Шелковое сердце

- Хорошо, - ответила судья. – Ну, что же. Тогда давайте продолжим, если ни одна из сторон не имеет никаких возражений. Миссис Райт, вы можете задавать вопросы мистеру Рэтлиффу, если таковые у вас имеются. - Да, спасибо, Ваша честь. – Синтия поднялась и прошла в середину зала, оказавшись ровно по середине между Адамом и Томом. – У меня есть такой вопрос к мистеру Рэтлиффу. Вот вы сказали, что были знакомы до вашей женитьбы на мистере Ламберте полгода. Значит ли это, что вы довольно хорошо изучили его характер и привычки за это время? То есть, не было ли никаких сюрпризов для вас в его образе жизни, когда вы начали жить вместе? Том подумал немного и твердо сказал: - Нет, я был готов ко всему. Быть готовым ко всему рядом с такой личностью как Адам Ламберт, это было архисложно, но для Тома, который впервые попал в зону его сногсшибательного обаяния и очарования, тогда это казалось всего лишь парой пустяков. В тот их первый совместный уикэнд в Лос-Анджелесе они так и не вышли из отеля. В открытые окна их номера врывался ветер, несущий запах океана, а они тонули в своем личном океане, океане любви. Поэтому, разумеется, Том, уснул в самолете, едва лишь борт оторвался от взлетной полосы. В Нью-Йорке дождя уже не было, неожиданно оказалось тепло, хоть и пасмурно и Том из такси уже успел налюбоваться мокро блестевшими тротуарами и разноцветными огнями Манхэттена. Он приехал к себе домой, в небольшую студию в двухэтажном коттедже. Первый этаж занимал его знакомый фотограф, который постоянно был в разъездах, то, гоняясь за кенийским гиппопотамом, то за австралийскими попугаями. Приезжал на несколько дней и говорил, что нет, скучно в сером городе, и снова его неугомонный характер выгонял его то на Аляску, то в Новую Зеландию. Зато его фотографии постоянно покупали самые известные издания и сайты. Дома было тихо и спокойно. Том налил себе кофе и услышал звяканье скайпа в ноуте. - Долетел, милый? – Лицо Адама озарило собой монитор, перекрыв фирменную подсветку Эппла. – Почему телефон не отвечает? - Разрядился. – Том улыбнулся ответно. – Сейчас воткну в зарядку. - Ложись спать, у вас там ночь уже, учитывая нашу разницу во времени. Завтра поговорим, только у меня съемки до ночи, если что, наберу тебя, а нет, - тогда сообщение мне оставь, что все в порядке, я перезвоню потом. Том отключился и услышал трель домофона. - Как Калифорния? – Сутан унюхав запах кофе, уверенно двинулся в сторону кофемашины. - По-прежнему солнечна. – Том упал на диван, только сейчас почувствовав, насколько он устал и вымотался. – Я просто выпит до дна. Сутан стукнул кружкой о поверхность стола. - Томми, - он посмотрел на друга своими миндалевидными глазами, придающими ему выражение безмятежности Будды перед лицом любых непреодолимых обстоятельств. – Я понимаю, это не совсем мое дело, но… Ты мой лучший друг и мне бы не хотелось, чтобы с тобой случилось что-то такое, о чем тебе бы пришлось потом жалеть. - Все-таки, Сутан, юристом от тебя пахнет за сто километров. Говори ясно, что уж там. Тебе не нравится Адам, вернее, не столько он, сколько то, что я … Даже не знаю, как сформулировать. - Ты увяз в нем, Том. – Сутан налил себе еще кофе. – А увязнуть не всегда значит полюбить. - Я и не говорил про любовь, если ты не заметил! - Тебе не надо говорить, я и так все вижу. – Сутан отпил кофе и взглянул на друга поверх кружки. – Тормозить уже поздно, но, хотя бы не совершай скоропалительных поступков. - Не беспокойся, может, я еще не залечу. – Нахмурился Том. - Очень остроумно, как всегда. Ценю твое чувство юмора. И все-таки, подумай. Сейчас это тебе трудно, и голова у тебя уж, конечно, занята совсем другим, или даже отключена полностью, но потом, потом – подумай. Ты умный и сообразительный парень, у тебя чутье на людей, иначе ты не писал бы психологические триллеры. Так что… подумай. - Да о чем мне подумать? - О том, твой ли Адам человек, вот о чем. Через неделю съемочной группе сериала дали еще один свободный уикенд и Адам прилетел в Нью-Йорк. - Том, встретимся на вечеринке у Лайона. – сказал он по телефону, добираясь из аэропорта к себе домой. - Может быть, лучше останемся дома, Адам? Приезжай сейчас ко мне, закажем пиццу, поболтаем под какой-нибудь фильм… - Нет, мой дорогой, мы еще не старички на пенсии. Одевайся и приезжай в «Литтл Би». Я буду ждать тебя. – Он помолчал и сказал своим особенным «мурашковым» голосом. – С нетерпением. Поддавшись заразительному энтузиазму Адама и горя желанием как можно скорее его увидеть, Том приехал в бар и столкнулся с Ламбертом буквально на пороге. Их поцелуй после недельной разлуки прервала молоденькая девушка, подошедшая вслед за ними. - Ого. – Она сдвинула шапочку на лоб, приоткрыв маленькие ушки и вытаскивая из них бусины наушников. – Ты – новый бойфренд Ламберта? – непосредственно обратилась она к Тому, когда они вместе уже входили внутрь. - Джессика, - поморщился Адам, обнимая Тома за плечи. – Ну что за термины: новый, старый. Мы же не в песочнице с игрушками - Окай, - ничуть не смутившись, продолжила девушка. – Тогда как пойдет - нынешний, сегодняшний, свежий, или, может быть… текущий..? - Господи, - Адам театрально закатил глаза, - Эти рекламщики меня в гроб вгонят своими намеками. Пойду, найду выпить что-нибудь. Не скучай, милый. Он ушел в сторону бара, а Джессика еще раз внимательно глянула на Тома. - Постой-ка. – Она кивнула теперь кому-то в толпе приглашенных на вечеринку гостей. – А ведь я тебя знаю. Марти, иди сюда, смотри, кого я зацепила! - Зацепила? - улыбнулся Томми. - Именно! Ты - Томми Джо, ты написал «Школу», ведь так? - Где сказали про «Школу»? – из толпы вынырнул щуплый молодой человек. – Кто? - Марти, - обратилась к нему Джессика. – Вот автор твоего самого любимого романа за весь прошлый год. - Ты – Рэтлифф! – увлеченно воскликнул Марти. – Твой роман, парень, да это самая чумовая история, что попадалась мне в руки последнее время! А как ты думаешь, можно бы было ее экранизировать? Или даже … сериал, а? - Неужели? Я даже не задумывался над этим, – немного смущенно сказал Том. – Это ведь случается с более известными писателями. - А ты работаешь сейчас еще над чем-то? Третий роман? - Да, - незаметно для себя Том увлекся беседой и даже не заметил, что Адам стоит в нескольких шагах от их компании, молча и хмуро прислушиваясь к их восторженным репликам. – Следующий роман уже почти готов. Томми стал тогда звездой вечеринки Лайона. Когда уже он собрал вокруг себя плотное кольцо тех, кто немного слышал о нем, как о подающем надежды новом, интересном авторе, тех, кто был поклонником жанра в котором писал Том и отслеживал все книжные новинки, и тех, кто только собирался почитать того, о ком сейчас говорила вся модная тусовка, вот только тогда Том и заметил, что среди них всех нет Ламберта. Он вышел на улицу, и увидел Адама, который курил, стоя возле входа в бар. - Тебя сейчас оштрафуют за курение в общественном месте, - смеясь сказал Том. – Ты что какой сердитый? - Не сердитый я. Поехали к тебе домой уже. Надоело мне здесь что-то. В такси Адам упорно молчал и смотрел в окно каким-то странно расфокусированным взглядом. Дома Том все-таки решил выяснить, что же такое произошло, и почему он чувствовал себя виноватым, хотя и не понимал, в чем. - Адам, - позвал он Адама, который, осмотревшись в студии, уселся в широкое кресло напротив окна. – Адам, мне отчего-то кажется, что ты сердишься на меня, нет? Адам постучал пальцами по своему колену. - Знаешь, что Томми, - сказал он не глядя на него. – Знаешь, давай договоримся, что если мы идем куда-то вместе, то среди нас должна быть только одна звезда. И это – не ты. - Что? – Тому показалось, что он ослышался. Да он и рад был бы ослышаться. - Что слышал. – Адам резко поднялся. – Если вокруг нас люди, все равно какие, знакомые или незнакомые, они должны видеть только меня! И слышать тоже! А не ты должен собирать вокруг себя толпу поклонников! - Это шутка? – все еще надеялся Том. - Да какие тут, к чертям собачьим, шутки! – взорвался Ламберт. – Я тебе говорю абсолютно серьезно – или мы ходим на все эти тусовки по отдельности, или ты сидишь смирно в уголке и тебя не видно и не слышно! - Ну, знаешь, - Том вышел из себя. – Это уже совсем ни в какие ворота, дорогой! Это … Ты ведешь себя как глупый эгоистичный ребенок, завидуя чужой игрушке! Это… У меня просто не укладывается в голове, что ты такое можешь сказать! - Могу! – упрямо повторил Адам. – Я все могу! - Адам, - попытался еще раз урезонить его Том. – Но, мне всегда казалось, что наоборот, тебе будет гораздо приятнее, если твой… твой спутник будет достоин тебя, такой же известный, знаменитый или талантливый, почти как ты! - Ты не говори со мной как с малышом, хоть ты и сравнил меня с ним. Я тоже так думал. А сегодня, не знаю, мне стало правда, так обидно… Так сразу вспомнилось то время, когда я был никем, меня не замечали, а если и замечали, то только лишь как красивое личико или предмет интерьера. Это уже потом, много позднее, когда я уже заработал имя в фотосессиях, рекламе и телевидении, вот тогда уже со мной стали считаться как с кем-то значимым. И Том понял. Он как-то особенно остро почувствовал такую тоску в словах Адама, словно он и в самом деле, был маленьким мальчиком, забытым взрослыми на их, взрослом празднике жизни, куда мальчика не брали и постоянно оставляли в пустой полутемной комнате в одиночестве. Он подошел к Адаму, который так и стоял посередине комнаты, опустив голову. - Ну, же, милый, не надо так все близко принимать к сердцу. С чего ты сейчас взял, что с тобой не хотели общаться? Просто они увидели меня, новичка в их компании, вот мы и разговорились. А потом, ты станешь тоже болтать вместе со всеми о всякой ерунде… Томми обнял Адама и поцеловал его. - Вместе? – спросил Адам, и потерся о его щеку, словно маленький пушистый котенок. - Ну конечно, вместе. Будем болтать о музыке, о кино, о книжках… Том повернулся в кровати, чтобы налить себе в бокал вина. - Куда ты? – Адам тут же протянул руку, проводя по тому месту, где только что лежал Том, и где еще сохранилось тепло его тела. - Я здесь, спи. - Не хочу спать. Иди ко мне. Адам притянул Тома и тот поставил вино на пол возле кровати. - Спать не хочешь? Я думал, ты так устал после этого такого долгого дня. - Вот самое время и расслабиться, - невнятно пробормотал Адам. – Поцелуй меня. И снова губы слились с губами, словно холодной сваркой перекрывая им дыхание. - Скучал по мне, Томми? Хоть немного? - Много… - Том тоже говорил невнятно, скатываясь то в шепот, то в стон. Адам, по всей вероятности, скучал тоже много, потому что его великолепный стояк уже во всей красе возлежал на его животе и так и просился в руки. В руку. Без разницы. Том уселся между его разведенных ног и медленно, словно испытывая его терпение, провел рукой по его животу, намеренно обходя возбужденный орган, слушая, как с шипением втягивает в себя воздух Адам, и, наклоняясь, ухватил его член поудобнее, в кулак, размазывая по нему капельку выступившей смазки и начиная размеренные движения по стволу. Адам извивался всем своим гибким, мальчишеским телом, веснушки мелькали перед глазами Тома, превращаясь в хоровод черных искрящихся мурашек, которые сверкали ярче, чем тени на глазах Адама – черные с блестками. - О, да, - стонал Адам, поднимая бедра и толкаясь ему в руку. – Да… Но Том не торопился. Он сжал внизу мошонку, замедляя свои движения рукой и начал целовать внутренние поверхности бедер Адама, чувствуя, как напрягаются мышцы и как мягкий пух паха Адама щекочет ему лицо. - Ну, давай уже, Том, пожалуйста… - Шепот уже ставший хриплым и прерывистым, толкнул Тома сразу во все части тела. Он растер пальцами отверстие Адама, такое сжатое в начале и потом уже податливое и вошел в него медленно, наслаждаясь теснотой и жаром тела внутри. И уже ошалев от всего происходящего, видя под собой закушенную губу Адама и его блестящие потемневшие от желания глаза, он начал двигаться. Он двигался в Адаме, ритмично, с полной отдачей, размашисто, непрерывно ускоряясь, словно скатываясь с вершины горы. Адам настолько расслабился и отдался Тому, что Тому даже на минуту показалось, что он отпустил себя, едва ли не впервые в жизни, дал себе волю; он захлебывался этим своим хрипловатым шепотом, беспрерывно повторяя его имя, и Том … казалось, Том даже не ожидал от Адама подобной искренности и глубины чувств. Потому что, только сейчас, в предоргазменной судороге, Адам был настоящим, добрым, ласковым и … любящим? Адам сам уже сжимал свой член и буквально через еще несколько ритмичных движений, наступил бурный оргазм, с каплями спермы на теле Адама и внутри его тела тоже. Том, без слов и сил повалился рядом с Адамом на кровать. Адам повернул к нему голову и нежно и даже как-то застенчиво улыбнулся ему. - Ты сейчас такой юный, - сказал ему Том. – У меня ощущение, что ты несовершеннолетний школьник и мне грозит уголовная ответственность за совращение малолетних. - Нет, - усмехнулся Адам. – Это я только в кино такой. Не бойся, мне уже многое можно. - Ни о каких сюрпризах даже не могло быть и речи. – Повторил Томми свой ответ на вопрос адвоката Адама. – Нет.