Эпилог

Тик. Тик. Тик. И никогда – так. Так, как нужно ему. Черт. Черт, черт!.. Да пропади оно все пропадом!.. Улучив удобный момент, пока его мать о чем-то беседовала со Снейпом, а Пэнси и Тео были за пределами видимости и слышимости, Драко бесшумно выскользнул из гостиной и заперся в спальне Регулуса наверху. Не до конца утратив остатки здравого смысла, он наложил на дверь запирающие и заглушающие заклятья и лишь потом принялся метаться по комнате, как дикий зверь, ударяя кулаками по стенам и сметая все на своем пути. Он не ожидал этого. Он был готов к армии Пожирателей, он был готов предстать перед самим Темным Лордом, он спланировал любой возможный исход событий – любой, кроме этого. Меньше всего на свете он ожидал проблем со стороны Снейпа и уж тем более – от собственной матери. Все это вышло не специально, конечно. Мать хотела поступить как лучше. А получилось, как известно… Да, и впрямь благими намерениями вымощена дорога в ад. Драко был абсолютно точно уверен в двух вещах. Первое: он знал, что Снейп знает, что у него есть какая-то тайна. Второе: он был уверен, что Снейп скорее скажет, что все эти годы работал на Дамблдора, чем даст кому-то понять о том, что Драко что-то скрывает. Но в то же время – и сомневаться в этом не приходилось – этот человек сдержит свое слово и приложит все усилия к тому, чтобы сорвать его, Драко, планы. Резко сев на кровать, Драко уперся локтями в колени и зарылся пальцами во влажные от пота волосы. Снова и снова воскрешая в памяти сцену их разговора с Тео, Драко не мог перестать удивляться тому, как искусно она была сыграна. Снейп ведь мог поставить вопрос совершенно иначе. Он мог не пересказывать Тео придуманную Драко легенду и заставить его говорить самому, и тогда бы Драко полетел в тартарары. Но он не сделал этого. Он вынудил Тео включиться в эту игру. Но ведь если он думал – а Драко не сомневался в своем предположении, – что ему лгут, он мог бы с легкостью подтвердить свою догадку. Хотя было здесь еще одно но, забывать о котором было никак нельзя, – Снейп мог устроить эту сцену из чистой предосторожности, чтобы в случае чего… Этим разговором Снейп явно пытался защитить себя. Но, что более важно, он пытался обезопасить и Драко тоже. С остервенением мазохиста Драко смаковал на языке отзвуки его слов – каждое отточенное, отполированное, сияющее, как ограненный алмаз. Ни капли лишнего, ни грамма, так что даже если сам Темный Лорд проникнет в воспоминания Снейпа, что, надо сказать, было весьма маловероятно, ему не за что будет уцепиться. Умение Снейпа искусно пользоваться Словом всегда вызывало в Драко жгучую зависть, теперь же он отплевывался от него и его проклинал. С другой стороны, Снейп был великолепным окклюментом; по уровню владения защищать свое сознание он не уступал Беллатрисе, так что опасаться нежелательного проникновения в собственное сознание он не мог, если только он не поймет, что Волан-де-Морт намеренно желает проникнуть в его мысли. Тогда-то он сам выдаст ему всю информацию на блюдечке с голубой каемочкой, причем наверняка изрядно подредактированную его памятью. Зачем же тогда?.. Вновь и вновь обдумывая все то, что произошло между ним и его бывшим преподавателем, Драко пришел лишь к одному выводу: Снейп хотел показать ему что-то. Но что именно?.. То, что он на его стороне? Бред сумасшедшего. Если бы это действительно было так, он бы не стал спутывать ему все карты. Показать свою силу? Тоже маловероятно. Снейп никогда не отличался склонностью демонстрировать свое превосходство над другими – если, конечно, дело не касалось гриффиндорцев или Поттера, – значит, было тут что-то еще. Но что?.. Драко знал об Обете, который он дал его матери, но не знал о его содержании. Со времени смерти Дамблдора Снейп не появлялся в его жизни и никак не давал понять, что Обет все еще в силе, так что Драко решил, что его действие закончилось. Но вот он, все тот же Снейп, и он говорит ему, что Обет все еще действует. Очевидно, он поклялся защищать Драко, причем, видимо, защищать его даже от него самого. Драко нахмурился и потер переносицу. От этих мыслей голова его распухла, как воздушный шар, в который накачали слишком много гелия, и была готова вот-вот лопнуть. Он безмерно устал. В голове его появилось еще больше вопросов, ответов на которые не было – ни единого. Было ясно лишь одно – Снейп не спустит с него глаз, он будет следить за каждым его вздохом. Если только… если только не… Драко убрал руки от лица и прищурился, расфокусированно глядя в пространство. Несколько мгновений он сидел, не шевелясь, а затем кривая улыбка медленно исказила его черты. Он ведь уже думал об этом. Кажется – впервые за всю его жизнь, наверное, – у него было, чем крыть. Он мог заставить Снейпа уйти с дороги – нужно было всего-то подтвердить свои предположения, а потом дождаться удобного случая и нанести удар. Осознание собственной наблюдательности ненадолго окрылило его, так что Драко вспорхнул с кровати и вновь принялся ходить туда-сюда по комнате, но уже не круша ничего на своем пути. Однако длиться этому суждено было недолго – до своего триумфа еще надо было дожить. Пока что над ним дамокловым мечом висели куда более насущные вопросы, и решать их требовалось немедленно. Во-первых, нужно было поговорить с Тео. Драко обязан был проверить, о чем именно думает его закадычный друг и в чем он его подозревает. Необходимо было придумать подходящее объяснение и придумать такие слова, которые бы заставили Тео унести тайну Драко за собой в могилу. Также нужно было убедиться в том, что вопрос с его поисками окончательно решен и в его версию – стараниями его самого и Снейпа – все безоговорочно поверили. Ну и наконец – он должен был поговорить с матерью. Последний вопрос решился незамедлительно. Как по щелчку пальцев раздался стук в дверь, и приглушенный голос произнес: – Драко. Драко тут же отпер дверь и впустил мать в комнату. – Ты одна? – спросил он, заглядывая ей за спину, чтобы удостовериться в том, что в полумраке лестничной клетки было пусто. Нарцисса, понимая его нервозность, решительно кивнула и, войдя внутрь, сама наложила несколько заглушек на дверь. Покончив с чарами, она присела на краешек кровати, и Драко поразился тому, как сильно изменилась его мать за последний год. Он хорошо помнил ее – тогда еще цветущую, пышущую здоровьем, – когда она вот так же как сейчас была в его комнате и смотрела на него взором, уже тронутым беспробудной тоской. Она обводила взглядом контуры Черной Метки, едва выжженной на его предплечье и скрытой рукавом мантии… Тогда они оба были только в начале пути, и в них обоих были силы, много сил. Теперь же… Драко сжал губы. Он не знал, где они были теперь. Быть может, это все еще только начало. Быть может, впереди не просто месяцы, но годы и десятилетия долгой, непрерывной, неустанной борьбы. Десятилетия, которых у него может и не быть. Да, пожалуй, в чем-то Снейп все-таки прав. Он слишком неосмотрителен. Драко присел рядом с матерью и взял ее руки в свои. Они были холодны, как лед. Отогнав воспоминание о руках Грейнджер, он взглянул в глаза матери, которая поднесла их сцепленные пальцы к своему лицу и провела костяшками по скуле. – Сынок… – пробормотала она, прикрывая веки. Драко задержал дыхание и зажмурился. Он позволил всем другим мыслям отступить на второй план – это все было неважно сейчас, в эту секунду. Он не видел мать слишком долго, волновался за нее слишком сильно, чтобы другие переживания выступили на первый план. Он прижался лбом к ее виску, разрешив себе вновь стать ребенком – на секунду, на крошечный миг, – и Нарцисса провела ладонью по его щеке. Несколько секунд они сидели рядом, напитываясь присутствием друг друга, позволяя тишине говорить вместо любых слов. – Северус сказал, что теперь ты в порядке, – наконец пробормотала Нарцисса, гладя его по волосам и прижимая ближе к себе. В голосе – отзвуки неуверенности и волнение. Драко подавил тяжелый вздох и сумел справиться со стальными нотками в голосе: – Да, профессор помог мне, – подтвердил он, равнодушно пожимая плечами. – Он залечил мою рану, так что все должно быть нормально. – Но что произошло? – Нарцисса отстранилась и взглянула в лицо сыну. – Северус сказал спросить тебя. К горлу Драко подступил ком. При всех своих особенностях, внешне сильно отличающих ее от своих сестер, Нарцисса Малфой все же была удивительно похожа на Андромеду Тонкс. Это сходство, которое жило не в разрезе глаз или чертах лица, но в самом взгляде, в изгибе губ, в ней самой было настолько поразительным, что Драко внутренне содрогнулся. Что он мог сказать матери? Должен ли он был вообще упоминать о том, куда именно его отправили?.. Мысленно все взвесив, он понял, что все-таки должен. Скрывать это не было никакого смысла – мать все узнает и так, если не от него, так от кого-нибудь со стороны – от того же Снейпа – и неизвестно, к чему это может привести. Так что как бы тяжело ему ни было, он обязан сделать это. Сделать сам. – Драко? – Нарцисса заметила его нерешительность. Драко опустил взгляд. Нет, он не хотел, чтобы она видела. – За нами пришел Мальсибер. – За нами? – эхом отозвалась Нарцисса. – За тобой и Тео? Драко через силу кивнул. Воспоминания затопили его, и он прерывисто задышал. Все то, что произошло накануне, в красках ожило у него в голове. Это было мучительно, потому что вместе с воспоминаниями вернулись боль и ярость – правда, в этот раз это никак не было связано с Грейнджер. – Мы… – Драко закашлялся – ком в горле стал еще более осязаемым. Нет, он не слабак. Он должен сделать это. Должен сказать. В конце концов, в этом нет ничего такого. Наверное, нет. – Они отправили нас к Ордену, ты знаешь, – он вновь прочистил горло. – Да, мне сообщили об этом, – лицо Нарциссы побледнело, и она сжала губы, крепче стискивая его ладонь. – Они… меня и Тео послали к Андромеде Тонкс, – на одном дыхании выпалил Драко, все еще избегая смотреть на мать. Он почувствовал, как одеревенела ее рука у него в пальцах. Нарцисса Малфой как будто обратилась мраморной статуей – недвижимой и холодной. – К Андромеде? – переспросила она, и Драко вздрогнул от этого шепота. Этот шепот мог удушить. Столько ярости в голосе, столько затаенной ненависти и желчи. – Это она сделала с тобой? Ты пострадал из-за нее? – потребовала она безапелляционным тоном. Что-то внутри него вдруг встало на дыбы, воспротивившись этой жестокости, несправедливости. В эту самую секунду он подумал о том, что, какой бы плохой в глазах его семьи ни была Андромеда Тонкс все эти годы, он, как-никак, был обязан ей жизнью, а потому он не мог позволить своей матери затаить ненависть на сестру и обрушиться незаслуженной мести на ее голову. – Нет, – выпалил Драко, не до конца понимая, что собирается сказать дальше. – Это сделала не она, это не… – Кто тогда? Ее дочь, эта полукровка? Или, может быть, ее оборотень-муж? Они пытались убить тебя? При упоминании Люпина Драко невольно скривился, однако все же произнес: – Нет, мама, это были не они. Проблема была в том, что это было неправдой. Очень может быть, что попала в него все-таки Тонкс или ее никудышный муж. Единственное, в чем он был уверен наверняка, так это в том, что сразила его не Андромеда. – Что они сделали с тобой? – вновь потребовала ответа его мать. – Мама, я… – Ты обязан сказать мне. – Мама… – Я не желаю… – Мама! – Драко пришлось повысить голос, чтобы заставить мать услышать его, и это странным образом напомнило ему сцену, разыгравшуюся в кухне у Грейнджер тысячу вечностей назад. – Ни твоя сестра, ни кто бы то ни было из ее семьи не причинили мне никакого вреда. В меня угодили заклятья кого-то из членов Ордена, но это были не они. Тео… он спас меня из-под огня, подоспел как раз вовремя, и мы трансгрессировали, но я, должно быть, оторвался где-то по дороге, и меня расщепило… рана была несерьезной, так что как только я пришел в себя, я вернулся сюда. Все, конец истории. Я жив, и беспокоиться больше не о чем. Все закончилось. Отчего-то врать в глаза родной матери были в сто, в тысячу раз тяжелее. В подтверждение своих слов Драко крепче сжал ее руку. Нарцисса прищурилась. – Почему ты так уверен в том, что это сделала не моя сестра? – А почему ты так уверена в том, что это сделала она? Пауза. Драко усмехнулся. – Я был там, мама, и я… – Северус сказал, что твои воспоминания могли исказиться под воздействием… Драко не позволил матери договорить: – Я уверен в том, что видел. Это сделала не Андромеда Тонкс. Она… она опустила палочку, мама. Она даже не пыталась целиться в меня. Произнести эти слова стоило ему огромных усилий. Драко до последнего сомневался в том, а стоит ли, но в итоге решил – стоит. Глядя на свою мать, он понимал, что она глотку перегрызет любому, кто причинил ему вред, и Драко не мог допустить этого сейчас. Не сказать, чтобы он хотел этого, особенно после всего того, что услышал от Нимфадоры Тонкс, но он понимал, что должен был хотя бы как-то отплатить за свое спасение. Он ненавидел быть должником. И он решил, что этой платы будет достаточно – по крайней мере, это все, что он был способен сделать. Сказать истинную правду он не мог даже собственной матери – она была далеко не таким искусным окклюментом, как ее сестра или Снейп, так что попади эта информация к кому-то третьему, Андромеда Тонкс могла бы поплатиться жизнью за свою доброту. Ну а он сам… об этом Драко предпочел даже не думать. При его признании глаза Нарциссы расширились. Мать явно была поражена, Драко не мог не заметить этого. – Андромеда опустила палочку? – спросила Нарцисса изменившимся тоном. По правде сказать, она вообще не поднимала ее, но Драко предпочел умолчать и об этом. – Да. Мать колебалась. Драко видел, что она напряженно обдумывает что-то. Похоже, только что услышанное произвело на Нарциссу Малфой сильное впечатление, так что она, подобно Драко совсем недавно, сорвалась с места и принялась мерить шагами комнату. – Ты абсолютно уверен в этом, Драко? – Тебя так удивляет это, мама? – он не сумел подавить усмешку. Нарцисса на секунду замерла перед ним, приоткрыв губы, как будто намереваясь сказать что-то, но уже через мгновение тряхнула головой и вновь продолжила бродить туда-сюда, положив руки на бедра. Драко задумался о том, как многого он не знал о своей тетке да и о своей семье вообще. Скопище черных семейных тайн окружило его незримыми призраками, верховодила которыми его мать. Неожиданно Драко захотелось расспросить ее о тетке, о том, как они жили до того, как брак Андромеды навсегда вычеркнул ее из их семьи. Ему захотелось узнать, что думает о ней его мать, общались ли они хоть раз с тех пор, как Андромеда вышла замуж, как мать относится к ней теперь и как относилась всегда, все это время… Драко прикусил язык. Нет, это будет чертовски глупо и неуместно. Сейчас не время для подобных расспросов. И неизвестно, придет ли оно когда-нибудь. Драко очень в этом сомневался. – Северус сказал, что ты можешь покинуть этот дом, – отрывисто бросила Нарцисса Малфой, все еще частично пребывая в плену потаенных, известных лишь ей одной мыслей. Столь резкая и неожиданная перемена темы застигла Драко врасплох. Однако, быстро оправившись и отойдя от своих прежних размышлений, он вынужден был согласиться со словами матери. – Если это удастся устроить, – нехотя подтвердил он, кривя губы. – Все будет улажено, – ответила его мать, окончательно возвращаясь из мира собственных мыслей к реальности. Драко подумал о том, кто и как именно озаботится решением этого вопроса. – Однако до этого тебе придется побыть здесь. Не думаю, что это займет больше пары дней… признаться, я и сама давно хотела, чтобы ты вернулся домой. – Домой? – переспросил Драко, не сумев сдержать едкую усмешку. – Ты и впрямь хотела, чтобы я вернулся домой? Мысль о том, что его мать желала его возвращения в обиталище Темного Лорда, казалась дикой. Нарцисса замерла на мгновение: – Северус не сказал тебе? Мне с твоим отцом пришлось оставить Малфой Мэнор. Мы переехали в одну из загородных резиденций. В голосе его матери проскользнули странные нотки, взгляд ее вновь стал слегка отстраненным и расфокусированным. Она явно вновь погружалась в недра собственной памяти и забот, а у Драко от ее слов сжалось сердце. Вот оно, значит. Им все же пришлось уйти. Уже и Мэнор перестал быть их домом. Горечь разлилась по его внутренностям и затопила рот. Он вновь уставился в пол, прожигая взглядом уголок ковра. Что еще он должен потерять? С чем еще должен будет расстаться? Сколько еще напастей и лишений придется претерпеть ему и его семье? Когда этот монстр, когда это ненасытное чудовище оставит, наконец, их в покое?.. Вот она, очередная причина его ненавидеть. Такая необходимая, обжигающе горячая, воспламеняющая кровь, заставляющая это почти убитое, полузадушенное чувство ненависти и желание отомстить воспрянуть с новыми силами, распуститься вновь. Но, надо признать, Драко не сумел справиться с волнами облегчения, нахлынувшими на него при мысли о том, что он окажется как можно дальше от Темного Лорда. Драко был этому рад. И, видит Салазар, он практически был готов простить Северусу решение отослать его как можно дальше хотя бы на время. Небольшая передышка ему не повредит. Нарцисса вновь присела на краешек кровати и взяла сына за руку. – Все наладится, Драко. Вот увидишь, все наладится. Она попыталась выдавить обнадеживающую улыбку, и Драко слабо приподнял уголки губ в ответ. Он не хотел признавать того, насколько жалко прозвучали эти слова и каким несбыточным было вложенное в них обещание. Мать нежно поцеловала его в лоб: – Сейчас тебе нужно отдыхать, Драко. Утро вечера мудренее... Драко шутливо фыркнул: – Так сейчас же утро. – Т-с-с… – Нарцисса приложила палец к его губам, как это делала давным-давно в детстве, когда сказка была дочитана и ему давно была пора спать, а он все продолжал и продолжал разговаривать и задавать вопросы. – Выспись хорошенько. И принимай этот отвар, – она покопалась в складках мантии и извлекла на свет небольшую склянку. – Северус сказал, это должно помочь тебе восстановиться и набраться сил. Драко с подозрением взглянул на склянку, которую мать бережно поставила на прикроватный столик. Черта с два он к ней прикоснется. – Скоро мы будем вместе, сынок. Ты, я и папа. А пока засыпай… Она вновь поцеловала его в лоб, а затем встала и двинулась к выходу из комнаты. – Спокойной ночи, мой дорогой. – Спокойной ночи, мама. Адресовав ему последнюю слабую улыбку, Нарцисса Малфой сняла защитные заклинания и вышла из комнаты, тихонько притворив за собой дверь. Драко вновь зарылся пальцами в волосы, оставаясь сидеть в том же положении, в каком мать оставила его. Тело его было готово раствориться в облаке мягких подушек и одеял, мозг молил об отдыхе, однако он не мог позволить себе сомкнуть глаз. Оставалось еще несколько вещей, которые он должен был сделать перед тем, как позволит небытию поглотить себя. Сперва он должен был поговорить с Тео. Как бы ему ни хотелось, он не мог отложить этот вопрос на потом. Он должен был знать, знать сейчас, до того, как станет слишком поздно. А еще – он должен дать Тео понять, что о произошедшем между ним, Драко и Снейпом лучше впредь не упоминать. Ни перед кем и никогда. Было, однако, одно но. У Тео наверняка будут вопросы. И что он будет должен ответить на них? Что ему сказать? Какое придумать объяснение? Драко не знал. Его уставший мозг отказывался думать, так что он, наконец, сдавшись, решил: будь что будет. Какие-нибудь слова сами придут ему в голову – всегда приходили. В импровизации он был не так уж и плох. В конце концов, на худой конец он может сказать Тео, будто ничего не помнит и придумал себе такую легенду, чтобы избежать лишних расспросов. Объяснение это, конечно, было слабым, но уж лучше так, чем совсем ничего. К тому же Тео вряд ли бы стал менять свои «показания» – это было бы бессмысленно, глупо и уж точно не пошло бы ему на пользу. И нужно было не забывать о том, что он, как и Снейп, мог бы начать присматривать за Драко, чтобы вновь не попасть из-за него впросак, и в этом-то и была проблема. Нужно было убедить Тео, что Драко знает, что делает. Тяжело вздохнув, Драко неимоверным усилием воли заставил себя встать с кровати и приблизился к двери. По его подсчетам все лишние люди, в том числе и его мать, должны были уже покинуть этот дом, значит, он мог свободно войти к Тео и поговорить с ним, не вызывая подозрений. Выскользнув из своей спальни, Драко направился к комнате своего бывшего однокурсника. Дверь оказалась слегка приоткрытой. Постучав по дверному косяку и не дождавшись ответа, Драко открыл ее чуть пошире и застал Тео в точно такой же позе, в какой совсем недавно сидел он сам. Нотт оторвался от созерцания пола и перевел на Драко слегка обалдевший взгляд. – А, это ты… – пробормотал он, вновь опуская голову. Драко прислонился плечом к стене и, сложив руки на груди, нарочито приподнял бровь: – А ты ожидал кого-то другого? – насмешливо поинтересовался он. – Ха-ха, – безрадостно отозвался Тео, ероша себе волосы. Выглядел он ничуть не менее уставшим и измученным, чем сам Драко. Малфой задался вопросом, как схватка прошла для Тео. – Ты в порядке? – осторожно поинтересовался он. – Уж получше, чем ты, – Тео пожал плечами. – Меня-то, хвала Мерлину, никто не ранил. – Хвала Мерлину, – согласился Драко. Оба замолчали ненадолго. – Есть… есть какие-нибудь новости? – спросил Драко. Честно говоря, ему было так плевать на это, но произнести то, ради чего он, собственно, сюда и пришел, он был пока что не в силах. – Ты об исходе схватки? – уточнил Тео, не поднимая на него взгляд. – Да. Нотт вновь равнодушно пожал плечами: – Со стороны наших есть раненые. Несколько убиты. Это известие не произвело на Драко ровным счетом никакого впечатления. Если его семья была жива и здорова, волноваться ему было не о чем. Все же он спросил: – Сколько? Тео поморщился, припоминая: – Четверо, кажется. Да, должно быть, четверо. Или шестеро… ей Богу, не помню. – А с их стороны? – А черт их знает… об этом пока не сообщали. Точно знаю, что из тех, с кем сражались мы, не погиб никто – сам не знаю, как им это удалось, только они все куда-то трансгрессировали… мы не смогли их отыскать, вероятно, у них есть еще какое-то надежное место… я слышал, погибла какая-то девчонка… не из орденовских как будто, но… – Ясно. Драко был слегка разочарован. У Тео была репутация человека, знавшего все и обо всем, и Драко был уверен, что сможет получить всю необходимую ему – точнее, не ему, а Грейнджер – информацию именно от него. Видимо, он ошибся. О чем говорить дальше, Драко не знал. Но Тео, очевидно, понял все сам. – Ты ведь не за этим сюда пришел, верно? – спросил он, и уголок его рта нервически дернулся. Он наконец-то посмотрел прямо на Драко. Тот замер, ожидая продолжения. Когда же его не последовало, ему пришлось признать правоту слизеринца: – Верно. Тео ядовито ухмыльнулся: – Оперативно. Быстрее, чем я ожидал. Думал, ты сначала проспишься… но, видимо, для тебя это настолько важно… интересно, почему?.. Драко напрягся, но, как оказалось, зря – вопрос Тео был риторическим. Приподняв ладонь, он произнес: – Я не желаю выслушивать твои объяснения. – Не желаешь? – слегка ошалело переспросил Драко, с трудом контролируя свой голос. Вот уж чего он явно услышать не ожидал. – Не желаю, – деланно весело подтвердил Тео. – Понятия не имею, какую игру ты ведешь, но я не собираюсь в нее вмешиваться. Мне плевать – и на тебя, и на то, что ты делаешь. Малфой не верил своим ушам. Взаправду ли это?.. Это… этого просто не может быть. Или же…? – Но ты уже вмешался, – едва ворочая языком, произнес Драко. – Не по своей воле. – Но ты мог не делать этого. Ты мог бы… Тео изогнул бровь: – Если тебя не устроил мой ответ, я могу пойти к Снейпу и сказать, что забираю свои слова назад. Драко энергично затряс головой: – Дело не в этом. – Тогда в чем? – Зачем?.. – выпалил Драко, все еще не веря. – Зачем ты сделал это? Зачем помог, подыграл мне? Зачем солгал?.. Очередное равнодушное пожатие плеч: – Я сделал это вовсе не ради тебя, ты не думай. Как я уже сказал, мне глубоко плевать. Я сделал это ради себя. – Ради себя? – вновь переспросил Драко. Тео кивнул: – Пэнси от меня и мокрого места не оставила бы, если бы узнала, что я тебя подставил. Драко выдохнул. Кажется, теперь поступок Тео начал приобретать хоть какой-то смысл. Однако… – Если бы у меня были неприятности, она бы никогда не узнала о том, что это произошло по твоей вине. – Не узнала бы, – согласился Тео. – Но почувствовала бы. Да и потом, как бы я смог смотреть ей в глаза, зная, что любовь всей ее жизни была загублена моими руками?.. От неудобной правды Тео у Драко закололо сердце. – Она переживает за тебя больше, чем за саму себя, – грустно сказал Тео, понурив голову. Да, Драко знал это. Прекрасно знал. И он ненавидел ее за это, как ненавидел и себя за то, что не может испытывать к столь высокому чувству с ее стороны ничего, кроме жалости и отвращения. – Значит, ради себя, – подытожил он. – Исключительно из эгоистических соображений, – хмыкнул Тео. – И ты действительно… – Пресвятой Мерлин! – взвыл Тео – Только не опять. Нет, я никому не скажу, и да, мне совершенно плевать, что ты там делаешь, хоть на голове стоишь. Твои дела меня не интересуют. У Драко как камень с души упал. – Не думал, что когда-нибудь скажу тебе это, Тео, но спасибо. Правда. Нотт закатил глаза: – Во имя Салазара, только давай без этих телячьих нежностей. Драко ухмыльнулся. Тео потянулся: – А теперь проваливай отсюда. Я хочу спать. И уже лег бы, если б тебя не принесла нелегкая. Это тебе завтра отсыпаться, а ведь мне еще переодеваться… нет, ну, конечно, ты можешь остаться, если захочешь лицезреть мое прекрасное тело, однако… Драко фыркнул: – Думаю, я воздержусь. Не уверен, что в таком состоянии я смогу устоять перед такой красотой. Тео что-то пробурчал себе под нос, однако, кажется, остался доволен. Драко вышел от него с легким сердцем. Идя к себе в комнату, он думал о том, что еще пару часов назад и представить себе не мог, что все сложится таким образом. Кажется, удача начала наконец быть и на его стороне. Конечно, вмешательство Снейпа все портило, но он сумеет разобраться и с этим, непременно. Главное то, что он остался жив. Об остальном он подумает завтра.