Шелковое сердце

Сутан наблюдал за ними, сидя за столиком в кафе, напротив Метрополитен-Опера, где они договорились встретиться. Солнце весеннего Нью-Йорка играло на лобовых стеклах автомобилей, катящихся разноцветной вереницей напротив, по шоссе, весело разбивало свои лучи в фешенебельных витринах самых известных бутиков вдоль всей авеню Линкольновского центра, сверкало на отшлифованной глади парапета фонтана. И посреди всего этого великолепия шли двое молодых людей. Сначала вприпрыжку, потом – держась за руки и рассматривая попавшуюся им по пути витрину шоурума, дальше – в обнимку, засунув руки в задние карманы джинсов друг друга, и наконец, они просто-напросто остановились, целуясь, прямо напротив кафе, где их поджидал Сутан. - В принципе, могли бы и не просить меня ждать вас, - Сутан уже давно все понял, еще с метаний Ламберта между розовыми стрингами и отелем «Плаза». – Могли бы и просто позвонить и попросить отозвать иск из суда. - А мы об этом еще не думали, - Томми уселся за столик кафе и взглянул на своего мужа. – Мы наоборот, хотели попросить тебя составить дополнительное соглашение о том, что мы не отзываем иск, а замораживаем его на… На сколько времени, Адам? - До 2099 года. - совершенно серьезно ответил Адам. – Полагаю, что до этого времени, мы определимся, со всеми своими семейными претензиями. - Болтуны. – вздохнул Сутан. - Это не болтовня, мы так решили оба. – Том посмотрел в лицо друга. – Это такая своеобразная страховка, напоминание, символ того, что все в мире хрупко и потерять все, что тебе дорого, можно в любое мгновение. - Чтобы это напоминание держало нас в тонусе, и одновременно являлось гарантией того, что никогда нельзя полностью расслабляться и считать, что ты уже покорил все вершины и больше можно ни о чем не беспокоиться и это, завоеванное, никуда не денется. – Адам накрыл руку Тома своей ладонью. - Боже, какая патетика! – насмешливо воскликнул Амрулл. – А потом, ваша гарантия треснет, как розовые стринги на заднице Рэтлиффа! - Я смотрю, эти стринги тебе просто покоя не дают, юрист-извращенец! – отпарировал Том. - Это он еще продолжение маскарада не видел! – подхватил Ламберт. - Нет, нет, - воскликнул Сутан. – Молчите, у меня в детстве было подозрение на порок сердца, я не вынесу еще и продолжения! Громкий смех привлек внимание посетителей кафе, многие зашевелились, подтягивая к себе телефоны и ища подходящий момент для фотографирования знаменитостей за чашкой кофе. Адам тут же надел огромные темные очки, а Том лукаво улыбнулся. - Что, скажешь, опять на звезду клюнули? - Нет, разумеется, - в тон ему ответил Адам. – Будут потом всем рассказывать, как видели в кафе знаменитого писателя с неизвестными спутниками. Сутан только лишь головой покачал. - Мне все ясно. Я позвоню Синтии, Адам, пусть тоже готовит соглашение об иске, чтобы вы потом подписали с двух ваших сторон. Но, знаете, если вы опять придумаете что-нибудь этакое… - Мы постараемся! – синхронно ответили мужья Ламберт-Рэтлифф. – Постараемся! - Я думаю, теперь можно сказать, что встреча с Дэвидом прошла неплохо, а? – Томми взял под руку Адама. Они ехали в отель Города Ангелов после деловой встречи с режиссером Дэвидом Батлером. - Неплохо, Том. – Адам словно думал о чем-то своем. – Условия он ставит обычные, сроки тебе по сценарию тоже. Что там тебе остается? Диалоги поправить в процессе съемок, а все остальное он со своей командой пока сделает. - И ты будешь снова роскошен на экране, как всегда! – Том победно улыбнулся. – Я буду требовать от Дэвида максимум крупных планов своего мужа! Разовьем эту семейственность и коррупцию в его кино! Адам засмеялся. - С Батлером, боюсь, не прокатит… Он в работе – маньяк и плевать хотел на все требования! - Ну на маленькие же уступки его можно уговорить, я не просто кто-то там неизвестный, а его собственный сценарист и все такое… Да точно тебе говорю, он не сможет мне сопротивляться! Да и как актер ты ему нравишься, он сам сказал, и, собственно, и согласился даже без проб на тебя! Адам усмехнулся и с теплотой посмотрел на своего боевого мужа, а тот удивленно глянул в окно такси. - А куда мы едем? Поворот на наш отель мы проехали, а… - Я же тебе должен за то неудавшееся свидание дома, - Адам прижал руку мужа к своей щеке. – Так вот сейчас оно и будет. - Ну не такое уж оно и неудавшееся, - погладил его щеку Том. – Оно было незабываемым… - Все равно, сейчас самое время устроить еще одно. Да мы уже приехали, видишь? - Вижу! Я знаю это место, - воскликнул Том. – Это отель «Розовый дворец»! - Именно! Я подумал, что розовый цвет все-таки, безупречно смотрится на твоем… теле, милый! Поэтому вот, - целый розовый дворец! Том даже потерял дар речи от восхищения. Администратор вручила им электронный ключ, и они прошли внутренними двориками, к своему отдельному номеру, с бассейном и пышным патио. Том замер перед дверью в номер. - Это…это номер для новобрачных? – прошептал он. – Как тот, что был у меня дома, в Нью-Йорке? - А почему ты тогда, кстати, вселился именно в номер для молодоженов? – спросил Адам. – На самом деле, что ли, материал для сценария собирал? - Да нет, конечно, - рассматривая коридор-холл перед номером, ответил Том. – У них больше свободных номеров не было, а мне остыть нужно было, в одиночестве, вот я и согласился на молодоженов. А ты что задумал? Но было уже поздно. Ламберт подхватил своего не нового, а уже вполне устоявшегося мужа на руки, намереваясь перенести его через порог номера для новобрачных. - Адам, ну не балуйся, - смутился Том. – Тогда все-таки, ночь была, а сейчас люди набегут, тебя будут разглядывать, ну и меня тоже, после тебя потом… - Да нет здесь никого, - и как назло, будто в ответ на слова Тома, из-за поворота показалась многочисленная арабская семья и следом еще несколько человек – клиентов отеля, направляющихся в ресторан. - Ой, смотрите! – воскликнула маленькая темноволосая девочка, с задорными кудряшками по всей хорошенькой головке. – Это же Адам с Томми! «Адомми… Адомми» - эхо взлетело к потолку холла. Адам усмехнулся и перенес Тома через порог номера для новобрачных. - Адомми, - сказал Том, осматривая номер для молодоженов – просторный, светлый, с пышными тропическими растениями во внутреннем патио, прозрачной водой в небольшом прямоугольном бассейне и современной мебелью, действительно, выдержанной в светло-розовых тонах. - Мне понравилось, - отозвался Адам, обследуя номер с другой стороны, и они встретились на пороге спальни, стоя уже босыми ногами на пушистом толстом ковре. - Осталось заценить спальню, - хитро подмигнул Том. – И у меня снова есть условие. - Если на этот раз ты придумал костюм для меня… - осторожно начал Адам. - Не совсем, - сказал хитрый, привыкший добиваться всего, что задумал, маньяк-соблазнитель Томми Джо Рэтлифф. – Я хочу стриптиз в твоем исполнении. Чувственно, эротично, сексуально, в режиме «валить и трахать». Адам причмокнул губами. - Замечательно, что у тебя, в отличие от Сутана, сердечко крепкое, а то… - Вот сейчас и проверим, что и насколько у меня крепкое. Томми сбросил розовое стеганое покрывало с необъятной кровати для молодой четы и заржал, показывая пальцем на постельное белье. Адам глянул через его плечо. - О, какой приятный сюрприз! Шелковое, белоснежное и в алых сердечках! Сказка! - Не отвлекайся, брат Гримм. Я весь во внимании! - Музыкальное сопровождение? Том нашел трек в телефоне, и в спальне зазвучала, ну а что же еще, - нестареющая классика всех времен и народов – All that I have is all that you've given me Did you never worry that I'd come to depend on you I gave you all the love I had in me Now I find you've lied and I can't believe it's true - - Подготовился, хитрюга! – Адам облизнулся, словно кот на сливки. – Держись же! Адам Ламберт был не просто хорошим, талантливым актером. Сейчас казалось, что он был рожден исполнителем стрип-танцев. Медленно, словно во сне, пуговичка за пуговичкой, рубашка упала сначала с одного плеча, и Адам лукаво бросил взгляд на замершего от восторга мужа, потом с другого плеча, а взгляд еще откровеннее и призывнее. Потом рубашку он совсем отбросил и джинсы, а джинсы не на «молнии», а на болтах, и вот, болтик за болтиком, и Том видит сначала дорожку из пушистых рыжеватых волос от пупка, спускающуюся до выпуклости на джинсах, а …о, боже, это его собственный муж не надел под эти чертовы джинсы никакого белья? А музыка и голос певицы, между тем становился все протяжнее и тягучее, а дыхание Тома все тяжелее и возбужденнее. Адам все-таки, снял с себя всю одежду, там и одежды-то было не много и тоже влез на кровать к Тому и взялся за ремень его джинсов. - Ну, что понравилось, милый? - Офигенно! – Том сам уже нетерпеливо выворачивался из собственной одежды. – Так и буду сейчас валить и… Он перевернул Адама, приподнимая его и Адам, низко опустив голову, оперся на локти, подставляясь ему целиком. Том завелся еще во время танцевальных прелюдий, почти на грани сдерживая себя, чтобы не засунуть руку себе в штаны, поэтому увидев попу Адама в такой недвусмысленно-приглашающей позе, медлить не медлил. Обладать Адамом для Тома всегда было особым наслаждением. Он моментально забыл обо всем, кроме потребности прижаться к его телу, плотно, кожа к коже, не оставляя между ними никакого пустого пространства. И Адам уже тоже был готов получить то, что он сейчас хотел больше всего на свете – Тома, его пальцы внутри себя, скользкие от смазки, и эти же пальцы потом перемещающиеся на его возбужденный орган, а внутри себя – уже томмин член, толстый, раздувшийся от собственной гордости и важности, и Адам уже мог только двигаться в такт движениям мужа, вскрикивая и подгоняя его своим голосом и своими движениями. И они поняли оба, что каких только исков они бы не подавали и каких только соглашений они бы не составляли – истинно правильным будет лишь одно – Том внутри Адама и Адам внутри Тома. Так будет всегда. - Что? – спросил Адам, когда муж, усталый и опустошенный, упал рядом с ним на шелковые подушки в сердечках. – Что ты на меня так смотришь? - У меня предложение, - ответил Том. - Ужин в ресторане, или сюда закажем? - Нет, мой романтик. Я предлагаю тебе стать моим мужем, Адам Ламберт, раз уж все наши свидания подошли к концу. Я проиграл тебе наше пари. И я чертовски счастлив, что проиграл. - Мы оба выиграли, Томми. – откликнулся, улыбаясь, Адам. – И я согласен принять твое предложение. И без всяких условий, заметь!