Шелковое сердце

- Скажите, мистер Ламберт, правда ли, что ваша работа, род вашей профессиональной деятельности и, соответственно, ваш образ жизни, как-то повлиял на ваши отношения с мистером Рэтлиффом? – Задал свой очередной вопрос Сутан. Адам помолчал, прежде чем ответить. - Да, - спустя минуту, ответил Адам. – Во многом. Адам точно знал, что Томми будет дома в тот вечер. Он мог не звонить ему и не предупреждать о своем приходе, а просто взять такси и приехать. Не важно, что была уже почти полночь, или что Том вполне мог работать, полируя свой ненаглядный роман, доводя его до идеального блеска. Важно было то, что Адаму было плохо, хотелось забиться в норку и чтобы пожалели. И такая норка как раз приходилась на томмину студию. Поэтому, когда Том открыл ему дверь, Адам молча, отодвинув его плечом, прошел внутрь комнаты и сел на высокий табурет возле кухонной барной стойки. - И тебе добрый вечер, Адам, - с легким сарказмом сказал Том. – Как прошел день? Ламберт подумал, помолчал и вынул из кармана куртки плоскую литровую бутылку текилы. Том удивился. За Адамом он никогда не замечал слишком сильной привязанности к крепкому алкоголю, даже, если подумать, он и пьяным его не видел никогда. А сейчас, принюхавшись, он понял, что Адам уже нетрезв. Адам снял с подставки стакан и открутил с бутылки пробку. - Как идет твоя работа над книгой, Томми? - неожиданно мягко и даже почти ласково спросил он. На этом вопросе Тому подумалось, что удивительные сюрпризы со стороны Адама Ламберта – величина постоянная и неизменная. Он сел на табурет напротив. Теперь их разделяла стойка и тяжелая печаль, которая исходила от Адама почти на физически осязаемом уровне. Том решительно снял с подставки еще один стакан. Адам одобрительно кивнул и разлил спиртное. - Так что с книгой? – Адам выпил текилу, не поморщившись, словно воду. Том покрутил в пальцах свой стакан. - Ты никогда не интересовался моей книгой, - сказал он тихо. – Почему сейчас вдруг решил начать? - Извини, - Адам налил себе еще. – Просто в голову не приходило интересоваться. А это важно? - Что происходит, Адам? Адам выпил и покачал головой, не глядя в глаза Тому. - Ничего особенного. Так получилось, мне так подумалось, что я наконец-то, стал независимым, самостоятельным актером, который сам выбирает себе роли, который вправе это сделать – выбор. И можно с легкостью отказаться, если меня вдруг не устраивает. - А разве это не так? – Том все еще крутил в пальцах стакан с текилой. - Это не так. – Адам взглянул на него поверх бутылки. – Это не так. И актер по-прежнему одна из самых зависимых и самых продажных профессий в мире. - Я понимаю, о чем ты говоришь, но… - Ты не понимаешь, Том, - Адам со стуком поставил стакан на поверхность стойки. – Ты не понимаешь, и знаешь, я почти рад, что именно ты не понимаешь этого, именно ты не сталкивался с этим никогда и вряд ли когда еще столкнешься! Том уже не удивлялся. - Адам, хватит уже постоянно возвращаться к прошлому, все прошло, надо пережить и уже дальше будет все хорошо, пожалуйста, не вспоминай ничего из той грязи, которую тебе пришлось пройти… - А это никакое и не прошлое! – воскликнул Адам. – Это самое что ни на есть настоящее! И замолчал, тяжело переводя дыхание. Том выпрямился и поставил свой стакан на стол. - Успокойся и расскажи мне все по порядку, Адам. Ничего хорошего не выходит, если ты все держишь в себе. Адам отвернулся к ночному окну квартиры. - Мне позвонила сегодня Рокси, помнишь, моя агент, и передала, что Норт Найт хотел бы со мной встретиться. - Найт, это – один из режиссеров «Побега за горизонт»? Я не смотрел, но читал, что сериал получил хорошую прессу и даже какие-то награды. И что? - Они запускают следующий сезон после Нового года. И одну из ролей он мог бы предложить мне. - Мог бы? Что же ему помешало? Адам резко перевел глаза от окна на Тома, и его злой взгляд сверкнул холодным прозрачным блеском. И Том понял. - Нет, этого не может быть, это невозможно! Сейчас, после всех этих громких историй с признаниями всех подряд, за все эти домогательства и превышения чего там, или принуждения… - Том был растерян и подавлен. - Думаешь, я тебе лгу? – Адам вынул из кармана телефон и положил его на стол рядом с бутылкой. «А чтобы получить роль, мальчик...», - зашуршал в диктофоне мобильного телефона мужской голос. – «Сам знаешь, претендентов у меня, тысячи, в базе одного только агентства их толпы. Раз уж у тебя так хорошо получилось с этим сериалом, то, чтобы мне зря время не терять, я и предлагаю тебе роль в моем кино. Только, сам понимаешь, кастинг у меня личный и вполне конкретный… Да или нет?» Адам остановил запись. - Вот с этой уликой… - Том вскочил с табурета. – С этой уликой можно сразу идти в полицию. Это же шантаж и домогательства! Адам равнодушно положил голову на руки. - Но… - Том посмотрел на него. – Ты ведь не пойдешь никуда? А с Найтом? Ты что ему ответил? - Ничего я ему не ответил. – сказал Адам, наливая себе еще одну порцию в стакан. – Трубку бросил, а Рокси сказал, что меня не устроили условия съемок. Вот я тебя и спрашиваю, как дела с твоим третьим романом, Том? Том отобрал у него наполненный стакан и отставил его в сторону. - У меня есть только один роман, Адам, единственный. И он у меня, можно сказать, в некоторой степени – первый. Адам смотрел на него через стол и молчал. - И вот, я хочу что тебе сказать… - Нет! – закричал Адам, так резко и внезапно, что Том отшатнулся от стола. – Нет, не надо, не говори! Потому что потом, потом это все кончится и ты, ты пожалеешь о том, что сказал, поддавшись какому-то призрачному чувству, не надо! - Не кричи, - Том не потерялся от такой бурной реакции Адама. – Ни о какой жалости, благотворительности или что ты там себе еще напридумывал в своей голове, речь я не веду. Почему ты постоянно ищешь в моих словах подвох? - Не знаю. Я боюсь поверить. Боюсь ошибиться или разочаровать тебя. - Господи, какой ты трусишка. Просто зайчик. - Поцелуй меня, - совершенно непоследовательно попросил Адам. Том подошел к нему. Губы Ламберта были мягкие и горьковато-текиловые. Том склонился над его лицом, почти прижимаясь к его уху своими горячими губами. - Я хочу, чтобы ты стал моим мужем, Адам. Я возьму на себя всю ответственность этого своего предложения, раз ты неизвестно какой фигни там боишься. Ты станешь моим законным мужем, и наконец-то почувствуешь себя в безопасности. - Это… это шутка такая? – Том видел, что глаза у Адама совершенно не пьяные, а наоборот, трезвые, серьезные и внимательные. - Это предложение. – ответил Том. – Предложение руки и сердца. Если раньше Том думал, что удивить Адамом его уже будет сложно, или, что его попытки расшифровать его поведение никогда не увенчаются успехом, то сейчас он свободно читать все движения его души в широко распахнутых светлых глазах Адама, смотрящих на Тома сверху вниз. Это была такая широкая гамма чувств, сменяющих друг друга, будто осколки стеклышек в калейдоскопе собирались в целую картинку. И каждая картинка, каждый узор был неповторим. Это была надежда, нежность, радость, уверенность, наконец-то, уверенность! И желание. И, захваченный этими сложными переживаниями, Том не обратил внимание на то, что в глазах Адама не было главного – любви. Или просто не рассмотрел ее. Адам развернулся на табурете, поднялся на ноги и, не разрывая объятий, подтолкнул Тома в сторону кровати. Том пытался еще что-то сказать или вывернуться из его рук, но поцелуи Адама были настойчивыми и даже жесткими. Он толкнул его на кровать и сел у его ног на колени, глядя сверху и усмехаясь своими соблазнительно-пошлыми губами. Том взбрыкнул, но в это время Адам начал медленно расстегивать пуговицу за пуговицей на своей рубашке и Том замер, словно кролик перед удавом. - Надо немножко порепетировать, да? – Адам отбросил рубашку, приподнялся и расстегнул джинсы. – Чтобы ничего не упустить важного. Том свои джинсы снял одновременно с адамовыми. Адам лег на его обнаженное тело, крепко держа его своими растопыренными пальцами за подбородок. Том уже чувствовал возбуждение их обоих. Адам быстро переместил свою руку на его горло, а другой обхватил его пенис. Том дернулся в его руках и застонал. - Да, давай же трахни меня! Адам дернул Тома на себя, приподнимаясь. - Хочешь меня чувствовать в себе? Внутри? Как сильно ты этого хочешь, Томми? - Очень сильно, ах! Адам даже не подумал затормозить. Он вонзился в тело Тома, словно боевой сверхзвуковой разведчик Локхид А-12, только что поставленный НАСА на вооружение. Том взвыл, забрасывая ноги ему на плечи и тем самым пропуская его еще глубже и чтобы Адам попадал своим членом сразу по всем чувствительным точкам Тома. Том стонал уже беспрерывно, с каждым толчком, чувствуя в этот раз Адама особенно остро, так, что при каждом особенно сильном толчке, ощущения были такими, что член Адама разросся до нереальных размеров и он заполняет им Тома по всему томминому телу. Адам был возбужден не меньше. Как всегда, узость томминой задницы, заставляла его каждый раз прикладывать некие усилия, чтобы войти, но такая неподатливость еще больше распаляла Адама, он держался уже из последних сил, стараясь довести Тома первым. И у него это получилось, потому что Том в этот раз тоже не хотел ни прелюдий, ни растянутых ласк. Он хотел быстро и сильно, именно Адама, именно сейчас и именно таким образом. Последние сильные и редкие толчки и капли выстрелили на взмокший от пота живот Тома. Адам обмяк почти сразу, выходя из томминой задницы, оставляя там после себя липкую, терпко пахнущую, белесую лужицу. - Это можно считать за «да, дорогой, я согласен стать твоим законным супругом»? – отдышавшись, спросил Том. - Да, дорогой, я согласен, - Адам накрыл его рот своими губами, а потом через несколько секунд, едва оторвавшись, добавил, - стать твоим чертовым законным супругом.