Цвети

      Все знали, что Цзинь Гуаншань большой фанат подъюбочного места. И нюх на представительниц прекрасного пола у него был отменный. Такой наблюдательности можно было просто позавидовать — жаль, что она не распространялась на более важные вещи.       Глава Цзинь искренне считал, что наследник Цзян воспитан своей матерью и его характерные женские повадки являются результатом того, что он маменькин сынок. В его жестах всегда присутствовало некое кокетство, даже в том, как он заправлял прядь волос за ухо. Будь наследник девушкой, то он бы обязательно оказал ей внимание. К Яньли он не мог быть более внимателен — она была парой его сыну, а вот будь у четы Цзян вторая дочь, то он не упустил своего шанса, даже если бы потом прятался от гнева Цзыюань и своей супруги, которая унижения лучшей подруги бы не простила ему.       В этот чудный приятный день глава Цзинь был вызван в Гусу Лань по причине очередной ссоры между представителями Юньмена и его сыном. Скрыв пренебрежительное выражение лица веером, он уперся взглядом в Фэнмяня, который общался со своими детьми. И когда оба его сына встали рядом, то он отметил некоторое несоответствие между парнями: Ваньинь слегка склонял голову, в то время, как Усянь всегда держал при разговоре голову прямо; первый периодически во время разговора стрелял взглядом, когда говорил, а второй смотрел строго прямо. Это навевало некоторое подозрение, но форма не позволяла разглядеть фигуру. Гуаншань был уверен, что если Ваньинь начнет идти, то обязательно будет вихлять бедрами, даже если совсем чуть-чуть. Еще он недоумевал: Фэнмянь носил такую же одежду, как и другие адепты, отличающуюся несколькими элементами, и сидела она по фигуре, а одежда адептов, что обучались в Гусу, была довольно свободная, словно скрывала что-то.       Гуаншань активно начал обмахиваться веером, окончательно потеряв смысл слов адепта. Он, можно сказать, раскрыл большой-большой секрет Юньмен Цзян. Решив еще раз глянуть на предполагаемую даму, он наткнулся на предупреждающий взгляд Вэй Усяня — вот он и подтвердил его догадку. Пакостно ухмыльнувшись, мужчина отвернулся окончательно, начав вникать в причину очередной ссоры — впрочем, ничего нового.       — Цзысюань, не разжигай конфликтов с будущими родственниками. Потом придется терпеть чужую злость всё время на всех семейных встречах, — прикрыв лицо веером, произнес с некой небрежностью Гуаншань.       — С Ваньинем у нас нет конфликтов. Усянь никак не успокоится, — закатил глаза парень в ответ. «Назвал наследника Цзян по имени? А мой сын не промах.» Удовлетворенно ухмыльнувшись на находчивость своего шустрого сыночка, Глава Цзинь направился в сторону Лань Циженя, чтобы отбриться о воспитательной беседе со своим отпрыском.       — Фэнмянь, а твой сын очень женственен, — мягко произнес Гуаншань, когда они вместе покидали Облачные Глубины. Он имел удовольствие наблюдать, как привычная мягкая улыбка застыла на лице старого товарища, и не заметил бы подвоха, если бы они были знакомы немного меньше. Глава Цзинь ощутил практически осязаемое желание открутить ему голову от главы Цзян и поспешил ретироваться, пока до него не добрался разозленный папаша двух дочерей. В этом он был уже точно уверен.