Омерта Небес

      Как вы думаете, что после этого произошло? Если бы на месте Благородных были бы мафиози или Аркобалено, то попытались бы без промедления то ли атаковать Вендиче во главе с Бермудой, то ли наоборот спрятаться от них, чтобы придумать какой-нибудь тактический ход по устранению опасных противников, которых так просто не поймать и не уничтожить. Итак, как вы думаете… Что сделали Благородные?       Ничего. Вернее, произошла мгновенная перегруппировка, после которой я и остальные дети оказались за спинами взрослых, а те напряженно уставились на возвышающуюся посреди зала фигуру полутрупа, увешанного цепями, и на забинтованную маленькую мумию у него на плече, от которой исходила невероятная темная мощь. И я вроде не в праве их осуждать, но… У них что, правда совершенно вылетело из головы, что я — Шаман?!       Тем более что Джаггер-сана и Бермуду-сана я знаю. Вон они с каким любопытством смотрят на все происходящее в зале. Ну, если можно сказать, что у Бермуды есть глаза, которые закрыты бинтами (но я точно знаю, что он все прекрасно видит). В их глазах Благородные наверняка заработали несколько плюсов хотя бы тем, что кинулись на мою защиту. Надеюсь, удастся договориться малой кровью.       Все же Бермуда хоть и благодарен мне, но все еще слишком горд. Хотя, думаю, что он на меня совершенно не злится… Хоть я теперь и Шаман, но не имела никакого отношения к его созданию. Надеюсь, он сюда пришел не нападать на меня, а просто поговорить. В детском теле будет крайне неудобно сражаться. — Маленький Шаман… — младенец-Аркобалено смотрит на меня, а я даже сквозь бинты, за которыми не видно глаз, ощущаю его крайне пристальный и внимательный взгляд. Вздрагиваю и нервно хмурюсь, но упрямо смотрю на него и задираю подбородок. Если они решат напасть на невинных… — Не надо на меня так зло и решительно смотреть, Тсунаеши. Я не собираюсь нападать на вас. В данный момент я решил сообщить тебе, что ты теперь находишься под защитой Вендиче. — И с чего такая честь? — подозрительно щурюсь и выхожу вперед, отмахиваясь от того, что меня пытаются остановить. Они просто не понимают, что если Бермуда захочет их уничтожить, то сделает это быстро и не сильно напрягаясь. Все же он стоит совершенно на другом уровне… Как буду стоять и я, когда подрасту. Пока же мое физическое состояние оставляет желать лучшего. — Вам не стоит беспокоиться. Бермуда-сан и Вендиче никогда не причинят мне вреда. — Потому что я прекрасно вижу тебя насквозь и знаю, что ты никогда не опустишься до того, что сделал Шахматноголовый НАШЕГО мира… Scegliendo tra male maggiore e minore, solo una piccola parte della gente troverà la forza di opporsi a entrambi. (Выбирая из большего и меньшего зла, только малая часть людей найдет в себе силы выступить против обоих.) — смотрит на меня чуть насмешливо, но серьезно. И с тем же немым обожанием во взгляде, от которого в глазах появляются слезы, а горло сдавливает тисками. — Sei abbastanza nobile da torre questo peso da solo… (Ты благородна настолько, что готова в одиночку тащить это бремя…) — Per legge del Dovere e del Sangue. (По праву Долга и Крови.) — упрямо качаю головой и устало вздыхаю, когда одна из цепей робко, будто прося разрешения, обматывается вокруг моей талии и поднимает меня в воздух, опуская на руки к Джагер-сану. Благородные напрягаются еще больше, но, повинуясь моему отрицательному кивку, все же остаются на месте. — Eppure, perché sei qui? (И все же, почему вы здесь?) — Siamo il tuo seguito, piccolo Sciamano. Diventeremo il tuo scudo, che non è più forte, e una spada per punire chi osa disobbedire… (Мы твоя свита, маленький Шаман. Мы станем твоим щитом, крепче которого нет, и мечом, чтобы карать тех, кто посмеет ослушаться…)       Такая клятва в Вечной Верности дорогого стоит. В моем прежнем мире все мафиози удавились бы и разорвали друг друга только за один шанс на подобное, а тут…       Ласково усмехаюсь и протягиваю Бермуде руку, где горит маленький огонек Небесного пламени, который мгновением позже уже переплетается с пламенем Мрака и получает от него силу. Пустышка на моей груди на секунду наливается непроглядным мраком, а потом вспыхивает непередаваемо ярким оранжевым светом. Пустышка Бермуды чуть рыжеет, а потом снова возвращается к привычной прозрачности.       Вроде бы ничего не изменяется, но я чувствую, как моя первая полноценная связь в этом мире расцветает, связывая нас неразрывными канатами-узами. Глава Вендиче добровольно решил стать моим седьмым Хранителем, Хранителем Мрака, чтобы помогать спасать этот мир… Добровольно сделался моим вассалом и чуть ли не слугой без права на освобождение и все ради того…       Чтобы мне не пришлось все делать в одиночку… Чтобы я могла опереться на Них и… — Io… prendo il tuo giuramento e prometto che non mi vergognerò della fiducia che è stata dimostrata. Bermuda-san… Grazie. (Я… принимаю твою клятву и обещаю, что не посрамлю оказанного доверия. Бермуда-сан… Спасибо вам.) — смотрю на него, стараясь одним взглядом передать всю ту бурю чувств, которая всколыхнулась в моей душе. Совершенно дикое сочетание из горя, радости, ненависти, счастья, грусти… — Lo so, piccolo Sciamano, lo so… (Я это знаю, маленький Шаман, я это знаю…) — он ласково усмехается, гладя меня по волосам. Я впервые облегченно и горько плачу, вжимаясь в него и позволяя себе побыть всего лишь маленьким ребенком, рядом с которым находится взрослый, который все решит.       Я выплескиваю на него все свое горе от потери родных и близких, страх, остатки ненависти к тому, моему умирающему миру и невысказанные слова облегчения, которые я просто не могу облечь в конструктивные предложения. Знаю, что Бермуда-сан поможет мне и заберет все себе. Я теперь не одна… У меня есть кто-то, кто… — Тебе нужно поспать, маленький Шаман. После сна все пройдет, как утренний туман… — мне хочется сопротивляться и заявить, что боль от потери никогда не пройдет, но… Горе и ненависть стремительно покидают меня, будто впитываясь под ласковыми прикосновениями Бермуды… Разве Вендиче, которые несут в себе столько ненависти и мрака, могут быть такими добрыми и заботливыми? — Действительно, вам нужно поспать, юная госпожа, — Геджутель неслышно возникает рядом и еле заметно проводит по моим волосам, погружая меня в целебный сон. Я не одна… И знаете что…       Мне впервые совершенно не страшно.

***

      Сижу на ветке дерева, которая располагается высоко над землей, и мрачно гляжу на эту самую землю. С момента моего появления в Лукедонии прошло уже больше двух недель, которые я прожила в доме Лорда под пристальным наблюдением не только Вендиче, но и Благородных. Меня одну надолго никогда не оставляли, будто опасаясь, что я могу исчезнуть. Я как бы ни на что не хочу намекать, но исчезать я не собиралась.       Так вот, со мной носились, как курица с яйцом. Тщательно следили за моим питанием, чтобы я не мерзла, чтобы мне не было жарко, чтобы не было скучно и так далее, и так далее. В принципе, такая жизнь мне немного нравилась, хоть и порядком начинала надоедать эта забота. Вендиче после того, как долго о чем-то разговаривали с Лордом за закрытыми дверями, теперь стали обустраивать себе очередной Вендикаре, который расположили во втором пространстве Бермудского треугольника.       Как они это сделали? Если честно, я так до конца и не поняла, но все дело было в пламени Мрака. Дело в том, что благодаря пламени Мрака Вендиче могут мгновенно перемещаться по разным червоточинам и по подпространству (изнанке) мира. Так вот, эта самая изнанка мира на самом деле весьма опасна для простых существ, но не для них, а места на изнанке очень много. Понимаете, к чему я клоню?       В общем, мир и его изнанка чем-то напоминают отражение в зеркале, гладь которого и является своеобразным переходом из одного мира в другой. Так вот, рядом с этим переходом, окруженным кипящими реками кислоты и расплавленными озерами из магмы, теперь стоит Вендикаре, который стал выглядеть еще мрачнее и более зловеще. В общем, на публику работают, на публику. Или это они меня в этом замке прятать от пока еще неизвестных врагов собрались? Надеюсь, что нет, потому что сбежать из этого места будет проблематично.       Так и знала, что Бермуда и его помощники будут продолжать нести в массы местного населения добро и справедливость. Хм… Вот только надеюсь, что будут это делать куда более гуманными способами, чем в моем мире. Ладно, в любом случае, списки кандидатов на внесение добра и справедливости у меня уже есть. Никогда не любила людей, которые насильно экспериментируют на себе подобных (опыт и влияние Мукуро сказались). Если СОЮЗ будет сильно наглеть, их ряды придется изрядно проредить.       Ладно, вернемся к нашим попугаям… Почему я сижу на дереве и не могу слезть? О! Все тут довольно-таки просто. Меня впервые за несколько дней (почти что восемнадцать) оставили одну больше чем на двадцать минут, чем я и воспользовалась, поглядывая из окна своей комнаты на сад. Дело в том, что мне очень хотелось залезть на дерево, но я не могла это сделать из-за своего роста и постоянного присмотра. И что же я придумала? Правильно!       Открыть окно, примериться к ближайшей ветке и сигануть на нее. Чуть не вывихнула себе руку и чуть не упала вниз, но все-таки умудрилась удержаться на ветке и даже залезть на нее. Знаете, если бы меня сейчас видел кто-нибудь из Благородных, которые трясутся надо мной, как над хрупким и крайне дорогим фарфором, мне бы, наверное, удалось доказать, что даже у Благородных бывают сердечные приступы. В отношение моей безопасности Бермуда и Джаггер как-то менее фанатично к этому настроены.       Ну… Залезть-то на ветку я залезла, а слезть у меня не получается. К тому же, до окна добраться тоже нельзя, потому что наверняка навернусь по дороге. Нет, убиться — не убьюсь, но стукнусь здорово. Ага, а потом мне будут длительную лекцию читать. Устало вздыхаю и подпираю ладошкой голову, раздумывая над дилеммой: с одной стороны, можно спрыгнуть и потом сращивать кости, если не дай бог что…       Ну или можно попробовать использовать пламя, которое в последнее время немного шалит. Бермуда объяснил это тем, что я сейчас ребенок, и мое тело просто не привыкло к таким большим объемам пламени, которое я могу выработать за раз. Да, мое перерождение состоялось, и тело постепенно принимает нужную форму, свойства и сопротивляемость, но до окончательного завершения должно пройти не меньше ста лет.       Ну, я имею в виду, что сейчас, даже если меня попытаются убить, я не умру, так как являюсь Шаманом, но буду долго и нудно сращивать рану, кости и так далее. Возможно, даже на некоторое время засну, чтобы иметь возможность более эффективно с этим справляться. Конечно, все зависит от тяжести травмы и ее глубины, но примерно вы поняли.       В то время, как дядюшка Кавахира в свои почти три миллиона и вовсе не обращал на сломанные кости или оторванные руки внимание, мгновенно регенерируя абсолютно все, как ящерица. В общем, примерный разброс наших сил вы понимаете. Поскорее бы я тоже обрела нужную форму, а то довольно сложно постоянно находиться в теле четырехлетней крохи. — Юная госпожа, а я вас уже обыскался… — Геджутель мгновенно возникает подо мной, серьезно глядя в мои глаза. Понятно… Меня будет ждать крайне длинная, нудная и поучительная лекция… Рядом появляется Джаггер, ехидно позвякивая цепями. — Что вы делаете на дереве? — Я? Эээ… — задумчиво кошусь по сторонам, пытаясь придумать достойную причину. В голову опять всякие глупости лезут… — Гнездо вью. — Простите? — кажется, дяденька завис… Впрочем, Джаггер тоже. М-да… Вот что значит извечная женская логика… Ее не только Благородные понять не способны, но даже марионетки Бермуды. М-да, женская логика — действительно серьезное оружие.       А я, пока они отвлеклись, все же собираюсь с духом и сигаю вниз, зажмуривая глаза. Нет, рефлексы у Благородных на падающих детей развиты крайне хорошо. По крайней мере, я не пролетела и метра, когда меня тут же поймали, прижали к груди и начали проверять на целостность. Хм… Как бы я тут действительно сердечный приступ не получила. Все же дяденька уже достаточно зрелый по меркам Благородных. — Юная госпожа, как вы можете быть такой легкомысленной? Даже если вы Шаман, вы все еще являетесь маленьким ребенком! Вы должны серьезнее относиться к своей безопасности! Тем более, что господин Бермуда просветил нас про все этапы становления Шаманом… Пока вам нельзя получать совершенно никаких травм!!! Да вы хоть понимаете…       Ой, пошло-поехало… Тоскливо кошусь на невозмутимого, как скала, Джаггера, который, кажется, готов подписаться под каждым словом главы дома Ландегре, и отчаянно мечтаю оказаться где-нибудь в другом, крайне безопасном для меня и более интересном месте. Желательно подальше от читающих мне лекции Благородных, которые так сильно трясутся над моей безопасностью. Причем пожелала настолько искренне и от всей души…       Ну что поделать, если я лекции с детства терпеть не могу?       Как вы думаете, что произошло дальше? Возможно, что для кого-нибудь другого это не закончилось бы ничем, но… Я ведь у нас любимица Фортуны! Судьба так просто не может оставить меня в покое! К чему это я? Дело в том, что я исчезла с крайне театральным «пуф», сопровождающимся розовым туманом и искорками пламени Неба и Мрака, из рук Геджутеля и куда-то провалилась. А потом с размаха рухнула на кого-то сверху, стукнувшись о что-то твердое головой. — Ой… Больно… — тихо ойкаю от неожиданности, держась за затылок, а потом медленно поднимаю голову и ошалело хлопаю глазами, рассматривая нечто. Невероятно красивый блондин с синими, как пламя Дождя, глазами почему-то напоминает мне античные статуи. В принципе, к красавчикам вокруг меня благодаря мафии и друзьям я уже привыкла, но он — вне конкуренции. И вроде бы все хорошо, но аура вокруг него парит такая… Интересно, как он справляется с таким объемом ненависти, которую источает его оружие? — О-ой… З… Здравствуйте?       Блин, во что я опять вляпалась? Верните меня обратно!