***
Секунды плавно перетекали в минуты. Минуты мерно отсчитывали часы наблюдения в никуда. Глаза устало следили за медленными движениями кисти по холсту, которая размазывала краску по поверхности и выводила очередную гибкую линию. Хао, не задумываясь, в который раз создавал картину из воспоминаний, а в голове была пустота. На улице начинало темнеть, но он так и не включил свет, наблюдая за тем, как портрет меняет свои краски в заходящих лучах солнца. Больше всего здесь было оранжевого цвета, который, как бы это не звучало глупо, будто окутывал плечи малознакомого парня. Такого улыбчивого, такого беззаботного… Хао бездумно выводил линии Его лица, а сам не понимал, как он смог упустить его. Прошло больше месяца с их первой и последней встречи. Казалось, что разумом он уже и забыл, как выглядит этот парень, но сердцем понимал, что уже никогда не сможет забыть лучик тёплого солнца, который лишь на мгновение появился в его жизни. Хао чудилось, что он никогда и не испытывал это чувство. Возможно, было пару раз, когда его талант заметили, когда прошла его первая выставка, и он сыскал успех, но… Это все не то. Ничто не сравнится с тем чувством, когда человек находит свою родственную душу. Это незабываемое, окрыляющее чувство, которое Асакура, оказывается, испытал совсем недавно. И оно мгновенно исчезло, даже не соизволив остаться, насытиться им, прочувствовать его всеми клетками своего тела. Хао не мог сказать о себе, что он романтик. Его никогда не привлекали подобные чувства, он предпочитал ощущать и никогда никому не говорить о них. Художник выражал их в своих картинах, а зрители пусть сами догадываются. Ровно как и сейчас Асакура никому не говорил, что он ощущает после этой мимолетной встречи. Возможно, близкие друзья его понимали… Хотя нет. Они не могут понять того, что он испытывал. Хоро с Реном нашли друг друга намного раньше и не терзались теми муками, когда метка с предплечья постепенно пропадала. Он усмехнулся. Помнится, Тао сначала поверить не мог, что его родственной душой оказался парень, да такой взбалмошный, яркий, подвижный. Однако от судьбы не уйдёшь, и парни как-то прижились. Хорокей же был изначально рад, поскольку был без предрассудков, и принял свою половинку сразу. А Хао не раз наблюдал за их стычками, которые буквально через пару минут сходили на нет. Ему не было завидно, нет. Он был рад тому, что хоть кто-то из его близких нашёл друг друга, сам же пребывая в одиночестве. Художник по памяти рисовал глаза Йо, которые успел запомнить всего лишь за несколько минут. Прорисовывал карюю радужку, каждую жилку и тёплый отблеск на солнце, будто специально вплетенный золотистыми нитями. Месяц, у Хао в голове не укладывалось, что за столько времени он не смог найти его. Он даже подключил к поискам Юсуи, который работал организатором различных молодёжных фестивалей, однако и этого было недостаточно. Заметив неформальный стиль одежды Йо, Хао подумал о том, что искать его надо среди таких же, как он. Асакура обошёл все стадионы, уличные площадки, компьютерные клубы, посетил различные фестивали, в голове представляя его скейтером, роллером, музыкантом, геймером, да кем угодно. Но ни в одном из вышеперечисленных мест он его не увидел, и это было просто невыносимо осознавать. Хао не раз проводил ночь под открытым небом в парках города, куда студенты выбирались посмотреть кино, позажигать на концерте какой-нибудь рок-группы или посмотреть фаер-шоу. Да много где он был, но не было самого Йо, и Хао не мог его проглядеть. Даже если и смог бы, то метка никогда бы не соврала. Тем временем, появившаяся новая звезда на запястье начала выцветать. Мимолетно почувствовав родственную душу и тут же лишившись ее, метка не заставила себя долго ждать и начала снова пропадать. Хао было не привыкать ощущать такое. Единственное, о чем он жалел, что Йо дал ему надежду. Без неё жилось хоть и отвратительно, зато стабильно, без всяких заскоков, а сейчас внутри все перевернулось только от одного его появления. И Хао как заведённый выискивал свою половинку везде, по всему городу, где-то глубоко внутри ощущая, что вот оно — просто протяни руку и оно твоё, что Йо где-то совсем рядом, и одновременно очень далеко, будто в недосягаемости. Асакуру приходили навещать друзья примерно раз в неделю. Художник с неохотой выходил из своей комнаты, где уже десяток картин украшал завешенные другими работами стены, и никому их не показывал. Свою душу он может излить только на холст, но точно не людям. Парни учтиво спрашивали о его состоянии, помогали расслабиться с банкой освежающего пива поздним вечером, когда летняя жара отступала на короткий период времени, а затем все возвращалось в прежнее русло. Хао общался, смеялся над шутками друзей и над тем, как Рен опять возмущается на то, что Хоро в который раз наступил ему на ногу под столом. Все казалось таким уже привычным, что Асакура на короткие мгновения забывал обо всем, но когда парни уходили, все становилось как раньше. Тёмная комната, открытый балкон, тусклый свет и картины напротив. Ранее утро, рассвет и кружка кофе, которые старались унести мысли далеко-далеко, однако у них это не получалось. Хао хотел об этом не думать. Ведь раньше же он как-то справлялся с этим, раньше поиск своей родственной души не так занимал его мысли, лишь метка напоминала об этом. А сейчас Йо одним своим появлением перевернул все в его душе, мыслях и чувствах. И Асакура уже не может ни о чем другом думать. Хотя относительно недавно он вспомнил фразу Рена, в которой он высказал мысль о том, что Йо никак не отреагировал на его близость. Ведь если метки у них были одинаковые, то он должен был хоть что-то почувствовать. Однако этой мысли тут же не стало, ведь Хао было неизвестно, почувствовал он что-то или нет, ведь если у него появилась новая звезда, то он обязан его найти. Это не может быть совпадением. И он продолжал искать. Время тянулось незаметно: то ли быстро, то ли медленно, Асакура не мог сказать точно. Каждый день он проживал как очередные потраченные в пустоту секунды, огромное количество секунд, если быть точнее. Жизнь будто совершила резкий кульбит сначала высоко вверх, а затем опустилась также стремительно вниз, оставив после себя пустое чувство. Сердце изнывало от того, что где-то рядом находится его родственная душа, а Хао ничего не мог с этим поделать. Время продолжало идти: тик-так, тик-так, тик…***
Раздался неожиданный звонок в дверь. Асакура сначала застыл, не понимая, кто к нему мог прийти без приглашения, а затем наспех вытер руки от краски полотенцем и вышел в прихожую. Кто-то торопливо постучал, и Хао моментально догадался кто же эта внезапная гостья. — Привет, — Матильда широко улыбнулась и тут же бросилась к парню на шею. — Сто лет тебя не видела! Хао ожидал чего-то подобного и обнял свою давнюю подругу. Когда-то они учились вместе. И правда, подумал художник, они давненько не виделись. Такое проявление эмоций было свойственно девушке: Мати была очень яркой и подвижной, всегда располагала к себе людей своей отзывчивостью. На учебе Хао нравилось слушать ее истории о нескончаемых приключениях девушки, а также его привлек ее стиль — в жанре сюрреализма ей не было равных. Таких сумасшедших картин он ещё нигде не видел! Однако какими бы странными они не были, Маттис своё дело знает. — Какими судьбами? — как бы близко они не были знакомы, Матильда ещё ни разу не заявлялась в его дом. И это было немного удивительно. — Я пришла тебе сделать предложение, от которого ты не сможешь отказаться! — живо заявила она и по-хозяйски прошла вглубь квартиры, особо не спрашивая разрешения. Хао выгнул бровь дугой и молча закрыл за ней дверь, на секунду задумываясь. — Мне? Предложение? — он даже слегка усмехнулся. — Я, конечно, понимаю, что ты теперь звезда, и не мне тебе делать предложения, но ты только послушай!.. Маттис дошла до кухни и собственнически пошарила в холодильнике. Найдя там холодную бутылку воды, она жадно отпила из неё половину и громко выдохнула, вытирая губы. — Ну и жарень там! Хао наблюдал за девушкой из проема, подперев его плечом. Он нисколько не сомневался, что под конец лета погода разыгралась не на шутку, однако дома он это не сильно ощущал, особенно с забранными в высокий хвост волосами. — Будешь у нас в институте работать? — как будто между делом задала вопрос Матильда. Асакура на миг замер и недоуменно уставился на девушку, которая, как ни в чем не бывало, улыбалась, прислонив ко лбу бутылку воды. — В смысле? — Ну, ты же теперь у нас звезда. Весь институт тобой гордится, поэтому тебя приглашают вести предмет портретной живописи на младших курсах, оплата достойная, хочу тебе сказать, — Мати даже с какой-то завистью подняла брови вверх и издала смешок. — Я сама лаборанткой на кафедре работаю. Хао впал в некий ступор. Конечно, он предполагал, что в его бывшем месте обучения о нем знают, даже как-то выделяли на старших курсах, но чтобы настолько. Такое предложение было слишком внезапным, он даже не думал о том, чтобы стать преподавателем. — А позвонить мне не могли? Лично тебя прислали для этого? — Асакуре казалось, такие вещи с лаборантками не передают. — Тебе меня мало, красавчик? — Матильда игриво надула губки. — Поверь, я лучше, чем наш декан или ректор. Хао улыбнулся, узнавая ту самую Маттис, которая всех смешила на творческих вечеринках, где присутствовал весь поток его курса. И, наверно, она единственная из его знакомых, кто никогда не заморачивался по поводу метки и поиску родственной души. Даже сейчас у неё просматривался красивый узор на предплечье, который был до самого сгиба локтя. Либо уже нашла кого-то, либо время ещё не начало уходить. Счастливая. — Я не знаю, — уклончиво ответил Хао и отвёл от неё взгляд. Перед ее специфичным взором он не мог устоять: знали же, кого посылать. Маттис хрен откажешь. — Мне нужно подумать. — Ой, да не ломайся ты! Все будет отлично! Студенты у нас способные, проблем они тебе не доставят. Тем более тебя все знают и обожают. Ее слова были очень убедительны. На самом деле Хао было плевать, что о нем думают: любят, обожают, ценят — чушь! Идти работать туда, где тебя всему научили, было не самым худшим вариантом. Популярность пройдёт, а вот место работы будет всегда. Хао неторопливо вышел из кухни и направился к двери, ведя за собой девушку, которая по пути все осматривала: так активно крутила головой и заглядывала во все щели, что Хао показалось, будто она сейчас отвалится. — Я сообщу тебе о своём решении, — художник сделал явный намёк на то, чтобы Мати поскорее ушла. Та хитро улыбнулась и заглянула к нему в глаза. — Я, конечно, все прекрасно понимаю, но ты всё-таки подумай… — Хорошо, я тебя понял, — Хао слегка улыбнулся. — А можно посмотреть над чем ты сейчас работаешь? — Нет, — он попытался вежливо отказать. Маттис моментально нахмурилась и надула губки. — Злюка. — И тебе не хворать, — Хао открыл дверь и проследил за тем, как девушка дойдёт до лестницы. Та в конце задорно ему улыбнулась и у выхода выкрикнула: «Я жду твоего положительного ответа». Художник закрыл за ней дверь и почему-то улыбнулся. Всё-таки умела Матильда поднять настроение. Когда он вернулся в свою комнату для творчества, конечно, уже была совсем другая атмосфера для работы, и Хао впервые за долгое время почувствовал, что наконец-таки смог расслабиться.***
Да, он принял приглашение. Это было неожиданно даже для самого Хао, что уж говорить о Хоро и Рене, которые узнали об этом спустя неделю. С одной стороны это было странно, с другой — Асакура мог отвлечься от вечных поисков Йо, который, возможно, и не являлся его родственной душой. Лето закончилось, наступил новый учебный семестр, и Хао пришёл на работу как нельзя вовремя. Он даже забыл то ощущение, которое испытывал, когда учился здесь. Вновь вступить на территорию института искусств, вдохнуть запах зелени, что растёт вокруг, видеть творческих студентов, которые были один краше другого. Войти в корпус, пройтись по коридорами и снова побывать в родных стенах многочисленных аудиторий. Хао словил некую ностальгию даже от запаха красок, гипса и много чего другого, ведь здесь учились не только художники. В первый день учебы студентов было небывалое количество, Асакура даже ловил себя на том, что при его обучении столько не было. Или он просто не замечал?.. На него многие оглядывались, указывали в его направлении, пока он шёл к входу в корпус, наверно, узнавали популярного художника. Что ж, пора бы уже привыкать. Уже войдя в главный холл института, Хао вдруг резко что-то почувствовал, где-то в районе сердца. Сначала не поняв даже, он остановился и прислушался к себе, но затем тут же почувствовал жжение в запястье и вздрогнул. Неужели?.. Он оглянулся. Нет, конечно же, художник допускал маленький шанс того, что есть возможность встретить тут Йо. Но не ожидал, что это произойдёт вот так. Хао одернул рукав и взглянул за запястье: оно слегка покраснело, и среди мелкой россыпи звёзд вновь стала появляться та самая звезда. Нет, ну точно это он! Другого варианта просто быть не может! Вокруг сновало множество студентов, среди которых редко выделялись преподаватели, но они точно не подходили под описание яркого и неформального солнца с наушниками на плечах. Хао стал осматриваться прямо в центре зала: он знал этот холл как свои пять пальцев, даже балкон второго этажа отсюда просматривался, где ровным рядом стояли бюсты знаменитых деятелей искусства. Все смешалось в одно разноцветное пятно, Асакура метался в поисках своей души, рыскав глазами среди заполняющих зал студентов, но ничего подобного не удавалось выцепить глазами. Хао начал паниковать. Нет, он не может упустить его ещё раз, даже если Йо тут учится и с ним будет возможность увидеться. Он так долго этого ждал, почти два месяца не мог забыть о поисках того самого Йо, которого он увидел тогда на выставке. Сердце забилось, будто в припадке и делало какие-то странные финты внутри, точно чувствуя, что он где-то рядом. Асакура ожидал увидеть тот самый рюкзак, оранжевые большие наушники и кучу фенечек на запястьях. Но когда он выцепил из толпы знакомое лицо, то сердце остановилось. Йо стоял на втором этаже и с кем-то разговаривал, в совершенно обычной одежде без тех самых шнурков на руках и ярких футболок, не было даже наушников. В летнем пиджаке, белой рубашке и джинсах… Что? Хао кинулся к лестнице, пробираясь сквозь толпу студентов, и рывком поднялся на второй этаж. Но остановился в пяти метрах от беседующей пары, даже не зная, что первым сказать. Йо заметил его не сразу, лишь случайно скосив взгляд в его сторону, и замер. Почему-то воздуха стало не хватать и в горле пересохло: это точно не из-за жары. Парень извинился перед коллегой и разошёлся с ним в разных направлениях, тем самым подходя ближе к художнику. Они смотрели друг другу в глаза, наверно, очень долго, не находя в себе сил хоть что-то вымолвить. Однако Йо начал первым: — Привет, — робко, с содроганием в голосе проговорил он. А Хао чувствовал, будто от одного его взгляда кожа на запястье скоро сгорит к чертям. — Я тебя так долго искал… — почему-то шёпотом выдал Асакура и шумно сглотнул. — Зачем? — не понял Йо и с сомнением посмотрел на него. — Как же? Разве ты не чувствуешь? — Хао не совсем понял, но на всякий случай показал ему своё запястье. Метки сами за себя скажут. Йо с грустью посмотрел сначала на его руку, а потом медленно перевёл взгляд вверх, заглянул прямо ему в глаза. Как-то горько улыбнулся, постепенно что-то осознавал. Молчание затянулось на несколько минут. — Так значит, это ты моя родственная душа? И закатал рукав пиджака, показывая совершенно чистую кожу запястья.