Упс, обознался!

Уже где-то час я наблюдаю, как дождь барабанит по стеклам, оставляя мокрые капельки на нем. Одни капли сливаются в одну большую, которая стекает вниз, а другие остаются висеть на своем месте. Мы специально выключили свет, чтобы увидеть всю эту красоту и прочувствовать всю атмосферу, казалось, обычного, ничем не отличающегося вечера. И с этой задачей мы определенно справились и сейчас наслаждаемся такой обстановкой. Я сижу на краю большой кровати на мягком черном одеяле, скрестив ноги по-турецки и слушаю дыхание Адриана, который сидит неподалеку. У меня в руках чашка с глинтвейном, приготовленным им. Я видел, как он ловко и вовремя подсыпал нужные ингредиенты в разогретое красное вино, крутил ручки газовой плиты и все в этом роде. Всех действий я и запомнить даже не смог, поскольку мой предел в области кулинарии — это макароны с сыром. А Легендарный, кажется, даже готовит легендарно: его руки как будто мастерски управляют всем, чем только можно, и смотреть на то, как он что-то делает — очень завораживающее занятие. Сегодня он впервые пригласил меня к себе, поскольку на улице холодно, а по кафешкам и барам таскаться уже поднадоело. Да и зачем куда-то ходить, если сейчас мы сидим вместе на одной кровати, в тепле, уюте и никто не может помешать нашим разговорам, которые под конец обычно переходят на какие-то философские тематики. Только вот сегодня мы, почему-то, особенно молчаливы. Оба. Я подношу напиток ближе к лицу. Горячий пар вперемешку с очень приятным запахом ударяет в ноздри и обволакивает все лицо, капельки, кажется, оседают на него. Приятное ощущение… — Слушай, — решаюсь разорвать эту тишину, — А где ты научился так готовить? — Хм… — слышно в ответ, — Я вообще очень домашний человек, мне в радость делать что-нибудь вкусненькое, следить, чтобы все всегда было чисто. Так сказать, обустраиваю свой уголок, чтобы в нем было комфортно проводить большую часть времени. Да и с возрастом научился, наверное, привык. — А я до сих пор не могу себе даже кофе без проблем сварить, представляешь? — насмешливым тоном говорю я. — Да ладно? — заметно оживляется он и поворачивается ко мне, подперев щеку рукой, — До сих пор не научился разбираться с такими пустяками? — Ну, — пожимаю плечами, — так уж получилось. Ты же знаешь, с моим-то образом жизни… Я то ночевал у своих девушек, то они у меня. Так что едой обделен не был, вниманием и лаской тоже. А сейчас… Не удерживаю глубокого вздоха, ведь дело заходит на наболевшую в последнее время тему. — А сейчас? — обеспокоенно спрашивает Легендарный. — Ну, я же говорил тебе, что есть такое чувство нехватки того, что дарили мне мои бывшие? Вот, это оно. И мысли об этом все больше и больше лезут мне в голову, хотя, когда я встретил тебя… Я резко замолкаю, потому что понимаю, что явно начинаю болтать лишнего. Ну я, конечно, ничего не хочу сказать такого, но мало ли, как Адриан это воспримет. Вдруг не так поймет или еще чего похуже. А мне очень не хочется ставить его в неловкое положение ровно так же, как и себя. Наверное, глинтвейн уже немного остыл. На пробу обхватываю губами край чашки и немного наклоняю ее. М-м-м-м! Я и представить себе не мог, что напиток может быть таким вкусным… Это как самый вкусный вишневый торт, только в жидком состоянии. И с небольшими кусочками орехов. И горячий. В несколько глотков полностью допиваю его. Чувствую, как эта жидкость, как будто смешавшись с кровью, проходится по всему телу и согревает его, а в рту остается очень приятное послевкусие. Каааааайф… — А когда ты встретил меня? — вдруг спрашивает Легендарный, — Продолжай, я слушаю. А я надеялся, что он забудет. Что ж, выложу все, как есть, надеюсь, он поймет меня правильно. — А когда я встретил тебя, то все перевернулось. Появилось желание быть лучше, как-то совершенствоваться, улучшать свои навыки и все такое. Вон, опаздывать перестал, больше работы брать начал, а еще и наши совместные тренировки… В общем, ты очень хорошо на меня повлиял. — Да уж, до меня тоже дошли слухи, что как только я явился в департамент, тебя словно подменили, хи-хи… — Слухи?! — чуть ли не подскакиваю я, когда слышу о своих самых ужасных догадках. — А ты не помнишь, как мы с тобой познакомились? — насмешливо спрашивает Легендарный, — Такие события обычно бесследно точно не проходят. — Мы же с тобой уже это обсудили, и при чем не один раз, договорились, что все нормально. Я, конечно, понимаю, но неужели про это до сих пор басни слагают?! — Еще какие! И в основном про то, что ты, кхм… — он делает долгую паузу, которая мне очень и очень не нравится, — что ты, ну, геем стал. И на Сатклиффа начинаешь поглядывать. — Чего?! — подрываюсь я и вскакиваю с кровати. И тут же пожалел об этом. Голова кругом, перед глазами потемнело, ой-ой… Я же все-таки выпил недавно, но разве такое маленькое количество алкоголя может сказаться на мне? Я пошатнулся и сел обратно. Дождусь, пока этот туман немного развеется. — Тихо, тихо! — тут же слышен обеспокоенный голос, — Все нормально? Чувствую, как на мои плечи легли сильные руки, помогая удерживать равновесие и не давая свалиться на кровать. Адриан… конечно, все нормально, я же с тобой сейчас. Тем более, я уже вполне четко все вижу. — Да, — отвечаю я, — просто немного потерял управление, ха… — Не удивительно, глинтвейн ведь очень расслабляет. — он берет пустую кружку из моих рук и направляется на кухню, — Я отнесу, а ты пока ложись. Поздно уже, а завтра довольно-таки тяжелый день. Точно. Завтра же последний день месяца. Звучит, как объявление о конце света. Наверняка работы кучу подкинут, да еще и на планерке задержат. Адриан прав — надо бы уже на боковую. Снимаю очки и кладу их на рядом стоящую тумбочку. На четвереньках ползу к другой части кровати, ближе к подушкам, и плюхаюсь лицом в одну из них. Кажется, где-то я уже это видел. Точнее, чувствовал. Вдыхаю запах. М-м-м-м, пахнет точь в точь, как волосы Легендарного. Шикарные волосы с шикарным ароматом… Не удерживаюсь от того, чтобы почувствовать его еще пару раз. Мои губы уже на автомате расплываются в улыбке, и я переворачиваюсь на спину. Меня охватывает какое-то дежавю, которое сменяют мысли о том, что я буду спать с самым отпадным парнем на всем белом свете. С белым парнем на белом свете… Ха, забавно! Только вот сейчас, почему-то, меня не особо волнуют мои мысли о таком. Я настолько пьян или мое подсознание решило поиздеваться? — Не слишком жестко? — спрашивает вернувшийся обратно Легендарный и ложиться рядом со мной, тоже заползая под одеяло, — Просто я привык спать именно на таком матрасе. Для осанки хорошо. — Нет, спасибо, — улыбаюсь я и поворачиваюсь лицом к нему, — мне кажется, что неважно где, главное, что ты рядом. Даже в темноте я вижу, как поменялось его лицо после того, как я это сказал. Ну и что я несу вообще? Его тонкие губы стали еще тоньше, а вечно бледные щеки, кажется, покраснели. — Очень приятно такое слышать от тебя, — отвечает он немного хриплым голосом, — и мне тоже нравится, когда ты со мной. Мать моя, на шею броситься ему готов от таких слов! Чуть не плачу от такой искренности, которая звучит в его голосе. Такую заботу и доброту по отношению ко мне проявлял только он, и, честно, вот руку на сердце, Адриан мог бы заменить мне всех моих бывших несколько тысяч раз. Точно, ни одна моя бывшая не сравнится с ним. — Такое чувство, что ты мне заменил всех в этом мире, понимаешь? Никто с мной больше так не общался и никто меня так не понимал, понимаешь? — честно вываливаю ему все чувства, которые градом сыпятся, не останавливаясь, а голос предательски дрожит! — Понимаю, понимаю, — с улыбкой на лице говорит он, и я знаю, что он говорит правду, — ведь чувствую то же самое по отношению к тебе. — Правда? — спрашиваю я, и в груди что-то непонятно екает, — Я думал, что никогда не стану достойным такого твоего отношения. Ты ведь немало прожил и многое повидал наверное, было много таких молодых, которых ты мотивировал. Даже Уильям стремится быть похожим на тебя, и… — Это-то да, — прерывает он, — но понимаешь, Рон, это все не особо имеет значения. Мы с тобой очень сблизились, а так открываться я еще никому не решался. Главное то, что вот тут, — его указательный палец с длинным черным ногтем касается моих волос, — и вот тут, — ноготь медленно, немного царапая, проводит дорожку с головы мне на грудь, там, где сейчас так бешено колотится мое сердце, - а то, что Спирс бормочет про хладнокровие... Даже жнецы могут проявлять чувства. С замиранием сердца наблюдаю, как выражение лица стало неузнаваемым: рот немного приоткрыт, брови подняты вверх, а его потрясающие зеленые глаза широко-широко распахнуты. И даже так его лицо остается безупречно красивым, и я хочу к нему прикоснуться. Кажется, я совсем потерял контроль над собой. Протягиваю руку и подушечкой большого пальца обвожу линию подбородка. Мягкая кожа… Его щеки, кажется, снова покраснели, и я решаюсь прикоснуться к ним. Здесь его кожа очень горячая. Наблюдаю, как его белоснежные ресницы едва заметно дрожат. Его такие же белоснежные волосы немного спадают на лицо, и рукой я убираю их, откидывая назад. — Ты… красивый, — вздохами вырывается у меня, ведь я не в силах воздержаться от такого. — Просто ты без очков, — в шутку говорит он и еще больше краснеет, кажется, я очень и очень смутил его. — Мне не нужны очки, чтобы разглядеть, как ты прекрасен. Откуда у меня вообще вырвался такой красивый комплимент? Откуда вообще у меня взялись все эти чувства, которые я испытываю сейчас? Может, я зря отрицал все ранее, и что на самом деле я по уши в него влюблен? Все, что я чувствую сейчас… Мне уже все равно, что я запал на парня. Какая разница, когда я доверяю лишь ему и обожаю лишь его одного? Он первый человек в моей вечности, которого я хочу не просто попробовать, а сохранить, любоваться, наслаждаться им и его красотой в полной мере. Господи, сейчас утону в собственном бреду. Интересно, он чувствует то же самое ко мне? — Рон… — неуверенно говорит он. Кажется, теперь моя очередь показать ему, что я все понимаю и без слов. По одному взгляду его потрясающих глаз, по его еле дрожащим губам… Я не могу больше сдерживать все, что накопилось у меня внутри. Эмоции, кажется, слишком уж переполняют. Я сам на себя не похож… В прочем, кого это волнует сейчас? — Адриан… — едва слышно шепчу я и тянусь к его губам. Мягкие, теплые, нежные… Вкусные. Пара неуверенных движений и я, кажется, улавливаю его ответ. Все взрывается, осознание того, что я решился поцеловать Легендарного жнеца, розгами бьет по каждому участку моего тела. Кажется, я сейчас умру от того, насколько он дорог мне... Обхватываю его руками и крепко прижимаю к себе, ненадолго отрываясь от таких восхитительных губ. Смотрю в его изумрудные глаза. Кажется, он немного в шоке. В принципе, как и я. Не выношу напряжения и накаливания обстановки и прячу лицо в его грудь, чтобы хоть как-то придти в себя. Боже мой, и что это только что было? Что я вообще сделал? Кажется, лучшее, что я мог себе представить. Чувствую, как сильные руки Адриана обнимают меня, а его грудь перестает ходить ходуном. Он тоже пытается успокоиться и восстановить дыхание. Кажется, у него нет слов. Так же, как и у меня. Да и зачем тут слова, когда я чувствую его полностью? Так хорошо и спокойно… Просто закрываю глаза. Завтра, все завтра. Сейчас мне безумно хорошо и спокойно...