Омерта Небес

      Как должно начинаться очередное уважающее себя эпичное приключение? У кого-то оно начинается со слов: «Да что будет-то? Один раз ведь живем!», после чего шансы дожить до утра резко сокращаются; кто-то просто случайно вляпывается в очередные неприятности, попутно втравливая в них и других; кто-то эти неприятности упрямо и старательно избегает, хотя у него это получается не слишком-то хорошо. А кто-то… А кто-то — например, я — буквально падает на них сверху, уже морально готовый к предстоящему апокалипсису.       Так на чем там я остановилась? Ах да, я свалилась сверху, буквально с потолка, на красивого блондина с невероятно пугающей аурой. Не знаю даже, кто больше из нас был шокирован этим фактом. Я удивлённо смотрю на него, он — на меня. Молчим и пялимся друг на друга, как два сталкера, заставших друг дружку за слежкой за одной и той же жертвой. Почему-то хочется немного нервно посмеяться.       Я в шоке от того, что вообще куда-то попала, а, соответственно, пропала из рук Геджутеля (Надеюсь, разводить панику на ровном месте он не будет, хотя… кого я вообще обманываю?) и на кого-то приземлилась столь необычным образом. Он, кажется, ещё ни разу в жизни не видел, чтобы маленькие дети падали прямо с потолка в руки. Ну хоть не уронил, и на том спасибо. Все же в данный момент способности к регенерации у меня не ахти.       Хмурюсь и пытаюсь понять, кто передо мной. Память дядюшки Кавахиры пасует, не собираясь просвещать меня и облегчать задачу идентификации данного объекта. Видимо, Шахматноголовый ушёл до того светлого и радостного момента, как здесь появился этот человек. Ну или он видел его только краем глаза, а имени не слышал. Молча хлопаю глазами, а потом начинаю вертеть головой, пытаясь из своего не слишком удобного положения понять, куда именно я попала.       Хм… Итак, вопрос на тысячу баллов: где мы? Нет, и так понятно, что мы определённо находимся в Лукедонии, но в какой-то неправильной. Вернее… Не знаю, как это объяснить, но я попала. Причем, в прямом смысле попала на несколько сотен лет назад. Если же быть совсем точной, то практически на… хм… шестьсот с хвостиком.       Если бы рядом со мной находился Ламбо, то все можно было бы прекрасно списать на него, его дурную технику и вспыльчивого Гокудеру или садиста-Реборна, из-за которых эта самая техника и была пущена в действие. Но его нет, а переместилась я одна… Так я же вроде от остатков эффекта базуки Десятилетия избавилась еще до перерождения? Или это уже мои собственные разбуженные способности?       Ах да… Черт возьми, я же забыла свойство колец Вонголы… Если Пустышки Аркобалено — просто точки в различных измерениях, а кольца Маре отвечают за жизнь в параллельных мирах, то Вонгола — за вертикальную пространственно-временную ось. В принципе, не все так плохо… Хотя я все еще не совсем понимаю, каким именно образом я здесь очутилась и зачем. Пустышка на груди нагрелась и запульсировала, словно отвечая на зов… чего-то.       Пока я тщательно размышляла о своей нелегкой судьбинушке, если честно, совсем забыла про этого мужчину, который меня поймал. Он же про меня не забыл, но причинять вред или же просто хоть как-то проявлять агрессию не стремится. Наоборот, стоит спокойно и крепко, но осторожно удерживает меня на руках, пока я верчусь, стараясь углядеть побольше. Ну хоть сверзиться не дает.       Мрачный особняк, длинный и не менее мрачный коридор в красных тонах с тусклыми свечами-лампами и оч-чень знакомая аура защиты вокруг (Спасибо тебе, дядюшка Кавахира). Хм… Никогда не думала, что попаду в прошлое к Ноблесс. Хм… Кажется, с каждым разом мои приключения становятся все интереснее и интереснее. Хотя, скорее, все чудесатее и чудесатее. — Франкенштейн, что там?.. — раздается тихий голос из-за приоткрытой двери. Хм… Какое чарующее звучание. Впрочем, у всех Благородных подобное заложено практически на генетическом уровне. Так себя и немного ущербной почувствовать недолго. Все же до такой красоты и естественности мне далеко… Ага, как пешком до Сатурна. Впрочем, я сейчас Шаман, так что прогулка не должна занять больше… семидесяти лет. — М-мастер, тут… — мужчина запинается и снова смотрит на меня. Смотрю в ответ и хлопаю ресницами, внимательно прислушиваясь к шепоту его оружия. От этой темной энергии начинает немного кружиться голова, как будто оно старается поглотить меня, но пасует перед бездной огня, скованного хрупким детским тельцем. Чем-то это ощущение напоминают мне про Бермуду и Вендиче, когда я их в первый раз увидела.       Упрямо встряхиваюсь и старательно стараюсь внести в эту бесконечную ненависть и засасывающую пустоту хоть немного Гармонии. Хм, получается на диво хорошо и просто. Это Темное копье всасывает мою энергию с потрясающей жадностью и даже немного светлеет. Судя по улучшемуся самочувствию Франкенштейна, это Копье стало доставлять ему меньше проблем. Кстати, еще один крайне интересный момент. Почему я все еще здесь?       В принципе, пять минут уже должно было давно пройти. Однако что-то меня не возвращают. Интересно, насколько сильную панику будут испытывать Благородные к моменту моего эпичного возвращения? Надеюсь, меня не придушат в объятиях от переизбытка чувств и нежности. Да, надеюсь на это… — Мастер, вам… вам лучше самому посмотреть, — Франкенштейн решается, продолжая довольно бережно удерживать меня на руках. Недовольно барахтаюсь, чтобы меня поставили на пол. Через несколько секунд, когда до него доходит, я оказываюсь босиком на ковре.       Повертев головой по сторонам и прикинув свои шансы не заблудиться в этих бесконечных коридорах без проводника, с ориентировкой только на память Кавахиры, я довольно сильно приуныла и крепко ухватилась за штанину блондина. Ну, по крайней мере, моя Гиперинтуиция уверенно утверждает, что он меня тут не бросит. Да и Ноблесс мне опасаться не стоит.       За дверью раздаются тихие шаги, которые направляются в нашу сторону. С любопытством выворачиваю голову в ту сторону, сдувая с лица надоедливую прядку волос. Вот странность: вроде бы волосы у меня короткие, послушные, но пряди все равно торчат во все стороны, как колючки ежика, и упрямо лезут в глаза.       Даже не знаю, что стану делать, когда волосы совсем отрастут. Может, стоит коротко стричься в будущем? Впрочем, лучше не надо, потому что в таком случае я стану напоминать прической одуванчик. — М… Маленький Шаман? — Кадис Этрама Ди Рейзел ненадолго замирает, рассматривая меня крайне недоверчивым взглядом. Складывается такое ощущение, будто он увидел исполнение давней мечты. Ну или явилось ему прекрасное видение в моей мордашке с царапиной на щеке и тщедушном мелком тельце. Ну и, естественно, в ярко и мерно сияющей Пустышки Аркобалено. Склоняю голову набок и внимательно осматриваю его. — Кадис Этрама Ди Рейзел, приятно познакомиться с вами. Я Тсунаеши Сора. Дядюшка Кавахира говорил вам обо… мне, — задумчиво хмурюсь и пытаюсь прикинуть, считается ли розовая ленточка и прозрачный намек на Чудо упоминанием меня. Пока не знаю. Лично я считаю, что на Чудо даже с натяжкой не тяну. А вот на вселенскую катастрофу… Делаю шаг вперед, собираюсь поклониться согласно этикету, но… Кто тут вообще так ковры кладет? Споткнулась о складку и растянулась на полу, стукнувшись лбом.       Хм… Теперь у меня еще и быстро подживающая рана на коленке и синяк на лбу. Определенно, это прекрасное начало знакомства. А мне стыдно. Вроде древний (ну ладно, не слишком древний) и могущественный (в будущем) Шаман, а веду себя не лучше, чем в бытности простой школьницы до приезда Реборна, чтоб ему икалось — такому замечательному и светлому. — Господин Кавахира предупреждал меня, что следующий Шаман будет очень… интересным, — Рейзел смотрит на меня и улыбается одними глазами. Хм… Обычно он выглядит грустно и одиноко, хотя рядом с дядюшкой Кавахирой будто сбрасывал с себя неподъемную тяжесть. Интересно, смогу ли я однажды добиться такого же эффекта? Нет, я рада, конечно, что смогла его повеселить, но это все равно не отменяет того факта, что мне стыдно за свое падение. — В этом нет ничего постыдного, хотя тебе все же следует чаще смотреть себе под ноги. — Хм… Я учту ваш совет и… постараюсь ему следовать, — буквально чувствую, как начинают пылать уши и щеки. Вскакиваю и прячусь за ногу Франкенштейна, утыкаясь ему в штанину и стараясь скрыть покрасневшее от досады лицо. М-да… Я облажалась. Действительно постараюсь следовать. Главное, чтобы не забывала про это. — Кстати, а… я в вашем поместье, да? — Все верно, маленький Шаман, — возмущенно кошусь на него, а у него в глазах смешинки. Блин, я что, клоуном бесплатным, что ли, выступаю? Ну хоть развлекла его, а это уже неплохо. Пустышка на груди продолжает пульсировать, будто зовя меня к… чему-то злобному и могущественному. Складывается такое ощущение, будто это как-то связано с Три-ни-сетте, но… Недовольно хмурюсь и встряхиваю головой, не совсем осознавая происходящее. — Кадис Этрама Ди Рейзел, я пришел к тебе… — раздается сзади другой голос. Хм… Если хорошенько покопаться в памяти Кавахиры и вспомнить все голоса Благородных, то за мной стоит предыдущий Лорд, обладающий несколько необычным чувством юмора, что немного напоминает Мукуро. — Маленький Шаман… Так вот что за ауру и энергию я тут почувствовал. Хм… Рейзел, а ты стал выглядеть гораздо лучше после появления малышки тут, хотя она не провела с тобой больше двадцати минут. Пламя Неба определенно действует положительно. — Хах? Реэрдан Кенезис Ди Раскрея, а что вы тут делаете? — хлопаю ресницами, теряясь от обилия высокопоставленных лиц на мою голову. Впрочем, к Благородным за две с лишним недели уже можно было привыкнуть, хотя внутри все еще живет какое-то недоверчивое детское удивление.       Впрочем, это все, что я успела спросить, потому что в следующий момент снова появился знакомый розоватый дым, который на несколько долгих мгновений поглотил все вокруг, а когда я снова могла все видеть без помех, то сидела посреди тронного зала перед светлыми очами Раскреи и остальных Благородных и ошалело хлопала глазами, не слишком-то понимая, что происходит.       И да, Благородные жутко волновались, потому что меня не было целый час. Хм… А мне казалось, что не так уж и много времени прошло. Хоть Джаггер и Бермуда и пытались их успокаивать, но не преуспели, так что целый час царила паника. Главное, что сердечных приступов и правда не было (к счастью для меня).

***

      Я снова в прошлом. Вообще, подобные приключения стали нередкостью для меня. Да даже Благородные моего времени со временем к этому привыкли, и уже на десятый раз перестали разводить панику на ровном месте. Скажем так, я исчезала из своего времени и попадала в это примерно раз в два-три дня. Не совсем понимаю, зачем именно Три-ни-сетте с подобным упрямством толкает меня сюда, но каждый приход в это время помогает мне укрепить наши узы.       Каждый раз я пью чай вместе с Рейзелом, болтая босыми ногами в воздухе и радостно рассказывая об очередном событии в моей жизни, а нас обслуживает Франкенштейн, которого на самом деле зовут Виктор. Вообще, обслуга немного смущает, хотя с мафией я вроде бы должна была привыкнуть, но чайник и хрупкие фарфоровые чашки мне не доверят и под страхом смерти. Особенно при условии, что одно неловкое движение, и я их разобью. И да, прецеденты уже случались.       Когда я в этом времени, к нам частенько заглядывает Лорд, умиляясь такой маленькой милашке-Шаману, то есть мне. Вообще, за прошедшее время я стала бояться этого страшного Благородного еще сильнее, потому что с каждым разом он все больше и больше напоминал мне Рокудо Мукуро. Вроде сплошная доброжелательность и открытость, а в глазах черти пляшут румбу. Как говорили у меня в родном мире про таких людей: «в тихом омуте черти водятся; и чем тише омут, тем профессиональнее там черти». В общем, никогда не знаешь, что у этих людей (вернее, Благородных) на уме.       Еще я развлекаюсь тем, что тщательно прячусь, полностью скрывая свое присутствие, на тот момент, когда к Ноблесс по какой-либо причине приходят Благородные. Ну, я имею в виду не Лорд, а другие. И да, мне краем глаза таки удалось увидеть будущих предателей и сравнить их с воспоминаниями дядюшки Кавахиры. Вообще, они оставили крайне неоднозначное, но определенно неприятное впечатление.       Стоит одну Игнесс Кравей вспомнить, которую я случайно встретила, когда Франкенштейн нес меня на кухню, чтобы тщательно проконтролировать то, как я собираюсь приготовить его драгоценному Мастеру чай. Спрятаться я просто не успела, а она мгновенно поняла, кто перед ней. Впрочем, было бы странно, учитывая мою силу, если бы она этого не осознала.       Так вот, девушка одарила меня таким запасом ненависти и жаждой вцепиться в мое горло, чтобы извлечь из меня эту силу… Она даже дернулась неосознанно в мою сторону, явно мечтая схватить и утащить куда-нибудь для дальнейшего изучения. Я не хотела, но… Признаю, я довольно сильно испугалась, что автоматически активировала мою силу, которая в этот раз действовала без команды. В общем, я ее сначала немного подпалила, а потом чуть ли не вморозила в нетающий лед на веки вечные.       Этого так и не произошло, так как я вовремя остановилась, но меня еще довольно долго трясло от шока, так что про чай можно было и не вспоминать. Рейзел укоризненно качал головой, но, чувствуя настроение, ничего не спрашивал, а Франкенштейн… Кажется, он злился, хотя иногда я его настроение совершенно не могу уловить. В общем, дело было в том, что благодаря мне и моему чаю, куда я закачивала свое Пламя Неба, его Мастеру становилось лучше (у него даже жизненные силы потихоньку начали восстанавливаться), так что я автоматически перевелась в разряд охраняемых с особой тщательностью объектов.       К тому же, Рейзел очень хорошо ко мне относился, как к Шаману, который будет следить за равновесием, Три-ни-сетте да и вообще за балансом этого мира, что тоже влияло на отношение Франки ко мне в положительную сторону. Ну и его отцовский инстинкт, который тоже почему-то вылез на первое место. В общем, даже сам намек на вред моей драгоценной персоне приводил его в состояние, крайне близкое к ярости.       Моя жизнь играла новыми красками, хоть я так и не смогла понять, почему я продолжаю оказываться в прошлом с завидной периодичностью. Впрочем, эта загадка прояснилась через восемь месяцев с момента начала моих перемещений. А дело было в Кровавом камне. Этот самый камень некогда принадлежал Системе Равновесия, поддерживая ее. Своими функциями он немного напоминал Пустышки Аркобалено, в которых запечатывалась душа владельца.       На заре времен, когда о человечестве даже не подозревали, изначально Кровавый камень носил совершенно другое название, чье происхождение было связано со Светом, и выполнял те же функции, что и остальные шесть: все, как один, хранили равновесие Мира, облегчая работу Шаманов. Система находилась в идеальном равновесии, которое, казалось, никто бы не смог поколебать.       Впрочем, люди со временем становились все сильнее и приспособленнее. Им стало не хватать той силы, которую они уже имели. То, что человек попытается разрушить Три-ни-сетте и убить Шаманов, было лишь вопросом времени. Но никто из соплеменников дядюшки Кавахиры и не подозревал, что у них это может получиться.       Шираюки был человеком, заключившим контракт со Смертью и отрекшимся ради этого от своей человеческой сущности, что смог обрести невиданное могущество и завладеть Кровавым камнем, попутно убив двух Шаманов. В принципе, его можно было скорее назвать Демоном, если бы, конечно, такой термин можно было бы применить к получившемуся существу.       Он вживил этот камень в свое тело, объединившись с ним, тем самым отравив его своей ненавистью, что разрушило тщательно охраняемый баланс всего живого. Все это повлекло за собой гибель Шаманов и постепенное угасание всего живого. После этого камень нельзя было даже взять в руки, чтобы не ожидать подвоха: он стремился высосать из любого живого существа все, что то имело.       Этот Камень, некогда бывший сосредоточием всего положительного на Земле и обладающий большой силой, стал таким же темным и мрачным. Пожалуй, даже Бермуда и Темное Копье, если бы объединились, не смогли бы и близко сравниться с ним. Дядюшка Кавахира точно знал это, когда переносил меня в этот мир. Впрочем, у моей судьбы на редкость глупое чувство юмора. Мне кровь из носа нужен этот камень для сохранения остатков Равновесия.       Но чтобы он помогал сохранять Три-ни-сетте и жизнь на Земле, а не разрушать, его надо было бы очистить. Похоже, именно этим мне и предстояло заняться.