По острию ножа, по терновым шипам...

      Кэсси подождала, пока шаги подруги стихнут вдали, и лишь тогда осторожно открыла глаза. Боль была адская — она разрывала измученное юное тело, внутри всё воротило колючей центрифугой, а в голове словно установили огромный колокол, в который периодически звонил кто-то невидимый и жестокий. Кэс вновь зажмурилась и глубоко вздохнула — лгать Рейвен про своё улучшение было нелегко. Хотелось пить и содрать с себя кожу — до сих пор девушке казалось, что на её теле покоятся руки святого отца Стивена; змеями извиваются, скользят по мягкой коже, стремятся достичь живого, бьющегося сердца и вонзить в него острые ядовитые клыки. Стрэндж пытался её сломать, как морально, так и физически, и бедную брюнетку коробило при мысли о том, что хотел с ней сделать этот жестокий мужчина. Если бы это произошло, то она бы просто наложила на себя руки — ведьма, которую лишали невинности против её воли, лишалась своей магической силы и становилась смертной; в более суровых случаях бедняжка умирала в лютых мучениях.       Кэсси провалилась в лихорадочное забытье — всё её существо словно охватило огнём, внутри плавились все органы, а веки буквально стали свинцовыми и тяжело смежились. Повреждённые священником сухожилия ужасно болели и заставляли бедную ведьму стискивать зубы до противного скрипа, до сдавленного стона.       «Какой это уже круг ада? Двадцатый? Какая разница, что их по Данте девять, когда закончится вся эта адская карусель и я наконец-то попаду в свой котёл с кипящим маслом?» — отстранённо подумала зеленоглазая, изо всех сил вцепившись пальцами в белую простынь. Через пару минут бедная девушка опять впала в спасительное забытье.       Мягкий свет от маленького пламени свечки упал на покрытое капельками пота молодое красивое лицо Кэссиди. Веки слегка дрогнули, но сил их поднять не было. Над Лерман стоял каменным изваянием мужчина лет сорока пяти, в аккуратном сюртуке тёмно-зелёного цвета, чёрных бархатных бриджах, высоких серых сапогах; длинные волосы были забраны в хвост и перевязаны лентой. Это был недавно прибывший в Седжен врач Иоганн Фридрих Струэнзе. Никто не знал о его прошлом, но все по достоинству оценили его работоспособность и качество выполненных работ, поэтому его сразу же приняли на службу в королевскую больницу.       Доктор Струэнзе внимательно вглядывался в черты лица новой пациентки — её приказали доставить сюда по повелению самой королевы Вирджинии. Она была ещё слишком молода, и было чудом, как она сумела выдержать зверские пытки главного инквизитора Седжена. Ох, тёмные это были времена, страшные — легко было пропасть. — Воды, дайте воды, пожалуйста… — высокий лоб покрылся испариной, грудь стала вздыматься реже, и лишь периодические гортанные стоны свидетельствовали о том, что девушка ещё находится на распутье миров, она борется за эту жизнь. Струэнзе откинул край одеяла и увидел, как зияет не до конца залатанная рана с торчащими из неё кончиками белых обескровленных сухожилий. Чертыхнувшись, мужчина поставил бронзовый подсвечник на прикроватную тумбочку и быстрым бесшумным шагом понёсся за инструментами. Конечно, проводить операции было его священным долгом, но вот так экстренно и одному, без ассистента, было впервые.       Взяв необходимые инструменты и тщательно прокалив их на белом огне, мужчина аккуратно сложил их в специальный секретёр и помчался обратно к пациентке.       Несмотря на то, что с виду девушка выглядела вполне жизнеспособной, счёт её жизни шёл на минуты. Иоганн выругался сквозь зубы, когда протирал края раны — они были смазаны специальным жирным составом, который очень быстро закупоривал клетки кожи, и та попросту отмирала, потеряв способность к регенерации. — Помогите… Уберите его отсюда… — сквозь крепко сжатые зубы простонала Кэсси, выгнувшись всем телом так, словно его хлестнули бичом. — Какой он, к чёрту, святой отец… — Тише, девочка, его здесь нет, — Струэнзе положил прохладную ладонь на пылающий лоб пациентки, — ну же, девочка, разожми зубки, тебе надо выпить обезболивающее. — Идите к чёрту… со своими лекарствами… — Но ты можешь умереть, если я не сделаю тебе операцию. — Ну и пусть, я этого лицемера и с того света достану, утащу за собой в ад… Мне помогут… — лицо девушки исказилось, и она потеряла сознание. Поняв, что операцию он сделать уже не успеет, Струэнзе взял простерилизованный скальпель и надрезал себе запястье. Приподняв девушку за затылок, Иоганн насильно расцепил сведённые судорогой зубы пациентки и алый горячий поток с железным привкусом полился в пересохшую глотку. Кэс не различала вкуса — она уже ничего не различала, перешагнув за гранью реальности границу всего сущего и почти попав в мир теней. — Очнись! — несильный удар по щеке. — Открой глаза, девочка! Пей ещё, не бойся, пей…       Пить? Что же это такое странное живительным сплошным уверенным потоком льётся в её обессушенное горло? Что она пьёт — незнакомое, чуть сладкое, с ноткой солоноватой горечи? Она не видит, как рубиновыми огнями пестрит поящая её мужская рука, как из разреза мощно и обильно проливается киноварная суть жизни…       Прошло около получаса, и Струэнзе облегчённо выдыхает — юное личико девушки с угольно-чёрными локонами разгладилось, рот слегка приоткрылся, дыхание стало спокойным. Баюкая перебинтованную руку, мужчина разглядывал новенькую и отмечал про себя, что она хорошенькая и спасать такую было делом чести, хотя к таким методам спасения Струэнзе давным давно не прибегал, предпочитая не раскрывать свою натуру и руководствоваться традиционными методами лечения. Если человек умирал и его нельзя было уже спасти без сверхъестественного вмешательства — что ж, на то воля Божья. А тут он не смог устоять и перешёл дорогу самой Смерти. Обманул её во второй раз. Струэнзе прекрасно понимал, в какие опасные игры и с кем он играет, поэтому с философским спокойствием ожидал расплаты в виде какого-нибудь заговорённого ножа в сердце либо срубленной головы — что ж, никто в этой жизни не вечен, даже вампиры когда-нибудь обретают свой покой…

***

      Королева Вирджиния собрала своих приближённых знатных советников в Зале Заседаний, который был выполнен в бежевых оттенках и оттенках словной кости — здесь всегда проводились собрания Совета. — Вы уверены, Ваше Высочество, что эта дикарка будет полезна Его Высочеству? — вкрадчиво поинтересовался граф Роджерс, по-свойски разливая из бутылки чёрного стекла виноградное бордо по серебряным кубкам. — Да, вдруг она его совсем убьёт? — захлопала своими красивыми глазами княгиня Романофф, которая славилась своей змеиной изворотливостью и ревностным отношением к сохранению своего положения в обществе. Редко когда новенькие дамочки задерживались в высшем обществе более, чем на месяц — хитроумная и опасная молодая княгиня с огненно-рыжими волосами, всегда уложенными в замысловатую причёску её личным парикмахером, с лёгкостью изводила бедняжек, что те в ужасе молили короля и королеву отправить их обратно домой. Впрочем, король Энтони уже привык к причудам своей главной фаворитки, которая стала его постоянной любовницей чуть ли не с самого первого дня её появления во дворце, и многое спускал ей с рук, на многое закрывал глаза, а некоторые её злодеяния и прихоти считал шалостями. Ну, хочется его рыжеволосой красавице душу отвести и сплести очередную смертоносную паутину — да ради Бога, лишь бы только обожала своего короля! Видимо, именно поэтому эту женщину при дворе прозвали Чёрной Вдовой. — У меня нет другого выхода, — устало произнесла светловолосая королева и сильно сжала виски, в которых звонкими молоточками стучали неуверенность и страх за мужа, — если король умрёт, то я лично распоряжусь спустить с неё живьём кожу и окунуть в кипяток. — Я не думаю, что она станет обманывать, — скептично хмыкнул герцог Барнс, не спеша притрагиваться к серебряному кубку с дорогим вином, — не тот она человек, Ваше Высочество. Эта девушка не станет рисковать своими близкими людьми, она далеко не глупа.       Вирджиния внимательно слушала слова рыцаря — в них была своя правда, но страх за умирающего любимого мужа был сильнее и заглушал разум. Везде и всюду бедной королеве мерещились отравители и убийцы короля. Женщина решила не говорить пока что другим, что лесная гостья — ведьма, представив её двору травницей.       Дворецкий распахнул двери, и в Зал вошла лесная обитательница. Тут же взгляды знати острыми кинжалами вонзились в беззащитную девушку. Незаметно сглотнув комок неуверенности и вдохнув совсем немного воздуха — туго зашнурованный корсет не позволял больше, сдавливал и без того тонкую талию и рёбра, Рейвен, гордо задрав подбородок и демонстрируя бархатный чёрный чокер с маленьким изумрудом, подошла к столу и сделала королеве реверанс. Затем она слегка кивнула остальным присутствующим; заметив Джеймса, которого видела совсем недавно, она хотела улыбнуться, но, увидев хищные взгляды членов Совета, решила оставить на лице маску холодного невозмутимого безразличия.       Девушка села на свободный стул аккурат возле королевы, и, сложив руки на столе в замок, приготовилась слушать и отвечать на вопросы, которые ей обязательно шпильками будут втыкать эти знатные личности.       Голова немилосердно болела от жемчужных нитей, удерживающих косы в причёске, дышать становилось всё тяжелее, но Рейвен всё это стоически терпела и держала осанку, как и положено особе голубых кровей. — Скажите ваше имя, красавица с такими изумительными изумрудными глазами, — мягко растягивая слова, обратился к ней импозантный мощный блондин с яркими лазурными глазами, — и добро пожаловать! — Меня зовут Рейвен Даррен. Благодарю вас, милорд. — А откуда вы к нам прибыли? — поинтересовалась Романофф, разглядывая девушку и отмечая про себя, что та явно не простого происхождения — манера держать осанку была выработана, видимо, в каком-то из пансионатов при монастыре. Тем же ей хуже — если король поправится, то она быстро выживет отсюда эту девицу. — Это имеет какое-то значение? — холодным тоном спросила Рейвен, почувствовав, как по спине ледяной змейкой скользнуло неприятное предчувствие и прогрызло себе путь прямо в её сердце. Она обратилась к королеве, слегка склонив голову набок: — Ваше Высочество, простите, я не настроена сегодня на длительные конференции. Можно я сразу пройду в опочивальню к Его Высочеству оценить его состояние и затем отправлюсь в свою комнату? — Вы не хотите с нами пообщаться? — ехидно поддел её барон Тёрнер — симпатичный мужчина с тонкой бородкой и тёмными глазами. — Как жаль, что вы такая необщительная. — Вы будете вино? — широко улыбнулся граф Роджерс, решительно подняв бутылку с вином. — Благодарю, милорд, но я не люблю алкоголь. — Боитесь, что вы хотим вас отравить? — звонким колокольчиком рассмеялась княгиня Наталья, обмахиваясь веером из страусиных перьев, выкрашенных в голубой цвет в тон её красивому шёлковому платью.       На языке ядом скопились все колкости, которые Рейвен могла бы высказать всем присутствующим, но она сдержалась и, вежливо улыбнувшись, поднялась из-за стола. — Ваше Высочество, отведите меня в покои Вашего супруга. Времени может быть совсем немного, им нельзя так расточительно распоряжаться. — Следуйте за мной, леди Даррен, — тихо проговорила Вирджиния, шурша своими юбками и ведя девушку за собой по анфиладе коридоров. Отойдя на приличное расстояние от Зала Заседаний, блондинка обернулась к ведьме и сочувствующе потрепала её по плечу. — Вы совсем побледнели! Так устали? — Мне очень тяжело дышать, Ваше Высочество, могу ли я немного ослабить корсет на груди? — Конечно. А на придворных не обращайте внимания, они всегда, как голодная свора собак, набрасываются на новых людей. Все они относительно безобидны, если не пытаться им перейти дорогу и не попасть в их капканы. Мы с королём стараемся не лезть в эти интриги — пусть развлекаются, у них всех это в крови — плести заговоры друг против друга. — грустно улыбнулась Вирджиния. Она остановилась возле массивной высокой двери из красного дерева и тихонько постучала четыре раза. Тут же дверь открыли стражники, и девушки вошли внутрь.       В нос тут же ударил тяжёлый запах гниющей плоти. Огромная комната была буквально заставлена гигантскими вазонами с пышными букетами, где-то тлели ароматические палочки и пробивался аромат пудры и духов, но эту отвратительную вонь разлагающегося заживо тела было ничем не перебить. Вирджиния опустилась на кресло и затряслась от беззвучных рыданий.       Сдерживая рвущийся наружу рвотный рефлекс, шатенка медленно подошла к завешенной плотным пологом королевской кровати; слуги тут же убрали гардины, и скудный свет свечи осветил изъеденное багровыми бороздами лицо короля. Зловоние разъедало глаза, и Рей пришлось прибегнуть к магии: она незаметно сотворила себе незримый респиратор и принялась тщательно исследовать гниющее тело.       Кончики пальцев уловили то, чего она так боялась — это было проклятие, которое навела не одна ведьма, а целая семья ведьм! Рейвен начала смотреть глубже, и к ней тут же присосались пиявками нити-споры этой заразы. Грубо убрав их от себя, зеленоглазая извлекла маленький ножик и сделала порез на подушечке указательного пальца. Крови не было, и девушка не на шутку встревожилась. — Срочно сюда доктора! Королю необходимо пустить кровь!       Вирджиния от неожиданности закричала, и тут же в королевские покои влетел отряд Белого Волка. Увидев перепуганную королеву и девушку у постели короля, один из стражников бросился к шатенке, но властный крик пришедшей в себя королевы остановил его и заставил отправиться за доктором. Через 5 минут в комнату быстрым шагом влетел высокий мужчина с перевязанным запястьем. — Доктор Иоганн Струэнзе. К вашим услугам, миледи. — Очень приятно, только прошу вас, пустите Его Высочеству кровь! Она уже такая густая, что даже капля не выступила после того, как я сделала надрез на подушечке пальца. — Вы знаете, что это за хворь? — шёпотом спросил Струэнзе, доставая скальпель и протирая руки настойкой полыни. — Да. Это проклятие, которое приобрело физическое проявление в виде тяжёлой болезни, — ответила девушка, помогая перевернуть Его Высочество, который абсолютно ни на что не реагировал, — после кровопускания посадите пиявок, они разгонят немного кровь, а завтра я уже начну своё лечение… Доктор, скажите, вы видели там девушку с чёрными длинными волосами? Она поступила сегодня. — С разорванными сухожилиями на ноге в зияющей ране? Да, я её… оперировал. Сейчас с ней всё в порядке. Кто она вам? — Это моя самая близкая подруга. Мне казалось, что с ней было всё неплохо, когда я покидала её, она уснула… — Пусть будет так, теперь же ни о чём не тревожьтесь, сможет завтра её навестить. Рейвен! — лицо доктора озарила слабая улыбка. — - Вы вправду сможете вылечить короля? Вы сейчас не шутите?! — Нет, — твёрдо ответила шатенка, следя за тем, как бережно и аккуратно Струэнзе делал надрезы на больной плоти, — я не лгу, не шучу, не даю призрачных надежд. Король поправится, но с условием, что я смогу добыть все ингредиенты для своих зелий… — Зелий?! Так вы… — Ох, Господи, молчите, Струэнзе, молчите, я уже едва соображаю! — испугалась шатенка. — Мои глаза зелёного цвета, меня притащили из леса, слава обо мне идёт, как о могущественной ведьме-целительнице, и я не могу понять, почему я вам сейчас всё это выложила… — Я никому не скажу, не волнуйтесь. — Доктор, скажите, а… — девушка запнулась, стыдливо опустив глаза, — моя подруга… Вы её проверяли… Она… — Не волнуйтесь, я понял, что вы хотели спросить. Она осталась девственна. — улыбнулся Иоганн, рассаживая мелких пиявок, которые тут же присасывались своими челюстями к телу короля и с каждой секундой набухали больше и больше, высасывая лишнюю дурную кровь. — Спасибо, доктор. Вы сможете потом всё здесь убрать? У меня уже совсем нет сил, — жалобно попросила Рей, окуная руки в маленький тазик с водкой, — спасибо вам за помощь! — Да, конечно, идите, а завтра приходите к вашей подруге и загляните ко мне, я хотел бы с вами поговорить. Всего вам доброго, леди Рейвен. — мягким тоном сказал мужчина. — И вам всего доброго, доктор. — ответила Даррен.       К ней тут же метнулась королева и с немым вопросом заглянула в лицо. Рейвен робко улыбнулась и кивнула. — Господи! Наконец-то… Рейвен, это правда?! — Да, Ваше Высочество, только прошу Вас пока что сохранить это всё в тайне. Больше не спрашивайте меня ни о чём, всё будет сделано в короткие сроки и Ваш супруг будет жить ещё очень долго и счастливо… — девушка помолчала, а затем добавила тише: — прошу вас только завтра отпустить меня в лес и на болото, мне необходимо собрать нужные ингредиенты для моих… микстур. — Да, я выделю вам лошадь, но я не могу отпустить вас одну, Рейвен, — сжала губы в тонкую ниточку королева, — с вами должен поехать кто-то из рыцарей! Это необходимо! — Тогда… — девушка задумалась и вздохнула, — пусть это будет герцог Барнс, я знаю лишь его единственного. Завтра утром с первыми лучами солнца мы должны быть уже в лесу, поэтому предупредите его, пожалуйста. — Я вам верю, Рейвен, не подведите.