***
Комнаты, выделяемые педагогам и тренерам, значительно больше и светлее, чем те, что достаются студентам. Каждый раз, когда Саша проводит свободное время у Артема, он слегка удивляется этому факту. Отвечающий за порядок в общежитии Дзюба, в отличие от своих коллег, покинуть пансионат даже на ночь не может, поэтому давно обустроил свою комнату на свой вкус, сделав ее этим еще более уютной. Они садятся на широкий диван перед телевизором и ставят перед собой несколько тарелочек с сухариками и солеными орешками. Это максимум, что они могут себе позволить без особо сильных угрызений совести. Поначалу Сашу фильм увлекает, но за окном все больше темнеет, а его телефон все еще молчит. Он закидывает в рот еще один орешек и смотрит на время, которое уже не просто намекает, а кричит о том, что Александру давно пора уже быть в своей комнате. «А мы кино смотрим с Артемом.» Головин сомневается в правильности своего поступка, но сообщение все же отправляет. Это же просто факт, который даже не требует от Александра ответа, который ожидаемо не приходит. «Хорошо, что ты не стал его качать, тебе бы не понравилось. Мне вот — не нравится.» Оно тоже игнорируется. Более того — даже не читается. Саша хмурится и устало опускается на спину. Он принимает положение полулежа и, укладывая под голову мягкую подушку, набирает следующее сообщение. «Как у тебя успехи? Судя по молчанию, все хорошо…» — Саша! — Дзюба хмурится и трясет его за плечо, привлекая внимание, — ты смотришь или как? Кому ты написываешь? — Ерохину, — Головин понимает недовольство Артема. Ему бы тоже не понравилось, если бы кто-то в его компании не отрывался от телефона, и спешит объяснится, — просто время почти одиннадцать, а он видимо еще не освободился. А у него тренировка завтра в девять утра! — Ну и что? Он же не на вечеринку пошел! Придет он на тренировку, никуда не денется. — Но пора бы ему вернуться к себе…. — настаивает Саша, гипнотизируя экран телефона. — Значит пойдет из той комнаты, в которой сейчас и находится. — Исключено! Он не остается на ночь, — уверенно отвечает Саша, стараясь сохранить ровный тембр голоса, и нервно крутит в руках телефон. Да что с ним такое происходит? — Откуда такие данные? — Артем из-за всех сил старается сдержать улыбку, чтобы не спугнуть его и продолжить их диалог в начавшемся серьезном настроении. — Я свод его правил читал. «Саш, у тебя утром тренировка. Не задерживайся пожа….» Последнее сообщение он все же отправить не решается и стирает его, подозревая, что это уже слишком похоже на контроль с его стороны. — Саш, а не ревнуешь ли ты случайно? — Дзюба ставит фильм на паузу и, разворачиваясь, пытливо смотрит на него, — весь вечер ему строчишь, все орешки съел. Ты явно нервничаешь! — Что?! — Саша растерянно хлопает глазами, — Артем, ну что ты выдумываешь? Я же объяснил — тренировка у него завтра… — А в пятницу ты его зачем позвал к себе? — напрямую спрашивает Артем и тут же продолжает, лишая возможности Сашу не только ответить, но даже вставить слово, — чем он мог помочь тебе в простой зубрежке дат? — Поделиться опытом и советами! — возмущенно вскрикивает Саша, он смотрит на него растерянно, не понимая, зачем ему вообще понадобилось поднимать эту тему, и возвращает в вазочку оставшиеся в руке орешки. — Неубедительно. Он сдавал почти три года назад! — Дзюба уже откровенно смеется смотря на него, чем еще больше его злит, — ты срываешь его со свидания, забираешь себе пятницы. А теперь и в среду бесишься. Ты ревнуешь! — Нет! — Головин поднимается с дивана и берет горсть сухариков, продолжая настаивать на своем, — я просто о друге волнуюсь! — Он взрослый мальчик. Старше тебя даже. Я уверен, он сам во всем разберется. — Я, пожалуй, пойду к себе. Спокойной ночи, — прощается Головин и направляется к двери, — и забудь о своих подозрениях! — И не подумаю! В голове Саши полный кавардак и неразбериха. И как только Артем мог о таком подумать? Он и Александр? Это же настоящее безумие! Закрыв за собой дверь, он тут же падает на кровать. Телефон по-прежнему молчит, а все последние сообщения так и остаются непрочитанными. Его накрывает тяжелой, болезненной тоской, от которой мучительно, изматывающе ноет в груди. Саша нажимает на вызов и прижимает телефон к уху: «Абонент временно недоступен, пожалуйста, позвоните позднее», после этих слов он со злостью откидывает мобильный на подушку. Он подозревает, что сходит с ума, когда берет с тумбочки флакончик One Men и снимая крышку, распыляет в комнате тонкий, до дрожи родной запах Александра. Он глубже вдыхает ускользающий от него аромат, потому что ничего другого Саше от него не остается. Глаза закрываются сами собой, и на краю уплывающего в сон сознания ему вновь кажется, что кто-то укрывает его теплым пледом. *** Ерохин недоволен. Свидание с самого начала пошло совершенно не по его плану. Весь вечер его не покидало ощущение допущенной им ошибки и неправильности происходящего. Он злился на самого себя за то, что откровенные стоны и наглые, настойчивые поцелуи совсем его не волновали, не будили в нем уже привычной, животной страсти. Его тело отзывалось на чужие ласки чистой физиологией, словно робот, которому задали нужную программу. После первого бессмысленного сообщения Саши, он сорвался. Жадно поцеловав парня, стянул с него футболку и, свалив на постель, опустился между его ног. Александр слышал сигнал еще двух пришедших ему сообщений, но намеренно оставил их непрочитанными. Это был просто секс, на который ни один нерв не отозвался трепетом, прикосновения партнера его не волновали, а глубокие, полные желания поцелуи не сводили с ума. Вся ночь стала для него суррогатом и подделкой на недоступный оригинал. — И ты значит, отключил телефон? — уточняет Артем, запуская соседнюю от Ерохина беговую дорожку. — Да. Я вообще не понимаю, с чего Саша решил заваливать меня такими глупостями, — Александр добавляет скорости и переходит на бег, — видимо, кино ты выбрал действительно хреновое. Дзюба усмехается и косится на входную дверь и проходящего в зал Игоря Акинфеева. — Он весь вечер себе места не находил, — продолжает Артем, вновь поворачиваясь к Александру, — причина тут явно не во мне и фильме. — Может у него что-то случилось, а я и не в курсе? Он не говорил тебе, что его тревожит? — Ты у него случился, Ерохин… — договорить он не успевает, потому что проходящий мимо них Акинфеев увеличивает скорость на его тренажере, — ты в своем уме? Я тебе руки оторву! — угрожает Дзюба ему в след. — Догони сначала! — огрызается в ответ Игорь и занимает гиперэкстензию в противоположном конце зала. Александр тактично молчит, ожидая пока гнев Артема немного утихнет, и слегка сбавляет скорость тренажера. — Так в каком плане я случился, Тем? — Он тебя ревнует, а ты его. Вы почему оба такие глупые-то? — Артем поворачивается к нему, — поговори с ним в конце концов. Что тебе стоит? — И что я скажу? Что влюбился в него год назад и молчу как трус? Артем после этих слов резко замирает, чуть не слетев с ленты беговой дорожки. — Ты чтооо? — уточняет он, расплываясь в улыбке чеширского кота, — влюбился все-таки?! — Стоп! Стоооп, Дзюба! Я не это имел ввиду! — Ерохин осознав, что только что сказал, резко идет на попятную, — я просто привел пример! А не в том смысле, что ты себе уже нафантазировал! Артем словно совершенно не слышит его объяснений и, спустившись со своего тренажера, выключает его у Ерохина. — Иди и позови его на свидание. — И не подумаю. Дзюба, у нас все равно с ним ничего не получится, понимаешь? Он парней меняет каждую неделю! — Но ты его лучший друг, а не какой-то там парень со стороны. — Вот именно! У нас с ним все равно ничего серьезного не выйдет, а дружбу мы потеряем! — Если вы оба прекратите тупить, то ничего не потеряете, а только приобретете. Иди! Он сейчас в малом зале, — Дзюба не принимает возражений и подталкивает его в сторону дверей. Ерохин соглашается с доводами Артема, и успокаивает себя тем, что хуже уже все равно не будет. Есть ли смысл бояться? Может и правда ему стоит рискнуть и попробовать? Саша и правда обнаруживается в соседнем зале, где, растянувшись на коврике для растяжки, вместо упражнений занимается тем, что увлеченно что-то рассматривает в телефоне, и появление Александра остается для него незаметным. — Это новый способ качать пресс? Немного неэффективно, тебе не кажется? — с легкой, едва уловимой насмешкой в голосе спрашивает Ерохин и садится рядом с ним. Головин откладывает аппарат в сторону и поднимает на него глаза, тоска в которых отступает в тот же миг, как только он понимает, кто именно находится сейчас рядом с ним. Александр молчит, застигнутый врасплох неожиданным пониманием того, что он скучал. Безумно скучал по нему весь вчерашний вечер. — Саш, — голос Ерохина звучит как-то неестественно громко в полупустом помещении и он неосознанно переходит на шепот, — ты сегодня вечером не занят? — Нет. А что? — Головин поднимается и садится напротив него в позе лотоса, — у тебя какие-то идеи? — Не то чтобы какие-то грандиозные планы, но почему бы не пойти, например, погулять вдвоем? — Ты и я? — Ну это же называется вдвоем… — Хорошо. Давай пойдем. — сразу же легко соглашается Саша и Ерохина немного успокаивает тот факт, что он не увидел в его предложении никакого подтекста. — Тогда до вечера? — Александр поднимается на ноги и выходит из зала, — я жду тебя в восемь на поле. — Хорошо! — Саша вновь ложится на коврик и улыбается, Александр видит это в отражении зеркал на стене. Он все еще не уверен в том, что поступает верно. Но слова Артема дали ему надежду, от которой уже не так-то легко отказаться.***
Ерохину приходится дожидаться Сашу на футбольном поле. Он уже сильно задерживается, чем вызывает волнение, что он мог просто передумать или променять встречу с ним на что-то или даже кого-то более привлекательного. Но, к его облегчению, Головин все же появляется. Он несется к нему с другого конца поля, все еще одетый в спортивные штаны и форменную футболку. — Прости, но вечерняя тренировка затянулась! Я боялся уже, что ты уйдешь, — тараторит Саша, оправдываясь. Александр и не думал обижаться, он треплет его волосы и слегка обнимает за плечи. Конечно, по-дружески. — Ничего. Я сам недавно пришел, — Ерохин врет, но это остается для Саши секретом, — ты есть, наверное, теперь хочешь? Головин виновато кивает и принимает протянутый ему злаковый батончик с ягодами. — Это все, что у меня есть. Идем. Не будем время терять. — А мы куда? — Саша зубами разрывает упаковку и спешит за ним, — эй, помедленнее, у меня не такие длинные ноги! То, что запланировал Александр, кажется ему до банальности предсказуемым и лишенным всякой оригинальности. Но, побывав там один раз, он был настолько впечатлен открывшейся ему красотой, что его единственным желанием стало вернуться туда вместе с Сашей. — Что ты придумал? — Саша, дожевывая последний кусок, с любопытством следит за Ерохиным, который булавкой открывает дверной замок черного хода, — мы что, идем уроки делать, или ты решил украсть вопросы к следующему зачету? — Нет, — Александр жестом просит его быть тише и медленно приоткрывает скрипящую дверь, — идем за мной, и все увидишь сам. Его силуэт скрывается в темном коридоре, и Саша, осторожно, стараясь не издавать лишнего шума, следует за ним, освещая путь включенным в телефоне фонариком. — Только тише, сегодня здесь Сергеевич охранник. Так что лучше не попадаться. Они осторожно поднимаются на пятый этаж, а оттуда уже знающий, как открыть чердак, Ерохин без опасений выводит Сашу на крышу. Вид, что открылся, пусть и не с большой высоты, все же завораживает. Солнце, скрываясь за горизонтом, окрашивает небо в ярко-малиновый цвет, а на небе появляется первое очертание луны. — Ночью кажется, что звезд можно рукой коснуться, — Ерохин подходит ближе к Саше и останавливается чуть позади него. — А я и не знал, что ты сюда ходишь. Давно? — Нет, последние недели две, не больше. Раньше сюда нельзя было пройти, замок висел на чердаке. А сейчас его сняли, — обиженный взгляд Саши, ожидающий его немедленного ответа, не остается незамеченным Александром, и он поспешно оправдывается. — Как неосмотрительно! — Головин смеется в ответ и подходит чуть ближе к краю, чем заставляет Ерохина изрядно понервничать. — Если никому не скажешь — будем ходить сюда чаще, с тобой я готов поделиться своим тайным местом уединения. — Неужели? И чем я это заслужил? Как бы Александр не старался найти ответ на этот вопрос, его у него попросту нет. — У тебя мурашки по коже, — он смотрит на Сашку, который все чаще ежится от прохладного майского ветерка, снимает свою толстовку и натягивает на него, пресекая все протесты, — и не спорь! А то уйдем отсюда, и ты звезд не увидишь! Он послушно прекращает свои попытки сопротивления, угрозы Александра по-прежнему действуют на него безотказно. Его толстовка Сашке безбожно велика, опускается почти ниже колен, а рукава плетьми висят по бокам, он натягивает их выше, но они практически сразу спускаются обратно. Ерохин смеется и, для завершения эффекта, натягивает ему на голову капюшон, который почти полностью прячет его лицо. — Стой так! — Александр достает телефон, — я должен тебя сфотографировать, — после нескольких удачных кадров он просит Сашу открыть лицо и, увлекшись, делает целую серию снимков, гоняя его по всей крыше, подбирая позы и играя с освещением. — Зачем тебе это? — спрашивает Головин, лежа на спине и смотря в небо, на котором уже зажигаются первые звезды. — Просто я хочу, чтобы у меня были фотографии на память о сегодняшней ночи, — Ерохин опускается рядом с ним и делает их единственный за вечер совместный кадр, — ты замечал, что чаще всего воспоминания о по-настоящему приятных моментах хранятся только в памяти? — Потому что когда мы счастливы, про фотографии совсем не думаем, — соглашается Саша и тоже щелкает камерой своего телефона, — теперь и у меня будет память. — А ты сейчас счастлив? — Александр слегка поворачивает голову к нему, обдавая его висок своим жарким дыханием, а кончиками пальцев слегка касаясь волос. — Сейчас — да. Мне хорошо и спокойно. Тепло даже в твоей кофте. Мне этого достаточно, чтобы чувствовать себя счастливым. Слушая его голос, Александр поджимает губы, сдерживаясь в желании притянуть его в свои объятия. — Давай поиграем? — он достает из пачки сигарету и прикуривает, стараясь успокоить сорвавшееся с ритма сердце. — Во что? — Головин слегка морщится от запаха сигарет, — фу, ты же будущий тренер! Как можно курить? — Ключевое слово — будущий, — он легко усмехается и делает глубокую затяжку, — а играть мы будем в «города». — Но это же глупая, детская игра! — Не глупая! — Ерохин перебивает Сашу и начинает игру, — Астрахань! — Новосибирск… — Головин сдается и принимает эстафету. — Курск… — Это и правда красиво, — шепчет Головин и замирает, подняв взгляд на усыпанное миллионами звезд небо. — Я же говорил! Александр уверен, что именно Саша делает эту ночь такой по-особенному красивой, а не звездное небо. Потому что Головин безумно привлекателен в огромной для него толстовке, в которой кажется более хрупким, чем он есть на самом деле. Саша глубоко вдыхает прохладный весенний воздух и закрывает глаза, положив руки под голову, давая возможность пройтись по его фигуре острым взглядом и любоваться без опасения быть пойманным. Глубоко затягиваясь, Александр чуть склоняется к его лицу и выдыхает тонкую струйку дыма ему в губы. Саша забавно морщится и открывает глаза, скользит взглядом по его лицу, от подбородка до губ и замирает на глазах. Александр знает, как глаза Саши смеются и грустят, как умеют злиться и флиртовать. Но никогда прежде он не видел их такими испуганными и взволнованными. От его близости Александра бросает в жар, а желание поцеловать разрывает изнутри. Ему стоит лишь склониться всего на миллиметр, чтобы коснуться его губ своими, но он продолжает из последних сил цепляться за здравый смысл. — Монако… — У тебя на «к»… — голос опускается до хриплого шепота, их дыхания смешиваются и обжигают щеку Александра, быстро облизывая губы, он встречается мутными глазами со взглядом Саши. — Я отправил документы на практику в Монако… — Во Францию что ли? — уточняет Ерохин и резко отстраняется, надеясь, что не до конца понял суть сказанных им слов, а головокружение - последствие никотина в его крови. — Да, — его краткий, лаконичный ответ бьет кувалдой по голове. Хмурясь, Александр забывает вовремя выпустить дым из легких и давится им, чуть закашлявшись. Вот оно, что… Монако. А он, наивный, позвал его сюда с единственной целью — полностью раскрыть перед ним свою душу. Александр был готов на все этой ночью. Но после этих слов и осознания возможной скорой разлуки у него похолодело внутри от ужаса перед надвигающийся катастрофой. — Но ответа еще нет? — поспешно уточняет Александр и резко замолкает, отводя взгляд куда-то в сторону, — тебе же могут еще отказать? На пару мгновений между ними повисает тишина. Саша смотрит на него с неким смущением и едва уловимым чувством вины, прежде чем, набравшись смелости, отвечает: — Пока еще нет. Но шансов попасть у меня больше, чем у остальных. — Надеюсь, что тебе повезет, и эта мечта скоро исполнится! — его слова звучат неестественно бодро. Словно он старается успокоить этим, в первую очередь, себя, а только потом уже поддержать Сашу. Ерохин тушит сигарету о крышу и, вздыхая, натягивает улыбку. Несмотря на то, что внутри все сжалось от острой боли, это ему удается. Он поднимает глаза к небу и обхватывает колени руками. Через пару секунд Александр чувствует, как к его спине прижимается Саша и, опуская голову ему на плечо, тихо шепчет на ухо: — Спасибо! Я знал, что ты меня поймешь. Ерохин сжимает в ответ его ладонь, и, развернувшись, утыкается лбом в его висок.