Шелковое сердце

- Ты что, закончил уже? – удивился Адам. – У тебя же недавно только начало было всего лишь. - Это черновик, я распечатал, чтобы читать было удобнее. – Том улыбнулся. – Я же люблю в постели почитать, если ты… - Я помню. – закончил фразу Адам. – Можно я почитаю до конца? - Там немного не закончено, - ответил Том. – Я еще не все детали продумал, ты не все поймешь. - Где не пойму, тебя спрошу, - Адам вспомнил их спонтанную встречу с читателями в «Букбоксе». – Воспользуюсь возможностью увидеть работу мастера. Том согласно улыбнулся. - Я тогда пока кофе сварю. – он двинулся в сторону кухни-столовой, прихватив с собой бутылку виски, стремясь унести ее подальше от Адама, со столика. Адам даже не посмотрел, с головой уже уйдя в чтение, закинув опять свои длинные ноги на диван и зарывшись в свои волосы пальцами. - Это необычно, - сказал Адам, заходя в столовую, где, поджидая, когда он закончит чтение, Том корректировал свой текст в ноутбуке и пил кофе. – Необычно для тебя как для автора, такой жанр, словно совместивший в себе несколько жанров… Даже не могу подобрать слово для того, что я сейчас здесь прочитал. - Это необычно, потому что это – не роман. – ответил ему Том. – Это сценарий. Я просто написал так сплошным текстом, а потом уже раскадровки сделаю, когда все закончу. Адам удивленно уставился на своего мужа. - Ты решил заняться сценариями? Но… ведь это же не все так просто, тебе нужно будет найти того, кто возьмется воплотить все это в кинематограф, и потом, я не сомневаюсь в том, что ты напишешь это с твоим талантом это несложно, но вот потом… Том поднялся со своего места, подошел к стулу, на котором сидел Адам и обнял его со спины, прижимаясь своей щекой к его. - Не волнуйся, - тихо сказал он, - не хотел говорить тебе раньше, потому что не был уверен, что все так получится… Но, я предложил этот сценарий Дэвиду Батлеру. - Дэвиду? – глаза Адама удивленно и радостно вспыхнули. – А он что? Он роскошный профессионал, я бы мечтал с ним поработать! - Он назначил мне встречу. – Заговорщицки подмигнул ему Томми. – Только вначале я еще выдвинул одно условие… - Да ты стал сам настоящей акулой шоу-бизнеса! – засмеялся Адам. – Условия! Откуда что взялось? - Именно! Я ему сказал, что в роли фотографа Рона мне необходимо видеть только одного актера. - Нет, - протянул Адам. – Я сплю и не верю…И что же ответил Дэвид? - Он прислал мне на почту два авиабилета Нью-Йорк-Лос-Анджелес, на эту пятницу. Вот буквально час назад и прислал. Предлагает встретиться нам всем втроем и обсудить все детали. Адам смотрел в глаза своего Тома и не знал, как долго и как глубоко он будет тонуть в их шоколадном омуте и вынырнет ли он когда-нибудь на поверхность. Потому что в его глазах было все, были все чувства, все эмоции, все надежды, вся любовь, весь их мир. Один на двоих. - Прости за то, что испортил наше очередное свидание, - Адам подставил мужу губы для поцелуя. - Пустяки, - пробормотал Том, опуская взгляд на эти самые веснушчатые губы, самые желанные губы в целой вселенной. – Зато я тебе устроил новое в Лос-Анджелесе, хоть это немного и вышло за рамки нашего пари. - Да, кстати, - Ламберт оторвался от поцелуя. – У меня есть вопрос. У тебя там в рукописи есть почти две чистых страницы, а на предыдущей странице описывается встреча героини с ее партнером. Это что там за пропущенная сцена? Слов не нашел? - Это… это… - Том смутился, - Это ничего такого особенного же. Мне там немного вдохновения потребовалось бы. А я как-то не особенно в дамских костюмах для ролевых игр разбираюсь… Адам даже как дышать позабыл. - Ты купил эротический костюм?! Это еще я от трусов кружевных не отошел, а тут еще и целый костюм? Какой?? Том свесил челку на глаз. - Нет, не может быть! – в очередной раз не поверил сам себе Ламберт. – Если бы я щипал себя каждый раз, не поверив тому, что слышу или вижу, я был весь покрыт синяками, словно жертва нимфомана. Ты купил эротический костюм… кота? - Кошки. – с достоинством подтвердил Томми. Адам со всех ног бросился в его спальню, едва не снеся по дороге пару стульев, и точно с грохотом все же уронив на пол напольную вазу и кресло. - Сейчас я его найду, куда ты его тут заныкал, - приговаривал на ходу Адам, раскидывая попутно вещи в спальне Тома, а тот, стоя в дверях, смеялся, как ненормальный, видя такое рвение мужа. - А вот и он! – победно воскликнул муж, выуживая красиво упакованную коробочку из вороха толстовок и футболок, живописно сваленных на полку в гардеробной. – Прекрасно! - Ты обязан, просто немедленно обязан это примерить! – Адам принялся разглядывать коробку. – Для вдохновения, Рэтлифф, это вот непременно так надо, я тебе как артист говорю, вот как костюм наденешь, так сразу и поймешь, что там тебе надо было написать и какими словами. Слушай профи, детка! - О, тут даже есть эти, как их называют, шлепанцы на шпильке? И еще и твоего размера обуви? - А ты помнишь, какой у меня размер обуви? – наморщил нос Том. - Я помню все твои размеры, милый. – Адам бросил в него коробкой, и Том поймал ее. – Давай, одевайся, я хочу на это посмотреть с точки зрения специалиста. - Ага, специалиста по ролевым играм. – засмеялся Том. – я потом точно ничего уже не напишу. - Да ты не сомневайся! Я тебе буду подсказывать! - Ладно, - сдался Том. – Только ты жди за дверью, я тебя позову. Адам вымелся из спальни с абсолютно идиотской ухмылкой на лице. Все это время он слонялся по дому, расставил по местам мебель, удивился, что напольная ваза, сбитая им, цела и невредима, потом вернулся обратно к спальне и тут услышал, как Том крикнул: - Можно! Открыв двери спальни, Адам в сотый раз потерял возможность уже не только дышать, но вообще ощущать себя в этой реальности. Потому что за дверью, лицом к зеркальному шкафу, а к нему – филейной своей половиной, стояла, да, именно, настоящая женщина-кошка. Черные чулочки плотно облегали стройные ножки в этих самых черных шлепках на шпильках, с меховыми помпонами на каждом, украшенном стразами, шлепанце. Потом Адам узрел, что чулочки эти заканчивались на самом интересном месте, и открывали ему эротический обзор на верхнюю часть этих самых ног, сияющие своей нежной белизной, потом та самая филейная часть, упакованная в шелковые на этот раз трусики, естественно все с теми же кружевами. Корсет, этого просто не могло существовать, но существовало на этой кошке! Корсет тоже черный, шелковый и к нему еще привешивался длинный пушистый хвост, блестящего меха, с белой кисточкой на кончике. Длинные перчатки на руках и контрольным выстрелом, нет не в опустошенную голову бедняги Адама, а в то, что уже давно требовало внимания, трепыхаясь в его джинсах, словно пойманная птичка, так вот этим выстрелом стал ободок с кошачьими ушками на блондинистой хорошенькой головке соблазнительницы, внимательно изучающей себя в зеркальном отражении шкафа. Соблазнительница обернулась на Адама через плечо, вытянула подкрашенные губы трубочкой, отставила ножку в черном чулочке слегка в сторону, обольстительно подмигнула, почти сползшему по стене на пол Адаму и, добавив в свой баритон немножко пошлой хрипотцы, сказала: - Слюни подбери, Ламберт. Я не хочу, чтобы ты меня затопил раньше времени. Ламберт выстрелил собой, как торпедой «Барракуда» ВМС США. Шлепанцы разлетелись в стороны, Том, хохоча во весь голос, повалился на кровать, пока Адам разбирался во всех этих сложных шнуровках, чулках, корсетах и перчатках. Наконец, на муже он оставил лишь шелковые черные трусики. - Это невероятно! – задыхаясь проговорил Адам. – Это лучшее испорченное свидание, что могло бы существовать в кино или в жизни! Если это не войдет в фильм, то я лично растерзаю Дэвида на мелкие кусочки! - Ну, в фильме-то будет, если будет, на моем месте героиня! – подмигнул ему Том. - Плевать! – Адам стаскивал с него трусики зубами и от этого говорил невнятно. – Теперь-то здесь ты… чего там еще… Они оба были возбуждены и распалены, Адам одним только видом Тома в этом костюме, а Том, видом разгоряченного Адама. - Никогда и не надо мне никого, только тебя, - бормотал Адам, спускаясь по шее Тома своими поцелуями, вдыхая его неповторимый запах кожи, - Никого и не представлял никогда, только тебя… - Я так скучал по тебе, - продолжал за ним и Том, - так скучал, даже и во сне видел… Адам толкнул его на подушки и снова увидел его всего, а ведь он уже почти и не надеялся увидеть его таким с тех пор, как услышал от Тома фразу: «Я отправил Сутану документы на развод», таким, каким он был сейчас – горячим, полностью обнаженным, с глазами уже затуманенными страстью и желающим только его, Адама, своего единственного мужчину. И в этот раз их близость была словно наполнена этим чувством взаимного обладания, словно бы Адам не высказал это вслух, а сделал это в самих интимных ласках и поцелуях. И Том чувствовал это вместе с проникающим в его тело членом Адама, рвущимся и ударяющим в него сильно и мощно. Адам лег на мужа сверху, придавив его тяжестью своего тела, он двигался внутри него, заполняя его глубоко и чувственно, всеми своими фрикциями отдаваясь сперва болезненным, а потом уже совершенно чисто эйфорическими ощущениями по всему телу. Это наслаждение расходилось по их телам кругами, от члена Адама внутри Тома, и от рук Тома, которыми он держал мужа за бедра, прижимая его к своему животу крепче и заставляя проникать глубже и резче. Побелевшими от напряжениями пальцами, предчувствуя уже приближение оргазма, Том впился в ягодицы Адама, и тот, выгнувшись, излился в его задницу, как обычно, с тяжелым протяжным стоном, который незамедлительно подкинул Тома к вершине его собственного оргазма, который брызнул из его напряженного члена на живот. - Предлагаю все-таки, ловлю вдохновения отложить немножко на потом, - скатившись с Тома и укладываясь рядом с ним, проговорил счастливо улыбающийся Адам. - О чем ты? – Том точно так же, как и его муж чуть раньше, выпал из реального мира. - О том, что вряд ли ты сейчас будешь ту пропущенную сцену описывать. - А когда же? – возмутился Том. – Ты сам сказал, что поделишься впечатлениями, обманщик и коварный соблазнитель! - Так я же и делился! – тоже возмутился в ответ Адам. – Только и делал, что делился! Просто надо будет повторить раза три-четыре, для закрепления положительного опыта! А соблазнитель, у нас в семье, - Адам потянулся с поцелуем к все еще хранящим привкус темно-красной помады, губам, - соблазнитель у нас в семье только один… И это – не я…