***
Лето 1935 года вообще выдалось бурным на события. Помимо поездок по гостям, я несколько раз выезжала с Геллертом в разные страны. Самой запоминающейся оказалась поездка в Великобританию. Геллерту пришлось изменить внешность, и мне было странно видеть возле себя голубоглазого брюнета. Теперь моя детская мечта о смазливых красавчиках не имела смысла, потому что никто кроме беловолосого Геллерта со своими таинственными глазами мне был не нужен. — Это точно ты? — я потрогала мужчину за плечо. — Немного жутковато, нужно привыкнуть. В ответ Гриндевальд лишь рассмеялся, притягивая меня к себе. Мы посетили Косую Аллею в первый же день, и я зашла буквально в каждый знакомый мне по фильмам и книгам магазин. Заглянула даже в магазин «Всё для квиддича» и купила себе метлу, намереваясь полетать над Швейцарскими холмами. Геллерту не удалось отговорить меня от этой идеи, и он попросил хотя бы не учиться без него. Скрестив пальцы за спиной, я пообещала. Мы оставили адрес для доставки и пошли дальше. Толкающиеся маги, спешащие купить школьные принадлежности своим детям, начали порядком надоедать. Узкие средневековые улочки уже не казались такими романтичными и прекрасными. Но даже эта раздражающая толкучка не заставила меня отказаться от прогулки. Впрочем, Геллерт устраивал мне экскурсии лишь в первые дни, а затем он начал пропадать по своим делам, оставляя меня в гостинице. — Не сожги её к моему приходу, — пошутил он и ушел уже с утра. Промаявшись пару часов в номере, я оделась и вышла на прогулку. В конце концов, я же не пленница, могу и прогуляться. Но карту с собой я всё же взяла, мало ли. Одна я гуляла по магловской части Лондона, посмотрела на Темзу с Тауэрского моста, на сам, собственно, Тауэр. Мне не понравилось. Впрочем, глупо было ожидать от себя, что я буду в восторге от тюрьмы. Даже сама атмосфера рядом с этим местом была подавляющей, поэтому я пошла дальше как можно скорее. Да, всего лишь семидневное заключение так на меня повлияло. Зато, как ни странно, было интересно смотреть обычные дома, и я, петляя по улицам отдалялась от красивых домов центра, ближе к окраинам. Впрочем, здесь вид был всё более удручающий, и я решила на такси доехать обратно в гостиницу. Проходя мимо какого-то здания, я услышала, как женщина громко отчитывает какого-то мальчика, а столпившиеся за её спиной дети хихикают, показывая на него пальцем. — Когда ты уже пропадешь отсюда, Том! — прошипела она, и я остановилась. Подошла к высоким кованым воротам, снова навевающим ассоциации с тюрьмой и вгляделась в темноволосого мальчика. Затем, подняв взгляд, прочитала надпись на воротах: «Приют Вула». Женщина всё продолжала распекать мальчика, который со злобой смотрел на неё исподлобья, но молчал. — Том Реддл? — я спросила, и вся компания на лужайке обернулась ко мне. — Вы ещё кто? — выпрямилась женщина и оглядела меня цепким взглядом. Расположить её к себе было просто, буквально через несколько секунд её суровое лицо разгладилось, и она, улыбаясь, впустила меня на территорию приюта. Не обращая внимания на разглядывающих меня детей, убедила воспитательницу отпустить Тома погулять со мной, сказав, что я подруга его матери. Сомневаясь в моих словах, Том не принял мою руку, но всё же вышел за ворота приюта. Молча мы шли по улице. Я понятия не имела, что сказать Тому, потому что даже не знала, зачем решилась взять его на прогулку, а тот, похоже, не особо понимал, что происходит. — Ты слишком быстро убедила Марту отпустить меня, — наконец, заговорил Реддл. — Ты ведешь меня в больницу? Вы договорились, да? Запуская тонкую нить в Тома, я покачала головой. «Нет, я не врач, Том». Пожалуй, здесь нужно работать как можно более деликатнее, не обрушая на ребенка всю свою силу. Нужно было где-то поговорить, и, оглянувшись по сторонам, я решила, что маленькое кафе подойдет как нельзя лучше. Предложив Тому поговорить там, мы зашли в кафе. — Ты умеешь читать? — спросила я его, передавая меню и наткнулась на оскорбленный взгляд Тома. — Конечно! — он резким движением придвинул к себе меню и, вздернув подбородок, принялся выбирать себе еду. Так. Определенно, это будет весело.***
Я назвалась подругой Меропы, рассказала, что давно её не видела, с самого её замужества обменивались только письмами. Стараясь врать по минимуму, я оправдывала в голове каждую фразу. Да, знала его мать, прибавляя мысленно "по книгам". — Вот я впервые за долгое время в Лондоне и узнала, что она умерла. Никто даже не мог сказать мне, где ты. Я ведь совершенно случайно обнаружила тебя. Том слушал и, быстро работая ложкой, поглощал еду. Глядя на него, я размышляла, во что же я впрягаюсь. С одной стороны — не зря ведь я наткнулась именно на тот приют, где был Реддл, с другой стороны — облажаюсь здесь, и это означает, что Волдеморт появился из-за меня. Сдирая кожу с внутренней стороны губ, я размышляла, от чего же может появится самый ужасный маг Британии: от того, что я вмешаюсь или от того, что оставлю всё как есть, заставляя его расти в ужасных условиях. — Все говорят, что я другой. Ты тоже другая? — доев, Том начал закидывать меня вопросами, не отрывая от меня глаз и наблюдая за каждым движением лица. — Том, — я взяла его за руку, которую он попытался выдернуть и слегка сжала, окутывая силой. — Ты волшебник. Это правда, что ты другой, ты из другого мира. Твоя мама умела говорить со змеями. Думаю, ты тоже умеешь, так? Расширив глаза, мальчик кивнул мне, но потом, отстранился, откинувшись на спинку стула, и прищурил глаза. — Ты врёшь. Она не могла быть волшебницей: она бы не умерла так рано. Мой папа волшебник! Скажи, как мне его найти? Я с сожалением посмотрела на ребенка, но заставила себя взять себя в руки. Нужно сказать ему правду. Том очень умный ребенок, он должен понять. — Том, твоя мама была из очень древнего рода волшебников, но они были одержимы идеей чистоты крови, — нахмурившись, Реддл слушал меня, и я пояснила. — Они считали, что должны жениться только на чистокровных магах и не смешивать свою кровь с обычными людьми, без магии. Их род очень ослабел из-за этого. Каждое новое поколение рождалось слабее предыдущего. Прервавшись, чтобы глотнуть сока, я думала, стоит ли говорить Тому, что его отец магл. Рано или поздно, он узнает свое происхождение, но не лучше ли узнать ему сейчас, пока он не загорелся идеей о чистоте крови? Пока в его голове даже нет идеи расового превосходства. — Но Меропа влюбилась в магла, не волшебника. И она приняла не самое мудрое решение: она опоила его любовным зельем. Потом, когда она забеременела, она перестала поить его им. Но нельзя заставить кого-то чувствовать к себе любовь, поэтому, перестав получать зелье, твой отец оставил её. Однако, она обновила кровь, что позволило тебе родиться здоровым. К сожалению, магии самой Меропы хватило лишь на то, чтобы доносить тебя, но не восполнить свое здоровье. Нахмурившись, Том кусал губы, а потом поднял на меня взгляд. — Почему я должен верить твоей истории? Ты говоришь про магию, но где доказательства? Докажи мне, что это правда, — он вздернул подбородок. — Может, ты просто хочешь, чтобы я поверил тебе, а потом ты заберешь меня в больницу! Я знаю, мисс Коул давно хочет избавиться от меня. Его вопрос поставил меня в ступор. Я не могла взмахнуть волшебной палочкой и показать ему какой-нибудь фокус а-ля Дамблдор. Быстро перебрав все варианты, я всё-таки нашла выход. Покопавшись в купленной в Косой Аллее сумке с незримым расширением, я вытянула оттуда «Сказки Барда Бидля» и отдала Тому. — Это тебе. — Я не люблю сказки, — он скривился, осматривая книгу. — Хотя бы полистай её, — я улыбнулась. Реддл открыл книгу и долистал до двигающихся изображений. В его глазах впервые, за весь вечер, появилось восхищение и искренняя радость. Он гладил страницы и пытался сморгнуть слезы. Я почувствовала, как моя сила сама потекла к нему, окутывая своим сиянием. После безуспешных попыток пробиться сквозь недоверие Тома, который даже будучи ребенком был очень сильным, я перестала пытаться, и сейчас с удивлением наблюдала, как тонкие нити сами тянутся от меня к Тому. — Спасибо, — он кивнул и положил книгу на стол, не убирая от неё своей руки. Я хотела показать Тому Косую Аллею, однако решила, что на сегодня у него и так слишком много впечатлений. Поэтому я просто начала говорить ему про Хогвартс, в который он отправится учиться, когда настанет время. Поначалу смотревший на меня с недоверием и сомнением, Том преобразился. Теперь он задавал много вопросов про магический мир, про Хогвартс. Я рассказала ему про факультеты. Разумеется, факультет с гербом змеи впечатлил его больше всего. На улице начало темнеть и пришлось возвращаться обратно. По мере приближения к приюту, Том всё больше хмурился, сжимая мою руку. — Ты придешь завтра? Я хочу, чтобы ты показала эту Косую Аллею, — сказав это, он сделал вид, что кирпичная кладка дома его безмерно увлекает и повернул голову в сторону. — Если ты хочешь, я приду, — кивнула я, и тут же получила тихий ответ «Хочу». Вот что я творю? Собираюсь устроить экскурсию человеку, который в будущем убьет Геллерта. Но мне хотелось сделать это, хотелось порадовать ребенка, который в жизни ничего кроме серых стен приюта не видел. Вспомнив неясный зуд, который вел меня в первые дни, я решилась. — Значит, я приду. Передав Тома в руки воспитательницы, я предупредила её, что завтра снова приду, на что она лишь кивнула, сказав, что они будут ждать. Пока я провожала Тома, на улице окончательно стемнело. Возвращаться было сложнее, но я, вроде, помнила дорогу. Вроде. Вот эта улица, например, выглядит знакомой. Я достала карту, пытаясь найти на ней улицу, на которой я находилась. Разглядеть под тусклым освещением было невозможно, к тому же, несколько раз покрутив карту, я даже не поняла, в какой примерно части города нахожусь. Акцио Гриндевальд? Нервно хихикнув и стараясь не поддаваться панике, я несколько раз выдохнула и пошла прямо. И ведь, как назло, вокруг ни души. По пустынной улице раздавался лишь звук моих шагов, что довольно нервировало. Подумав вернуться и переночевать в приюте, я повернулась назад и увидела недалеко от себя три фигуры. Застыв, я нахмурилась. Не нравились они мне. Один мужчина засвистел и пихнул другого локтем. Тот кивнул, пытаясь убрать от себя чужой локоть. — Эй! Красавица! — протянул один из них. — Что же ты ходишь в таком районе одна? Выдохнув, я поправила платье, запуская в кричащего своей силой. Слегка прикрыв глаза, я видела, как она окружает его, затем перекинула нити на двоих других. — Да вот заблудилась, представляете? Не могли бы вы проводить меня, а то в темноте уже совсем не найти нужную улицу. Увидев замешательство на лицах ребят, я прошагала к ним, продолжая свое воздействие. Я взяла одного из них за руку: через прикосновения воздействие пошло быстрее. Через минуту, наперебой споря друг с другом, как лучше сократить путь, ребята вели меня в сторону моей гостиницы. — Вы бы ребята, больше худого не задумывали, — сказала я, принимая руку одного из них, чтобы шагнуть с лестницы. — Умные благопристойные молодые люди, диву даюсь, как приятно с вами идти. Тот что с краю покачал головой, уверяя меня, что ничего дурного в жизни делать не будет, и вообще он на ветеринара учится. — Я серьезно, — сказала я, воздействуя сильнее. — В следующий раз, когда вы решите сделать что-то плохое — вас убьют. Будьте осторожны. Парни прониклись сказанным, и я хотела добавить еще что-нибудь, как из-за угла на встречу вылетел злой Гриндевальд. Увидев меня в такой странной компании, он остановился, провел рукой по волосам и направился ко мне. Я повернулась к моим провожатым. — Ну, спасибо, что проводили, а теперь вам лучше идти. И как можно быстрее. Парни переглянулись. — А это кто? — один из них показал пальцем на Геллерта, отчего тот прищурил глаза, видимо, уже решая, как разделаться с наглецом. — Нет, я ему не доверяю. Лучше мы проводим тебя до твоей гостиницы. Нервный смешок вырвался из моего рта, и я потерла нос в попытке успокоиться. — Почему ты пропала, и я нахожу тебя в компании этих… джентльменов? Я подняла руку, успокаивая Геллерта. — Я заблудилась, а они… спросили, что я делаю в таком районе и согласились мне помочь. Пожалуйста, — я выделила это слово и расширила глаза, — успокойся и дай мне попрощаться с моими новыми друзьями. Если он начнет сейчас упрямиться, эти трое тоже начнут возникать, и потом придется развозить их в больницу. В лучшем случае. Пытаясь успокоиться, Геллерт поджал губы и сделал приглашающий жест рукой. Он достал портсигар и затянулся. Плохо дело, нужно сворачиваться быстрее. Объяснив ребятам, что это мой жених, и он точно проводит меня до гостиницы, я отправила их по домам, напоследок напомнив свою угрозу. Геллерт почти докурил сигарету, и когда я повернулась, чтобы поговорить с ним, он молча схватил меня за локоть и аппарировал. — Ты не должна была уходить! Никто не знает где ты, ты даже не оставила записку! — оказавшись в номере, Геллерт всё больше распалял себя, выдумывая разные беды с моим участием. — Я хотела погулять. Геллерт, я не обязана сидеть весь день в номере и ждать твоего возвращения, — начала я спокойным голосом, но, кажется, выбрала не те слова, потому что шея мужчины напряглась, а на виске можно было увидеть пульсирующую венку. — Не обязана? Я здесь не на отдых приехал, дорогая моя. Это я не обязан носиться ночью по Лондону, разыскивая тебя, — он говорил обманчиво спокойным голосом, и приблизившись ко мне, взял меня за лицо. — Так что, да, ты обязана была сидеть и ждать меня там, где я тебя оставил! Дернувшись, я отшагнула от него и оттолкнула его руку. — Может, ты меня с кем-то спутал? — я приподняла брови в удивлении, поражаясь его наглости. — С собакой, например. Или Виндой Розье. В уголках его губ осела злая усмешка, и прищурившись, Геллерт выдал. — Она, в отличие от тебя, хотя бы знает своё место. Что? Моргнув, я уставилась на мужчину. — Вау. Потрясающе, Геллерт, — я покачала головой, не веря, что он и вправду так сказал. Тот в раздражении дернул губой и поморщился. Провёл рукой по волосам, создавая беспорядок на голове. — Я понимаю, что у тебя могут быть какие-то проблемы, но это не повод вымещать на мне всё раздражение. Успокойся и поспи, а я, пожалуй, сниму другой номер, — бросила я и пошла к выходу. — Не надо, я сам, — Геллерт развернулся и быстрым шагом вышел за дверь. Я села на кровать и заставила себя улыбнуться. Говорят, если физически воспроизвести улыбку, то можно обмануть мозг, и он начнет вырабатывать гормоны радости. Так я и сидела с улыбкой и сбегающими по лицу слезами.