***
Здесь тихо и мрачно. Мы идем по темному коридору, освещенному только каким-то тусклым светом. Вернее, идет только Раэль, прекрасно ориентирующийся во тьме. Я же еду у него на руках. Бесшумно спускаемся по ступеням куда-то вниз, распахивая дверь и заходя в какое-то хранилище, которое одновременно и выполняло обязанности сокровищницы. — Пусто. Как я и думала, — мрачно гляжу на пустой постамент, где раньше лежал Кровавый камень, но сейчас его там нет. Слишком уж знакомая тянущая энергия идет от него. Пусть и совсем остатки, но… Это точно он. Я ни с чем не перепутаю. — Это было ожидаемо, но… все равно немного разочаровывает. — Хм… Здорово. Супер. Что дальше-то? — уточняет Раэль, который и удерживал меня на руках для удобства. Все же мне достаточно сложно передвигаться самой в детском теле. К тому же моя неуклюжесть возрастает в геометрической прогрессии. Бросаю на него косой взгляд и устало вздыхаю. Уже во всех подробностях посвятила на свою голову его в обстановку дел, упуская самые страшные подробности. Все же я бы не хотела, чтобы он излишне сильно волновался. Мне и остальных паникующих Благородных хватает, хотя они знают еще меньше. Еще не хватало, чтобы к ним еще и Гокудера присоединился. Все же я с ним повязана крепко-накрепко стальными цепями, так что соврать ему не получится от слова совсем. Вернее, может и получится, но он, скорее всего, мне если и поверит, то начнет сомневаться, что автоматически может поставить эту ложь на грань раскрытия. Так что Хаято лучше не врать в открытую, хотя талантливо недоговаривать можно. Главное, слишком уж откровенно врать не стоит. — Дальше… Ну, кажется, я снова попаду в прошлое, чтобы забрать этот камень себе. Единственная проблема заключается в том, что мне нужно оставить что-то наподобие приманки… Хм… — Фальшивый камень? — мгновенно схватывает на лету Раэль, задумчиво хмурясь. — В принципе, может сработать. — Точно сработает. Но, — горестно вздыхаю, — у нас нету под рукой нормального Туманника, чтобы он смог такое провернуть… Вот бы сюда Мукуро, Маммона или Франа… Можно и Хром, потому что она точно бы с этим справилась. А так… — А вы, Джудайме? Ну, вы же смогли Туманом отвлечь тех дозорных. К тому же Небо состоит из всех видов пламени… Почему бы не взять за основу Пламя Облака, а потом не напитать его Туманом и Ураганом? В принципе, практически никто не отличит, но фальшивка отвлечет внимание. — Отличная идея, Раэль-кун, — на секунду замираю, прислушиваясь к себе. — Буквально через несколько минут я снова окажусь в прошлом. Я дам тебе остатки пламени Тумана, так что попытайся сбежать до того, как попадешься. И… При первой же возможности навести, пожалуйста, Эйшлин. Она должна очнуться со дня на… — Джудайме, вы… — надеюсь, он выполнит мою просьбу. Боюсь, в очень скором времени меня заберут из Лукедонии. Все же из-за Го… Раэля я и так довольно сильно задержалась тут — почти что на два года. Конечно, с моим сроком жизни не критично, но… Бермуда-сан уже не раз намекал, но… Я все откладывала и откладывала, а потом стала ожидать приезда Франкенштейна, с которым я и уеду. Если не ошибаюсь, то он скоро приедет: может, через неделю или даже раньше. — Только прошу, не поубивайте друг дру… — и снова вокруг розовый туман, а я падаю куда-то вниз, оказываясь в знакомой темной комнате. Тут пусто, холодно и мрачно. Я не знаю, куда именно уехал Франкенштейн. Впрочем, он совершенно точно ищет Рейзела. Я бы тоже на его месте искала. Ищет методично и упорно, но в одиночку… Сами понимаете, что на такой огромной планете даже за восемьсот с лишним лет найти не получится, хотя он старается. Сокровищница… Камера хранения… Мрачно смотрю на кровавый рубин, вспыхивающий и угасающий странными темно-бордовыми или, наоборот, ярко-красными бликами. Как живой… Столько ненависти и боли… Столько жажды силы и желания причинить боль… Столько тьмы… Пожалуй, с ним даже пламя Вендиче не сравнится. Вспыхивает. Зовет… Воздействует на тело и волю, мечтая подчинить каждого, кто жаждет силы… Каждый, кто хоть раз увидел этот камень, уже не может расстаться с ним. Он питается ненавистью, высасывая ее, как пиявка. Вместе с ненавистью уходят и жизненные силы… Отвратительное паразитирующее существо, в которое превратился некогда прекрасный, полный внутреннего благородства и живительного огня камень. Я криво усмехаюсь и смотрю на него почти что с ненавистью и лютой тоской. Он зовет… Даже меня зовет, пытаясь воздействовать. Если бы моя воля оказалась хоть немного слабее… Если бы я желала больше силы или же впустила в свою душу ненависть… О! Уверена, что Кровавый камень с огромным удовольствием подчинил бы себе Шамана, который мог дать ему непередаваемо огромную силу и получить взамен такое же по объему могущество. Я даже думать не хочу, что бы мог натворить Шаман, если бы был одержим этим… паразитом. Это банально противно. Противно и безумно страшно, потому что у меня есть воспоминания дядюшки Кавахиры. А помнить то, что натворил Шикая… Молча смотрю на камень и сомневаюсь. Нет, не в своей силе воли или в том, что камень обязательно нужно очистить. Просто… Чтобы его очистить, я должна позволить ему втянуться в мое тело и, скажем так, загнездоваться там. А сделать это… Противно и страшно. Носить в теле подобного… паразита. Но выбора-то особого у меня и нет. Камень втягивается в мое тело без малейшего труда, сразу же пытаясь подчинить меня или же хотя бы вытянуть мою силу. В теле сразу же поселяется резкая, выкручивающая боль, а потом приходит и слабость. Тошнит… А температура тела резко подскакивает, так как наконец начинается очищение. Пламя недовольно ворчит где-то внутри, отгораживая меня от влияния Кровавого камня. Теперь без моего позволения тот ничего сделать не сможет. Впрочем, за это бездействие я буду расплачиваться периодической слабостью или плохим самочувствием. Очищение займет очень много времени. Ну, например, как сейчас. Мне плохо и хочется сразу же лечь из-за предательской слабости, но я держусь. Такое ощущение, будто я отравилась. Недовольно встряхиваю головой и стараюсь сосредоточиться на своем пламени, чтобы сделать камень-подделку. Пламя двигается медленно и неохотно, как будто чужое. Оно не хочет расходоваться, потому что бросает все свои силы на сдерживание Кровавого камня. Однако все же медленно, но верно начинает формироваться основа под кристалл. Я делаю все очень медленно, наблюдая, как художник, за рождением очередного своего шедевра. От оригинала практически не отличить. Единственный минус, пожалуй, только в том, что эта подделка слишком… светлая. Что же делать? — Маленькое Небо, кто разрешал тебе поступать так глупо и опрометчиво? — раздается сзади раздраженный голос Бермуды. Упс… Кажись, нас с Раэлем спалили. Надеюсь, он так до конца и не узнает, на что именно я пошла ради очищения Кровавого камня. Все же сам предлагал просто его уничтожить, а не начать очищать. Хотя… Судя по недовольным всплескам пламени Мрака… Боюсь, что он уже все знает. Ну… Упс повторно? — Бермуда-сан, я… — Дома поговорим, — обрывает меня, явно с огромным трудом удерживаясь от желания схватить меня и отшлепать. Выхватывает у меня кристалл и напитывает его под завязку своим Мраком, отчего Кровавая подделка действительно становится практически идеальной копией оригинала. А он зол. Очень сильно зол… Хм… Я даже никогда не думала, что он может быть настолько злым. Пожалуй, даже дядюшка Кавахира не мог заставить его испытывать эмоции подобной силы. Ой-ой… Как бы нас с Раэлем не отшлепали. Или, что хуже, не начали читать долгую и нудную лекцию. Кстати, а как он попал-то сюда? — Ты забыла про мое пламя Мрака? — мрачно смотрит на меня, а потом ловко подхватывает на руки, позволяя наконец-то расслабиться и начать клевать носом. Пусть он и ругается, но я в безопасности. Силы меня окончательно покидают, и я проваливаюсь в черную бездонную пропасть, ощущая где-то в области сердца тьму очищаемого мной кристалла. Кажется, тот все еще стремится вырваться на свободу, но… Не позволю. Я не позволю ему навредить дорогим мне людям. Впрочем, и нелюдям тоже. — Ты совсем не меняешься, маленькое Небо, — устало вздыхает глава Вендиче, мрачно разглядывая сопящую у него на руках малышку. У той лихорадочно горит лицо от высокой температуры, бисеринками выступает пот, а слабое и практически незаметное дыхание… Она на грани. Кажется, что сейчас уйдет куда-то далеко, но… Она ведь Шаман. Справится. Просто обязана справиться. — Совсем не думаешь о своей безопасности… Жертвуешь собой ради тех, кто этого недостоин. И каждый раз одно и тоже.***
-Сдайся уже… — шепот со всех сторон ввинчивается в голову подобно ржавому раскаленному шурупу. Сразу же чувствую резкую вспышку боли в висках, с трудом удерживаясь от мата на итальянском. Впрочем, мне бы и любой другой язык бы подошел. Главное, чтобы на нем можно было бы ругаться. Впрочем, мы девочки приличные… — Юная госпожа… Поступает, как глупая девчонка! — Маленькое Небо, я же предупреждал… Это камень слишком силен… Мне плохо и безумно жарко. Я горю, а потом сразу же проваливаюсь в ледяной ад. Такое ощущение, будто меня купают в жидкой лаве, а потом мгновением позже окунают в ледяную прорубь при температуре минус шестьдесят. Я будто бреду по пустыне, а надо мной беспощадно палит солнце. — Джудайме, пожалуйста, очнитесь!!! Из меня никудышная Правая рука!!! — Помолчи, мальчишка… Она… — Почему даже врачи не помогают?! Хочется пить, но еще больше хочется просто взять и умереть. Я устала… Даже короткая прохлада, когда меня обтирают водой, ничем не помогает. Скорее уж, делает еще хуже. Чертов Кровавый камень… Впрочем, я ведь знала, на что шла, когда позволила ему занять мое тело. — Она бредит уже больше недели… Точно все в порядке? — Она ведь маленький Шаман. — Первый подобный случай за всю историю… — Маленькая госпожа… — Сколько можно… Сдайся уже… — шепчет мне кто-то, когда я в очередной раз падаю в обжигающий песок, хотя еще недавно замерзала насмерть в ледяном жидком азоте. Хотя почему «кто-то»? Я ведь знаю кто… Кровавый камень, это все твои проделки. Хрен тебе. — Не дождешься… — мрачно усмехаюсь, рассматривая перед собой что-то безумно отвратительное. Я даже не знаю, как это описать… Представьте себе болото, наполненное самой противной на свете буро-серо-зеленой жидкостью, вокруг которого витает запах разложения и испражнений. Посреди этого болота высится настоящий клубок из переплетенных между собой противных и слишком скользких даже на вид змей, которые шевелятся и пытаются до меня дотянуться. Эти змеи также покрыты этой странной противной слизью, отчего, кажется, даже их чешуя померкла. Они разлагаются заживо, не способные ни освободиться, ни прекратить свое существование. Жалкое и тошнотворное зрелище… Между ними, где не прилегают слишком плотно тела, можно увидеть отблески Кровавого камня. Это что… Такой своеобразный барьер? Или же защита, чтобы я не добралась? Нет, это все, конечно, безумно отвратительно, но я не настолько сильно брезглива, чтобы не разобраться с ними. Кривлюсь, призывая себе на помощь Пламя, которое, радостно взбурлив, начинает уничтожать целые куски змей, отчего те стираются, как будто я прошлась по ним огромным ластиком. — Ненавижу… Проклятая… Проклятая… Ненавижу… — слышатся голоса со всех сторон, в которых проскальзывает змеиное шипение. — Ненавижу… Проклятая… Проклятая… — Хм. Я тебя тоже очень люблю, — методично уничтожаю остатки отвратительного зрелища, не вслушиваясь в голоса, проклинающие меня и желающие мне любимой всякие мерзости вплоть до смерти. Едва ли они мне сообщат что-то новое, чего я не слышала от Варийцев или же других мафиози до этого. Все же на брань у них была просто невероятная фантазия… А я предпочитаю ее слушать только затем, чтобы пополнить свой словарный запас. Ну вот, работа закончена. От этого мерзкого места не осталось даже болота, хотя, как мне казалось, оно не должно было сгореть. Но пламя Неба творит настоящие чудеса. А может, дело тут в Гармонии… Но в любом случае теперь я вижу лишь огромный Кровавый камень, уходящий наполовину в серый, как пепел, песок, где вспыхивают и гаснут красные отблески. Опасный… Очень опасный… Но в любом случае кажется, что для меня все прошло не так уж и плохо. По крайней мере, я жива, здорова и нахожусь в твердом уме и трезвой памяти. Думаю, людей, которые решат завладеть «Кровавым камнем» из хранилища Рейзела, будет ждать крайне неприятный сюрприз. Крайне! Ну… Вроде бы все. Смотрю на то, как вокруг красной глыбы начинает спирализоваться пламя, образуя что-то наподобие клетки из толстых цепей, а между звеньями цепи моего огня протягивается кровь и, что особенно удивительно, даже толика силы Виктора, которую я почувствовала гораздо раньше, образуя второй и третий слой. Вот так вот… Интересно… Определенно, мне помогли Благородные (наверняка сама Лорд) и к тому же Франкенштейн, который, видимо, все же примчался ко мне. Блин… Что же они скажут, когда узнают о том, что я натворила… Надеюсь, Бермуда меня не сдал… Я вынырнула из сна, как из холодной воды, одним резким махом. Я чувствовала невероятную слабость в теле, отчего не могла даже глаза открыть: веки лежали бетонными плитами. Я полулежала на чьих-то сильных руках, которые очень осторожно и нежно прижимали меня к себе. Эти руки… Франки, ты ли это? Тихо морщусь и, переждав головокружение, все же приоткрываю глаза. Перед ними все расплывается, но потом картинка становится четкой. Сначала я встречаюсь взглядом со знакомыми голубыми глазами, где горит укоризна и даже небольшая толика страха. Приоткрываю рот, собираясь что-то спросить, но оттуда вырывается лишь тихое сипение. Снова резкая вспышка боли в груди, но я стараюсь ничего не показывать. Перевожу взгляд дальше, оглядывая собравшихся тут нелюдей, которые крайне внимательно и чуть взволнованно смотрят на меня. Натыкаясь на радостный, полный облегчения взгляд Раэля, который он дарит мне, когда я все же прихожу в себя. Он стоит позади Раджека с крайне виноватым видом. Видимо, до сих пор переживает, что не уберег. Боюсь, он мне первым же устроит разнос, да. Все очень рады тому, что я пришла в себя. А мне хочется с тихим отчаянным писком куда-нибудь сбежать. Желательно на другой край света. Слишком уж внимательные взгляды у всех присутствующих. Надеюсь, Бермуда меня не спалил… Они же секреты хранить не умеют! А если предатели узнают, что камень того… тю-тю?! — Да ничего я не сказал, — раздается над ухом тихий шепот, и я, скашивая глаза, замечаю-таки главу Вендиче, невозмутимо зависшего в воздухе. Ну или возмутимо, но за его бинтами на все лицо хрен за эмоциями проследишь. Но он вроде даже рад, что я очнулась. — Юная госпожа, если вы так себя плохо чувствовали, то почему нам ничего не сказали?! Неужели мы недостойны доверия?! — Геджутель, ну что это за драма на ровном-то месте? А остальные, между прочим, только кивают и соглашаются. — А… Э-э-э… Э?! — несчастно зависаю, а потом прячу лицо на груди у Франкенштейна, не зная, что тут можно еще сказать. У него на руках тепло и спокойно. Пожалуй, так я себя чувствовала только в далеком-далеком детстве, когда большой и добрый папа держал меня, подбрасывая высоко в воздух… А потом я так ни разу и не смогла назвать Иемицу своим отцом, так и звала его только по имени. А папой и вовсе назвала только тогда, когда его уже не стало. — Вы же понимаете, что являетесь первым подобным случаем! До вас Шаманов-детей просто не было! Вы должны осознавать, что следует вовремя обращаться к врачам. Даже если вы Шаман, то вы всего лишь ребенок!!! — мамочки, спасите меня. Я не хотела, честно! — Ну… Я ведь не специально… — Юная госпожа, как вы можете быть настолько безответственной?! Вам должно быть стыдно и… Кажется, разноса мне все же избежать не удастся. Блин, а я-то надеялась…