Альбом моей памяти.

Артём появился в моей жизни неожиданно и даже героически. Пожалуй, это и будет первым «фото» в альбоме моей «памяти». В тот день с утра шёл дождь, настроение у меня было хорошим. Заказчик был мною доволен, я наконец-то мог купить те книги, что уже неделю как присмотрел в магазине. И к вечеру дождь прекратился, оставив после себя множественные лужи. Лужи всегда коварны: из-за грязной воды тебе кажется, что ничего не стоит перебраться через неё, но, по всем известному закону подлости, под водой обязательно скрывается выбоина. Таким образом, я промочил кроссовок. Да что уж кроссовок, я ушёл в воду по щиколотку, хорошо ещё, что одной ногой. А потом я, мысленно возмущаясь своей необдуманности, столкнулся с каким-то мужчиной и уронил папку в крошечную лужу. На меня раздражённо посмотрели и явно подумали что-то вроде «Мог хотя бы попросить прощения!». Ну, с его стороны, конечно, и мог бы. Но если уж оправдываться, то так: он бы мог заметить мой виноватый и расстроенный взгляд! Уже в скверном расположении духа я свернул в один из дворов, намереваясь быстрее добраться до книжного. Но какой-то крупной дворняжке с грязной шерстью и обвисшим сломанным ухом явно было обидно, что на неё в этот пасмурный и мокрый день никто не обращал внимания, и она решила выместить злобу на мне. И тут даже мои немалая скорость и выносливость, что я вытрениновал за два года до этого и поддерживал при помощи беговой дорожки, на которой занимался несколько часов в неделю, не помогли. Я чуть не потерял папку, пока старался убежать от этой злобной псины. Но в итоге меня, не знавшего этой улицы, загнали в тупик. Дом был изогнут буквой «П», что я не сразу заметил, а после было поздно. Из-за десятка автомобилей, стоящих во дворе дома, мне некуда было деваться, кроме как в какой-нибудь подъезд. Но два ближайшие, как я почти сразу выяснил, были на кодах. Остальные, скорее всего, тоже. А собака уже скалилась, находясь на расстоянии в полутора метрах от меня. Паника объяла меня; я старался найти взглядом хоть кого-нибудь, но это вряд ли бы помогло. Тут неожиданно справа выпрыгнул парень с большой веткой в руках и ударил собаку. Она растерялась, зарычала ещё сильнее и оскалилась. Но парень закричал, да так, что мне стало страшно. Грозный и сильный голос. И он снова стал махать веткой. В это же время из подъезда вышел ещё один парень, увидел нас, тоже закричал и замахал руками. Собака скалилась, она старалась кинуться, но первый так отчаянно махал веткой и так часто попадал по дворняге, что она, в конце концов, сбежала. Он посмотрел на меня. Тяжёлый взгляд холодных серых глаз. И усмешка. – Ну и ну. Да ты же, кажется, старше меня, да? И не мог от собаки отделаться? – Тёмыч, открою тайну: у кого-то в голове мозг есть, в отличие от тебя. С палкой на Вейдера! Да его же все дворы тут боятся. – Трусы вы, – заявил Артём, усмехнувшись. – Правда, в этом вашем уличном дьяволе есть один плюс: всегда есть причина проводить твою сестрёнку. – Да ну тебя! – и второй парень посмотрел на меня. – Эй, с тобой всё в порядке? Бледный ты какой-то… Я активно закивал, после чего чуть улыбнулся. И начал уже обдумывать то, как можно поблагодарить их за помощь, как вовремя вспомнил о папке. Они очень удивлённо на меня смотрели, когда я сел на корточки, достал блокнот и стал быстро-быстро писать. Но ещё больше их лица вытянулись, когда я подошёл к Артёму и протянул ему блокнот. – Э, так ты что, немой? – он удивлённо на меня уставился. – Ничего себе… Но всё равно, убегать от собаки – это трусость! – Забей на этого идиота, - второй парень чуть усмехнулся, с сожалением на меня смотря. Как и всегда. – Я от этого пса тоже держусь подальше. Он ничейный и ведёт себя тут, как хозяин. Сколько раз обращались в милицию, они всё руками разводят и предлагают нам самим его извести. Мы его и отравить пытались, но он жрать не стал. Так что советую в следующий раз обходить наши дворы стороной. Я снова закивал, после чего протянул и ему лист с благодарностями. Он улыбнулся и ответил, что ничего такого не сделал. – Ну, будь осторожен, молчащий котёнок, - Артём махнул мне и пошёл за своим приятелем в подъезд. – Котёнок? – спросил тот. И дверь закрылась. Я был растерян из-за такого обращения. Однако раздражение, что на меня снова смотрели с сочувствием, что меня снова жалели, пересилило, и я, ругая себя, всё же отправился в книжный. Родители с детства воспитывали во мне самостоятельность и самодостаточность, а также и гордость. Они, конечно, не могли относиться ко мне, как к обычному ребёнку, но всё же никогда не закрывали глаза на мои проделки и были очень требовательными. И, хотя я был не таким уж гордым, эта гордость дефективного человека, инвалида, была во мне сильна. Наверное, поэтому мне грубая фраза Артёма больше пришлась по душе, чем дружелюбные уверения его приятеля. На том мои неприятности не закончились. В книжном, уже дождавшись своей очереди, я обнаружил, что у меня нет кошелька. Он лежал в папке, поэтому, должно быть, я его уронил, когда писал благодарности. И, хотя я боялся этого дьявольского Вейдера (такое прозвище мог ему дать лишь сумасшедший фанат «Звёздных войн», над чем я посмеялся), мне ничего не оставалось, как вернуться к тому дому в надежде, что мой кошелёк ещё там. Конечно, то была наивная вера, но всё же она была. Начинало темнеть, так как в книжном я провёл минимум полчаса. Но фонарь над подъездной дверью ярко горел. И ничего у той стены, к которой я прижимался, словно старался слиться с ней и таким образом спастись от собаки, не было. Безысходность и отчаяние. Ничего больше. Я начал проклинать тот момент, когда свернул в эти дворы. И, наверное, я выглядел настолько жалко, что Артём не выдержал. Как оказалось, он поджидал меня за углом, у того куста, из которого так героически появился. Я это сразу понял по его улыбке и взгляду. И почему-то подумал, что мне лучше скорее убираться оттуда и никогда больше не связываться с этим человеком. Но так уж глупо я устроен, что, после неудачной попытки сбежать, начал к нему тянуться. – Ничего не потерял? – спросил он у меня с улыбкой. Я удивлённо на него посмотрел. «Ты нашёл мой кошелёк?» - привычным для себя способом спросил я. И тут же дал себе мысленно пощёчину. – Не маши руками, я всё равно не понимаю! – Артём закатил глаза. Я вздохнул и вытащил блокнот, а через несколько секунд показал ему написанный вопрос. – Так бы сразу. Так точно, Куприн Константин Сергеевич. Я возмущённо на него уставился. Он рассмеялся. – Ну, можно подумать, ты рассчитывал, что в него не будут заглядывать! Но благодаря этому я теперь знаю твой домашний адрес и телефон некой Инны Алексеевны, которой следует звонить, если с тобой что-то случится. Кто это? Подружка? «Не твоё дело», - крупными и неровными буквами написал я и показал ему. Артём лишь снова рассмеялся. – Ну, может, и не моё. В общем, держи, – он протянул мой кошелёк. – Его принесла сестрёнка Димки, этого, что из подъезда тогда выбежал. Сказала, что следует отнести по адресу. Добренькая такая. Ну, и я вызвался. Но я знал, что ты, скорее всего, придёшь сюда. Кстати, да, сколько тебе лет? Я снова показал ему тот же листок. Он пожал плечами. – Ну, ладно, можешь не говорить. Хотя ты и так не говоришь, - он усмехнулся. – Однако, пошли. – Я удивлённо на него посмотрел. Он кивнул в сторону. – Провожу тебя, блин. Как видишь, я один из немногих храбрецов, что не боятся Энакина Скайуокера, - он рассмеялся. – И кто ему такое имя дал? И да, это риторический вопрос, ответ можешь не писать. Я раздражённо на него взглянул и быстрым шагом пошёл прочь из этого двора, он потащился за мной. Книжный оказался уже закрытым, так что я лишь раздражённо вздохнул и тем же темпом пошёл в сторону дома. Артём не отставал, насвистывая какую-то знакомую мне мелодию, которую теперь совершенно не помню. Таким образом, он довёл меня до моего дома. И тогда я развернулся и зло уставился на него. Он с усмешкой на меня посмотрел. И я снова вздрогнул от его взгляда, чему не смог найти объяснения. У меня тоже серые глаза, но его взгляд был холодным и пронизывающим, тогда как про мой всегда говорили обратное. Чем это не доказательство внутренних качеств человека?.. Но я почему-то быстро забыл об этом, совершенно не восприняв как предостережение. – Не волнуйся, я просто провожал. Так что давай, иди к своей подружке, только не забудь рассказать, как трусливо убегал от собаки и как героически я тебя спас, - он громко рассмеялся. Мне стало не по себе. Но он быстро ушёл, махнув мне рукой. Я быстро вбежал в свой подъезд и остановился, прислушиваясь. Лишь через пять минут я решился подниматься, но тихо, опасаясь, что он всё же пойдёт за мной следом. Странный и опасный парень, - так я думал. Но всё же я оказался в своей квартире и спокойно вздохнул. Берен тут же стал обтираться об мои ноги и мяукать. «Ужасный день!» - снова и снова думал я, когда пытался уснуть. Берен внимательно за мной следил, иногда недовольно дёргая хвостом, словно тоже злился на Артёма, о котором ещё и не догадывался. Впрочем, может, и догадывался, ведь кошки могут оказаться в несколько раз умнее любого человека, и лишь в своём высокомерии мы считаем себя их хозяевами. Хм, перечитывая сейчас всё это, я понимаю, что тут намного больше одной сцены. Но, если отбросить всё лишнее, в глаза тут же бросается момент, когда напрочь испуганного меня спас от собаки Артём. И именно об этом я думал весь вечер и половину ночи, словно не желал отпускать мысль об этом незнакомце.