ХРОНИКИ ТРЕХ КОРОЛЕВСТВ

Через несколько дней после того, как я пришел в себя, лекарь рассказал мне, что у него был племянник — родной брат Сун Бок. Мальчик пропал без вести несколько лет назад и давно считался погибшим. Его родители умерли от чумы, а дядя и сестра были его единственной семьей. Мужчина любезно разрешил мне воспользоваться вещами покойного родственника, а также на время позаимствовать и его имя. — Пока память к тебе не вернется. Должны же мы к тебе как-то обращаться, — сказал мастер Ким, протягивая мне стопку домотканой одежды. — Я не думаю, что он был бы против. Это произошло в тот день, когда я вновь смог подняться на ноги. Меня еще мучили легкая слабость и головокружение, но я был рад возможности сменить одежду и выйти на улицу. Тогда-то я и заметил, что мои вещи исчезли. То есть я уже был одет в простой карот (1) серого цвета. И правда, не мог же я все эти дни лежать в рваном, заляпанном кровью и грязью ханбоке. Значит, мужчина успел меня не только вылечить, но и переодеть. Но куда он дел мой костюм для охоты? Не то чтобы я сильно переживал, что глядя на него он мог догадаться, кто я и откуда: особых опознавательных знаков на нем не было. Я любил практичность, а не всякие там позолоченные побрякушки и украшения из драгоценных камней. Прислуга и сестры вечно пытались как-то украсить мои одеяния. Единственное, что я никогда не запрещал им делать, так это крепить к своей одежде амулеты или вышивать на ней шаманские обереги. Но все же ханбоки нашего королевства немного отличаются от тех, что носят в Силла. Заметил ли это мастер Ким? И куда он дел мой костюм? — Прости, но мне пришлось сжечь твою одежду, — с грустным видом сообщил мне лекарь, будто прочитав мои мысли. — Она была непригодна даже в качестве тряпки.

***

— Знаешь, ты напоминаешь мне моего племянника. Он был примерно твоего возраста и тоже вечно сидел такой вот задумчивый, — вздохнул мастер Ким, заставив оторвать взгляд от чашки с недопитым чаем. Я и не заметил, что все это время мы сидели молча, настолько глубоко был погружен в свои мысли. — Когда-то он мечтал стать хвараном, думая что это поможет ему укрепить свой дух, но Небеса распорядились иначе. — Так кто такие эти хвараны? — напомнил я о своем вопросе, на который так и не получил ответ. — Хвараны — элитные воины Её Величества. Они прекрасны всем: умом, телом и духом, оттого и зовутся цветочным юношами, — тем временем продолжил мастер Ким. Я внимательно слушал лекаря, пытаясь припомнить, от кого именно ранее уже слышал подобный рассказ. От отца? Брата? Нет, голос рассказчика точно был женский. Наверное, какая-то из сестёр, оказавшаяся под впечатлением от увиденного, описывала мне этих красавцев. — Хвараны постигают Путь и Справедливость, проводят дни в изматывающих тренировках, изучают искусство ведения боя, сочинения стихов, и еще много чего… — Постигают Путь? — не понял я. Прикончив остывший чай одним глотком, я вновь поднял взгляд на усталое лицо Ким Мин Джуна. — Путь ветра и луны. Красоту природы. Я не совсем понял, зачем хваранам нужны стихи и красота природы, но решил не уточнять, чтобы не показаться полным невеждой. — То есть теперь в хвараны могут взять и простолюдинов? — вспомнил я о том, что недавно рассказал мне мастер Ким. — Ну, в ученики, я имею в виду? Лекарь кивнул, внимательно глядя на мою реакцию. Не знаю, что именно он ожидал увидеть. Удивление странному решению принимать на столь ответственную должность низкородных? Восхищение милостью государыни? Энтузиазм? Мол, теперь я тоже хочу попасть в хвараны, желательно сразу в столичные? Там и платят побольше, и продвижение по службе может пойти быстрее, чем в деревне. Размечтался. Хотя, почему бы и нет? Когда я окреп, то начал помогать Сун Бок с работой по дому, а мастеру Киму — с приёмом пациентов. — Ты схватываешь все на лету. Из тебя мог бы выйти хороший лекарь, — однажды обронил мастер Ким за ужином. — Ты бы хотел учиться у меня? — Возможно, — уклончиво ответил я, поглядывая на Сун Бок. Я знал, что девушка из кожи вон лезла, чтобы дядя признал её таланты. На мой взгляд, она была намного способнее меня и я не мог понять, почему Ким Мин Джун не хочет обучать свою племянницу. — Это хорошо, — кивнул мастер, доедая рис. — А как насчёт твоей памяти? Может, ты вспомнил хотя бы свое имя? — Нет, — тяжело вздохнул я. Ну не говорить же ему, что я своё имя вообще не забывал? Вернее, не сразу, но все же вспомнил, когда пришёл в себя, просто решил, что разумнее будет никому его не сообщать? Разумнее и безопаснее. Я не мог предугадать реакцию моих добродетелей, узнай они, кто я такой на самом деле. — А сколько бы сейчас было вашему племяннику? — спросил я, обдумываю мысль, не дававшую мне покоя уже пару недель. — Четырнадцать. — Лекарь посмотрел на меня так пристально, будто пытался залезть ко мне в голову. Вот вечно он так. Словно каждый мой вопрос вызывает у него подозрения. Хотя, почему «словно»? Возможно, у него на мой счет и правда имеются какие-то сомнения. — А что? — Как вы думаете, мастер Ким, а сколько мне лет? — Сложно сказать, — пожал он плечами и встал из-за стола. — Столько же? Может, немного меньше. — Не льстите ему, дядя, — вмешалась Сун Бок, убирая со стола грязную посуду. — Я бы не дала тебе и двенадцати. А если не веришь мне, то сходи к реке и взгляни на свое отражение — цыплёнок и то мужественнее тебя будет. Я с удивлением посмотрел на девушку и, увидев, что она показывает мне язык, закатил глаза. Хорошо, что мастер отвернулся и не заметил этого ребячества. Все же Сун Бок была старше меня и давно уже вошла в брачный период. Не думаю, что он бы обрадовался такому неподобающему поведению. — Сун Бок, прекрати, — напомнил о себе мужчина. — Это все из-за болезни. Он просто ещё не до конца окреп. Меня никогда нельзя было назвать слабаком, и уж тем более цыпленком. Но сейчас… Я взглянул на свои худые ноги, затем перевел взгляд на тонкие запястья рук — одежда племянника господина Кима болталась на мне, как если бы я надел костюм своего старшего брата: парень был явно здоровее меня и выше. Я же за последние месяцы сильно потерял в весе. Встань я посреди рисового поля, ни одна птица не посмела бы покуситься на будущий урожай, околев от страха еще в полете. Вот смеху было бы, повстречай меня сейчас кто из старых знакомых. — А к чему ты спрашивал? Все-таки что-то вспомнил? — обратился ко мне лекарь. — Нет, просто вы как-то говорили об указе королевы… — Даже не думай об этом! — рявкнул Ким Мин Джун, не дослушав. Даже не рявкнул, а зарычал, будто тигр, повстречавший на лесной тропе охотников. Признаться, я испугался от неожиданности, хоть и постарался не подавать виду. — О чем, дядя? О чем он не должен думать? — Если я старался сидеть тише воды, ниже травы и привлекать к себе поменьше внимания, то Сун Бок вечно нужно было спорить и что-то доказывать. Вот и сейчас я сидел молча, словно меня к полу прибили этим заявлением, а она бросилась защищать мои интересы. — О том, чтобы пойти в хвараны. — То есть, мало того, что ты решаешь за меня, кем мне быть, так теперь и мальчишке не даёшь сделать выбор? Почему ты решаешь за него? Ты не имеешь права этого делать! Вы друг другу — никто! А вот это было больно. И, судя по реакции Ким Мин Джуна, не только мне. Все же я прожил с ними достаточно долго, чтобы привязаться и считать их… Кем? Добрыми хозяевами, пустившими погостить у себя незнакомца? Друзьями? Единственной семьей, потому что о своих родных мне нужно забыть до конца жизни? Но кто я для них? Безымянный, безродный парень, выловленный из реки вместо карпа на ужин? Голодная собачонка, которую приютили из жалости? Уж точно не близкий человек, судя по словам Сун Бок. В комнате повисла звенящая тишина. Ким Мин Джун одарил свою племянницу тяжелым взглядом и, ничего не сказав, развернулся и вышел из дома. Я же пошёл в комнату племянника мастера, которую все это время занимал. Хотел собрать свои вещи и уйти, куда глаза глядят, потому что вдруг почувствовал себя здесь лишним. Но понял, что у меня даже вещей своих нет. У меня был только порванный и пропитанный кровью костюм для охоты, который мастер Ким давно сжёг. Мне стало жутко стыдно за то, что занимаю чужую комнату, ношу чужую одежду, живу у людей, для которых я тоже чужой. Ну точно приблудная собачонка. Даже ем то, что дают, хотя раньше для меня могли приготовить любое блюдо, какое я только пожелаю. Раньше, в своей прошлой жизни, я о таком даже и задумываться не стал бы. Наоборот, все посчитали бы за честь принять меня в своём доме и отдать мне все, что у них есть. А я бы ещё и взял с улыбкой, мол, так и надо, радуйтесь, что к вам пожаловал такой гость, как я. Но то было раньше. Меньше чем за год я повзрослел лет на десять и стал совершенно иначе смотреть на этот мир и на окружающих меня людей. Долгими ночами я, не имея возможности заснуть, был предоставлен сам себе и мог вспоминать и анализировать сколько влезет. Думать, что делать дальше, как дальше жить. Оставить все, как есть, вернуться домой или начать новую жизнь в совершенно другом месте? Может, остаться с Ким Мин Джуном и Сун Бок? Несмотря на характер Сун Бок, не думаю, что она будет против. Но как же мои сёстры? Вдруг брат и их попытается убить? Нет, вряд ли. Скорее постарается побыстрее выдать замуж, дабы заполучить поддержку влиятельных семей. Одно знаю точно: я не смогу жить спокойно, пока не узнаю о них побольше. Но если я все же решу остаться здесь, смогу ли я жить такой жизнью? Ким Мин Джун вон же как-то смог. А он явно благородных кровей. Вопрос только в том, что он делает в этой глуши. Сам сбежал или его сослали сюда за какую-то провинность? А что, если он… как здесь называют высшее сословие? Сонголь? Нет, тогда бы его просто убили, чтоб уж наверняка освободить путь к престолу. А если родственник жены принца Бом Сока, того, что пытался устроить переворот и убил короля Силла? Но где тогда его сестра с детьми? Постойте. А если Сун Бок и ее брат и есть дети казнённого принца? Что, если их родители умерли не от неизлечимой хвори? Что, если только матушка скончалась от чумы или чем они здесь болели некоторое время назад, а отец на самом деле лишился рук, ног и головы? Есть ли смысл оставаться в доме предателей королевства? А что, если так оно и есть и государыня передумает и все же решит казнить отпрысков принца Бом Сока? Мало мне было проблем с убийцами, подосланными братом, так теперь еще и силлаские палачи вот-вот могут постучаться в дверь… — Хватит, — пробормотал я. — Мало ли в Силла Кимов? Это довольно большой клан. Не факт, что мастер Ким — сонголь. Может он сословием пониже будет, или же фамилия его бу (2) просто схожа с той, что носят местные монархи. И вообще, эти люди спасли тебе жизнь, приютили и кормили все эти месяцы, ты должен быть им благодарен, трус несчастный! Размышляя о будущем, я кружил по комнате, пока не выбился из сил и не опустился на чисто выметенный деревянный пол. Никогда не думал, что душевные муки так изматывают. — Могу я войти? — голос мастера Кима, стоявшего по ту сторону двери, вырвал меня из раздумий. — Да, конечно, — ответил я и добавил, когда он вошел: — Это все-таки ваш дом. — Я вижу, слова моей племянницы задели тебя сильнее, чем я думал, — покачал головой лекарь, присаживаясь подле меня. Я пожал плечами, не желая ничего на это отвечать. Пусть думает, что хочет. Я сам ещё не понял, насколько сильно они меня задели и как мне стоит к ним относиться. — Не обижайся на неё. Сун Бок частенько вначале говорит, а потом думает, но она никому не желает зла. Кроме того, в чем-то она действительно права… — В том, что мы друг другу никто, — кивнул я, разглядывая свои носки. Мне было стыдно смотреть в глаза этому уважаемому человеку. — Простите, мастер Ким. Я перед вами в неоплатном долгу, вы столько сделали для незнакомца… Краем глаза я заметил, как лекарь устало потёр лоб. — Если ты хочешь уйти, то я тебя не держу, — произнёс Ким Мин Джун, не глядя на меня. Почему я на него не смотрел, было понятно. Но по какой причине он избегал моего взгляда? Я ему настолько в тягость? Или мастер просто не желает со мной говорить? Тогда зачем пришёл? — Ты и правда живёшь у нас довольно долго… А вот и ответ. Второй раз за этот вечер моё сердце пронзила боль. До этого момента я старался не подпускать к себе мысли о том, насколько одиноким и жалким я себя чувствую. А тут мне без прикрас дали понять, что я никому не нужен, да и честь пора бы уже знать. Никто тебя не держит, возвращайся туда, откуда приплыл, мальчик. А чего ты хотел, если даже собственный брат от тебя отвернулся? — Простите, что обременяю вас. Скоро я покину этот дом. Я до неприличия долго пользовался вашим гостеприимством… — Я не это хотел сказать, — продолжил лекарь, не дав мне и дальше мысленно сокрушаться о своей жалкой участи. Ну, а что мне ещё оставалось делать, ведь мужчины не плачут. Во всяком случае, при свидетелях. — Я хотел сказать, что Сун Бок была права насчет того, что я не могу решать за тебя. Я не имею права говорить, что тебе делать и куда идти. Ты живёшь с нами уже несколько месяцев. Я не могу говорить за свою племянницу, но скажу за себя: возможно, ты считаешь меня никем, но за это время ты стал мне, как родной… Поражённый откровением мужчины, я и слова вымолвить не мог — просто сидел и слушал, все ещё разглядывая свою ничем не примечательную часть одежды. Хотя нет, одну интересную деталь я все же разглядел — носки пора было заштопать. — Именно поэтому я был против того, чтобы ты отправился в столицу. Стычки с Когурё унесли немало жизней. Я уже потерял своего любимого племянника, а Сун Бок — брата. Я не хотел бы лишиться ещё и вас… — Нас? Сун Бок?.. — На этот раз я все же оторвал взор от посон (3). Вас? Почему он упомянул и свою племянницу? — Сун Бок не подарок и никудышная хозяйка, но неужели ты думаешь, я не знаю, насколько искусна она в медицине? Ещё немного, и моя дорогая племянница станет превосходить меня в знаниях и умениях. А кто нужен королевству во время войны, кроме солдат? — Лекари, — прошептал я, осененный догадкой. Так вот почему Ким Мин Джун был против того, чтобы его племянница занималась врачеванием. Не потому, что это не женское занятие или ещё из-за каких-то предрассудков… Хотя, в Силла это вроде нормальное дело, о каких предрассудках я вообще толкую? Нет, причина его упрямства была в том, что он боялся потерять своего единственного оставшегося в живых родственника. — Я не знаю, от чего ты бежал и какие тайны хранишь, — продолжил мастер Ким, заставив меня вздрогнуть. Он что, о чем-то догадывается? — Не смотри на меня так, неужто ты думаешь, что я принял твоё ранение за несчастный случай во время охоты? Одна стрела, ещё возможно… Но целых три? А твой костюм из дорогих тканей, которые изготавливают в Хотане (4)? Мастер грустно ухмыльнулся. На его лице читались усталость и… понимание? Похоже, я был прав и этот мужчина тоже когда-то от чего-то бежал. — В общем, я решил кое-что тебе предложить. Пока память к тебе не вернётся, если она вообще когда-нибудь к тебе вернётся, — мастер Ким отчётливо выделил слово «когда-нибудь» и как-то странно при этом на меня посмотрел. Ну точно что-то знает! Так и не закончив свое предложение, лекарь достал что-то из складок своего ханбока и протянул мне. Это была именная табличка. — Теперь она твоя. — Я думал… — Сказал чхончжу (5), что произошло недоразумение, — пожал плечами мастер Ан. — Что у нас большая радость — мой племянник нашелся и вернулся к нам живым и здоровым. — Но как?.. — Открою тебе большой секрет: я здесь самый уважаемый человек. После чхончжу и магистрата, конечно. А вот наш магистрат только недавно заступил на свой пост. Мало того, что он сюда редко наведывается, так он еще и никогда не видел моего племянника. Впрочем, как и большинство жителей деревни, потому что глупый мальчишка не любил покидать дом без повязки на лицо. После того, как он потерял родителей, ему казалось, что он обязательно умрёт от какой-то хвори, полученной за пределами собственной комнаты. Какая насмешка судьбы: боюсь, что смерть и правда призвала его к себе, только оружием ее была на болезнь, а человеческая жестокость… Что касается нашего старосты, то он слеповат и глуховат. С ним вряд ли будут какие-то проблемы, а если и будут — то как его личному лекарю, мне известно много пикантных подробностей из его жизни. Так что скажешь? Ты согласен стать моим племянником и жить с нами? — А как же Сун Бок? Почему-то мне казалось, что девушка не очень обрадуется «воскрешению» своего младшего брата. Я не знал, в каких они были отношениях, но все же. Не думаю, что она готова будет принять меня в таком вот качестве. А что, если парень все еще жив? Что будет, если он вернется домой, и увидит, что его место занято каким-то чужим человеком? Сун Бок говорила, что пару лет назад они с братом ходили в лес за травами, где на них напали разбойники. Парень пытался дать им отпор и остался прикрывать старшую сестру, пока та бежала в деревню за помощью. Когда лекарь Ким, несколько солдат и крепких деревенских мужиков, вооруженных кирками и палками достигли поляны, на которой бандиты напали на брата с сестрой, было слишком поздно. Они обнаружили лишь следы крови и две пустые корзины, сиротливо лежавшие в траве. Отсутствие брата Сун Бок могло означать только две вещи: либо его взяли с собой, чтобы продать в рабство, либо он погнался за грабителями, что было просто смехотворно. Получалось, что он в плену. Только вот если парень умер по дороге от полученных ранений — его тело вполне могли скинуть в какой-нибудь овраг, а значит, родные никогда не узнают, где покоятся его останки. — Не переживай, я с ней поговорю. — Мужчина участливо похлопал меня по плечу и тепло улыбнулся. Впервые за долгое время я дал волю слезам и, в порыве благодарности, обнял мастера Кима. Теперь у меня вновь была маленькая, но все-таки семья. Духи предков действительно были милостивы ко мне. Когда Ким Мин Джун вышел из комнаты, я вытер слезы и вновь посмотрел на зажатую в кулаке табличку. Раскрыв ладонь, я несколько раз прочитал вслух имя, словно и не отзывался на него последние месяцы, а видел впервые. В тот день это имя не просто зазвучало для меня по-другому. Оно приобрело для меня новый, сакральный смысл. Два иероглифа означавшие «начало» и «божественное вмешательство». Два символа, которые вновь напомнили мне о том, что мое чудесное спасение вовсе не было случайностью, а являлось частью какого-то плана, давным-давно детально прописанного богами в Небесной канцелярии и разыгранного их помощниками с точностью до минуты. Прежний я умер, сорвавшись с обрыва несколько месяцев назад. Вместо него, ниже по течению реки Унниха в тот же день родился Ши У. Ким Ши У. ******** (1) Карот — вид ханбока, повседневная рабочая одежда (2) Бу — клан, род (3) Посон — носки, которые шили из ткани (4) Хотан — государство на Великом шёлковом пути на южной окраине пустыни Такла-Макан, где зародилось изготовление шелка. В период Трех королевств был вассалом империи Тан. (5) Чхончжу — староста, управляющий деревни, по сути «хозяин деревни», представитель богатой, знатной семьи.