—Бежим, тупица, промокнешь!
Шин тащил Такаду через весь садик под проливным дождем, тщетно пытаясь спрятать девушку под своей насквозь мокрой жилеткой.
—Я за тобой не поспеваю! Сбавь скорость, мы все равно уже вымокли.
Девушка убрала с лица мокрые пряди и моргнуть не успела, как парень закинул ее на плечо и залетел в дом, хлопнув дверью.
—Я же сказала: нет смысла бежать, все равно мокрые.—Такада брезгливо развела руки, наблюдая, как капли воды стекают по ее одежде и с глухим стуком падают на коврик.
Шин потряс головой, обдав Такаду брызгами:
—Ну, ты ж человек. Заболеешь и придется возиться с тобой. Мне оно надо?
—Я в состоянии о себе позаботиться.—Юко нахмурилась и тут же забарахталась в накинутом на нее полотенце. Шин начал медленно промокать ее насквозь мокрые волосы, ворча:
—Они обычно такие мягкие и шелковистые...Теперь даже прикасаться противно, тяжелые и мокрые.
Парень с негодованием фыркнул:
—И на шею налипли. Выглядит отвратительно.
Он с пыхтением начал вытирать ее шею и плечи, сосредоточенно промокая полотенцем капельки на коже.
—Спасибо. Ты тоже вымок, лучше сам вытрись.—Такада взялась за свободный краешек полотенца и стала вытирать мокрые щеки прародителя. Тот замер, когда рука девушки заскользила по его шее, промокая влагу и подсушивая непослушные рыжие волосы.
—У тебя...руки дрожат. Замерзла?
С неожиданной аккуратностью парень взял ее за руку и отвел в комнату, начав копаться у себя в шкафу.
—Что ты делаешь?
—Тебе нужна сухая одежда. Самой-то не додуматься?— снова фыркнул он и бросил ей большую футболку.— Натягивай, я отвернусь.
Девушка быстро стянула сырую одежду и натянула футболку, попутно слыша пыхтение Шина, явно борющегося с желанием обернуться.
—Угораздило же поддаться на уговоры и повести тебя в магазин за обычными, мать его, наклейками! Повезло еще, что Нии-сан сегодня уехал.
—Они явно стоили того, чтоб промокнуть.
Такада с довольной рожей налепила себе на щеку милую наклейку с хомячком.
—Хмпф.—Шин стащил с себя мокрую жилетку и рубашку, даже не потрудившись отойти за дверцу шкафа или еще куда-нибудь. Такада тут же прикрыла глаза ладошкой, а парень ухмыльнулся:
—Нравится? Может, стоит раздеваться для тебя почаще?
Он подошел к кровати и вплотную приблизился к девушке:
—Можешь потрогать меня, где хочется. Не стес..— тут он осекся и понизил голос до шепота, встретив ее спокойный взгляд.—...няйся.
Он наклонился. Его лицо было совсем близко, когда девушку слегка перетряхнуло от холода.
—Все еще мерзнешь..— парень быстро накинул одеяло на ее плечи, вновь склонившись и мягко коснувшись губами ее щеки. Юко отшатнулась и успела заметить, как помрачнел Шин.
—Если тебе не нравится то, что я делаю...просто забудь об этом, ладно?
Такада выпрямилась и, неожиданно для себя, произнесла:
—Все в порядке, правда.
—Точно? —дыхание прародителя сбилось, он явно был взволнован.—Я горю желанием продолжить. Не жалуйся потом. Говори сейчас, чтобы не жалеть в будущем.
—Если не зайдет дальше поцелуев, то все в порядке. Карла-сан часто так делает, это его успокаивает. Я же для этого здесь, да?
Шин ошарашенно охнул:
—Нии-сан?
—Ну да.— Такада пожала плечами.
—Тогда я зайду дальше. Намного дальше, понимаешь? Я не могу отступить.— Шин опустил голову, но тут же опрокинул недоумевающую Такаду на кровать, сжимая ее руки и жадно впиваясь в губы девушки.
"У меня дежавю..."—Юко не сопротивлялась даже тогда, когда Шин насильно заставил ее открыть рот. Его клыки оцарапали ее губы, а легкий невинный поцелуй перерос в глубокий и страстный. Шин действительно был настроен серьезно. Что же происходит между Шином и Карлой?
Такада опомнилась лишь когда парень поднял надетую на нее футболку и оставил легкий засос на животе. Девушка сдавленно ахнула и принялась отпихивать Шина, но тот снова обездвижил ее.
—Тебе же приятно, признай это. Если ты выберешь меня, я каждый чертов день буду приносить тебе удовольствие. Слово даю, а ты знаешь, что слово я хорошо держу.— с ноткой одержимости прошептал он, но тут же осекся.
—Прекрати, Шин.— испуганно прошептала Юко. Парень вздрогнул, глядя, как по ее щекам текут слезы, и как от этих слез со щеки девушки сползает недавно прилепленная наклейка.
—Ч-черт, извини! Правда, прости меня, я дурак! Только не реви, черт бы тебя побрал!— засуетился Шин, и его уверенность будто ветром сдуло.
Парень принялся утирать ее слезы.
—Твое заплаканное лицо, конечно, дико заводит..— начал он, взяв ее руки в свои ладони.—...Но я хочу, чтоб ты ревела от счастья, а не...тц..Проклятье, перестань заставлять меня говорить такие вещи!
Шин уткнулся в ее колени, перед этим "учтиво" поправив ее футболку. К его щеке прикоснулось что-то холодное, и когда парень поднял голову стало ясно, что девушка налепила на него наклейку с бананом.
—Долго ты еще придуриваться будешь?— с обидой пробормотал он,— Я тут тебя вообще‐то чуть не взял силой. Ты всегда относишься ко всему по-детски. Поэтому-то, похоже, я до сих пор не могу набраться сил, чтоб признаться. Ты ж все в шутку переведешь и забудешь. А я-то надолго потеряю сон, дура, черт бы тебя побрал...
Он бормотал еще пару минут, но Такада не особо слушала. Тут он поднял голову:
—Я.. не зайду пока дальше, чем позволено.
—Э?
—Понял тут одну вещь. Будет приятнее тащить тебя в кровать, зная, что ты будешь только в моей кровати. А если не сложится—лучше и не знать никогда, чем вспоминать и жалеть о том, что упустил. Так что просто не дергайся пока, ладно?
Он вновь приподнялся и поцеловал ее. В груди девушки что-то сжалось настолько, что стало трудно дышать. Шин еще долго целовал ее губы, шею и плечи, прежде чем отстраниться. Он отдышался и горько усмехнулся, с тоской прошептав:
—А Нии-сан знает, где успокоения искать, а?
Шин похлопал по щекам покрасневшую Такаду, приводя ее в чувство:
—Слышь, крольчатина недоваренная.
—А?—Юко пришла в себя и схватилась за щеки.
—Пошли вточим чего‐нибудь. Зуб даю, ты тоже есть хочешь.
Он встал и, как ни в чем не бывало, побрел к выходу.
***
После небольшого вечернего дожора Шин стащил лист с наклейками и в ходе потасовки расклеил их по всему телу девушки, не заметив, что та сделала с ним то же самое.
Вернувшийся Карла устало вздохнул, заходя в зал, и, подняв глаза, изумленно замер, глядя на двух украшенных наклейками идиотов.
—Потрудитесь объяснить, что за бардак вы оба учинили.—у Карлы не было сил даже на то, чтобы придать тону строгости или хотя бы злости. Юко виновато подошла к нему, шоркая ножкой, и прародитель снова вздохнул, потирая переносицу.
Сами подумайте, что чувствовал уставший прародитель, мечтавший лишь о чашке чая в кресле у камина, а обнаруживший дикий бардак у этого самого камина и двух придурков: одного в наклейках с фруктами, а другую в узоре из хомяков и белочек. Причем последние выглядывали даже из ворота и сыпались водопадом из футболки, стоило ей почесать живот или просто пошевелиться. Кажется, Карла и сам скоро нехилую такую белочку поймает.
Старший из прародителей молча, с укором смотрел на шуршащую от наклеек девушку. Та с выражением крайнего раскаянья сняла с себя самую симпатичную наклейку и налепила ее на щеку прародителя. Тот с удивлением замер, и, под ошарашенный взгляд младшего брата, мягко улыбнулся и наклеил на себя еще одну, только на другую щеку.
Видимо, он все же сдался и вышеупомянутую белку-таки поймал.
А, нет. Гляньте на это.
Такада и Шин сидят у камина и выбрасывают все наклейки с себя прямо в огонь. Карла, все еще с наклейками на щеках, пристально смотрит, чтоб ни одна клейкая бумажка не осталась на теле брата и девушки, при этом попивая свежезаваренный чай.
Теперь, когда все наклейки сняты, он подзывает к себе чуть пришибленную девушку, наклоняется к ней и многозначительно поворачивается щекой. Такада покорно снимает с него наклейки и тоже бросает их в огонь.
Карла удовлетворенно вздыхает и отпускает обоих, а уже через минуту измотанный прародитель мирно дремлет в кресле.
Шин, поворчав на старшего, все же протягивает девушке припрятанный лист наклеек.
***
Едва закрывается дверь ее комнаты, Юко падает на кровать и, красная от смущения, приподнявшись на локтях, разглядывает засос на животе. Теперь-то она точно знает, что творится между двумя братьями, и что виной всему этому именно она.
Юко с тоской вздыхает и выключает свет. Она уже понимает, что ни одного из двух огней, меж которых находится, выбрать не сможет.
