В борьбе обретёшь ты... (часть 3)

Наутро Вернон встал с трудом. Пара часов сна под снотворным бодрости не прибавила, скорее наоборот. Но расстраивать домашних унылым видом не хотелось, поэтому Вернон со стоном забрался под прохладный душ, чем заставил себя выглядеть относительно пристойно. Однако от супруги его состояние не укрылось: – Милый, что случилось? Я приглашу доктора! – Только его здесь не хватало! – содрогнулся Вернон, но тут же взял себя в руки. – Не волнуйся, Туни, я просто не выспался. Мы побеседовали с Гарри… – он метнул панический взгляд под диван, гадая, забрал ли ребёнок эту жуткую книжку наверх или та притаилась в засаде. Сам он так торопился уйти в спальню и записать ключевые моменты рассказанной сыном истории, что совершенно позабыл навести порядок в гостиной. Сейчас о полуночном чаепитии напоминала лишь белоснежная сова, дремавшая на спинке его любимого кресла. Значит, уборка осталась за Гарри, но вот не забыл ли уставший и задёрганный ребёнок о чешуйчатом подарочке? – У него всё хорошо? – у Туни задрожали губы и слёзы навернулись на глаза. – Эта птица прилетела ночью? Зачем? – Всё прекрасно, дорогая, – заверил её Вернон; «эта птица» приоткрыла один глаз и насмешливо заклекотала. – Букля принесла Гарри подарки от друзей и ещё парочку нужных вещиц. Например, вот эту. Он достал из кармашка домашней рубашки переливчатую бусину, нанизанную на тонкий шнурок, и вручил её жене. – Камень нужно носить не снимая, – сказал он тихо. – Гарри будет намного спокойнее за нас, если мы наденем амулеты. – Прекрасный опал! – восхитилась Петуния. – У моего сына отличный вкус. Даже жаль прятать под одеждой такую красоту, – она полюбовалась искорками света в бусине и добавила деловито: – Гарри ещё не вставал. Звонила Мардж, она доехала до Лондона и собиралась взять такси. Поэтому сегодня я подам завтрак позже. Ты ведь не против? – Кофе! – взмолился Вернон. – Без кофеина! – отрезала жена. – Тогда чай, – вздохнул он. – Покрепче. Без молока. – Заедать будешь таблетками! – пригрозила Туни и упорхнула на кухню. Дурсль устроился в кресле и для вида уставился в газету. Он слепо водил глазами по строчкам, а сам в подробностях вспоминал ночной разговор. По-прежнему дико хотелось написать письмо Дамблдору, состоящее из одних ругательств. Останавливало лишь то, что к Гарри сейчас нельзя привлекать ни малейшего внимания: опасный магический дар определился со всей очевидностью, а сил и умений защитить себя у мальчика пока не было. Его сын и без помощи Великого мага сумел найти друзей и заступников, но Вернон даже приблизительно не представлял их реальных возможностей. Следовало исходить из худшего: Гарри должен затаиться. Словно в ответ на его мысли, чуть скрипнула ступенька лестницы, а спустя секунду появился и сам ребёнок, сонный и встрёпанный. – Привет, пап, – сказал он и сладко зевнул. – С днём рождения, сынок, – улыбнулся Вернон и отложил газету. – Как спалось? – Мало! Сегодня лягу спать сразу после ужина и буду дрыхнуть до первого сентября! – Отличный план, – похвалил Вернон и поманил сына к себе. – Замечательный план, – повторил он тихо, когда Гарри приблизился вплотную. – Предлагаю залечь в спячку до настоящего совершеннолетия. – Пап? – насторожился ребёнок. – Времени подумать у меня почти не было, – продолжил Вернон, – но одну закономерность я заметил. Как только ты вмешиваешься в события, они развиваются по ураганному сценарию. – Как же мне не вмешиваться в события, когда те напрямую меня касаются? – Гарри сердито нахмурился. – Например, василиск, – не сдавался Дурсль. – Пока ты, невидимый, не открыл дверь в его логово, ситуация находилась под контролем. Незачем было идти в Тайную комнату. Исчезновение студента оказалось мистификацией, а злодей из тетради уже находился в руках Дамблдора. – Если бы не я, злодей убил бы Джинни! – При всём моём сочувствии к Джинни, у неё есть собственные родители. Маги. Соратники Дамблдора. Гарри обиженно засопел и закусил губу. – Пока ты действовал исподволь, – поспешно сбавил натиск Вернон, – получалось отлично. Может быть, твоё колдовство действительно… – он беспомощно взмахнул рукой, пытаясь найти верное определение, но не нашёл и воспользовался дурацкой фразой из телевизора: – Возмущает эфир? Господи, какая ересь! Но очень похоже, прости. – Может быть, – буркнул Гарри мрачно и потёр лоб. – Ну блин, чудесно тогда! Второго сентября пойду рыть нору в Запретном лесу! – Рыть нору лучше здесь, помнишь? – рискнул пошутить Вернон. – В Запретном лесу нужно строить башню. – Договорились, – бедный ребёнок даже не улыбнулся. – Мама? Дадли? – Я сам расскажу, – сказал Вернон и вздохнул: – Сынок, пойми, разумная осторожность – это не трусость. В юности, конечно, это может восприниматься как… – Па, я всё понял! – оборвал его Гарри. – Сидеть тихо и не отсвечивать. Ты не первый, кто даёт такой совет. Ладно, попробую. В очередной раз, – и в ответ на скептический взгляд отца заверил: – Я буду стараться! Честное слово! – Вот и славно, – обрадовался Дурсль, и тут же с улицы донёсся шум подъехавшей машины. – Наверное, это такси Мардж. – Ура! – подпрыгнул Гарри и помчался наверх умываться. Когда Вернон занёс чемоданы в дом, Мардж расцеловалась с Туни, а Злыдень деловито обнюхал все углы, мальчишки одновременно ворвались в гостиную: аккуратно причёсанные и даже слегка принаряженные. Они обнялись с тёткой, потискали стоически вздыхавшего Злыдня и, одинаково потирая руки, плюхнулись на стулья. – Умираю с голоду! – хором сообщили они, и Петуния счастливо рассмеялась. Злыдень для порядка рыкнул на сову и повалился на пол у дивана, а Букля в ответ презрительно ухнула и демонстративно закрыла глаза. – После утомительной дороги, – прогудела Мардж и заговорщицки подмигнула брату, – я не отказалась бы от рюмочки бренди. Вернон важно кивнул и отправился на кухню за заветной бутылочкой настоящего французского коньяка. Возвращаясь, он по привычке щёлкнул пультом телевизора: пришло время утренних новостей. – Из тюрьмы сбежал опасный преступник! – раздалось из динамиков, и Дурсль, поморщившись, убавил громкость. – Ох, милый, – замахала руками Туни, – выключи, мешает! – Сейчас, – пропыхтел Вернон, откупоривая бутылку. – Вооружен и очень опасен! – надрывался диктор. – Не пытайтесь его задержать самостоятельно! Немедленно звоните на горячую линию! – Ну и рожа! – фыркнула сестра; Вернон, стоявший спиной к экрану, согласно угукнул. – Торчок, что ли? Петуния укоризненно вздохнула: – Что ещё за словцо, Мардж? Здесь дети! – Да ты только посмотри! Худющий, глаза бешеные – как есть наркоман! – Повторяю срочное сообщение! Из тюрьмы сбежал опасный преступник! Блэк вооружен, не пытайтесь задержать его самостоятельно! Звоните на горячую линию! – Папа! – крикнул Гарри и побледнел. – Это он! Смотри! Он! – Кто? – не понял сыновнего испуга Вернон. – Сириус Блэк! Это он привёл убийцу в наш дом! Он! Дурсль обернулся и схватился за сердце: с экрана на него злобно скалился взрослый Гарри, грязный и измождённый. Первой опомнилась Мардж. – Ох, ребёнок, да не переживай ты так! – пробасила она. – Наверняка ваши копы уже землю носом роют, вон, даже по нашему телевидению не поленились объявление дать. Поймают они этого Блэка! Вернон, успокой жену! Даддерс, дай брату воды. А мне – бренди! Через пять минут переполох улёгся. Телевизор выключили, Петунию напоили каплями, а Даддерсу строго-настрого запретили приближаться к оружейному сейфу. Сразу после завтрака, прошедшего в тревожном молчании, Вернон позвонил на номер горячей линии и сообщил, что видел похожего субъекта в районе Тисовой улицы. Полицейские ответили, что ситуация под контролем и они непременно проверят весь городишко вдоль и поперёк. – Сохраняем спокойствие, – сказал Дурсль, тайком от жены махнувший рюмочку коньяка, чтобы унять бешено колотившееся сердце: помогло лучше, чем целая пригоршня таблеток. – Сомневаюсь, что Блэк немедленно отправился сюда. Ему нужны пища и место, чтобы укрыться от погони. Нормальный преступник сначала озаботится… – Па, он ненормальный, – перебил его Гарри. – Он боевой маг. Прирождённый убийца. Плюс двенадцать лет в самой страшной тюрьме – теперь он совершенно точно псих. – Сын, как ты думаешь, сколько времени маги его ловили, пока решились оповестить маглов? Неделю, две? Месяц? Не думаю, – преувеличенно спокойно сказал Вернон, – что он придёт сюда. Зачем ему ты? Думаю, он попросту уберётся из страны. Я бы так и сделал. Гарри! Сын поднял на него угрюмый взгляд, и Дурсль в душе помолился, чтобы его выкладки оказались верны. – Не бойся, сынок. Полицию мы предупредили, маги тоже не сидят сложа руки – всё в порядке. Сегодня твой праздник, выбрось Блэка из головы. – Хорошо, – покорно кивнул сын и внезапно улыбнулся. – А пудинг будет? * * * Праздничный ужин не задался. Братец ёрзал, вертелся, невпопад отвечал на тёткины вопросы, печально вздыхал и изо всех сил расстраивал родителей. Он даже пудинг с фиалками не оценил! Слопал всего-то пару кусочков, рассеянно поблагодарил маму и вновь завздыхал и завертелся, перемежая это дело виноватыми улыбочками. Короче, по всем признакам, Поттера накрыла неконтролируемая паника. Даддерс нахмурился. Как лечить подобное состояние у нормальных парней, он знал: тычок в «солнышко», пара плюх по морде и разъяснительная речь с парой нецензурных оборотов. В девяноста девяти процентах помогало. Процент неудач приходился на клинических паникёров, маменькиных сынков и разных прочих нюнь, для которых плюхи были не лекарством, а отдельным горем. Поттер нюней не был, хотя повадками иногда очень походил – вечно глаза на мокром месте! Но не бить же его на глазах у родителей! Дадли скрипнул зубами, размеренно досчитал до десяти и велел себе сидеть тихо. Братец обладал несокрушимой для такого хилого создания волей и всегда – всегда! – добивался своего. Методы у него, конечно, были странноватые, однако они работали. К тому же Хогвартс, будь он неладен, явно пошёл его замкнутому и нелюдимому брату на пользу. У Гарри наконец-то завелись собственные приятели среди вполне приличных ребят, даром что те сплошь колдуны. Гарри стал участвовать в событиях сам, а не тёрся в сторонке – вроде здесь, а вроде и поодаль. С девчонками, правда, у него пока беда-беда, но некоторых просто поздно осеняет. Гарри, видать, из таких. Ничего страшного, наладится со временем. Даддерс вообще был не согласен с мамой, до сих пор полагавшей, что лучшее место для детей – у её юбки. Ну, пока лопаешь одну лишь молочную кашу и прудишь в памперс, может быть. Хотя не факт. Однако со своей жизнью мужчина обязан справляться сам – один на один. Взять самого Дадли. Лишь вдали от дома он понял, что дом у него есть. И тоска по этому дому, блин, ужасная: уступишь ей – раздавит как нечего делать. Пришлось брать себя в руки, а как же. Дальше – больше. Незнакомые люди, странные порядки, другие требования, блин, да всё другое! И шляпа эта ещё дурацкая. Канотье, с-сука! Ничего, огляделся-обвыкся, быстренько понял себе цену и взялся её увеличивать. Путём грамотных вложений, ага. Директор же Вонингса, который до старости так и не дотумкал, что кулак, вовремя и правильно сунутый в чужой бок, является инвестицией, может и дальше разоряться насчёт гуманизма. Конечно, помощь и поддержка родных – дело не лишнее, но целиком на неё полагаться неправильно. Дом – это место, куда можно на время вернуться, чтобы утереть пот, кровь и сопли. Передохнуть немного, и снова в бой! Плохо, что Гарри отдохнуть совсем не давали. Бой – это пожалуйста, а отдыха вот уже второе лето почти и не было. Только отъестся-отоспится, и сразу начинается какая-то хрень: то придурочный домовик, то похищение. А теперь и вовсе беда – беглый убийца! Убийца и предатель где-то рядом, а в доме одно лишь дешёвенькое охотничье ружьё и бесполезные патроны с мелкой дробью! На самом деле это охренеть как паршиво, и Гарри волнуется по делу. На его месте Дадли уже вовсю названивал бы – или как там у магов? Посылал сов, вот! – тамошней полиции с дебильным названием «аврорат». Но видно, какое название, такая и полиция: братец даже думать в ту сторону не стал, хотя Даддерс и намекал изо всей мочи. Понятное дело, одному тут не справиться! Надо звать на помощь компетентный народ из тех, кто знает, как обезвредить (и желательно, укокошить при попытке к бегству!) свихнувшегося в тюряге колдуна. Сову Гарри послал. Он чуть не вышвырнул Буклю из окошка их спальни и погрозил вслед кулаком. Мог бы не грозить – не кулак, а горе; у Люси Милн и то побольше будет. Потом приложил палец к губам и сказал Дадли тихо: – Только бы согласился! Дидди, родителям молчок, понял? Молчок и молчок, что непонятного? Дадли кивнул и принялся ждать наряд – прости, господи! – авроров. Или на худой конец прошлогоднего козла лорда Нотта: тот вроде вякал, что у него-де частная армия. Ну ладно, пусть будет армия, хоть и частная. Псы, мать их, войны! Сова вернулась часов через пять, ближе к ужину. Без авроров. Без наёмников. С книжкой. Даддерс впервые в жизни был готов прибить малахольного братца, который, ломая ногти, ободрал почтовую обёртку с книги и расплылся в сумасшедшей улыбочке: – Оно! Спасибо, мистер аптекарь! Вот спасибо! – Оно – это ты, Поттер! – тихо зарычал Дадли. – Какого хрена ты творишь?! Зови полицию, идиот! Здесь же мама с папой, да и тётка никуда теперь не уедет! А у нас только ружьё, два кастета и Злыдень! – Нахуй полицию, – спокойно ответил Поттер, и Дадли в изумлении отвесил челюсть. – Разберёмся по-родственному. Кастеты откуда, кстати? – Оттуда! – рявкнул Дадли и снова впал в изумление: – По-родственному? – Блэк – мой крёстный, – буркнул Поттер и засунул нос в проклятую книжку, – и хрен-пойми-юродный дядька. Или брат? Как оказалось. Да, сегодня спать не ложимся. – Да ты что?! – Дадли стиснул кулаки, малодушно желая съездить-таки братцу по зубам. – А я-то думал, разойдёмся по кроваткам и нам приснится единорог! – Не ори, – поморщился Поттер. – Я тут затеял одну штуку, и мне будет нужна твоя помощь. Кстати, у тебя только кастеты? Ножа толкового нет? Дадли огромным усилием воли заставил себя закрыть рот, разжать кулаки и помотать головой. – Жаль, – огорчился кузен. – Поискать на кухне? Точила у нас тоже нет, как я понимаю. Как бы нам и впрямь единорог не приснился, – он покусал нижнюю губу и просиял: – Мой перочинный! Его Тео правил, он острющий! – Кто? – Нож, балда. Тео тоже. На свой лад. Ладно, идём в столовую и празднуем моё малое, – тут Гарри грязно выругался, и Даддерс в который раз за день выпал в осадок, – совершеннолетие! – Ты чего? – Ничего, – вздохнул Гарри и наконец улыбнулся своей обычной, чуть застенчивой улыбкой. – Родители делают вид, что всё это ерунда, чтобы не пугать нас. На самом деле они ужасно боятся и не знают, как быть. Я чую, понимаешь? Боль, страх, враньё и всё такое… Ну, поганое. Ты боишься намного меньше, ты и будешь мне помогать. Даддерс приосанился и расправил плечи. Конечно, будет. Такого парня, как он, и впрямь напугать нелегко. Крёстный-маг-убийца? Да похрен! С перочинным-то ножом и двумя кастетами братья Дурсль сделают хоть самого Джека-Потрошителя! Вот только очко, насмерть сжавшееся сразу после утренних теленовостей, расслабляться отчего-то не торопилось. За ужином внешне всё было прилично. Папа торжественно пожал Гарри руку, мама всплакнула, вручая подарок – офигенски красивую пиджачную пару в фирменном чехле дорогого магазина. – Совсем взрослый, – всхлипнула она и торопливо промокнула глаза платочком. – Солнышко моё, как мне… Как я рада за тебя! – Все рады, бла-бла-бла, ура! – продолжил поздравления Дадли и сунул брату в руки пару классических рубашек под запонки: – Поттер, ты пижон, ты знаешь? – Неправда, – нервно хихикнул Поттер и полез обниматься с тётей Мардж. – Ох, спасибо, как красиво! Тётя, само собой, вручила коробки с туфлями и ремнем: подарок выбирался полдня, стоил чуть-чуть меньше ратуши Литтл Уингинга и был по справедливости разделён на три части между дарителями. – Запонки, галстук и булавку поедем покупать завтра, – объявила мама, уставив палец вверх. – Гарри, выбирать будешь сам, на свой вкус, несомненно, безупречный. Молчи, Дидди! А теперь – пудинг! Гарри восторженно вскинул обе руки вверх, но Дадли без всяких магических штучек понимал: брат на грани нервного срыва. Близилась ночь – время беглых убийц и перочинных ножей. Поттер психовал, теряя остатки самообладания. Сначала он перестал поддерживать застольную беседу, а потом и вовсе скис. Но давать оплеухи на глазах у родителей было нельзя – те тоже не железные, и могли сорваться. Сучий Блэк, почему ты не подох в тюрьме, а? Наконец тягостный вечер закончился, и все разошлись по спальням. Тётя, как всегда, гостила в игровой, на раскладном диванчике, а Злыдень оккупировал чулан под лестницей, хотя Даддерс предпочёл бы положить его в кровать к Гарри. Вдруг маги боятся чистопородных английских бульдогов – зверей страшных, свирепых и жутко слюнявых? – Ты как? – спросил Гарри, отчётливо постукивая зубами. – Получше, чем ты, – веско обронил Даддерс, достал из-под матраса кастеты и принялся неторопливо их надевать. – С-спасибо, – то ли всхлипнул, то ли выдохнул Гарри. – Дидди, как я тебя люблю! Спасибо тебе, что ты такой, боец! – Пока только спортсмен, – уточнил Дадли и поочерёдно сжал кулаки, проверяя, хорошо ли «сели» кастеты. – Но у меня всё впереди, если ты не облажаешься со своими погаными родственниками. Усёк? – Вполне, – деловито утёр слёзы Гарри. – Мать меня проклянёт за твою биографию, Дурсль-младший. – Моя биография – мои проблемы, Поттер. Что дальше? – Надо наших усыпить. Никто не спит, хоть и притворяются. – Хватился! Чай уже выпили, куда теперь снотворное сыпать? – Достаточно поцелуя, бестолковый. Я пошёл желать всем спокойной ночи. – Ну, блин. А я-то думал, что с девчонками у тебя проблем не предвидится. Поттер, тренируй поцелуи в другую сторону! Будить надо, понял? – Боёвка похабная! – смешливо фыркнул кузен и бесшумно выскользнул из спальни. Через четверть часа он вернулся, деловитый и какой-то заледеневший. За это время Дадли успел побеседовать с Буклей на предмет вменяемости её хозяина (сова верила в Гарри как в бога) и спуститься в чулан за Злыднем. Два бойца лучше, чем один, верно? Папин сейф с ружьём взломать не получилось. Кастеты оказались чуть велики. Очко не расслаблялось. Засада. – Так, теперь тихо двинули на улицу, – распорядился Поттер негромко, вытащил из своего рюкзака ножик и сунул под мышку книгу. – Почему тихо? – поинтересовался Дадли для поддержания разговора. – Соседей я не целовал, умник! – Аргумент. Идём. Ночь показалась разгорячённому Даддерсу прохладной, хоть на дворе и стояла самая середина лета. Он поёжился, отстегнул поводок у Злыдня и скомандовал: – Сторожить! Поттер, по-моему, кусты погуще на заднем дворе. Туда заляжем? – Зачем? – В засаду! – Чего?! – На фею твою крёстную! – Дидди, ты кретин! Какая ещё засада? Мне эта фея не сообщала, когда явится! – Ладно, – покладисто кивнул Дадли. – Тогда командуй. В ответ кузен замялся и тяжко вздохнул: – На самом деле мне нужна твоя кровь. – А я-то мозги вывихнул, зачем тебе ножик? Держи, – Дадли вытянул вперёд левую руку, затем подумал, стащил с пальцев кастет и снова вытянул – запястьем вверх, будто в процедурном кабинете школьной медсестры. – Э-э… – Поттер заметно оробел и попятился. – Я… Я не очень понимаю… Не уверен, что получится. Дидди, я сразу же залечу ранку! Мне только… Тут Злыдень внезапно напрягся и хрипло тявкнул. Затем негромко зарычал и припал на задние лапы. – Мистер Поттер! Даддерс чуть не подпрыгнул, заслышав негромкий мужской голос, доносящийся с улицы, из-за кустов бирючины. – Кто? – лениво и холодно поинтересовался Гарри и сильно нажал Дадли на плечо, заставляя присесть на корточки. – Покажитесь! – Это я, – в полосу лунного света на тротуаре ступил какой-то человек. – Добрый вечер! – Не уверен, – с любезной улыбкой сообщил братец, и откуда-то явственно потянуло морозцем. Несолидно присевший враскоряку Даддерс не успел подивиться чудным летним ночам, как мужик хмыкнул и достал из кармана лёгкого плаща мятую пачку «Кента». – Ох, простите. В моём натуральном облике вы меня не видели. Ваш поклонник, мистер Поттер, – он неторопливо раскурил сигарету и помахал рукой, разгоняя дым от первой затяжки. – Вы мне писали, и я встревожился. Что случилось? – Блэк, – отрывисто выплюнул Гарри. Мужик посмурнел и затянулся так, что сигарета затрещала. – Мой дом – ваш дом, – сказал он. – Ещё я поговорил бы со своим знакомцем, чтобы спрятать вас подальше, но тот тоже пропал с концами. Ладно, пустяки. Что делать, чем помочь? – Ваш дом… – братец гулко сглотнул и засмеялся так, будто заплакал: – Вот уж не знаешь, где найдёшь. Зовите меня Гарри, я же просил. До мистера мне… Могу не дожить. – Поттер! – возмутился Дадли и разжал пальцы левой руки, неведомо когда стиснутые на загривке Злыдня; пёс облегчённо всхрапнул и негромко заворчал на незнакомца. – Хрень несёшь! – Увы, согласен с юношей, – неизвестный мистер вынул сигарету, самым тщательным образом осмотрел её со всех сторон и снова сунул в рот. – Хрень абсолютная. Вы нас познакомите, кстати? – Заходите, – гостеприимно махнул рукой брат, и незнакомец ступил на лужайку перед домом. – Знакомьтесь, господа. Дадли, это Кевин. Кевин, мой брат Дадли. Любимый брат. А в доме спят приёмные родители, за которых я кадык вырву хоть самому Мерлину. Вот так. – Изволите клятву? – подобрался мужик. Вернее, парень. Вблизи Дадли рассмотрел, что он совсем молодой – лет двадцать пять, не больше. – Зачем? – слабо улыбнулся братец. – Вы же пришли. Пообещали защиту. Хотя… Знайте, я тёмный маг. Блэки – мои близкие родичи. Вот я и уродился таким. Даже хуже, потому что… Потому что. В герои я случайно затесался. И неизвестно, удержусь ли. Теперь всё. – Удержитесь, – Кевин запрокинул голову и выпустил в звёздное небо аккуратное кольцо дыма. – Вы ведь убили Его? Значит, герой. – Я не помню, – придурочный Поттер упорно гнал прочь единственного своего защитника-мага. – Мне было полтора года. И потом, Он не умер. Кевин поперхнулся дымом и закашлялся. – Он вернётся. Нежитью. Для этого я и нужен. Со всеми своими проклятыми способностями. Было пророчество. Похоже, истинное, поскольку всё одно к одному. Не клянитесь, Кевин. Просто подумайте, а не достаточно ли вовремя присланной книги? По-моему, с лихвой, – Гарри слабо улыбнулся. – Подумайте крепко, прошу вас. – Это вы подумайте крепко, мистер герой, – проворчал Кевин и щелчком пальцев сжёг окурок. – Мне было больше полутора лет, и я прекрасно помню время, когда клеймёные сволочи убивали людей на улицах и грозились извести нечистокровных под корень. Нехорошо, конечно, учить детей гадким словам, но жизнь я и без того веду неправедную. Так что слушайте внимательно: поебать мне, мистер Поттер, при таком-то раскладе на цвет и фасон вашей магии. Клятва? – Вы говорите правду, – безмятежно улыбнулся братец. – Пое… гм-м… плевать на клятвы при таком раскладе. Кевин засмеялся и внезапно подмигнул Даддерсу: – Я до Хога был маглом. Да и сейчас не особо маг, как мне никогда не забывают напомнить. Дадли не знал, что на это ответить, поэтому просто крепко пожал протянутую руку. Злыдень перестал ворчать и плюхнулся на траву, опустив голову на лапы. – В рунах я ничего не смыслю, – Гарри раскрыл книгу и потыкал пальцем в какой-то чертёж. – Но этот набор заявлен как универсальный при защите жилищ и тайников. Как думаете? – Зачем же вы попросили прислать учебник древних рун? – насторожился Кевин, и Даддерс согласно закивал. В самом деле, зачем? – В кровной магии я понимаю ещё меньше, вот зачем. Сириус Блэк тоже не рунолог, и я надеюсь, это собьёт его с толку. Главное, накрепко привязать знаки. Предположительно, я сильнее, – Гарри потёр лоб на месте бывшего шрама. – С дурной же силой поди повоюй. Он снова уткнулся в раскрытую книгу, а потом внимательно оглядел дом и дворик. – Кевин, а вы учили руны? – Учил! – смешливо фыркнул тот. – Да я ТРИТОНы по ним сдавал! На высший балл, правда, не вытянул, а экзамен в Гильдии зельеваров так и вовсе завалил. – Настолько сложно? – Поттер встревожился и с опаской посмотрел на учебник у себя в руках. – Гильдии не нужны нахальные маглы, бессовестно вторгающиеся в науку, непосильную для их косных умов, – пожал плечами Кевин. – На самом деле, тогда я завалил все экзамены, даже латынь. – Значит, руны знаете, и знаете хорошо, – повеселел братец. – Скажите, пожалуйста, их можно как-то… Ну-у… Вырезать в земле? – Отчего нет? До первого дождя, правда. – Мне нужно лет на пять хотя бы. Кевин задумался. – Вкопать поленья с вырезанными рунами, – сказал он наконец и развёл руками. – Вот только в рунах важна точность, а я не резчик по дереву. Идеальный же вариант – каменные столбы. – Резьба по камню ещё веселее, как я понимаю, – Гарри коротко выдохнул и махнул свободной от книги рукой. – Плевать. Лето, и дождей в следующие пару недель не обещали. За это время что-нибудь придумаю. – Да поймают этого твоего Блэка, не паникуй! – встрял Дадли, не представлявший, как поленья с буквами – руны, мать их! – сумеют затормозить беглого убийцу. Под ноги они ему кидаться будут, что ли? – Ага, – мрачно буркнул Гарри. – Включи мозги, Даддерс. Этот гад сбежал из места, откуда не сбегают в принципе, а потом – раз! – и сдался патрулям. Как же! – он пощёлкал пальцами, вызывая колдовские огоньки, повисшие почти у самой земли, и потоптался на месте, приминая рыхлую землю рядом с живой изгородью. Затем опустился на колени и перочинным ножом принялся чертить большую букву, очень похожую на обычную «М». – Это и есть руна? – Дадли с подозрением уставился на букву. Ничего устрашающего или хотя бы загадочного в ней не было. – Да, это руна «Эваз», – Кевин задумчиво хмыкнул. – Вот только размер… Гарри, руны нужно напитывать магией. Даже если мы растолкаем тех идиотов из засады у вашего дома, то наших совместных сил не хватит… – Засады?! – хором заорали кузены, причём Даддерс опозорил себя почти девчачьим взвизгом. Какая ещё, к дьяволу, засада? Чья? Зачем? Злыдень вскинулся, и Дадли пришлось вновь ухватиться за ошейник и придержать пса. – Блэка ловят, – пояснил Кевин спокойно. – Вместо обычного сопляка с казённым переговорным зеркальцем у вашего дома теперь дежурит тройка штурмовиков. Серьёзные ребятки, если идти на них в лоб. Гарри побледнел, растерянно огляделся и медленно встал, цепляясь за Дадли. – Как же… Вы же… – пробормотал он и сердито зашипел: – Уходите срочно! Аппарируйте! Я-то отоврусь, я пока ничего ещё не сделал. Вас же обвинят в нарушении Статута и хорошо, если не приплетут ещё чего-нибудь! – Не волнуйтесь, – Кевин улыбнулся. – Господа авроры спят, потому что один подвыпивший прохожий споткнулся и нечаянно выронил на асфальт склянку с интересным зельицем. Разбилась вдребезги, такое несчастье. Они очнутся на рассвете, не раньше. Меня больше беспокоит размер рун. Они не сработают, простите. – Сработают. И не такое срабатывало, – выдохнул братец сквозь зубы, отобрал у Дадли снятый с руки кастет и как совком принялся копать неширокую и неглубокую канавку по начерченному контуру руны. Кевин недоверчиво покачал головой, потом достал откуда-то из складок плаща самый настоящий кинжал: с коротким широким обоюдоострым лезвием чёрного цвета. – Если вы объясните мне свою идею, – сказал он и подозрительно ловко перебросил нож в левую руку, – то я смогу вам помочь. Так вы всю ночь провозитесь. – Обычная идея, – Гарри встал и критически оглядел своё творение. – Руны из рекомендованного набора начертить по периметру участка. Ну и руну «Альгиз» ещё на крыльце сделать. Ковриком прикроем, никто не заметит. – Вы уверены? – Кевин с сомнением поглядел на братца. – Может быть, я начерчу рунную цепочку нормального размера и… – Ничего нормального! – отрубил братец. – Блэк это нормальное снесёт и не заметит! – Укажите места, – сдался Кевин. – Остальное я сделаю сам, так будет быстрее. Управились где-то за час, причем дольше всего Кевин выцарапывал на пороге рисунок птичьей лапы – ту самую руну «Альгиз», которую «выкопали» ещё и на четырёх углах двора. Всего же канавок в виде угловатых букв сделали немного: тринадцать вместе с той, что вырезали на крыльце. Причём ради изображения перекошенного турника – руны «Уруз», если Дадли правильно запомнил – Гарри пожертвовал красотой лужайки и безжалостно срезал дёрн, добираясь до земли. Злыдень сначала пытался обнюхать каждую ямку, но когда Гарри шикнул на него, улёгся посреди лужайки и с обиженной мордой принялся наблюдать за разорением двора. – Готово, – Кевин спрятал кинжал и поднялся на ноги. – Что дальше? Дальше Дадли, следуя указаниям непривычно хмурого и сосредоточенного брата, налил воды в садовую лейку и уронил в воду несколько капель крови из проколотого указательного пальца, а Гарри удовлетворённо покивал и велел тащить лейку к самой первой руне «М». Ну а затем братец сошёл с ума: взял испачканный в земле перочинный нож и со счастливой улыбкой вскрыл себе вены на левом запястье. Даддерс не удержался и заорал во весь голос: не каждый день присутствуешь при попытке самоубийства. Кевин же вполголоса ругнулся и мгновенно выдернул ремень из штанов. «Жгут!» – сообразил Дадли, обхватил брата за плечи, чтобы тот не рухнул на землю, но больше ничего сделать не успел. – Спокойно! – недовольным тоном сказал братец, выкрутился из объятий и окунул изрезанную руку в воду. – Не орите, сейчас залечу. – Вы истечёте кровью! – негромко предупредил Кевин, а Даддерс согласно закивал. Этот мужик нравился ему всё больше и больше – самообладание у него было поистине чемпионским! – Что я, дурак, что ли? – проворчал Гарри и поболтал рукой в воде. – Ещё немного и… Ага, кажется, хватит. Он накрыл кошмарный разрез на запястье ладонью здоровой руки и прикрыл глаза. – Дебил! – Даддерс наконец вспомнил, что умеет говорить. – С ума сошёл? Не мог палец проколоть? – Ага, – фыркнул Гарри, не открывая глаз, – и стоял бы тут до утра, сцеживая кровь по капельке. Так быстрее. – Идиот! – Даддерс очень хотел успокоиться, но никак не мог. – Тебе в больницу надо! – Я сам себе больница, остынь. – Я бинт принесу! – Стой! Не нужно уже! Вот, гляди! Гарри протянул вперёд левую руку, и Даддерс снова потерял дар речи: кровь уже не текла, а края раны на глазах стягивались в неровный бугристый рубец. За спиной изумлённо присвистнул Кевин. Вернее, попытался: свист вышел так себе, слабенький и шепелявый. Братец деловито огляделся, тяжело вздохнул и уселся прямо на землю и потянул Дадли за край рубахи вниз, вынуждая сесть рядом. – Дадли, я очень тебя люблю, – сказал он, кусая губы. – Тебя, маму и папу. Поэтому я должен уйти. Прямо сейчас. – Нет, ты всё-таки свихнулся! Куда уйти, зачем? Дом охраняют, сам слышал! – Это те, кто сейчас дрыхнут на посту? – криво и незнакомо ухмыльнулся Гарри. – Да брось. Контракт лорда Нотта посерьёзнее будет, но его дело – моя физическая защита там, за Барьером, а слёзы на ваших похоронах он мне утирать не нанимался. Ситуация ясна? Не факт, что Блэк охотится именно за мной, но такая опасность существует. Я должен уйти и увести беду от дома. – Поттер, да ты… – Я ничьего мнения спрашивать не собираюсь, – братец хмуро сдвинул брови. – Всё решено, вещи я собрал. Сейчас мы включим эту штуку – надеюсь, она хотя бы на пару минут притормозит незваных гостей! – и я сразу же уйду. Твоё дело – успокоить маму и папу. Сделаешь? Я могу быть спокоен? – Но ещё целый месяц каникул! Где ты будешь жить? – Я буду недалеко, в «Дырявом котле». Родители знают, где это. Сниму номер, буду маячить у всех на виду. Всё в порядке, не волнуйся. – Ночь на дворе! Как ты доберёшься до Лондона? – Кевин, – обратился Гарри к своему нежданному помощнику, – допустим, мне примерещился Блэк, и я кинулся под защиту Нотта и его банды. Как, по-вашему, я могу появиться в Косом без помощи взрослых? – «Ночной Рыцарь», – тот думал недолго. – Самое дебильное такси в обоих мирах. Можно вызвать взмахом палочки. – Не пойдёт. Палочка в Хоге. – Я вызову вам «Ночного Рыцаря», а сам аппарирую к «Дырявому котлу». – Спасибо, – улыбнулся Гарри, потрепал растерянного Дадли по голове и вскочил на ноги. – Сейчас принесу рюкзак, и мы посмотрим, на что годится учебник по рунам в руках у дилетанта. – Гарри… – тихо позвал Дадли, но тот не ответил и, даже не обернувшись, скрылся в доме. – Да ладно, парень, твой брат поступает правильно, – Кевин достал сигарету и закурил. – Он думает, что я чёртов магл и ни на что полезное не гожусь, – буркнул Дадли обиженно. Кевин вздохнул: – Финт с раной видел? Есть у меня подозрение, что по сравнению с нашим героем даже я – чёртов магл. Но мы, простецы, тоже кое-что можем, если не переть на этих мутантов грудь в грудь. – Как убить мага? – Дадли вскинул голову и посмотрел Кевину в глаза. – Тяжело. Тебе пока не по силам. Бокс? – Как вы догадались? – Телосложение и повадки. Боксёр, значит. Этого мало. – Стрельба? – Мозги, в основном. Как ни тренируйся в битье морд, стрельбе и метании ножей, маги сильнее, быстрее и живучей. Так что думай, прикидывай, анализируй, ищи обходные пути. Сила на силу не вариант, проиграешь. – Понятно, – сник Дадли. – Сиди дома, мальчик, учи историю, играй в шахматы. – Какие ещё шахматы? Только в карты! – засмеялся Кевин. – Желательно в дурной компании и непременно на деньги, понял? – Зачем? – Подлость, изворотливость и покер-фейс при любом раскладе. Ну как? – Договорились. – Молодец. Телефон продиктуй, буду звонить. Представлюсь по имени, хорошо? Дадли послушно сообщил номер телефона и, поколебавшись, спросил: – Вы действительно аптекарь? – Официально, – Кевин, откровенно рисуясь, выпустил пару колец дыма. – На самом деле я торгую запрещёнными зельями. Наркоторговец, если по-нашему. Страшно? – Нет, – сказал Дадли и выдохнул с облегчением: наконец-то хоть один серьёзный человек во всем этом цирке! – О, наш беглец нарисовался! Вы же присмотрите за ним? Он, конечно, умник, герой и всё такое, но иногда такой дебил! Кевин снова засмеялся: – Магия. Многое даёт и многое отнимает. Присмотрю и буду на связи. Гарри вышел, волоча туго набитый рюкзак. Поверх своей футболки он зачем-то нацепил клетчатую «ковбойскую» рубашку Дадли, которая была ему едва не до колен. – Модник, – оценил Даддерс и потёр глаза, не веря. Левое запястье братца «украшал» давний, успевший побелеть шрам. – Так спокойнее, – покраснел Поттер. – Ладно, давайте закончим с этим. Он бросил рюкзак на лужайку, снял с лейки штуку с дырочками и тонкой струйкой начал лить окровавленную воду в руны-канавки. В свете фонарей с улицы и магических огоньков, порхавших у самой земли, вода казалась чёрной, и Даддерс невольно поёжился. Не то чтобы ему было страшно, но как-то не по себе. Вдобавок на улице заметно похолодало, и прохладный ветерок неприятно гулял под тонкой рубашкой. Старательно намочив все руны, остаток воды Гарри просто выплеснул на крыльцо так, что со ступеней, растекаясь, побежали тёмные струйки. В лужицу, скрывшую нацарапанную кинжалом птичью лапку, братец небрежно плюхнул коврик, который впитал лишнюю влагу. – Сейчас придержи Злыдня, а утром приберёшь, хорошо? – попросил Гарри. – Маме и папе скажи, что я… Короче, я сам напишу. Не нужно волноваться, всё нормально, – он ткнулся Дадли носом в грудь и шумно вздохнул. – Господи, какой же я… Ладно, Большой Дэ, пока! Поттер отлип от Дадли, резко выпрямился, прищурился, глядя куда-то внутрь себя, и сделал глубокий медленный вдох. Пару секунд ничего не происходило, а потом трава под ногами Гарри мгновенно покрылась инеем. Резкий ледяной ветер хлестнул в грудь, и Даддерс задохнулся от восторга и ужаса: все тринадцать рун вспыхнули жутким фиолетовым светом и неведомо как отразились в ночном небе. Ветер усилился, странным образом не потревожив ни единый листочек на живой изгороди, и загудел-засвистел, гоняя по небу отражения рун, путая, меняя их местами, пока не разметал окончательно. Дадли моргнул и ахнул: на их дом и дворик опускалась сверкающая фиолетовая завеса. На мгновение погасли и снова зажглись фонари на улице. Ветер надрывно взвыл и внезапно прекратился. Руны потухли, завеса исчезла, а иней вокруг Гарри моментально растаял. – Вроде получилось, – сказал Поттер и завертел головой, осматриваясь. – Кевин, как думаете? – Дадли, бегом в дом! – рявкнул Кевин, и братья разом вздрогнули от неожиданности. – Лёг и быстро заснул! Такой выброс! Сейчас здесь будет половина аврората! Гарри, поспеши! Даддерс подхватил на руки жалобно поскуливавшего пса и побежал в дом, но на пороге не выдержал и оглянулся. На мгновение ему померещился трёхэтажный – да ладно! – автобус дико знакомого фиолетового цвета. Однако в следующее мгновение улица уже была пуста – ни Гарри, ни Кевина. – Пока, брат, – тихо прошептал Дадли, сердито шмыгнул носом и плечом утёр отчего-то заслезившиеся глаза: наверное, надуло этим дурацким ветром. Он запустил Злыдня в чулан, поднялся на второй этаж, не раздеваясь, повалился на кровать и даже успел подумать, что завтра стоит наведаться в этот самый «Дырявый котёл»: проверить, в порядке ли Гарри. А затем комнату накрыла тьма, потому что на улице разом погасли все фонари. Даддерс вскочил и выглянул в окно: – Что за… Один из кустов изгороди вдруг на мгновение вспыхнул фиолетовым, с улицы раздался короткий крик. Затем последовала разноголосая ругань; внизу залаял Злыдень. – Работает, – тихо засмеялся Дадли. – Поттер, экстрасенс чёртов, оно работает! Только теперь бы ещё объяснить маме, что пятна с крыльца отмывать нельзя! * * * Он опоздал. Весь день и полночи он отсыпался в чьём-то саду (хозяева, похоже, надолго уехали), перед этим ограбив мясную лавку на увесистый шмат парной свинины. Сил немного прибавилось, и теперь он мог перекинуться в человека и обратно, не отдав концы. Мальчишке нужно было рассказать, как погибли его родители и как тот может погибнуть сам, если впустит в свою душу Госпожу. А там пусть зовёт авроров – долг выполнен, счёт закрыт, можно и помирать. Счастье, что посчастливилось удрать из Азкабана всего-то через полгода с небольшим после серии внезапных допросов: мальчишка где-то засветился, его способностями заинтересовались Скримджер и Боунс. Всё оставшееся время ушло на вдохновенное враньё бывшим друзьям и приучение дементоров к собачьему облику – в камере он почти не оборачивался человеком, и последние крохи магии уходили на поддержание мышечной энергии. Пёс не дельфин, а дракклово море пересыхать не собиралось. Хорошо, что шанс бежать подвернулся летом, в другое время он утонул бы к Мордреду, не проплыв и мили. Череда счастливых совпадений ясно говорила: он всё делает верно. Он успеет до малого совершеннолетия крестника, он всё ему расскажет, даст адрес склепа на Гриммо и тем исполнит свой долг. Последним знаком стал инспекционный визит Фаджа. На газетной фотографии постаревшего и полысевшего Уизела со своим выводком – молодец, сукин сын! Не зря они с рыжей Молли половину войны протрахались! – он увидел знакомую до последней шерстинки на хвосте аниформу сволочи Петтигрю. Пожалованная министром газета чудесно спасала от сырости на стылой лежанке, а он всю ночь благодарил Годрика за подаренный шанс не только долги отдать, но и с предателем поквитаться. Но вдруг, в двух мгновениях от цели, удача ему изменила. Он опоздал. Магловский домишко на Тисовой улице был окружен аврорами – пяток штурмовых троек, не меньше! – и обливиаторами. Он беззвучно зарычал и собрался идти напролом, чтобы дать мальчишке шанс уйти от облавы, но вовремя спохватился. Мальчишки в доме не было – тот уже ушёл, озаботившись поставить на домик свою защиту: корявую, но мощную, что осадные щиты Хога. Он опоздал. Опоздал всюду. Крестник сбежал из дома. Крестник вышел на Изнанку.