышали вас за километр и разбежались кто куда. Струпьяр присвистнул и вновь обратился к Снейпу: – А мальчишка-то хорош, ничего не скажешь. В этот раз промолчать решил Снейп, но Струпьяру, кажется, было все равно. Повернувшись к двум другим егерям, до сих пор хранившим молчание, он объявил: – Начинаем отсюда. Вы вдвоем идете на запад, мы со Снейпом – ты ведь остаешься, как я понял? – и Малфоем – на юг. Особо не расходимся; при малейшем подозрении вызываем подмогу; посылаем друг другу сигнал каждые четверть часа. Если никого не найдем, встречаемся здесь же через три часа, затем меняем курс. Все понятно? Егеря только кивнули в ответ и, по-прежнему не произнося ни слова, скрылись в темноте. Струпьяр повернулся к Драко и Снейпу. – Что ж, впереди у нас долгая и – я очень на это рассчитываю – приятная ночь, – при этих словах он взглянул на Драко, и тот готов был поклясться, что Струпьяр ему подмигнул. Драко чуть было не затрясся от отвращения. Через пару мгновений их немногочисленная процессия двинулась в путь. Пока Струпьяр говорил, волнение Драко немного отступило, уступив раздражению и злобе, однако стоило ему замолчать, как все безрадостные мысли тут же вернулись к нему вновь. Присутствие Снейпа за плечами Драко тоже мало помогало: Драко прекрасно понимал, что коршун этот приставлен к нему вовсе не просто так. Очевидно, Снейп вознамерился следить за ним даже здесь, когда он не совершает ничего, что было бы направлено против Темного Лорда. Хотя, быть может, дело было вовсе не в этом. Драко и думать не хотел о том, что Снейп может быть здесь, исполняя не собственную волю, но чей-то приказ. Нет, вряд ли. Снейп ведь сам говорил – он дал Непреложный Обет его матери, он должен был защищать его, а не подставлять его под удар. Значит, он здесь, чтобы приглядывать за Драко, а не причинить ему вред. Но можно ли было верить его словам? Это ведь Снейп. Что, если все его слова – просто пшик, обман? Драко никогда не доверял ему, так почему должен был верить теперь?.. Хотя нет, тут как раз таки ясно, почему. Ему была нужна надежда, Мерлин, хоть какая-то; надежда на то, что и в этот раз ему удастся выйти сухим из воды. Драко попытался абстрагироваться. Что толку думать о том, что ждет или не ждет его сегодня ночью? Он все равно никогда не узнает об этом, не до тех пор, пока не столкнется с очередным испытанием лицом к лицу. К тому же он все равно не сумеет предотвратить или изменить то, что ему уготовано. Не сказать, чтобы Драко верил в судьбу; он просто понимал, что вершить ее по своему усмотрению власти у него нет. – Сколько длится патруль? – отрывисто бросил Драко. Ему казалось, что они блуждали по лесу уже довольно давно: Струпьяр и его помощники уже успели обменяться друг с другом сигналами не меньше полудюжины раз. – До рассвета, – сумрачно ответил Струпьяр, обшаривая взглядом окрестности. – Утром нас сменит другая группа, ну а вечером мы снова выйдем в леса. Вечером?.. Уж не думали ли они, что Драко будет приходить к ним каждую ночь?! Драко бросил быстрый взгляд на Снейпа. Словно отвечая на его мысли, Струпьяр произнес: – Это только поначалу кажется, что тяжело, – медово улыбнулся он. – Разумеется, не каждую ночь выпадает повеселиться. Но уж если свезло – нелегко будет от этого отказаться… Все еще продолжая улыбаться, главарь егерей замолчал, предоставив Драко самому догадываться о значении его слов. Увы, что бы за ними ни скрывалось, Драко это вряд ли могло понравиться. Не нравилось ему и то, что Снейп по-прежнему ни словом не обмолвился о том, сколько же ему придется шататься по лесам. Шло время, Драко начинал уставать. У него не было часов, но Драко был уверен, что стояла уже глубокая ночь – вероятно, около трех. Ему уже не удавалось подавлять подступающие к горлу зевки, а в глаза как будто песка насыпали. Даже присутствие Снейпа перестало казаться гнетущим и почти ему не мешало – Снейп двигался так бесшумно и так хорошо сливался с тенью, что Драко и вовсе чуть было не забыл о его присутствии. – Нужно разворачиваться, – разочарованно протянул Струпьяр через какое-то время. – Наши скоро будут на поляне. Драко едва удалось сдержать злорадное хихиканье: видеть почти что детскую грусть этого человека было нелепо. Он немного успокоился. Прошло уже столько времени, значит, эту ночь ему почти что удалось пережить. Он справился. Он не позволил себе сломаться и дать слабину. А еще – сегодня ему не пришлось сражаться. Это было его маленькой победой. Однако стоило Драко мысленно поздравить себя, как Струпьяр прищурился и приложил палец к губам. – Вы слышите это? – едва слышно прошептал он. Сердце Драко пропустило один удар. Нет, не может быть… Он что было силы напряг слух и уже почти что обрадовался тому, что Струпьяру, должно быть, показалось, как внезапно до него донеслись отзвуки чьих-то голосов. – Может быть, это наши? – произнес Драко, намеренно не снижая голос. На губах Струпьяра расцвела зловещая улыбка, не предвещающая ничего хорошего. – Нет, – ледяным тоном произнес Снейп, и от этого голоса волоски у Драко на шее встали дыбом. – Остальные идут с другой стороны. Мы бы их не услышали. Драко показалось, что он падает. Улыбка на губах Струпьяра стала чуточку шире. – Кажется, ты приносишь удачу, парень, – похвалил он Драко, проводя языком по губам. Драко заметил, как напряглись его мускулы, и вновь ощутил прилив жесточайшего отвращения. Струпьяр сейчас походил на хищника, учуявшего добычу и готовящегося к броску. – С чего вы взяли, что это те, кто нам нужен? – спросил Драко все тем же громким голосом, словно надеясь, что лесные гости услышат его и поймут, что они в опасности. – Если бы это действительно были волшебники, они бы наложили чары. – Мы имеем дело с грязнокровками, парень, – ехидно бросил Струпьяр. – Эти твари не настольно умны и искусны. То, что они научились держать палочку в руках, вовсе не делает их волшебниками… даже если это всего лишь маглы... впрочем, хватит молоть чепуху – пора приниматься за дело… Бросив дополнительное оглушающее заклятье к тем, что они нанесли, прежде чем начать патруль, Струпьяр свернул с узкой тропинки и принялся пробираться через ветви густого кустарника: так он, очевидно, стремился сократить путь до своей добычи. Звуки голосов на какое-то время смолкли, и Драко позволил себе понадеяться, что, кто бы там ни был, они поняли, что в опасности, и уже ушли. Однако очень скоро ему пришлось расстаться с этой надеждой – где-то там, далеко-далеко в лесу, забрезжил свет: очевидно, незадачливые путешественники решили развести костер, чтобы согреться. Струпьяр рассмеялся, и от него повеяло запахом гнили: – Эти остолопы делают все, чтобы их нашли… – прошептал он, и Драко, как бы того ни хотел, не мог с ним не согласиться. С каждым шагом сердце его все отчаяннее колотилось в груди, так, что становилось больно дышать. Что сейчас произойдет? И самое главное – как ему поступить?.. Может быть, стоит послать им какой-нибудь сигнал, предупредить и тем самым дать им шанс уйти? Но как это сделать, не привлекая внимания Снейпа и Струпьяра? Драко скосил взгляд на Снейпа и тут же понял, что план этот осуществить ему не удастся: даже если бы он мог обхитрить Струпьяра, своего бывшего профессора ему не провести. Но что тогда делать?.. Драко рассеянно взъерошил пятерней волосы. Черт. Черт, черт!.. Когда им оставалось идти не больше пары метров, Струпьяр внезапно замер посреди леса и приложил палец к губам. Драко прислушался. С того места, где они сейчас находились, у них была возможность отчетливо различать все слова неизвестных, которые все еще разговаривали, как ни в чем не бывало. – Плохое тут место языками чесать, – опасливо произнес мужчина. Голос его показался Драко незнакомым. – Мы и так наделали много шуму, а теперь еще и этот костер… не нравится мне это, ох и не нравится… – Мне тоже все это не по душе, – отозвался другой голос. – Но у нас нет выхода. Мы не можем идти дальше, нам нужен привал. У Драко подкосились ноги, ему сделалось дурно. Видит Мерлин, он узнал этот голос – не мог не узнать: уж слишком часто он слышал его за последние шесть лет. Вновь Драко бросил опасливый взгляд на Снейпа, пытаясь понять, что чувствует профессор – он не сомневался, что Снейп, как и он сам, прекрасно знал, чей голос слышал только что. Однако выражение лица его оставалось все таким же невозмутимым, глаза его не выдавали ни единой эмоции. – Это опасное место, Дин, – продолжал увещевать первый голос. – Не стоило нам идти в лес… – Может быть, и не стоило, однако оставаться у всех на виду мы тоже не могли, особенно после того, как я лишился своей волшебной палочки… – при этих словах Дина Томаса Струпьяр испустил почти что разочарованный вздох, а Драко задумался о том, при каких таких обстоятельствах тот мог лишиться своего оружия. – Но тебе, кажется, удалось заполучить палочку одного из…? Так почему бы тебе не воспользоваться ею? Хотя бы пара защитных заклинаний нам вовсе не повредила бы… – Я бы с радостью, – уныло отозвался Дин. Судя по звуку, последовавшему после этого заявления, он пнул дерево. – Вот только она меня совсем не слушается. Я пробовал упражняться с ней, но все без толку. Она хороша для нападений, не для защиты, так что с ней я только хуже сделаю… У Драко похолодело в груди. Неужели у них нет никакого средства защититься?.. Если у них обоих, фактически, нет палочек, то каждый из них больше не жилец. Струпьяр, стоявший перед Драко и как будто слышавший его мысли, бархатно рассмеялся: – Что верно, то верно… Но, может быть, все было не так уж и плохо? В конце концов, Струпьяр пока что не вызвал подкрепление, и неизвестно, сколько на самом деле людей там может быть еще, кроме этих двоих… Словно в подтверждение мыслей Драко вдруг раздалось: – Тихо! – в разговор двух волшебников вклинился третий голос – низкий, грубый, совсем не похожий на человеческий, и Драко чуть не вспрыгнул от неожиданности – нервы его были напряжены до предела. – Что, Крюкохват? – тихо поинтересовался мужской голос. – Ты что-то учуял? Повисла недолгая пауза, а затем Крюкохват завопил: – Там, за деревьями! Ожесточенно скрипнув зубами, Струпьяр в мгновение ока преодолел разделявшее их и злосчастных волшебников расстояние и прогрохотал: – Ни с места! Вы окружены! Одно лишнее движение – и можете немедленно попрощаться с жизнью!.. Драко, выскочивший на небольшую просеку вслед за Струпьяром, увидел, что начался настоящий переполох: еще не успел Струпьяр договорить, как в непролазную чащу устремилось несколько теней. Струпьяр чертыхнулся и бросился за ними следом. Воздух тут же стали рассекать разноцветные вспышки от заклинаний, которые Струпьяр бросал им в спины; Драко и Снейп – за ним следом. Драко, бежавший прямо за Струпьяром и крепко сжимавший волшебную палочку в руках, не решался пустить ее в ход. В правом боку кололо, глаза застилал пот, и все, о чем он мог думать в эту секунду, так это о том, что ему делать. Он просто бежал вперед, на ходу врезаясь в кусты и едва уворачиваясь от низко растущих веток. Он и сам не знал, куда бежит и зачем. Это был не его бой, он прекрасно понимал это, как и то, что Струпьяр со Снейпом переловят их всех и без него. Но сколько их? Трое? Или, может быть, больше? Что, если там собралась целая толпа волшебников – и не только? Да, у них может и не быть волшебных палочек, однако… В эту самую секунду в миллиметре от затылка Драко просвистело заклятье, хотя и очень слабое, но от этого не менее опасное – очевидно, Дин Томас все же решился пойти на риск и воспользоваться украденной волшебной палочкой. Как он и говорил, в нападении сработала она неплохо. Это отрезвило Драко и заставило его вспомнить о том, что даже если он сам и не хочет никому навредить, это не значит, что не хотят навредить ему. Драко крепче сжал палочку, готовясь защищаться, если потребуется. Да, защищаться, но не атаковать. Впрочем, усомниться в этом решении ему пришлось уже в следующую же секунду, когда в паре дюймов от его уха пролетела опасная зелёная вспышка. Пораженный до глубины души, уже через секунду он зло прищурился и громко чертыхнулся. На кой черт ему это показное великодушие, к чему геройство, когда его самого так явно и безжалостно пытаются убить?! Должен ли он проигнорировать это? Как он должен был в такой ситуации поступить?.. Это схватка не на жизнь, а на смерть: кому-то придется пострадать, и он очень не хотел, чтобы этим кем-то вновь оказался он. Игры давно кончились, с ним церемониться не будут, и в этом он уже не раз успел убедиться. Так не пора ли, быть может, и ему показать, на что он способен?.. Он ведь уже был готов к этому. Пару недель назад он почти что перешел эту черту. Думая об этом, Драко все бежал и бежал вперед и, несмотря на всю свою ярость и злость, он по-прежнему не был готов бросить проклятье в ответ. Он ничего не видел перед собой – деревья слились перед его взором в сплошную стену, и света от его Люмоса явно не хватало, чтобы сориентироваться, но Драко чувствовал, что те, за кем он гонится, были где-то рядом, всего в нескольких метрах от него – их выдавали тяжелое сбивчивое дыхание и выкрики в слабой попытке защититься. – Заходи справа, Малфой, будем окружать их! – взревел Струпьяр. Драко нехотя подчинился. Взяв чуть в сторону, он услышал позади себя хлопок и понял, что Снейп, должно быть, трансгрессировал, чтобы оказаться впереди беглецов и тем самым застать их врасплох. Буквально через секунду предположение его подтвердилось: до слуха его донесся визг – один, подобный победному кличу, второй – отчаянный и полный боли. – Один готов, – доложил Струпьяр. Вслед за первым не замедлил сдаться и второй – еще один вопль, и вот уже на земле лежат два опутанных веревками тела. Струпьяр перешел с бега на шаг. На губах его вновь заиграла плотоядная улыбка. Погоня эта была недолгой и бессмысленной, но, очевидно, она возбудила в нем весь его пыл: в глазах его полыхал безумный, дикий огонь азарта. Увидев его, Драко невольно вздрогнул. Начертив в воздухе замысловатый узор, Струпьяр послал сообщение двум оставшимся егерям. Стоило лишь последней искорке сорваться с кончика его волшебной палочки, как он, не дожидаясь их, тут же сделал шаг в сторону своих жертв. – Так-так… – проворковал Струпьяр, останавливаясь перед одним из поверженных волшебников. – Что тут у нас?.. Наклонившись, он схватил его за волосы и, откинув его голову назад, спросил сахарным голосом: – Твое имя? Дин Томас – а Струпьяр схватил именно его – принялся извиваться у него в руках, стараясь высвободиться из его хватки. Егерь лишь усмехнулся, наблюдая за его жалкими потугами. Пару секунд он забавлялся этим зрелищем, а затем лицо его вдруг приняло каменное выражение. Не говоря ни слова, он ударил Дина Томаса ногой в живот. Тот вздрогнул от боли и согнулся пополам. Стоило ему оказаться на уровне земли, как Струпьяр ударил его вновь – в этот раз по лицу – и из носа и изо рта его тут же брызнула алая кровь. Драко не смог подавить гримасу при виде этой картины. Не зная, что он испытывает по отношению к своему бывшему однокурснику, только что чуть было ему не убившему, – жалость или удовлетворение – он опустил глаза в пол. Снейп, как и Драко, был уже тут как тут и тоже предпочёл ни во что не вмешиваться – по крайней мере, пока. – Я сказал, – сладко продолжил Струпьяр, что чудовищно контрастировало с его жестокостью, – чтобы ты назвал свое имя. Захлебываясь собственной кровью, мальчишка сумел выдавить: – Дин… Дин Томас… За этим признанием последовал сухой, сиплый смех, и Драко вновь вскинул голову, чтобы взглянуть на Дина. Тот и вправду смеялся, и в глазах его горел решительный огонь: – Ну а ты… тварь поганая… как тебя зовут?.. Я ведь должен знать, чтобы… Договорить он не успел – очередной удар Струпьяра пришелся ему между ног, затем еще один, и еще, и еще… Струпьяр с остервенением и едкой злобой продолжал осыпать тело Дина Томаса побоями, и каждый свой удар он сопровождал потоком оскорблений: – Паршивая дрянь… грязь, недостойная даже удара моих ботинок… дерьмо у меня под ногами – и то чище тебя, сопляк… Мальчишка сопел и визжал от боли, однако глаза его ни на секунду не переставали гореть, и в них не было ни капли страха – лишь ядовитое, прожигающее до костей презрение. Драко невольно сжался. Противоположные чувства и желания вдруг столкнулись в его сознании, и в мыслях его разгорелся еще один бой. Да, этот заносчивый мальчишка никогда ему не нравился. Он, как и все остальные с его факультета, никогда не питал к Драко никаких теплых чувств. Он всегда был врагом, а теперь и пытался убить его. Однако вся ненависть, полыхавшая по отношению к Дину за то, что тут пустил в Драко Непростительное, и за все то, что он делал – или не делал – по отношению к нему за последние шесть лет, вдруг исчезла. Глядя на то, с какой звериной жестокостью Струпьяр продолжает избивать этого мальчишку, Драко ощутил себя таким грязным, нечистым, что тут же захотелось отмыться. Так погано, как сейчас, ему не было уже давно. Ему захотелось провалиться сквозь землю, чтобы не видеть и не слышать этого. Драко не хотел участвовать в этом, но и помешать Струпьяру тоже не мог. Когда визг от ударов перешел в крики, в экзекуцию наконец вмешались: – Достаточно, – ледяным тоном отчеканил Снейп. Дин Томас, которого, кажется, Струпьяр успел забить до полусмерти, вновь рассмеялся, и это был дьявольский смех: – Проф… – он закашлялся. – Профессор Снейп… надо же, какая встреча… в-видно… хозяин ваш… не очень-то в-вами д-д-доволен… – просипел Дин Томас. – Р-р-раз… р-раз при-ислал… Договорить он не успел – Струпьяр вновь ударил его в лицо, и тот вновь сжался в комок на земле, взвизгивая от боли. Струпьяр достал из-за пазухи волшебную палочку, которую отобрал у Дина сразу же после того, как сразил его, и сломал ее у мальчишки перед носом. – Лучше бы тебе прикрыть свой рот, сопляк, – выплюнул Струпьяр, упиваясь собственной силой и жестокостью. – Если ты думаешь, что это единственное, на что я способен, должен тебя разочаровать… – Струпьяр вновь склонился над Дином и, дернув его за волосы, приложился губами к его уху. – Я могу делать с тобой все, что захочу, – медово прошептал он. – И тебя никто и никогда не спасет… я могу убить тебя – и убью, можешь в этом не сомневаться… но только от тебя самого зависит, что это будет за смерть… Струпьяр провел ладонью по его щеке, а затем пальцы его сжались на шее Томаса, и мальчишка начал задыхаться. Глаза его вылезли из орбит, он отчаянно пытался вырваться из железной хватки, однако Струпьяр все продолжал говорить: – Знаешь, я ведь весьма изобретателен. Круциатус – это, конечно, хорошо, да только какая в нем прелесть?.. Нет, я люблю чувствовать чужую боль… ничто не сравнится с этим ощущением чистоты, которое возникает после того, как смоешь с рук такую грязную, вонючую кровь, вроде твоей… ты знаешь, что совершил правосудие и избавил этот мир от очередной твари, которой и вовсе нельзя было позволить появиться на свет… да, ты совершил праведный поступок… впрочем, откуда тебе знать, каково это? Струпьяр резко убрал свою ладонь с его горла, и Дин Томас повалился на землю. Инстинктивно он отполз в сторону от егеря, тело его сотрясали приступы конвульсивного кашля; он кашлял тяжело и мучительно, до разрыва легких, и изо рта его тоненькой дорожкой текла кровь. Драко казалось, что его вот-вот вывернет наизнанку. Но неожиданно Дин Томас поднял голову. Продолжая сотрясаться всем своим изувеченным телом, превратившимся в одну сплошную рану, он проклокотал: – П-п-придет день… и вы все с-сдохните… как с-с-собаки. Х-х-хоть и б-без Гар-ри… мы п-победим… вс-все равно... победим… А затем он плюнул Струпьяру под ноги. Драко смотрел на него и не верил своим глазам. Дерзость и кислота, так и сочившиеся из его слов, поразили Драко до глубины души. Лицо Дина превратилось в кровавое месиво, по щекам его катились слезы и пот, на теле его не осталось ни одного живого места, и сам он вот-вот мог умереть, но он… он не был сломлен. Он был сражен, но он не сдался. Присутствие духа не покинуло его – наоборот, с каждым ударом он как будто становился все более неуязвимым. Жестокость, ненависть, боль – все это не имело над ним, казалось, никакой власти. Неожиданно волна жгучей зависти затопила Драко нутро. Вот оно – то, к чему он всегда стремился, то, чем страстно мечтал обладать; то, чего у него не было – бесстрашие. Его дух, едва теплящийся в израненном, изувеченном теле, дух этого мальчишки, которого он всегда недолюбливал и презирал, был свободным, непокоренным и не склонившимся ни перед кем – даже перед своим убийцей. Нет, тварью здесь был вовсе не он, а тот, кто отчаянно пытался раздавить и сломать его с помощью своей животной, необузданной жестокости. И теперь тварь эта, распаленная нанесенной ей оскорблением, поднимала голову вновь. Ослепленный тупой яростью, пылающей не слабее Адского пламени, Струпьяр вновь подлетел к Томасу и схватил его за шиворот. Оторвав его от земли, он швырнул его вперед, и тот врезался спиной в ближайшее дерево. Но не успел он сползти на землю вниз, как на шее его вновь сомкнулись пальцы Струпьяра. – Ты так ничего и не понял, щенок?! – кричал он, брызжа слюной и ударяя Дина Томаса о дерево с каждым своим словом. – Ну ничего, скоро ты меня узнаешь… – ХВАТИТ! Драко изумился громкости и силе этого голоса и лишь через секунду понял, что он принадлежал ему. Струпьяр замер и бросил на него дикий взгляд. Голова Дина упала на грудь, кажется, он потерял сознание. – Хватит, – вновь повторил Драко, уже чуть тише. Он дышал отрывисто и тяжело, пальцы его дрожали. Наверное, прямо сейчас он совершал самую большую ошибку в своей жизни, но терпеть это больше он не мог. – Ты вздумал помешать мне? Мне?! – прошипел Струпьяр, и в голосе его было столько желчи и злобы, что Драко удивился, как он сам ими не захлебнулся. – Мальчишка… – начал Драко, с каждой секундой все четче осознававший ужас своего положения. – Он… – Что он?! – Вы… вы ведь даже не проверили его! – вскричал Драко. Струпьяр бросил на него озадаченный взгляд, все еще омраченный свирепством. – Не проверил? – переспросил он. – Да, – подтвердил Драко, отчаянно цеплявшийся за эту соломинку – единственный путь к спасению. – Он… ведь у вас есть список… список всех тех, кто вам не угоден… что, если его там нет? Что, если Дин Томас – чистокровный волшебник? Неужели вы думаете, что Темный Лорд обрадуется, когда узнает, что вы с ним сделали? Струпьяр тяжело дышал, смеряя Драко убийственным взглядом. – А тебе какое дело до этого, сопляк? – проскрежетал он. – Вздумал учить меня?! Драко попятился. – Я… – Мистер Малфой прав, Струпьяр, – неожиданно вмешался Снейп, и Драко так и подпрыгнул на месте от неожиданности – он совсем забыл о присутствии своего бывшего учителя. – Мальчишку нужно проверить. Струпьяр дернул головой. – Какая разница? – прошипел он, все еще держа Дина за ворот его мантии и потрясая его бездыханным телом. – Ты слышал, что он говорил! Если бы он был одним из наших, мы бы не поймали его в этом чертовом лесу! – Он мог говорить так по незнанию. Если он хотя бы полукровка, мы должны дать ему шанс, Струпьяр. Темный Лорд дорожит каждой каплей волшебной крови. Драко смотрел на Снейпа круглыми глазами. Что он делал? Он ведь знал Дина Томаса, он знал о нем все. Драко даже не рассчитывал на поддержку с его стороны – совсем наоборот. Что, во имя Мерлина, тут происходит?.. Струпьяр на мгновение задумался. Кажется, нестыковку заметил и он. – Он ведь знает тебя, Снейп. Он обратился к тебе по имени. Этот мальчишка еще школьник, так что ты должен был его учить. Вот ты и скажи на милость, кто он такой, – улыбнулся Струпьяр, обнажая зубы. Лицо Снейпа окаменело. – В мои обязанности входило преподавание, Струпьяр, а не выяснение статуса крови своих студентов, – отчеканил Снейп, в голосе его столько льда, что от этого впору было застучать зубам. Струпьяр помрачнел. – Хорошо! – выдавил Струпьяр. – Будь по-твоему. Мы проверим его и всех тех, с кем он был… – Здесь не все, – отозвался Снейп. – Нам удалось поймать только мальчишку и его сопровождавшего. С ними был кто-то еще. Вероятно, гоблин… – Наши у него на хвосте, я послал им сигнал… с гоблином уж они как-нибудь разберутся… Снейп высокомерно изогнул бровь: – Не похоже, раз их до сих пор здесь нет, – мягко произнес он. Струпьяр затрясся от бешенства. – И что ты предлагаешь? – закричал он, бросая Дина Томаса на землю и отходя от дерева. – Думаю, твоим людям нужна помощь, Струпьяр. К тому же неизвестно, был с ними только один этот гоблин или же кто-то еще… – Хочешь пойти вслед за ними, а этих оставить здесь?! – прошипел он. – Именно, – скучающим тоном отозвался Снейп. – Оружия у них нет, сопротивляться они не могут, и бежать им некуда. Мистер Малфой посторожит наших дорогих гостей, пока мы будем разыскивать их спутника, а после выясним, кто они и что с ними делать. Струпьяр побагровел от злости. Драко видел, как сильно и уверенно бьётся жилка у него на виске. Несколько раз он провел языком по губам, а затем наконец изрек: – Ладно, Снейп. Ладно. Я сделаю так, как ты предлагаешь. Но если что-то пойдет не так – хоть что-нибудь – отвечать перед Темным Лордом будешь ты. Я скажу нашему господину, что это была твоя идея. Снейп слабо улыбнулся: – Темному Лорду будет весьма приятно узнать, что я пекусь о ваших головах больше, чем вы сами. Помнится, как-то раз вы уже совершили ошибку, и Темный Лорд был вами очень недоволен. Ваши методы слишком топорны и беспричинно жестоки… впрочем, сейчас не об этом. Тянуть некогда, Струпьяр. Вероятно, твои люди сбились со следа – если с ними не случилось кое-чего похуже… Махнув волшебной палочкой, Снейп заставил обоих пленников подлететь друг к другу. С помощью магии усадив их спиной к спине, Снейп наколдовал еще одну веревку, которая тут же обвилась вокруг их неподвижных тел и завязалась тугим узлом. – До нашего возвращения эти двое – ваша забота, мистер Малфой, – мягко произнес Снейп, впервые за все время обращаясь к Драко. – Последите за ними. Ну а теперь, – он обернулся к Струпьяру, – нам пора спешить. Времени у нас мало. Не теряя больше ни секунды, они скрылись в лесной чаще, и Драко остался один. Его мутило, и рябило в глазах. Проведя дрожащей рукой по лбу, он смахнул несколько непослушных мокрых прядей и на секунду прикрыл глаза. То, что он видел сегодня, было отвратительно. Каждая клеточка его тела, каждый нерв отторгал эту жестокость, эту беспросветную черную злобу, затемняющую разум и отравляющую кровь. Он ненавидел смотреть на то, как другим причиняют боль, особенно если это происходит безо всякой причины. Ни одно живое существо, вне зависимости от статуса крови и собственных убеждений, не заслуживало такого обращения. При виде жестокости и насилия Драко становилось тошно, но поделать ничего он не мог – ему нельзя было ни помочь им, ни исчезнуть самому, чтобы хотя бы не видеть этого. Что ж, по крайней мере, ему никогда не приходилось в этом участвовать... Хотя это уж как посмотреть. Воспоминания о случае с Кэти Бэлл и отравлении Рона Уизли заплясали у него в мозгу, и во рту у Драко пересохло. Что уж и говорить о том, что произошло на Астрономической башне… Нет, не таким уж безгрешным он был на самом деле. Может быть, он был даже большим преступником, чем все они. Они хотя бы поступали честно, они не врали ни себе, ни другим. Признав свою темную сторону и выбрав эту тропу, они отказались от лицемерия – совершили подвиг, на который сам Драко был не способен. Дин Томас пошевелился. Вновь закашлявшись, он открыл глаза, и взгляд его встретился с Драко. Губы его, на которых запеклась кровь, прорезала вымученная улыбка. – Здесь сегодня собрался весь свет, как я погляжу, – произнес он, и голос его прозвучал на удивление ровно. Драко ощутил, как напрягся каждый мускул его тела. Голос Томаса был как наждак; таким – только что резать. Драко предпочел промолчать. Дин Томас усмехнулся: – Что, приставили тебя караулить нас, а сами пошли выискивать Крюкохвата, хах? Могли бы не утруждаться – нам и так не убежать, а с Крюкохватом вам не справиться. Это хитрый гоблин, вам его ни за что не поймать… Томас пожевал свою рассеченную губу и скривился от боли. Его поведение удивило Драко. Он ожидал, что тот начнет осыпать его проклятьями и оскорблениями, однако Томас этого не сделал. Вместо этого он произнес: – Ну и каково это, Малфой? Каково быть с ним? Драко молчал. – Нравится? – продолжал давить Томас. – Все, как ты хотел? О чем мечтал? Нет ответа. Томас вновь пожевал губу: – Ты, наверное, счастлив… маглорожденных давят, как тараканов… ты ведь всегда к этому стремился, да?.. Странно, но в голосе Дина Томаса не было ни неприязни, ни осуждения – лишь горькое тягучее разочарование, от которого Драко сделалось в разы хуже, чем если бы тот стал оскорблять его самыми последними словами. – Вы и Гарри убили… «святого Поттера»… кажется, так ты говорил?.. Ну и как тебе он, этот мир? Уже освоился? Ощутил себя королем? Томас хрипло рассмеялся, но тут же застонал от боли и непроизвольно дернулся. Драко смотрел на него затравленно, зло. Слова этого мальчишки были куда болезненнее любого проклятья, потому что они были правдой. Драко и правда был таким, каким он рисовал его сейчас. Давным-давно он думал, что именно так он и будет себя чувствовать, что он будет победителем. Мир, который сотворил в умах своих последователей Темный Лорд, казался ему идеальным – это был оазис справедливости. Увы, всем этим фантазиям суждено было рухнуть, стоило Драко понять, что Темный Лорд представляет из себя на самом деле. Однако рухнули они, как видно, не до конца. Потому что где-то в самой глубине, в самом отдаленном уголке его души встрепенулся протест – тот самый, давно знакомый протест двенадцатилетнего мальчишки, верившего в святость и непогрешимость своего кумира. Ему хотелось закричать на Томаса, хотелось бросить в него заклятье, хотелось, чтобы он замолчал навсегда, потому что он был жалок. Останавливало Драко лишь осознание того, что из них двоих жалким был вовсе не Дин Томас, но он сам. Вот она, наконец, правда – в его малодушии, нерешительности, слабости. Он был героем побуждений, а не поступков, да и каким «героем»… – Что вы сделали с Тедом? – вдруг спросил Томас. Драко нахмурился и впервые за все время решил натушить молчание: – С Тедом? – тупо переспросил он, лишь через секунду осознавая, что Томас, вероятно, говорил о втором волшебнике. – С Тедом Тонксом, – уточнил Томас. Это было произнесено так, будто бы между прочим – мальчишка явно был уверен, что Драко просто прикидывается, играя дурачка. Но стоило прозвучать этому имени, как у Драко сердце ушло в пятки. Нет. Не может быть. Это не мог быть Тед Тонкс. Это не… Махнув волшебной палочкой, Драко снял парализующее заклятье, сковывавшее второго пленника, о котором все уже забыли, и тот с шумом втянул воздух. – Хвала Мерлину! – слегка задыхаясь, произнес он, а затем добавил: – Спасибо. Это "спасибо" перевернуло все. Оно потрясло Драко до глубины души. – За что вы благодарите меня? – слова сорвались с языка прежде, чем он успел их обдумать и сдержаться. Тед Тонкс удивленно взглянул на него. – Эти ваши заклятья – то еще испытание, – будничным тоном объяснил он. – Не знаю, как у вас, у волшебников, а я чуть было не задохнулся… – он негромко рассмеялся, а затем серьезно добавил: – Ты помог Дину. Дин Томас фыркнул: – Помог, как же… – Дин, – с укоризной проговорил Тонкс, качая головой. – Этот юноша – кажется, Струпьяр – мог ведь убить тебя. – Он и убьет – это лишь вопрос времени, – вновь фыркнул Томас. Тед Тонкс невесело усмехнулся: – Что ж, в этом ты прав… в этом ты прав… Тед бросил грустный взгляд на Драко. – Я вижу, вам это не по душе, мистер…? – Малфой, – заплетающимся языком подсказал Драко, не до конца понимая, зачем вообще это делает. – Точно, мистер Малфой, – согласился Тед Тонкс. – У вас удивительно грустный вид. Дин Томас зашелся приступом удушливого хохота, и во взгляде его впервые за все время этого разговора вспыхнула ненависть: – Этот червяк всегда был хорошим актером, как и его папаша… При упоминании его отца руки у Драко сами собой сжались в кулаки, и он скрипнул зубами от досады. Никто не имел права оскорблять Люциуса Малфоя – никто. Однако он ничего не мог сказать в ответ на это оскорбление. Дина Томаса как будто окружила невидимая броня, пробить которую Драко не смог бы, как бы ни старался. Впрочем, дерзкого мальчишку поспешил осадить Тед Тонкс: – Нельзя так говорить о старших, Дин, тем более о тех, кто тебе в отцы годится. – О предателях и убийцах можно говорить, не стесняясь в выражениях. – Ну, ну. Не тебе судить об этом, мой мальчик. Я давно говорю тебе о том, что пора перестать навешивать ярлыки на людей… Драко с нескрываемым изумлением следил за их небольшой перебранкой. Кажется, эти двое напрочь забыли о присутствии постороннего. С учетом сложившейся ситуации, это казалось Драко просто диким. – Вы ведь родственник Андромеды, моей жены? – вдруг спросил Тед Тонкс, и в глазах его затеплился дружелюбный огонек. – Вы сын Нарциссы Малфой, я полагаю? И, кажется, вы приходитесь Дромеде и мне племянником? Драко оцепенел. Тед Тонкс говорил с ним так, будто бы они сидели в каком-нибудь кафе за чашкой чая, где их случайно – но ко всеобщей безграничной радости – свела судьба. Эта неподдельная искренность и доброта, которой он видел так мало за всю свою недолгую жизнь, эта почти что отеческая забота во взгляде, смешанная с отсутствием всякого осуждения и упоминанием о тетке Драко, спасшей ему жизнь, возымели поистине магический эффект. С трудом отдавая себе отчет в своих действиях, Драко махнул волшебной палочкой, и веревки, связывающие двух пленников, исчезли. Брови Дина Томаса и Теда Тонкса поползли вверх. Однако прежде, чем они успели хоть что-то сказать, Драко пробормотал: – Уходите. – Уходите? – переспросил Тед Тонкс. – О чем ты говоришь, сынок? Ты… ты отпускаешь нас?.. Дин Томас вскочил на ноги и помог Тонксу подняться, пока тот говорил. Драко, у которого вновь затряслись руки, спешно кивнул: – Бегите, пока их здесь нет. Снейп и Струпьяр скоро вернутся, и тогда… – Что ты творишь, Малфой? – спросил Дин Томас, с подозрением прищурившись. – Это какой-то трюк? Какая-то уловка? Драко покачал головой: – Нет никакого трюка, никакой уловки. Бегите, пока не поздно, пока не… Договорить Драко не успел. Внезапно кто-то повалил его на землю. От неожиданности волшебная палочка выпала у Драко из рук, а затем чьи-то влажные горячие ладони сомкнулись на его шее. – Дин! – раздался вопль Теда Тонкса. Он попытался оттащить от Драко навалившегося на него мальчишку, однако хватка его была железной. – Ты, мерзкий ублюдок, – прошептал ему в ухо Дин Томас. – Решил поиграть в благородство и думаешь, мы поверим в этот обман? После всего того, что ты сделал?! Хочешь нашей смерти – и ладно, но только знай, что если мы умрем, ты сдохнешь вместе с нами!.. Хватка Дина Томаса на его шее стала еще крепче, и у Драко заплясали черные мушки перед глазами, ему отчаянно был нужен воздух. Он извивался, выворачивался, корчился, стараясь вырваться, однако все было тщетно – он был в ловушке. В ужасе и неверии он взирал на Дина Томаса снизу вверх, и видел, как его глаза налились решимостью и кристальной ненавистью. Голос Теда Тонкса, звавшего Дина по имени и пытавшегося стянуть его с него, доносился до Драко как из-под земли. Все, что он видел перед собой прямо сейчас, все, что осознавал – это лишь его глаза – глаза его палача и его убийцы, полные знакомой злобы и отвращения, такие же карие, как у Грейнджер… Грейнджер… При мысли о ней Драко почти сдался. Тело его внезапно обмякло и сделалось слабым и податливым, как пластилин. Может быть, он и впрямь заслужил этого. – Дин, Дин!.. Может быть, в смерти и впрямь было спасение. – Дин, остановись, не надо!.. Может быть, и правда пришла пора сдаться. – Пожалуйста, Дин!.. Он сделал все, что мог. Он устал бороться, Мерлин, так устал… Веки его отяжелели, конечности налились свинцом. Чернота и беспамятство уже были готовы принять его в свои объятья, как вдруг горячее дыхание Дина Томаса вновь опалило Драко щеку. – Это тебе за Дамблдора, сволочь! От тебя не останется ни могилы, ни имени, уж я об этом позабочусь – хоть из мертвых восстану, но не позволю… вы все сдохните, все, один за другим – сначала ты, затем твой отец, твоя сучья мать… И это отрезвило его. Собрав остатки своих сил, Драко совершил последний отчаянный рывок, пытаясь сбросить с себя Дина Томаса. Если он и заслуживал смерти – то точно не от его руки. Драко принялся извиваться, как кошка, брыкаясь и изворачиваясь, что есть сил. Внезапно пальцы его коснулись чего-то твердого. Палочка! Его волшебная палочка!.. Крепко сжав ее в ладони, Драко поднял руку. Собрав остатки воздуха, застывшего у него в легких, он направил волшебную палочку в сторону своего убийцы и прохрипел: – Ди… Диффиндо! В этом отчаянном последнем крике сосредоточилась вся его сила, все его мужество, и после него все это исчезло. Сознание медленно покидало его. Он закрыл глаза. Как через пелену тумана до него донесся чей-то панический вопль; в лицо ему брызнуло что-то липкое, горячее, почти обжигающее… жидкости было так много, что Драко показалось, что он тонет, он захлёбывался в ней – она была везде: в ушах, в глазах, во рту, тело его вдруг оказалось под тяжестью чего-то мягкого, скользкого, липкого и живого… но все это не имело больше никакого значения, потому что дьявольская рука вдруг исчезла с его шеи, и он, наконец, мог вздохнуть. Приоткрыв губы, он жадно пытался втянуть ртом воздух, однако вместо него он ощутил на языке ржавчину и соль, и вместо кислорода легкие его заполнило что-то густое, склизкое, неприятное… Драко хотел открыть глаза, хотел убрать эту мешающую ему преграду, однако сил на это у него уже не осталось. Он не сумел открыть глаза. В ушах зазвенело, и он знал, что звон этот – последнее, что он слышит в своей жизни. Внезапно он различил в этой какофонии звуков голос Грейнджер. Он не мог разобрать ни слова, ни звука из того, что она говорила ему. Он лишь слышал ее, и в эту самую минуту он перед ней каялся – каялся за все свои грехи и умолял ее о прощении. И, кажется, она услышала его – она звала его по имени. Если бы не простила – никогда бы не позвала. Тонкая прощальная улыбка расползлась на его лице. Он чувствовал, как проваливается в черноту – в этот раз навсегда – и он был спокоен. Она простила его. Хотя бы в его голове, но она сделала это, а раз так… Да, теперь он и впрямь не боялся смерти.