***
Первый рабочий день обещал быть очень тяжёлым в связи хотя бы с тем, что Генри не удалось хорошо выспаться перед этим днём. Он всю ночь не мог перестать думать об этой чёртовой книге. Её образ буквально начал преследовать его именно в тот момент, когда Генри решил лечь в постель. Пытаясь уснуть, он старался сдержать порыв неописуемого любопытства и с трудом преодолевал желание соскочить с кровати и вновь начать искать эту книгу. После такой беспокойной ночи вполне естественно, что мужчина проснулся разбитым и совершенно не готовым к работе. Именно сейчас все его тщетные попытки завязать галстук почему-то не увенчивались успехом, и он решил оставить эту затею. Попытавшись собраться настолько быстро, насколько возможно, он выбежал из квартиры и направился на работу пешком, поскольку на автобус он, конечно же, опоздал. По дороге в школу он несколько раз умудрился споткнуться на ровном месте, и поэтому сильно испачкал пальто. Из-за случившихся в начале дня несчастий, он прибыл в школу в не самом лучшем расположении духа. Однако на этом неприятности и не собирались заканчиваться. У самого входа в школу Бауэру посчастливилось столкнуться с самым отталкивающим человеком, которого ему доводилось знать — с Юджином Лейдлоу, считал он его таковым, потому что за километр чувствовал исходящий от него в свою сторону негатив. В общем, их плохо скрываемая антипатия была взаимной. Юджин начал разглядывать Бауэра так тщательно, будто впервые его видел. Он, не переставая, таращился на него своими огромными чёрными глазами, которые частично скрывались под длинными кукольными ресницами, подёргивал не густыми бровями, от чего выражение его лица становилось не то серьёзным, не то раздражённым. При этом он не переставая накручивал на палец локон своих волнистые русых волос. — Неважно выглядишь, — сквозь зубы проговорил Юджин, ухмыльнувшись. Генри проигнорировал его и молча вошёл в серое трёхэтажное здание. Лейдлоу не захотел униматься, поэтому догнал знакомого. — Не с той ноги встал? — поинтересовался Лейдлоу, не переставая улыбаться, оскалив зубы, что невероятно раздражало Генри. — Что-то вроде того, — не смотря в сторону собеседника, прошептал мужчина. Лейдлоу наклонил голову к уху Генри. Казалось, что он собирался что-то прошептать, но вместо этого выдохнул и еле слышно хихикнул. Потом он провёл своей ладонью по, судя по всему, сильно растрёпанным волосам Бауэра, после чего поспешно направился в сторону учительской. Такие странные выходки также были одной из причин неприязни Бауэра к Юджину. Да, это был не первый подобный поступок, но почему-то именно в этот раз он произвёл такое сильное впечатление. Сказать что он удивил Генри — ничего не сказать. Эта выходка заставила Бауэра чувствовать себя отвратительно беспомощным, а-ля его только что изнасиловали. Очевидно, что после этого события настрой на работу испарился окончательно, и у Бауэра появилось сильное желание как можно скорее покинуть это оказавшееся злосчастным на сегодняшний день здание. Но пришлось перебороть себя и направиться туда же, куда ушёл объект его нелюбви. К тому моменту, как Генри поднялся к учительской, Юджина уже там не было, что давало возможность нормально подготовиться к предстоящему уроку. Бросив сумку на кресло, он начал рыться в журналах разных классов, пытаясь найти тот, который ему нужен. Торопясь, он настолько сильно погрузился в это занятие, что даже не обратил внимания на коллег, находящихся в учительской. — Генри, какой-то ты странный сегодня, — послышался где-то позади женский голос. Бауэр не обратил на это внимания, ведь именно в этот момент он наконец нашёл нужный ему журнал и поспешил в класс.***
К приходу Генри в душном светлом кабинете уже собрались все ученики. И хотя они сидели на своих местах, шуметь и переговариваться между собой им это абсолютно не мешало, поэтому даже приход учителя не сразу стал предвестником тишины. Раздался звонок, предупреждающий о начале урока. Сначала Генри спросил у нескольких учеников материал, заданный на дом, и, поставив несколько неплохих оценок, начал объяснять новую тему урока. Как ни странно, урок прошёл действительно так, как Бауэр запланировал, а Генри не предполагал столь приятного для него исхода событий, исходя из того, что происходило с ним сегодня. Да и в целом, остаток рабочего дня прошёл на ура. В некоторых классах удалось даже перевыполнить то, что было запланировано. Но особенно приятно было то, что на протяжении этого дня Генри не пересекался с Лейдлоу, что было большой редкостью. После окончания уроков Бауэр покинул здание школы в более-менее приятном настроении. Сегодняшний день, по сравнению с ближайшими прошлыми, был очень прохладным, лёгкая облачность чуть подавляла свет солнца, от чего он становился более чем щадящим, а прохладные дуновения ветра наконец действительно стали ощутимо охлаждать. Теперь по-настоящему хотелось насладиться такой погодой, поэтому Бауэр снова решил пройтись. Не успел он на несколько метров отойти от школы, как его догнала темноволосая девушка среднего роста. Это была Мейси Уоттс, одна из коллег Генри, преподаватель литературы, которая не могла похвастаться такой же любовью к своей работе, какая была у Генри, она, скорее, устроилась работать в школу из-за своей тяге к общению, нежели к преподаванию, поэтому после окончания своих уроков она вихрем вылетала из школы, однако встреча с ней для Бауэра стала неожиданностью, он был уверен, что только у него уроки заканчиваются раньше, чем обычно. — В расписание поставили биологию, вместо моего предмета, — протараторила девушка, опережая вопрос Генри, — видимо, препарировать лягушек важнее, чем читать какого-нибудь Джорджа Элиота, — манерным голосом договорила она. — Знаешь, не думаю, что тебя напрягает, что ты уходишь домой пораньше, — сказал Бауэр с улыбкой. Мейси кивнула. — Совсем забыла, — девушка дёрнула Генри за рукав, приостановив его, — вот, — она достала из своей сумочки черную ручку с золотистой отделкой и протянула мужчине, — Юджин попросил, чтобы я тебе вернула. Он хотел сам отдать, но побоялся, сказал, что ты проявляешь пассивную агрессию по отношению к нему, очень зря, прошу заметить. «А давно он психологом сделался?» Бауэр забрал ручку. — Он, между прочим, — закатил глаза, — меня тоже не любит, разве, это не так заметно? Просто он показывает это по-своему, так, чтобы все думали, что он вполне нормально ко мне относится. — Не выдумывай, — фыркнула девушка, — ты ему очень нравишься. Он сам говорил. Бауэра очень удивили эти слова, выходки Лейдлоу всегда говорили ему об абсолютно противоположном, но именно в этот момент он задумался. Что если Юджин всё это время просто таким странным образом пытался найти подход к нему? Ведь Генри сам с самой первой их встречи не показывал ему явного желания сблизиться. Нет, это слишком по-детски даже для него. Дальше они шли молча, Уоттс поглядывала на Генри, будто бы собираясь что-то сказать, но не говорила. На повороте, на котором пути Генри и Мейси должны были разойтись, девушка сказала: — Бауэр, давай выпьем кофе. Она часто предлагала это, когда не хотела расходиться. Но её желание зачастую было бессмысленным, потому что Бауэр, когда они пили кофе, почти с ней не говорил. Мейси это, казалось, не смущало, главное — она не находилась в одиночестве. Генри иногда отказывался от этого, после чего долгое время наблюдал её грустные взгляды в свою сторону. Но в этот раз он согласился. Они зашли в заведение, в которое в таких случаях всегда заходили, присели за круглый столик у небольшого окна с очень широким подоконником (который вполне можно было использовать вместо стола), за который обычно присаживались. Он, по каким-то неведомым обстоятельствам, всегда оказывался свободным к их приходу. К ним подошёл тот же официант, который подходил всегда, и, не задавая никаких вопросов, поднёс две чашки. Он уже запомнил их и то, что они обычно заказывают. Некоторые официанты, возможно, этот тоже, стали принимать их за семейную пару. — Вы сегодня без галстука, — отметил официант, подавая кофе. Генри не счёл нужным как-то прокомментировать это, поэтому промолчал. Зато за него ответила Мейси. — Он просто опаздывал на работу, — усмехнулась девушка. Это немного удивило Бауэра, но он ничего не сказал на это. — Зато я вижу, у вас новая бабочка, — заметил Бауэр, кивая на воротник официанта, — раньше была зелёная. Генри не знал, зачем выдал это. Скорее всего, так он попытался напомнить о том, что не лишён дара речи. Официант сконфуженно улыбнулся и, наконец, оставил посетителей. Уоттс напряглась. Сделав глоток из чашки, она серьёзно посмотрела на Бауэра. Этот взгляд, кажется, являлся предвестником чего-то более серьёзного, чем обсуждение успехов учеников или каких-нибудь сплетней о Дженис Кроуфорд, их общей коллеге, которую Мейси не любила почти так же, как Генри не любил Юджина, но, в отличие от Бауэра, прекрасно общалась с объектом своей антипатии. Она убрала волосы за уши и скрестила ладони под подбородком, облокотившись локтями на стол. — У меня к тебе серьёзный вопрос Бауэр, — отрывистым голосом начала говорить она. Мужчина приподнял брови, дав понять, что всё его внимание сейчас сосредоточено только на том, что говорит Мейси, затем он осторожно сделал глоток кофе. — Лейдлоу свободен? — быстро протараторила она, зажмурившись. В этот момент Генри чуть не захлебнулся. — Нашла у кого спросить! — возмутился он, покашливая. Лицо девушки вновь сделалось серьёзным. — Не скажи, — протяжно возразила она, — порой, не ладящие друг с другом люди знают друг друга гораздо лучше, чем закадычные друзья. " Просто она доверяет мне больше, чем остальным коллегам, " — подумал Бауэр, после чего уголки его губ слегка приподнялись. — Я не знаю о нём так много, как ты о Дженис, — язвительно подметил Генри. Девушку, видимо, шокировало это высказывание, она округлила глаза и как-то резко вдохнула. Такое её поведение обычно являлось предвестником того, что она собирается высказать в адрес собеседника немало ругательств. — Зачем тебе это? — уже по-доброму поинтересовался он, предотвращая таким тоном возможную атаку. Девушка опустила взгляд и остановила его на уже почти пустой чашке, не говоря не слова. — Неужели? — воскликнул Генри, прервав тишину, и хлопнул себя по лбу, чем испугал Мейси и рядом сидящих людей, — я и подумать не мог. Надо же… Уоттс вновь взглянула на него, но теперь в этом взгляде не было той напористости, которая ему обычно присуща в таких ситуациях. Нет, она смотрела на него какими-то страдающими глазами, не отводя взгляд и не моргая, Бауэру даже показалось, что она сейчас заплачет. — И давно он тебе нравится? — спросил мужчина, сменив тон на ещё более спокойный, после чего добавил, — милая. Девушка растерянно пожала плечами. — Насколько я знаю, Юджин такой же холостяк, как и я. Но, — добавил Бауэр, заметив, каким сияющим стал взгляд Мейси, — не думаю, что он лучшая кандидатура для такой, как ты. — Какой? — грубовато спросила девушка. — Ты, не знаю… — Генри задумался, — более прямолинейная обычно что ли… Он же более закрытый, недоверчивый и… Язвительный, — последнее слово Бауэр произнёс немного неуверенно. — Сходу сразу его три качества назвал, — фыркнула Мейси, — не нравится он ему. Она раздражённо дёрнула головой и отвернулась от Генри. — Всё, что знал, я тебе рассказал, — вздохнул мужчина, — поступай теперь, как хочешь. В этот момент девушка вновь повернулась к нему. — Ладно, — теперь она расплылась в улыбке, — ты-то нашёл себе кого-нибудь уже? — Ты же знаешь, я не люблю об этом говорить. Девушка продолжила прожигать мужчину взглядом. — Нет, — всё-таки ответил он, раздражённо выдохнув. — Жаль, — высоким, режущим слух голосом сказала девушка, слегка надув губы, — ну, у нас ведь столько одиноких красивых учительниц. — Разговор, я думаю, подошёл к концу, — рассерженно произнёс Генри, медленно поднимаясь. — Ох, ну и зануда же ты, — рассерженно прокомментировала его ответ девушка и, залпом осушив свою чашку, соскочила со стула и мгновенно вылетела из кафе быстрее Бауэра, он и моргнуть не успел. Генри пожал плечами. Он вышел из-за стола и, прихватив пальто, висевшее на вешалке рядом со столом, направился к выходу. Он разглядел знакомый силуэт за столиком, над которым, казалось, светила самая яркая лампа в кафе, подходя ближе он узнал его нового знакомого. Коул Тёрнер что-то читал поправляя очки. Цвет его глаз не потерял своей яркости за стёклами, Бауэр почему-то решил отметить это для себя. Читал он очень увлечённо, не обращая внимания на шум вокруг. — Мистер Тёрнер, — негромко обратился к мужчине Бауэр, подойдя к столику. Он сразу не отреагировал, поэтому Генри пришлось осторожно похлопал его по плечу, тем самым возвращая его из увлекательного литературного мира в реальность. Коул поднял голову и посмотрел на него. Выражение удивления на его лице мгновенно сменилось радостью. — Генри, — воскликнул он воодушевлённо, — как хорошо, что мы встретились. — Не возражаете, если я, — Бауэр указал на место рядом. — Конечно, — кивнул Коул, убирая свою сумку со стула. Генри присел. — Что вы читаете? — поинтересовался он, указывая на книгу в толстом переплёте. — Фицджеральд, — ответил Тёрнер. — Тоже его любите? — радостно выдохнул Генри. — Тоже? — одобрительно спросил Коул, после чего почему-то его выражения лица стало более строгим, — большинство любит и знает его только по «Великому Гэтсби». Бауэра смутила излишняя придирчивость в голосе мужчины. Такое мнение было ошибочным, во всяком случае, Генри оно не касалось никак. — А какую же книгу читаете вы? — с заносчивой интонацией спросил он. — «Прекрасные и проклятые», — сказал Тёрнер, приподнимая обложку книги. Коулу не удалось удивить Генри. Эту книгу ему всё-таки довелось прочитать, поэтому он самодовольно посмотрел на Коула. Однако пожалел об этом, потому что, по его предположению, этот взгляд стал причиной тишины, которая, скорее всего, теперь продлится очень долго. — Вообще, — внезапно нарушил тишину Тёрнер, — насколько бы не был хорош Фрэнсис Скотт Фицджеральд, для меня он не самый любимый писатель. — А кто вам нравится? — заинтересованно спросил Генри, — может, Хемингуэй? Он воодушевлённо смотрел на собеседника. — Тоже прекрасный писатель, — отметил Коул, — но вы всё ещё не угадали. — Оруэлл? Мужчина вновь помотал головой. — Фолкнер? Генри с надеждой глядел на Тёрнера, но тот лишь мотал головой и еле заметно улыбался, тем самым будто поддразнивая Генри. Прямо как ребёнок, у Бауэра даже создалось ощущение, что они сейчас играют в какую-то игру, в которой ему вряд ли удастся выиграть. — Стейнбек? — Вы вновь почти, — протянул Коул, прищурившись, — попали в цель. Томас Вулф. Генри удивлённо приподнял брови. — Я вас расстроил? — Скорее, шокировали, — ответил Бауэр, потирая переносицу пальцами правой руки, — ни разу не смог дочитать ни одной его книги. Да я дальше десятой страницы нигде не продвинулся, чего уж там. Коул опустил очки на нос. — Я тоже поначалу через силу читал, но постепенно погружаясь в его мир, в котором важна каждая деталь, начиная какой-нибудь растущей травинкой, заканчивая самой незаметной чертой характера героя, осознаёшь, насколько же прекрасно это написано, ты буквально начинаешь ощущать каждое слово наяву, — восторженно утверждал мужчина, — ну, а кто нравится вам? — Фицджеральд, — улыбнулся Генри, опуская глаза. — Да вы романтик, мистер Бауэр, — отметил Коул, чем смутил собеседника, и, захлопнул книгу. — Не то чтобы, — утверждал Генри, — мне просто очень нравится стиль написания. — Понимаю, — сказал мужчина и потянулся за чашкой. Бауэр только сейчас заметил эту чашку. В ней, судя по всему, был зелёный чай. Вообще Генри только сейчас, после того, как Тёрнер закрыл книгу, обратил внимание на то, как сегодня выглядел его собеседник. Он был в синей рубашке, идеально выглаженной, и таких же идеально выглаженных чёрных брюках, а на его левом запястье красовались часы. Бауэр не мог не заметить, что такой образ очень дополнял незаурядную внешность Тёрнера и чертовски ему шёл. — Во время нашей прошлой встречи я так и не спросил вас кое о чём, кем вы работаете? — Издатель, — ответил мужчина, не выпуская чашку из рук. Генри вновь засиял. — Как здорово, — по-ребячески воскликнул он, подпирая руками подбородок. Собеседник улыбнулся, причиной этой улыбки, по-видимому, стала реакция на выпад Бауэра. — Где находится издательство? — В паре кварталов отсюда, выходя из кафе повернёте направо и до перекрёстка идёте прямо, потом снова направо, опять немного пройти прямо, и вскоре наткнётесь на большое здание с высокой треугольной крышей, которую сложно не заметить. — Далековато вы от дома работаете, — озадаченно заметил Бауэр. — Зато район благоприятный, условия работы на должном уровне, зарплата хорошая, плюс, отпуск дают отнюдь не короткий, — усмехнулся Тёрнер, — поэтому такая отдалённость от дома мне не мешает, — Коул посмотрел на свои часы, — а вот скорое окончание моего обеденного перерыва, увы, помешают продолжению нашего разговора. Мужчина встал со стула и снял с вешалки лёгкое пальто, тоже синее, как и его рубашка. «Ему очень идёт синий.» Когда Бауэра посетила мысль, о том, что он мог забыть в учительской тетради некоторых учеников из пары классов, которые ему нужно проверить до завтра. — Не хотите пройтись со мной? — предложил Коул. — Нет, — напряжённо ответил Генри, — я сейчас понял, что срочно должен кое-что проверить. — Ваше дело, — снисходительно сказал Тёрнер, — ну, приятно было поболтать, милый друг. Похлопав Генри по плечу, он вышел из кафе. После его ухода, Бауэр схватил свою сумку и принялся перебирать все тетради, лежавшие там. Под конец этого занятия в его голове смешалось все возможные имена и фамилии, однако он смог вздохнуть с облегчением, осознавая, что всё-таки взял все нужные ему тетради. Он посмотрел на огромные тёмные часы на другом конце комнаты. Осознание того, что он провёл за проверкой этого почти сорок минут уже не вызывало чувства облегчения. Он тяжело выдохнул и поднялся с места. Надевая своё чёрное пальто, он заметил что-то под упавшей на стол подставке с огромными салфетками, приподняв её он увидел книгу, которую читал Коул. Генри пулей вылетел из кафе и направился в сторону издательства по маршруту, указанному Тёрнером, вернее, по тому, как он его запомнил. По своей рассеянности места этого он не нашёл и, вернувшись домой он первым делом позвонил Коулу. Гудки, продолжающиеся более двух минут, дали понять, что хозяина дома нет. За день он позвонил ему ещё несколько раз, но трубку так и не сняли. А под вечер на берущего в руки трубку Генри накинулись все соседи на лестничной площадке, якобы за то, что он мешает им спокойно «существовать» со своими звонками. После этих нападок прикоснуться к телефону перед сном он не решился.