Эпилог

Прошептав запирающие и заглушающие заклятья, Драко быстрым движением палочки зажег огарки нескольких свечей, и комната озарилась тусклым красноватым светом. Из мрака плавно выступили очертания старой резной мебели из красного дерева, выцветшие дорогие обои, тяжелые портьеры – остатки былого великолепия в серо-зеленых тонах, цветах Слизерина. Над кроватью висел фамильный герб семейства Блэк, а прямо под ним красовался коллаж вырезок из «Ежедневного пророка» тридцатилетней давности – все до последней они были посвящены Волан-де-Морту. Каждый раз Драко с содроганием вглядывался в помутневшие газетные строчки. Он бы убрал эту чертовщину отсюда, если бы мог, однако на вырезки было наложено заклятье Вечного приклеивания. К тому же кто-нибудь мог заметить. Довершала атмосферу спальни колдография в рамке. На снимке была запечатлена слизеринская команда по квиддичу. В самом центре находился бывший владелец комнаты, молодой Блэк. Он был ловцом. Эта комната словно бы смеялась над ним. Находясь в ней, Драко ощущал себя жалким. Он чувствовал себя предателем. Мерлин, а ведь когда-то он сам был таким, как этот юнец с фотографии… Здесь, в этой комнате, воспоминания волнами накатывали на него одно за другим. Стоило ему только переступить порог – они набрасывались на него, словно дикие звери, и отравляли своим ядом кровь. Ему даже не нужно закрывать глаза – в голове, словно по мановению волшебной палочки, воскресает образ из прошлого, живой и яркий. Его видения всегда такие настоящие и насыщенные, что ему кажется, будто бы он смотрит на свою жизнь со стороны, как будто видит ее в зеркале. – Драко, – прошептала мать. – Скажи, что он поручил тебе? Дрожь в ее голосе звенела ледяной крошкой. А он молчал. Не мог произнести ни звука. Слова застряли внутри его глотки и душили, доводили до хрипоты. Сглотнул. Не может разомкнуть губы. Задыхается собственным воздухом. Он не хочет видеть это. Драко поднял голову и посмотрел на мать. Бледная кожа, светящаяся в лунном свете, точно как у призрака. Осунувшееся лицо. Под глазами толстыми мазками черноты залегли глубокие тени. Он отвернулся. Устало потер большим пальцем переносицу, закрыл глаза. За окном занимался рассвет, голубовато-серый, смешавшийся с туманом, обещающий чуть прохладный, но светлый день. Листья на деревьях, окружавших Мэнор, робко колыхались на легком ветерке. Волан-де-Морт покинул поместье, оставив на руке Драко свое клеймо. Драко поднимает левую руку, расстегивая пуговицы на рукаве. Медленно закатывает его и протягивает руку вперед, ладонью вверх. Холодные белые пальцы пробегают по его коже, остужая разгоряченную плоть. Они дотрагиваются до его локтя и переходят чуть ниже, к предплечью, а затем смыкаются на запястье. Кончик волшебной палочки касается его руки и замирает... Все длилось дольше, чем он предполагал. Как будто кто-то прожигал кожу прямо изнутри. На предплечье медленно проявлялись черные жженые контуры: сначала череп, острый настолько, что, казалось, можно было порезаться, проведя пальцем по линии скул. Из его широкого рта медленно, извиваясь, выползла змея. Левая рука до сих пор горела. Хотя Драко думал, что будет сложнее, будет жестче. Драко сжал руку в кулак и стиснул зубы. После того, как Метка была нанесена, он ощутил внутри себя что-то новое и темное, чернее, чем то, что уже обитало в нем. Это нечто смешалось ядом с его кровью и разнеслось по всему телу с ударами сердца. Только сейчас, сидя в темной комнате с испуганной и взволнованной матерью, он понял, что к чему, покинул дымный туннель собственного разума и вырвался на свободу, ловя новые мысли, словно воздух... Картинки сменялись перед его взором, резко переходя от одной к другой; в декорациях этой комнаты, ставшей словно бы отражением его собственной, раздавались голоса. Они звучали то громче, то становились тише, то пропадали вовсе, оставляя лишь образы лиц с беззвучно шевелящимися губами. Он их не слышал: мерный шепот загипнотизировал его, заставив погрузиться в глубины собственной памяти. Сначала глубоко в душе Драко горел триумф, пылала гордость. Выйдя из комнаты, где это произошло, он больше не ощущал страх, а чувствовал лишь сладковато-горькую радость. Он победил. Темный Лорд выбрал его, когда ему всего шестнадцать, посвятил в ряды своих соратников и дал важнейшее задание. Он был уверен в том, что Драко справится, выполнит миссию. Он назначил его на место отца. На место Люциуса. Но постепенно эйфория сдулась, словно воздушный шарик, уступив место волнению и беспокойству. Он, однако же, предпочитал игнорировать внутренний голос, слабый, почти задавленный. Потом. Все потом. Он проанализирует все позже. Только не сейчас, не в этот момент. Драко найдет выход. Скоро. А пока что он не готов был окончательно отпустить покой и странную уверенность, охватившую его. – Драко, – вновь произнесла мать. Всхлипом. Почти сдавленным. Практически задушенным. Драко не мог молчать, когда мать говорила с ним так. – Он… поручил мне кое-что сделать, но я… – слова против воли срывались с его губ, падали и разбивались, словно тяжелые капли. Он не хотел говорить ей. Все время думал об этом. Говорить или нет? Сказать или не сказать? Левую руку обожгло огнем вновь, и он непроизвольно дернулся. Мать оторвала взгляд от его лица. Перевела его чуть ниже, осматривая предплечье, словно пытаясь разглядеть что-то сквозь рукав его рубашки. Нарцисса замерла. Через секунду снова взглянула сыну в глаза. Драко отвернулся. Челюсть напряжена, губы плотно сомкнуты. Он понял, что мать только что разгадала загадку. Вернее, ее часть. Беспомощность. Боль. Боль. Но не в руке – в боку. Драко выдохнул сквозь стиснутые зубы. Видит Мерлин, сейчас он был благодарен Грейнджер за то, что она задела его. Если бы не его рана, неизвестно, сколько еще удивительная магия этой комнаты держала бы его в плену собственных воспоминаний. Драко скинул с себя мантию. Резко отодвинув старое кресло перед письменным столом, он сел и, расстегнув рубашку, осмотрел рану. В тусклом свете свечей она казалась не такой глубокой, как он ожидал. Неожиданно в дверь негромко постучали. Драко окаменел. – Тео, если это опять ты со своими… – Это не Тео, это… это Пэнси, Драко. – Пауза. – Открой, пожалуйста. Пэнси? Вот уж кого он здесь не ожидал. Тем более – в такой час. Она вновь поскреблась в дверь. Мерлин, сейчас он не мог придумать ни одного веского предлога, чтобы ее отослать. Поколебавшись, Драко снял запирающие чары и развернулся в кресле так, чтобы она ничего не заметила. – Входи, – произнес он. Пэнси вошла, тихонько притворив за собой дверь. – Что ты здесь делаешь? – тут же спросил Драко. Пэнси приподняла бровь: – Это теперь принято говорить старым друзьям вместо «привет»? Драко на мгновение прикрыл глаза. – Ты понимаешь, что я имею в виду. Пэнси уже давно не жила в доме на Площади Гриммо. Сразу же после падения Дамблдора и Поттера она с готовностью вступила в ряды Пожирателей, и за те несколько месяцев, что Пэнси носила Метку, она успела проявить себя как образцовая последовательница Темного Лорда. – Тео пригласил, – поколебавшись, отозвалась она и усмехнулась краешком губ. – Жаловался на одиночество. Драко проигнорировал иронически-укоризненные нотки в ее тоне. – Кто здесь еще? – Милисента, Дафна и еще парочка наших… – на мгновение Пэнси замялась, но, быстро справившись с собой, нарочито небрежно продолжила. – Я подумала… может быть, ты захочешь присоединиться к нам? – Не сегодня, Пэнс. – Мы давно не собирались вот так, вместе, – не сдавалась она. – Не сегодня. Между ними повисло неловкое молчание. Драко не знал, что сказать. Пэнси чувствовала это. На ее лице блеснуло смущение. – Тебе лучше спуститься вниз к остальным, – произнес он наконец. – Они, наверное, уже ищут тебя. С ее губ сорвался резкий смешок: – В этом я сомневаюсь. К тому же я хочу поговорить с тобой. Ты не против, если я побуду здесь немного? Не дожидаясь его ответа, Пэнси пересекла комнату и села на краешек кровати. Драко стиснул зубы, пытаясь подавить раздражение и желание выпроводить ее вон. Холодность между ними возникла уже давно. Еще в середине шестого курса он понял, что они не пара. Они никогда не были особенно близки, и тогда это стало очевидно. Задание Темного Лорда, страх Драко за себя и за семью, вечные тревоги и беспокойство окончательно заставили их отдалиться друг от друга. Нет, она не была обузой. Она просто… была не той. Да, мысли о любви занимали его в последнюю очередь, но даже тогда он знал, что не видит себя с ней ни сейчас, ни в будущем. Ему казалось, что она поняла. За все время с их официального разрыва она ни разу не пыталась возобновить отношения, не делала ничего выходящего из ряда вон. Она вела себя по-дружески, и он был безмерно благодарен ей за это. Однако что-то в ней продолжало отталкивать его, заставляло держаться от Пэнси подальше. Он знал, что именно. – Тебе поручили какое-то задание? Ты поздно вернулся. Несколько весьма грубых ответов тут же вспыхнули в мозгу, и язык закололо. Мерлин, помоги. – Нет, никакого задания. У меня были… дела. – Дела? – высокомерно переспросила она. – Ты и в Хогвартсе так говорил, а потом ждал, когда тебя начнут расспрашивать все вокруг. Не ломай комедию, Малфой… – Пэнс, – с нажимом произнес он. Он хотел, чтобы она ушла. Она давила на него и отнимала драгоценное время. Лишь один Мерлин знает о том, что принесет с собой завтрашний день, и он должен быть готов к этому. Нет, уснуть он вряд ли сможет – бессонница стала его единственной и самой верной подругой. Ему просто нужно побыть в одиночестве. Вдали от всего и всех. Вдали от себя. Вдали от нее. Но сперва ему нужно разобраться с подарком на память от Грейнджер. – Сейчас у нас у всех есть секреты, верно? – отозвалась Пэнси, тихо рассмеявшись. – Можешь ничего мне не говорить, дело твое. Просто помни, что я… я могу помочь. Его ответная улыбка получилась едкой, как кислота. – Нет, не можешь. – Сначала спроси, а потом реши, что я могу, а что нет. У меня в рукаве тоже кое-что припрятано. Драко понимал, к чему она клонит. Среди новообращенных Пожирателей она была довольно значимой фигурой. Каждое задание она выполняла безукоризненно, и Беллатриса многим ставила ее в пример. Всего за пару месяцев своей службы Темному Лорду, она уже успела удостоиться его похвалы. Драко подавил смешок. И Волан-де-Морт, и Беллатриса, и сама Пэнси вряд ли обрадуются, узнай, что он задумал и с кем встречался этим вечером. Да, Пэнси явно была в своей тарелке. Она блистала, как новенький кнат. Однако что-то в ней было не так, Драко видел это, но не мог понять, что именно. Он замечал, что ей мало льстило внимание к собственной персоне, энтузиазм ее был скорее напускными, нежели искренним. Ее бравада была лишь напоказ. Но дело было не только в этом. Нет, было здесь что-то еще, что-то в ее глазах, во взгляде, но что?.. Драко не понимал причины этих перемен. Быть может, это потому, что она потеряла отца. Признаться, это мало волновало его, особенно сейчас. – Ходят слухи, что скоро Темный Лорд пойдет на Министерство. Ты знаешь? – Слухи сюда не доходят, Пэнси. – «Только приказы», – мысленно дополнил он. – И когда? Она пожала плечами: – Скоро, наверное. В ближайшие дни он ждет всех в Малфой Мэноре. Там и узнаем. Малфой ждал этого. Признаться, он недоумевал, отчего Волан-де-Морт тянул так долго. Драко ожидал, что и Министерство, и Хогвартс падут сразу же после кончины Поттера и Дамблдора. Однако этого не произошло. – Кстати, ты слышал, что случилось на днях? Я и… это что, кровь? – воскликнула Пэнси. Взгляд ее упал на окровавленную мантию, о которой Драко успел совершенно забыть. Салазар. – Я заметила, что ты выглядишь неважно, но… – затараторила Пэнси, вскакивая с кровати и приближаясь к нему. – Ты ранен! Только сейчас она обратила внимание на его расстегнутую рубашку. Оказавшись подле него, она заметила и огромное бурое пятно, расплывшееся на ткани. – Я принесу воду и перекись, рану нужно промыть и продезинфицировать, а потом мы ее залечим – сказала она прежде, чем он успел вымолвить хоть слово, чтобы ее остановить. Пэнси выпорхнула из комнаты. Драко закрыл глаза и ударил кулаком по столу. Мерлин! Как он мог так проколоться?! Злоба на самого себя была почти оглушающей. Не обращая внимания на боль, он вскочил и принялся метаться по комнате, словно обезумевший тигр. Идиот, какой же он идиот… вот так, значит, он строит планы у Волан-де-Морта за спиной? Хорош, нечего сказать!.. Зря он впустил ее, зря дал слабину. Что он может сказать ей? Какую отговорку придумает? Ведь еще пару минут назад он ясно дал ей понять, что никакого задания у него не было, и вряд ли она поверит в то, что в одном из лондонских переулков он совершенно случайно столкнулся нос к носу с членом Ордена. Так что же тогда, что, что?!.. Пэнси вернулась быстрее, чем он ожидал. Слишком быстро, пожалуй. – Сядь, пожалуйста, – произнесла она спокойно, игнорируя его метания. – И сними рубашку, я должна осмотреть рану. Драко колебался. Ему не хотелось, чтобы она оставалась здесь, однако и выпроваживать ее смысла не было – она все видела. К тому же если сейчас он ее выгонит, это вызовет в ее голове лишь больше вопросов, а это было нужно ему в самую последнюю очередь. Пэнси была опасна. Не говоря ни слова, он, наконец, сел в кресло и сделал все, что она велела. Пэнси опустилась на колени перед ним и прищурилась, изучая его окровавленный бок. Ее холодные сухие пальцы коснулись его кожи. Драко отвернулся, не желая видеть ее лицо, и тут же зарычал, стоило ее пальцам спуститься ниже, почти на границу пораженного участка плоти. – Рана неглубокая, – констатировала Пэнси. Раздался плеск воды. По его коже забегали мурашки, стоило ей вновь коснуться его. Он сжал руку в кулак. Пэнси молчала, полностью погрузившись в работу. Ее пальцы были нежными и опытными. Боль утихала, и постепенно Драко начинал расслабляться. Он приоткрыл глаза и посмотрел на нее сверху вниз. Нахмурившаяся от напряжения, она промывала и дезинфицировала его рану так, словно в этом не было ничего необычного, словно бы все шло как надо, своим чередом. Она не задавала никаких вопросов, лишь изредка сводила брови так, что между ними залегала неглубокая морщинка. Он не знал, было это от сосредоточенности или от любопытства. Когда со всем этим было покончено, она склонилась над ним чуть ниже, взяла палочку и пробормотала несколько заклинаний. Уже через пару мгновений рана затянулась. Единственным напоминанием о ней была лишь окровавленная мантия, так и валяющаяся на ковре в изножье кровати. Пэнси поднялась с колен и взяла в руки мисочку с розовой от его крови водой. – Неплохо справилась, Пэнс, – хрипло сказал он и сжал губы. Зудящее волнение вновь волной поднялось у него в груди, сердце забилось чаще. Вот оно. Сейчас она задаст свой вопрос, на который он не сможет ответить. Она не решалась поднять на него взгляд и заговорить. Она не двигалась. Наконец, когда тишина начала казаться ему практически невыносимой, она заглянула ему в глаза и вновь произнесла: – У нас у всех есть секреты, верно? Не говоря больше ни слова, она вышла из комнаты, тихонько притворив за собой дверь. Трещинок на потолке было ровно двести шестьдесят восемь, и в этом он успел убедиться тридцать два раза за последние четыре часа. Тридцать три. Сон не шел. Какое-то время мысли его вертелись вокруг странного поведения Пэнси, но очень скоро они отошли на второй план, вновь уступив место размышлениям о Грейнджер и о том, что ему теперь делать. Мерлин свидетель, она ненавидела его. Стоит ему еще хоть раз появиться рядом с ней, и тогда… он не знал, что будет тогда. Чем дольше он думал об этом, тем отчетливей понимал, что сказать ей ему ничего. Кем он был в ее глазах? Пожирателем смерти. Убийцей. Врагом. И никакие слова не могли бы этого исправить, потому что все это было правдой. Почти все. Убийцей, правда, он пока не стал. По крайней мере, ни один человек, будь то магл или волшебник, не пал еще от его руки. Он понимал, что это временно. Он знал, что пока что ему просто везет. Когда-то и, вероятно, уже очень скоро, он будет вынужден сделать это. Ему придется убить. Но сможет ли он?.. Забавно. Получив приказ убить Дамблдора, он так и не смог выполнить его даже под угрозой смерти. Теперь же, когда полярность его мыслей поменялась, он был готов стать верным слугой Темного Лорда, добровольно и безоговорочно исполняющим любые приказания. Почти как Пэнси. Отвращение было сильным до тошноты. Внутренности скрутило узлом, а корень языка обожгла желчь. Он потянулся было к стакану, чтобы сделать глоток воды, как с запозданием понял, что тот был пуст. Проклиная все на свете, он выбрался из постели и, выйдя из комнаты, направился в кухню, надеясь, что Тео и компания уже разошлись. Чутье не подвело его. Дом на Площади Гриммо мирно спал, наслаждаясь последними мгновениями сладкого предрассветного сна. На кухне было темно и пусто, не считая разве что Кикимера, натирающего утварь краем надетой на него наволочки. Когда Драко зашел в кухню, домовой эльф отвесил ему кривоватый поклон, елозя длинным носом по полу. – Молодой хозяин, добро пожаловать, прошу… – булькал он своим низким гортанным голосом. – Подай воды, – бросил Драко, не удостоив Кикимера и взглядом и поставив на стол пустой стакан. – Сию же секунду, хозяин, сэр… Привстав на цыпочки, Кикимер взял со стола сосуд и наполнил его из серебристого кувшина. Драко пригубил предложенную воду, однако эльф уходить не торопился. С восторгом, почти с умилением он наблюдал за тем, как Драко осушает стакан. Драко уже встречал Кикимера. Во времена, когда на Площади Гриммо жил Сириус Блэк, Кикимер нередко покидал особняк и приходил в Мэнор… И неожиданно у него в мозгу что-то щелкнуло. Он взглянул на Кикимера так, будто бы видел его впервые в жизни. – Почему ты называешь меня хозяином, Кикимер? – спросил он с плохо скрываемым волнением в голосе. Кикимер польщенно улыбнулся. – Как же, господин! Вы последний оставшийся наследник рода… непутевый хозяин Сириус, позор дома Блэков, мертв, хозяина Гарри здесь тоже больше нет… остались только вы, а значит, Кикимер по праву принадлежит вам, сэр, – эльф отвесил ему очередной поклон. – И для Кикимера это большая честь, господин! Моя госпожа так хвалит вас, так гордится вами… Краешком своего одеяния Кикимер утер подступившие к глазам слезы. – Значит, – продолжил Драко, обращаясь скорее к себе, чем к домовику, – ты можешь исполнить любой мой приказ, верно? – С превеликой честью, господин, – проскрежетал эльф. – Любой ваш приказ – подарок для Кикимера. Кикимер будет рад обрадовать хозяина Драко… Драко усмехнулся, впервые за много месяцев ощущая воодушевление. – И очень скоро тебе представится такая возможность, – уверил эльфа он. – Я поручаю тебе найти кое-кого. Однако ни одна живая душа на свете не должна узнать ни об этом приказе, ни о том, кто его отдал. Ты меня понял, Кикимер? Домовик просиял.