Альбом моей памяти.

Артём снова появился перед моими глазами спустя полмесяца. В тот день была невыносимая духота, все окна и дверь балкона я держал открытыми, было включено два вентилятора, а на мне были спортивная майка и трусы шортами. И каким бы необдуманным это ни было, я в таком виде открыл ему дверь, но не полностью, а на цепочке. – Привет, – сказал он, одновременно с этим жестикулируя руками. Я удивлённо на него посмотрел. Он кивнул. «Конечно, ещё очень плохо выходит, но я старался и вроде бы могу тебя понимать», – «сказал» он, хотя немного неточно. Я снова удивлённо на него посмотрел. «Зачем тебе это надо?» «Чтобы понимать тебя». «Можешь говорить, мне так привычнее». «А я хочу так». «Ты немного неверно показываешь, но всё же…» «Может, ты уже впустишь меня?» «Зачем?» «Поговорить с тобой. Я же теперь тебя понимаю». «Вряд ли так уж хорошо». «Тем не менее». Я вздохнул, прикусив губу. Около минуты думал, после чего махнул рукой. «Подожди, я Берена закрою». – Кого? – он удивлённо на меня посмотрел. «Кота». – А… Бе… как его звать? Я закатил глаза и закрыл дверь. Через минут пять, снова поцарапанный, я всё же впустил Артёма. И мы до самого вечера сидели на кухне, «разговаривали». Моё настроение поднялось просто невероятно, мне было очень смешно кое-что ему объяснять и поправлять его, а ещё он всё время «говорил» восхитительную чушь. Он заявил, что всё это время обучался языку немых при помощи книг, интернета и даже знающих людей, с которыми специально связывался. И затеял он всё это для того, чтобы понимать меня, чтобы мы смогли хотя бы как-то общаться. Но зачем – он не объяснил. Сначала. Да я и сам догадывался, особенно когда ловил на себе его взгляды… – Уже потемнело, – заметил он, посмотрев в окно и потушив сигарету. Я кивнул, чуть поёжившись. Было душновато, но вентиляторы, о которых я напрочь забыл, стали уже лишними. – Замёрз? «Немного. Надо выключить вентиляторы да одеться как-нибудь…» – Зачем? «Что именно?» - удивился я. – Одеться, – он посмотрел прямо на меня и усмехнулся. У меня мурашки побежали по коже, а в горле застрял ком. «То есть?» – Ты понял. Я уткнулся взглядом в пол. И ещё раз посмотрел на Артёма. Да, он однозначно симпатичен, даже красив. И два раза помог мне, значит, он не может быть злым человеком. А после того поцелуя я несколько дней не мог заснуть, прижимая к себе Берена, который лишь недовольно шипел… Так я думал, продолжая убеждать себя, что мне не стоит поднимать панику и выгонять Артёма. Но, если подумать здраво, то именно это и стоило сделать. Но я… Мы слишком глупо устроены. Я уже тянулся к этому человеку… «Тогда подожди, я Берена отнесу к Инне…» – Кота? Я кивнул. И снова чуть задумался. «Выйди на балкон и закрой за собой дверь. Он у меня с характером». – Это я уже понял. И он уверенно зашагал по моей квартире. И стоило ему зайти в зал, как Берен неистово начал драть доску, и дверь зашаталась. Артём усмехнулся. – Ты чем его кормишь? Дикий-то какой. «Зато преданный». – А это точно кот, а не мяукающая собака? «Точно». – Не удивлюсь, если он опаснее собаки. Давно его усыпить нужно было. Я возмущённо на него уставился, а он лишь усмехнулся и скрылся на балконе. Я вздохнул и, не понимая, зачем всё это делаю, отправился ловить Берена. Это мне удалось через десять минут, и я был почти весь расцарапан, когда принёс его к Инне. – Что такое? – спросила та, хватая в руки аптечку, которую всегда держала на видном месте. «Ко мне кое-кто пришёл…» – ответил я, краснея. Инна покачала головой и пообещала до утра последить за моим чертёнком. Хотя, пока по-быстрому не обработала царапины, не выпускала меня из своей квартиры. Когда я вернулся в собственную квартиру, Артём сидел на диване, развалившись, с таким наглым видом, словно уже прописался тут. По крайней мере, сейчас мне так кажется, тогда я был слишком смущён, поэтому лишь присел рядом. А он притянул меня к себе и поцеловал, после чего придавил к дивану и принялся стягивать с меня майку… Не вижу смысла описывать наш секс, так как это значения не имеет. Вспоминая всё это, основным моментом я считаю ту минуту, когда открыл дверь, а он на языке, который является единственным доступным для меня в качестве «речи», стал обращаться ко мне. Но стоит сказать, что именно с того момента начались наши отношения. Они длились полтора года, и насколько бы хрупкими они ни казались, наша связь была слишком сильна. Что бы между нами ни происходило, мы оставались вместе. Сколько бы раз он ни напивался и ни пропадал на несколько дней, сколько бы раз он ни разбивал мои мобильные телефоны, звонившие в неподходящий момент, сколько бы раз я из-за него ни закрывался в ванной, где меня душила истерика, сколько бы раз я ни посещал травматолога, сколько бы раз Инна ни грозилась вызвать милицию и выкинуть его из моей квартиры, - мы всё равно были вместе. Почти всегда, особенно после моих несколько часовых истерик в ванной, когда я кусал свои пальцы и кулаками стучал в стену, а иногда подолгу смотрел на бритвы, лежащие на полочке под зеркалом, он извинялся передо мною, обнимая и целуя так нежно… Я не мог с ним порвать. Он слишком любил меня, мне было страшно подумать, что он может не вынести нашего расставания… Да, он правда меня любил. Но его любовь была слишком грубой, яростной и сильной, он слишком ревновал меня, боясь потерять, и постоянно давал понять, что я лишь его. Лишь его… Тогда так и было. Он не позволял мне общаться с приятелями, он всегда проверял, о чём я говорю с заказчиками… Услышав однажды «Тот поцелуй просто великолепен! Я до сих пор в восторге!», он так взглянул на меня, его глаза так блестели… А ведь разговор был о фотографии, что мне удалось отлично отснять и обработать. Да, в своей любви он был ужасен, наверное, даже хуже, чем в ненависти… Тем не менее, от настоящего момента своей жизни, я, оглядываясь на прошлое, не могу сказать, что ненавижу его. Напротив, я благодарен ему, - и за минуты тепла, что он подарил мне, и за всё то, чего бы без него бы никогда со мной не свершилось…