Приручи меня: поцелуй по наследству

      Такада зябко поежилась, босыми ногами шлепая по холодному полу. Завтракать не хотелось, но после того случая, когда Шин насильно начал кормить ее, едва не выбив зуб десертной ложкой, выбора у девушки не было.       Оба брата уже сидели в столовой. Карла читал газету, попивая горячий чай, а Шин лежал грудью на столе, перекатывая по столешнице фиолетовый стеклянный шарик. С появлением Юко оба парня отвлеклись от своих занятий, поприветствовав ее и приступив к завтраку. Девушка лениво поковыряла вилкой в пышном омлете, пожевала бекон, незаметно украла сыр из бутерброда Шина и выпила немного сока, имитируя зверский аппетит. Карла слегка склонился к ней и прижался прохладными губами и подбородком к ее лбу, чуть нахмурившись и прикрыв глаза. Шин ревниво вздохнул и уткнулся в свою чашку, отведя взгляд. Парень хмыкнул и отстранился: –Ты горячее, чем обычно. И дыхание неровное. Прародитель склонился ниже и приложился ухом к ее груди, слушая дыхание и сердцебиение. Такада замерла с украденным сыром в зубах и не понимала, что происходит, пока парень вслушивался, недовольно хмурясь и то прижимаясь к ней ближе, то отстраняясь, пытаясь прислушаться получше. –Есть слабые хрипы, придется звонить врачу. Шин, займись. Он вздохнул и выпрямился, продолжив пить чай. Младший недовольно скривился, но достал телефон и вышел на пару минут. Такада собрала грязную посуду и побрела с ней на кухню. После "диагноза" ей и правда поплохело, щеки начали гореть и в груди начало слегка побаливать. –Неужели он понял, что я больна, просто приложив ухо? Юко сложила посуду в раковину, оперевшись о шкафчик и склонившись над грязными тарелками. Мысли, с самого утра хаотично копошащиеся у нее в голове, спутались окончательно, поэтому Юко ушла в свою комнату и прикрыла дверь.       Спустя какое-то время врач выписал ей лекарство и девушку оставили в покое.       Ближе ко сну недомогание отступило. Температура упала, но появился небольшой кашель. Огромные волки Шина заполонили всю ее кровать, грея ее и не давая слезть с постели. –Может, вы хоть в ванную меня отпустите? Волки широко зевнули и спрыгнули на пол, вперевалочку удалившись. Она набрала полную ванну с пеной и забралась в горячую воду, сонно вздохнув.       Девушка абсолютно точно помнила, что запирала дверь, но та с легким скрипом отворилась и в образовавшемся проеме мелькнула рыжая шевелюра младшего. Такада по подбородок скрылась в пене, ошарашенно глядя на парня, на что тот с усмешкой фыркнул: –Да не ссы. Я не за тем, о чем ты подумала. —Я же закрывала дверь. Извращенец, выметайся отсюда, пока я шампунь не кинула! Юко, прикрывшись полотенцем, которое тут же стало мокрым, замахнулась бутылкой шампуня, но небольшая слабость заставила ее лишь снова опуститься под воду по плечи, уныло вздыхая. Шин подошел ближе и отобрал у нее шампунь. –Вот поэтому я здесь. Утонешь еще, придурошное ты существо. –Хмпф. Прародитель неумело налил на ее голову столько шампуня, сколько хватило бы на двух Рапунцель и еще бы осталось. Пробурчав что-то вроде "И так сойдет" он пожал плечами и вылил остатки из бутылки, начав грубо массировать ее голову, путая и дергая волосы. Такада зажмурилась, спасая глаза от огромного количества мыла, стекающего по ее лицу и плечам. Когда мыло уже начало вылезать за пределы ванны, парень удовлетворенно оглядел свою "работу" и включил душ, довольно быстро прополоскав длинные мягкие волосы, что облепили все лицо, спину и плечи девушки. Отложив в сторонку душ, он взял в руки небольшую мочалку в форме перчатки и с недоумением оглядел ее, натянув на руку. Поняв, к чему все идет, девушка отползла в другой угол ванны: –Ну уж нет, это слишком! Руки прочь! –А я говорю надо. –А я говорю не надо! Я в состоянии принять ванну самостоятельно! –Я сказал тебе не рыпаться, больная идиотка! Нихрена ты не можешь. Шин злобно оскалился, демонстративно вылил на перчатку огромное количество геля для душа и прямо в обуви и одежде юркнул в ванну. Свободной рукой он прижал ее коленку к своему бедру, а рукой в перчатке с силой начал тереть те участки тела до которых в не очень выгодной позе мог дотянуться. Жесткая мочалка и приложенная к ней немалая сила оставляли на бледной коже царапины и легкие ссадины. На визги девушки и плеск воды явился только занесший домой ноги Карла, который с явным недоумением уставился на парочку в ванне. Шин не сразу заметил его и продолжал натирать руку притихшей девушки, которая с глазами по пять копеек смотрела на вошедшего старшего, от неожиданности и смущения позабывшая на мгновенье о боли. Поняв, что что-то не так, младший повернул голову и тоже застыл, медленно опустив покрасневшую и слегка опухшую руку Такады. –О, Нии-сан, ты вернулся.– Шин неловко улыбнулся и под грозный и одновременно осоловевший взгляд брата ретировался из ванной комнаты, бросив в ванну мочалку и забавно шлепая насквозь мокрыми туфлями. Когда его шаги стихли, Карла перевел взгляд на девушку, что ошарашенно выглядывала на него из-за завесы еще немного мыльных волос. Крала вздохнул и медленно начал подходить к ней, подошвой явно дорогих ботинок шлепая по мокрому кафельному полу, попутно ослабляя галстук и закатывая рукава довольно старомодной рубашки. Прародитель молча повесил галстук на вешалку и, подняв девушку на ноги и быстро накинув на нее полотенце, сменил воду на чистую. Парень было протянул руку, чтобы забрать полотенце, но заметив, как она напряглась, вздохнул и все же заговорил: –Хочешь, чтобы я закрыл глаза? "А можно я сделаю это самостоятельно?"– так и вертелось у нее на языке, однако оба брата были упрямы, и если уж они решили вымыть ее–оставалось либо подчиниться, либо отпираться и получать колтуны в волосах и синяки в ходе водной битвы за личную гигиену. Однако слово "личное" в доме Тсукинами девушка давно позабыла и, подумав "Из двух зол выбирай меньшее", кивнула. Карла огляделся и заметил ее ночную маску на глаза, висящую у дверей. Юко иногда надевала ее, когда солнце или луна мешали ей спать, пробиваясь даже сквозь тяжелые занавески. Он придирчиво оглядел ее и протянул девушке, закрыв глаза и чуть клонившись к ней. Такада мокрыми, дрожащими от слабости пальцами надела на него маску, тут же ощутив, как с нее сдернули полотенце. Чудом усадив ее в ванну Карла начал нашаривать что-то в воздухе, стараясь найти, видимо, мыло или гель. Такада быстро подала ему то, что нужно и осторожно надела перчатку на его правую руку. Ладонь прародителя быстро заскользила по ее плечам и шее, оставляя мыльный след. Карла на ощупь развернул ее спиной к себе, натерев спину и, придерживая девушку за талию, перейдя на живот. Когда его рука двинулась к груди, прародитель непривычно замялся, а после тихо спросил: –Позволишь? Такада напряглась, отрицательно замотав головой и напрочь забыв, что он ее не видит. Парень вздохнул и все же провел ладонью по ее груди, заставив девушку сдавленно охнуть и зажмуриться, схватившись за его руку и не давая продолжить. Карла замер на секунду, а после, наклонившись пониже, прикоснулся губами к ее мокрой лопатке, поднявшись к шее и прошептав в ее плечо: –Расслабься. Я не сделаю ничего неприемлемого. Веришь мне? Такада неуверенно отпустила его запястье, взявшись за свободную руку и смущенно глядя, как его рука осторожно блуждает по всему ее телу. Однако когда ладонь парня добралась до внутренней стороны бедра девушка испуганно вздрогнула и сомкнула ноги, на что прародитель и сам слегка оторопел, но быстро взял себя в руки: –Хорошо, сделай это сама. Закончив с водными процедурами Карла спустил воду и накинул на ее тело поданное ему девушкой полотенце и, наконец, снял маску. Запыхавшийся и насквозь мокрый парень порылся в своем чемоданчике и протянул ей черную спальную тунику, намекая ей на то, чтобы она оделась. Пока Такада сушила волосы и одевалась в своей комнате, Карла воспользовался ее ванной. Девушка слышала странные приглушенные звуки за дверью, но едва она поднялась проверить, как Карла вышел, окинув ее оценивающим взглядом. Он немного помог ей расчесать спутанные Шином локоны, а после поднял на руки и отнес уже задремавшую Юко в свою постель, улегшись рядом с ней и устало зарывшись в слегка влажные волосы. Пробравшийся позже в комнату девушки Шин обнаружил лишь холодную кровать и залитую ванную. С горечью вздохнув и стиснув зубы, младший забрался под ее одеяло и уткнулся носом в подушку, хранящую ее запах. Парень с трудом уснул, прижимая к себе множество ее подушек и зарываясь в одеяло, проклиная брата, Такаду и все на свете.