Эпилог

Она заварила ему чай. – Что это? – осторожно спросил Драко – розоватая чашка, кажется, материализовалась прямо из листка пергамента, лежащего перед ним на столе. Он поднял голову и встретился взглядом с Грейнджер. Она язвительно усмехнулась: – Я думала, ты в курсе, что такое чай, Малфой. Или волшебники пьют только тыквенный сок? Вот же… – Я в курсе, что такое чай, Грейнджер, – проскрежетал он, отмахиваясь от нее, как от назойливой мухи. – Но что это значит? Грейнджер присела на краешек стола. Покрепче обхватила собственную чашку и поднесла ее к губам. – Я тут подумала кое о чем… – невинно начала она, сдувая пар. – Мне это уже не нравится, – сообщил Драко. Если Грейнджер думает – это плохо. Для него – всегда. Она хихикнула. – Нисколько не сомневаюсь. Драко нервно забарабанил пальцами по столу. Он ожидал продолжения, но его так и не последовало. Черт, а она умела заставить его поволноваться... – И? – нетерпеливо произнес он. – Ты просто хотела просветить меня относительно функций твоего мозга? Открою тайну, Грейнджер, – все умеют думать, хотя иногда я в этом… – Нам нужно узнать друг друга получше. Драко запнулся, не договорив, и подавился собственным воздухом. Приступ кашля оказался таким неожиданным и сильным, что он согнулся в три погибели. – Что… ты сказала? – просипел он в перерывах между удушливыми приступами. Грейнджер равнодушно взирала на него сверху вниз, размахивая ногами в воздухе. – Сказала, что нам нужно узнать друг друга получше, – повторила она, когда он, наконец, пришел в себя. Значит, ему это не послышалось. – И зачем? Она отставила в сторону свою чашку и глубоко вздохнула. Драко тут же пожалел о том, что задал этот вопрос – кажется, разговор предстоял долгий и малоприятный. Но вместо этого она просто ответила: – Так будет легче. Легче?! – Легче для кого? – Для нас обоих, – раздраженно бросила она. Кажется, его бесконечные вопросы начинали выводить ее из себя. – Самое глупое из того, что я слышал от тебя за последнее время, Грейнджер, – констатировал Драко. – Если ты думаешь, что мне интересно знать, какой у тебя любимый цвет или… – Мерлин, Малфой! Мне тоже абсолютно плевать на то, какой у тебя любимый цвет, я просто… просто хочу, чтобы мы, наконец, поняли, кто мы такие… на самом деле. Чтобы хотя бы попытались взглянуть друг на друга без предубеждений и масок. И это говорит ему она? Они что, поменялись ролями? – Если ты помнишь, я однажды намекал на нечто подобное… – Это было давно, – отрезала она. – Тогда… так было нельзя. – Да ну? – он изогнул бровь. Она в ответ презрительно прищурилась. – Хватит строить из себя дурака. Сам же понимаешь – кое-что за это время изменилось. О да. Видит Салазар, он понимал это хорошо, даже слишком. Но она – нет. По крайней мере, до сегодняшнего дня. – Зачем тебе это? – вновь спросил он. – Я же уже сказала тебе… – Это не ответ. Мы ведь условились – ничего, кроме Крестражей. Помнишь? Так что я хочу знать, что именно изменилось. Хочу правды, Грейнджер. Я ее заслуживаю. Она колебалась, собираясь с мыслями. Отчего-то вдруг занервничала. Драко совершенно не был готов к чему-то подобному. За последние несколько дней, Грейнджер, как он и полагал, окончательно оправилась от своего нервного потрясения и вернулась к своей привычной отчужденности и холодности. Они снова мало разговаривали, а если и перебрасывались какими-то репликами, то исключительно по делу. Все вернулось на круги своя. Не сказать, что Драко это устраивало – он ожидал чего-то большего, каких-то подвижек в их отношениях. И, спасибо Мерлину, он дождался. Сейчас он готов был устроить самому себе солидную взбучку. В следующий раз стоит не забывать о том, что некоторые желания имеют скверное свойство сбываться. Лучше бы он ничего не ждал и ни о чем не думал. Становиться другом Грейнджер? Чертовым… уизли- и поттерозаменителем? На такое он не подписывался. Сам во всем виноват… Наверное, она все-таки была права, когда называла его идиотом. Идиот. И в каком смысле – узнать получше? Что именно она хотела услышать от него? Уж не думала ли она, что он станет ей исповедоваться?.. В таком случае лучше сразу послать к черту эту идею. Но, дьявол. Ему было любопытно. Что заставило ее перейти черту и нарушить договор? А еще: ведь это ее «узнать получше» предполагало действия не только с его стороны, верно?.. Если так, то что такого она могла или хотела сказать ему? – Я как будто в тюрьме, – прошептала она, но так тихо, что Драко едва сумел разобрать ее слова. – Виноват? – удивленно переспросил он. Он не был готов к такому ответу. – Этот дом – словно тюрьма, – повторила она. Грейнджер перевела на него взгляд и посмотрела прямо в глаза. – И ты – единственный, кого я могу видеть. С кем могу общаться. И я... я больше не могу быть в одиночестве. Что-то у него внутри задрожало и рухнуло. Ему было так хорошо знакомо это чувство. – Но ты же ходишь на работу, – неуверенно произнес он. – И единственный, кого я там вижу, – мой напарник, – горько усмехнулась она. Это… это не жизнь. Я так не могу. Мне нужен кто-то. Даже если этот кто-то – ты. Драко помолчал, размышляя какое-то время над ее словами. Почему-то ей всегда с такой легкостью удавалось быть честной, искренней. Как будто это было естественным, и не было ничего зазорного в том, чтобы признать свою слабость. Почему?.. Ведь это же… Это же он. – Значит, ты делаешь это из чисто эгоистических соображений? – произнес он наконец. – Исключительно, – кивнула она. – Просто чтобы выжить и не сойти с ума. Что ж… если на все посмотреть под таким углом… наверное, ее предложение было разумным. Самую малость. Ему ведь тоже не хватало этого – общения. Днем он спал – или хотя бы пытался – а все ночи проводил у нее, пытаясь докопаться до истины и разузнать что-нибудь новое о Крестражах. В этом, возможно, был смысл. Раз им обоим плевать друг на друга, так будет даже легче. По крайней мере, они смогут оставаться честными. Но вдруг... Драко не сумел подавить усмешку. «Просто чтобы выжить и не сойти с ума…» А ведь она хороша, Мерлин, очень хороша. Формально она даже не вышла за очерченные границы. Это ведь тоже только ради Крестражей. – И как ты себе это представляешь? – спросил Драко. – Анкету заполним, как первокурсники? – И вовсе это не смешно. – А никто и не смеялся. Идея ее была… сносной. Но абсолютно невыполнимой. Ведь нужно было с чего-то начать. А начинать, как он понял на собственном опыте, всегда сложно. С ней – и вовсе почти что нереально. – Мы можем… просто разговаривать. Как нормальные люди. – Но мы – не нормальные люди. Мы даже не знакомые. Нас просто объединил общий враг. И если нет его – нет и никаких нас. Он – единственное, что нас держит. На таком основании сложно что-то построить. Она не могла этого не понимать. – Даже не нормальные люди могут задавать друг другу вопросы и получать на них ответы. – Ну и какой же вопрос ты хочешь задать мне? Грейнджер растерялась. В точности как он и ожидал. От ее молчания у него пересохло в горле, и Драко машинально схватил принесенную Грейнджер чашку и сделал глоток. – Мерлин, Грейнджер, что это за гадость?! – выпалил он, отплевываясь и вскакивая на ноги – вся его мантия тут же оказалась залита кипятком. – Мы вроде сошлись на том, что это чай, – насмешливо ответила она. – Да, но какой идиот пьет чай без сахара?! Ее брови взметнулись вверх: – Ты не любишь чай без сахара? – задумчиво протянула она. – Он похож на помои, – ответил он. Драко отставил чашку в сторону, едва ее не разбив, и принялся сушить собственную мантию с помощью волшебной палочки. Грейнджер же тем временем расплылась в многозначительной улыбке: – Неплохо. Видишь, кое-что я о тебе уже знаю. О, потрясающе, Грейнджер. Но внезапно. Черт… Она что, и это продумала?.. Маленькая, хитрая… Да чтоб ты подавилась. – Может быть, Меч Гиппогрифа идет не в хор вантузов. Драко моргнул и приоткрыл глаза. – Что ты сказала? – ошалело спросил он, резко вскидывая голову. Грейнджер недовольно захлопнула книгу и бросила в сторону Драко раздраженный взгляд. – Я сказала: может быть, Меч Гриффиндора находится не в Хогвартсе. Ты что, спишь? Что ж, это звучит уже лучше. – И что привело тебя к такому выводу? – лениво поинтересовался Драко, потягиваясь, отчего она адресовала ему еще один тяжелый взгляд. Она была права: кажется, он и правда уснул. И, видит Мерлин, эти несколько минут сна были самыми сладкими из тех, которые ему удавалось выхватить в последние дни. Драко сонно огляделся. Находиться в гостиной дома Грейнджер сегодня было особенно непривычно: последние лучи холодного осеннего солнца заливали комнату мягким светом – Драко впервые рискнул прийти к Грейнджер до темноты. На мгновение он почти забыл о том, что она сказала только что. Но сама Грейнджер, разумеется, все прекрасно помнила. – Дамблдор все продумал. О, конечно, снова Дамблдор… Драко бы с радостью ушел от этой темы, но он не помнил, о чем она говорила до того, как он отключился, так что разговор о мече пришлось продолжить. – Ну да, Грейнджер. Если ты помнишь, он составил завещание, – зевнул он и взъерошил и без того растрепанные волосы. – Я не об этом, – Грейнджер покачала головой. – Меча ведь не было с остальным наследством, верно? И Дамблдор не мог не понимать, что Министерство его конфискует сразу же после того, как получит завещание, и оставит в меч в Хогвартсе. Так-так… кажется, Драко начинал улавливать суть. – Ты хочешь сказать, что Дамблдор мог спрятать меч где-то еще? – решил уточнить он. – Именно. Неплохо, Грейнджер. Однако… – Не сходится, – Драко щелкнул пальцами в воздухе. – Если бы меча не было в Хогвартсе, кто-нибудь наверняка забил бы тревогу. Не сомневаюсь, старуха МакГонагалл… – Малфой, не забывай, ты говоришь о профессоре и о… – начала распаляться Грейнджер. – Старуха МакГонагалл наверняка бы подняла на уши всю Британию, – равнодушно закончил Драко, однако он был готов буквально заурчать от удовольствия. Потому что вот она – эта нормальность. То, что всегда было правильно. Истинно грейнджерское в ней. Нетронутое. Живое. Он по этому скучал. Школьная версия Грейнджер нравилась ему куда больше – она, по крайней мере, в тайне не желала его убить. Как бы там ни было, веселился он недолго. – Это все, конечно, так, – сухо отозвалась Гермиона. – Если только Дамблдор не изготовил копию. Она вновь сделала это – оказалась на шаг впереди него. Драко даже не удивился. Он уже почти привык к тому, что она всегда была чуточку сообразительнее и дальновиднее. Однако завидовать от этого меньше ей не стал. А завидовать Грейнджер всегда было паршиво. Особенно сейчас. – Допустим, он сделал копию, – не желал сдаваться Драко. – Но что дальше? Кто-нибудь бы наверняка заметил. – Не думаю. В конце концов, Дамблдору удалось передать нам все эти вещи под носом у Министерства. Драко закатил глаза. – Говоришь так, как будто тебе удалось понять, что скрывает в себе вся эта чертовщина. Если в ней вообще что-то есть, – добавил Драко в конце, правда, с небольшой заминкой. За последние несколько дней Грейнджер успела так углубиться в изучение предметов, завещанных Дамблдором, что почти заставила Драко сомневаться в его первоначальной позиции на их счет. – Снитч, помнишь? – а она за словом в карман не лезет. – Сам же говорил… – Это я прекрасно помню, – Драко уже успел пожалеть о том, что вообще заговорил об этом вслух. – Но то, что мы думаем, будто в нем что-то есть, еще не значит, что это правда. – Там есть что-то… Опять. Снова… – А что ты будешь делать, если все-таки нет? Грейнджер, не ожидавшая такого вопроса, несколько раз моргнула, непонимающе глядя на Драко. – Невозможно, – ответила она, наконец. – Почему нет? Дамблдор, Грейнджер, такой же человек, как и ты. Он тоже мог сойти с ума. Она начинала злиться: – Ты снова пытаешься убедить меня в том, что я впустую трачу время? Если да, то можешь не тратить сил – я не отступлюсь, пока не докопаюсь до истины. Ни за что. Ну конечно, Грейнджер, ты же чертов крот... – Как знаешь, – спокойно сказал Драко, скрестив руки на груди и покачиваясь на стуле. – Так что ты там говорила о мече?.. Она ответила моментально: – Я думаю, что его стоить поискать где-нибудь за пределами Хогвартса. – Потрясающий ход, Грейнджер. И где именно? Она отвела взгляд на мгновение. – Пока не знаю, – нехотя признала она. – Но я обязательно… «Не знаю…» Вот с этого и нужно было начинать. Хотя… может быть, он как всегда ее недооценивал. Драко решил копнуть чуточку глубже: – У тебя есть хоть одна зацепка? – Я над этим работаю… – Как? Простой вопрос, ответ на который был еще более простым – Грейнджер привычно промолчала. Все ее воздушные замки разрушились под ударами его слов, и к этому она не была готова. Но и сдаться она не желала. – Это имеет значение? – произнесла она с прохладцей в голосе. Драко кивнул: – Для меня – да. Ведь, очевидно, Грейнджер, мне опять придется рисковать головой. Так что, будь добра, посвяти меня в детали своего плана только тогда, когда он будет готов, чтобы я успел придумать свой собственный. До этих пор с бреднями выжившего из ума старика я разбираться не намерен – есть дела поважнее. Грейнджер задохнулась от возмущения. – И вообще, с чего ты взяла, что нам нужен меч? – продолжил Драко. – То есть? – спросила потрясенная Грейнджер. – Ты тогда сказала, что он якобы впитал в себя яд василиска. Но ты уверена, что это действительно так? – Я бы не была так уверена, если бы не знала наверняка, – ледяным тоном ответила она; глаза ее метали молнии. – Это меч гоблинской работы, соответственно, его сталь… Драко почувствовал себя так, будто бы оказался на лекции по Истории магии. Фигурка Грейнджер в его воображении заменилась призрачным силуэтом профессора Биннса, вещающего из-за кафедры, и Драко пришлось несколько раз моргнуть, чтобы согнать наваждение. – Не нужно пересказывать учебник, Грейнджер. Верю на слово, – спешно перебил ее он. Только в этот раз. – Чудно. Так вот, нам нужно понять, находится ли Меч Гриффиндора в Хогвартсе – точнее, он или его копия… Мерлин… Драко закрыл лицо руками. Она мешала ему сосредоточиться. – Даже если всерьез рассматривать твою версию о подделке, как ты предлагаешь это проверить? Гермиона смущенно опустила взгляд и горделиво зарделась: – Вообще-то, я об этом уже подумала… Кто бы сомневался. И когда она успевает только? За день она читала столько книг, сколько Драко не осилил бы и за неделю; после того, как он уходил, она продолжала заниматься, а когда приходил вновь, она была уже на ногах. Она никогда не ела, да и спала при нем всего один-единственный раз. К тому же она работала. Так когда же, во имя Мерлина, она успевала еще и думать? И самое главное – как у нее хватало на это сил? Не Грейнджер, а величайшая загадка человечества. – Ну давай. Выкладывай, – сдался Драко. Не успел он договорить, как она уже произнесла: – Финеас Найджелус! Молчание. – Финеас Найджелус? – тупо переспросил Драко. – Он самый! – победно воскликнула Грейнджер. Драко ни черта не понимал. Причем тут бывший директор Хогвартса?.. – Его портрет висит в директорском кабинете, – сказала она так, будто бы это все объясняло. Но Драко это не говорило ровным счетом ни о чем. – И? – Ну как же! – Грейнджер была явно разочарована. – У него ведь два портрета! Один из них в Хогвартсе, а второй находится как раз на Площади Гриммо… И тут Драко понял все. Внутренности тут же скрутило узлом. Опасная территория, Грейнджер… – И ты хочешь, чтобы я поговорил с ним на Площади Гриммо? – Именно, – кивнула она. – Он наверняка в курсе всего, что происходит в Хогвартсе, значит, он знает, делал ли Дамблдор что-то с мечом. Драко хотел было возразить ей, но не нашел, что ответить – все было логично, не придерешься. – Нужно теперь придумать, как нам туда попасть… Драко поднял руку ладонью вверх: – Грейнджер, стоп. Она замолчала, не понимая. Драко вздохнул. Кажется, она выпала из реальности. – Ты ведь в курсе, что Снейп был Хранителем Тайны? – Да, – она недовольно прищурилась. – Но причем тут… – Притом, что теперь и Пожиратели в курсе того, где находится штаб-квартира Ордена. – Я думала, Орден предпринял какую-то защиту… – Ордену было не до того, – усмехнулся Драко. – После смерти Дамблдора существование штаб-квартиры потеряло смысл. К тому же находиться там было бы чертовски опасно – опять-таки, из-за Снейпа. – О… Гермиона обхватила себя руками и вперилась взглядом в раскрытую на столе книгу. Драко хорошо знал этот жест – она всегда так делала, когда он сообщал ей особенно неприятные известия. До того, как он раскрывал рот, в ней теплилась надежда. Ее создавало ее неведение. Но каждый день, из раза в раз он ее отбирал, уничтожал по крупицам все то, во что она верила. Это было жестоко, наверное. Но это было правдой. И она должна была ее знать. Только так она могла работать – новая неудача всегда распаляла ее. К тому же врать ей было бы бесчестно. Почти так же бесчестно, как Пэнси. – Дом на Площади Гриммо кишит Пожирателями, – произнес Драко, вколачивая последний гвоздь в ее гроб. Он кожей ощущал ее разочарование, а его кисловатый запах повис в воздухе. Мерлин, отчего-то это было так неприятно – разочаровывать Грейнджер. – Значит, я туда попасть не смогу… – прошептала она. Драко готов был расхохотаться. – Неужто тебя это так волнует? – спросил он, потрясенно качая головой. – Конечно, – с жаром отозвалась она. – Финеасу Найджелусу нужно задать так много вопросов… – Мы можем обсудить их заранее… – Да, но неизвестно, что выяснится по ходу разговора… Драко осклабился. Она вновь недооценивала его. – Я тоже умею задавать вопросы, Грейнджер. Ее губы приоткрылись на мгновение. Она явно желала сказать что-то, но передумала быстрее, чем он успел потребовать ответа. Отблески разочарования все еще омрачали ее черты. – Я проник в Министерство, Грейнджер, так что и с этим как-нибудь разберусь, – негромко сказал Драко. Это прозвучало почти как… подбадривание? Какого черта он подбадривает ее?.. – Ну, раз другого выхода нет… Она встала и принялась собирать разложенные на столе книги в аккуратную стопку. – Что ты делаешь? – спросил он удивленно. – Нужно придумать план, – бросила она, будто бы они говорили о чем-то совершенно очевидном. – Какой еще план? – не понял Драко. Грейнджер раздраженно откинула прядь волос, спадающую на глаза, и зыркнула на него исподлобья: – Ну, тебе же нужно как-то туда попасть. Сам говоришь, дом на Площади Гриммо полон Пожирателей, значит, тебе нужен убедительный предлог, чтобы там оказаться, плюс ты должен незаметно пройти в комнату с портретом и… Драко рассмеялся – беззлобно, но слегка истерически, чем поверг Грейнджер в смятение. – Об этом можешь не беспокоиться. Уж о чем, а о том, как попасть в дом номер двенадцать, стоило переживать в самую последнюю очередь… – Почему это? – спросила она с вызовом в голосе. – Да, я понимаю, ты с Пожирателями в отношениях куда более… О, Грейнджер, а вот этого не надо. Стоило ей только встать на эту скользкую тропу, как слова непрошеного признания сами собой сорвались с губ: – У меня, видишь ли, абонемент на посещение Площади Гриммо – я там живу. Ее глаза недоверчиво расширились, а Драко тут же прикусил язык. Салазар, он не хотел говорить этого, он до последнего пытался это скрывать. Даже пересказывая ей разговор с Кикимером, поведавшим ему тайну Регулуса, он сумел обойти все острые углы. Но сейчас она вынудила его. Он не мог позволить ей сыпать издевками и говорить о том, в чем она ни черта не смыслила. Хватит с него. Но, видит Мерлин, теперь он и сам не знал, что было хуже: смолчать и дать ей еще один повод себя уколоть, или сидеть под прицелом ее удивленных в глаз, в которых плескалось какое-то странное чувство, расшифровать которое Драко не мог. Он думал, что она засыплет его вопросами, что они лавиной обрушатся ему на голову. Но она сказала только: – Что ж, это… удобно. Значительно упрощает нам задачу. Произнеся это, она тут же отвела взгляд и продолжила собирать книги. Драко это не понравилось. Потому что она, очевидно, что-то поняла. Но что именно? Он не знал. У него не было ни одной идеи. Единственное, в чем он был уверен, так это в том, что она все поняла неправильно. Чертово грейнджерское сознание всегда все искажало и ставило с ног на голову. Поэтому нужно отвлечь ее – хотя бы как-нибудь – чтобы она не успела хорошенько все обдумать и прийти к ошибочным выводам. С отчаянием утопающего Драко принялся спасать положение: – Твоя очередь, – выдал он. – О чем ты? – с подозрением спросила она. – Информация в обмен на информацию. – Прости?! Драко злорадно ухмыльнулся: – Раз уж ты узнала кое-что обо мне, я хочу получить кое-что в ответ. – И зачем тебе это? – Всего лишь действую по твоей схеме. Считай, что мы просто общаемся и… как ты сказала? Пытаемся узнать друг друга «без предубеждений и масок». Гермиона пересекла гостиную и принялась раскладывать по местам книги. Драко готов был поклясться, что она сделала все это специально, просто чтобы он не мог видеть ее лица, но отступать было поздно. – Не припомню, чтобы ты проявлял особую заинтересованность. В этом она была права – ее идея так и осталась идеей, потому что о чем говорить они так и не придумали, да было и не до этого. Но сейчас ему было это нужно, черт возьми, чтобы отвоевать у нее хотя бы что-то взамен его случайного признания. – И что же ты хочешь узнать? – устало спросила она, по-прежнему не оборачиваясь. – Почему ты до сих пор ходишь под Оборотным, Грейнджер? Этот вопрос он заготовил заранее. Признаться, его уже давно так и подмывало спросить ее, просто не было удобного случая – до сегодняшнего дня. Грейнджер замерла. Драко заметил, как напряглись ее спина и плечи. Медленно, очень медленно, она развернулась и покусала губу. Что-то в ее чертах изменилось, но он не мог понять, было ли это вызвано его вопросом. Ее глаза странно блеснули в лучах догорающего в закате солнца, и это моментально выбило его из колеи. И он, кажется, понял. Впервые за долгое время он видел ее при свете дня. Светлые вьющиеся волосы блестели золотом, бледную полупрозрачную кожу заливал легкий румянец. Только сейчас Драко обратил внимание на россыпь рыжеватых веснушек у нее на щеках и различил родинку под левым глазом, заметил ее потрескавшиеся от напряжения и бессонных ночей губы. Он тут же почувствовал себя неловко; находиться с ней в одной комнате стало физически тяжело, горячий воздух душил. Захотелось встать и уйти – Салазар, и все от невинного вопроса… Всегда так странно и неудобно было видеть в ней человека. Но почему?.. Хотел бы он знать. Она слегка повела плечами. Вцепилась пальцами в книжную полку у себя за спиной. Покачалась на пятках. – Никогда не знаешь, что может произойти завтра, – тихо ответила она, глядя ему прямо в глаза. В ее ответе не было ни тени обвинения или злости. Она не пыталась задеть его. Она просто сказала правду. И на мгновение Драко практически удалось увидеть за этой маской ее настоящую. Под каждой фальшивой черточкой была она. И, Мерлин. Она вдруг показалась ему такой невинной и ранимой в этот момент. Почти такой же, как тогда, когда он увидел ее спящей. Сейчас она была ребенком перед ним – маленькой испуганной девочкой. И, глядя на нее такую, он пожалел о том, что вообще открыл рот. Он кивнул, принимая ее ответ. Не сказать, чтобы он до конца сумел разгадать смысл ее слов, но, кажется, он его почувствовал. – Есть… есть еще кое-что, о чем я бы хотела поговорить с тобой. Точнее, я бы хотела тебя кое о чем попросить, – робко произнесла Гермиона, возвращая его к реальности. – О чем? – хрипло спросил Драко. Она отвернулась и выдвинула какой-то ящичек. Достав оттуда что-то, она бесшумно подошла к Драко и протянула руку, сжатую в кулак, ему навстречу. – Возьми это. – Что? Грейнджер слабо улыбнулась. Из ее ладони выскользнул фальшивый медальон Слизерина и повис на длинной цепочке. – Я хочу, чтобы ты отдал его Кикимеру.