Confession

Я смакую горечь, отдаваясь ожиданию. Ладони начинают слегка потеть, и я в легком экстазе курсирую по комнате, стараясь поймать надвигающуюся волну, чтобы проплыть на ее гребне. Язык касается пересохших губ в предчувствии легкости и отрешения. Хочется закатить глаза, и я неукоснительно следую сиюминутным желаниям, растворяясь в пространстве. По телу проходится легкость, и кажется, будто ноги слегка пружинят на холодном полу. Я широко раскрываю глаза, стараясь уцепиться за каждую деталь комнаты. Мне нравится, что я делаю. Я подхожу к зеркалу, смотря в собственное отражение, и не могу оторвать взгляд от собственных глаз. Расширенные зрачки охватывают почти всю радужную оболочку, из-за чего на лице расплывается широкая улыбка. Зубы сжимаются под давлением челюсти, и я чувствую, как перекатывается каждый мускул. Я провожу по щекам пальцами, и кожа пружинит в ответ, будто мое лицо слеплено из пластилина. Я медленно моргаю, наслаждаясь окружающей красотой, манящей мое нутро. Озвучивать собственные мысли кажется самым правильным вариантом, потому что хочется делиться с миром тем, насколько мне хорошо. И я делюсь, кружась по комнате, ставшей целой вселенной, потому что все остальное абсолютно неважно. Мысли срываются с языка, и мне кажется, в этот момент я слышу их впервые в жизни. Идеи проходят через все тело, минуя стадию осознания в голове, и я транслирую их в бесконечность. Волна поднимается все выше, и я чувствую музыку, воспринимая ее каждой клеточкой своего тела. Я раскладываю ее на составляющие, купаясь в потоке волн. И мир становится светлее, приобретая любой оттенок, который я захочу. Я трогаю стену, погружаясь в ее текстуру в такт музыке, ощущая целостность восприятия. Я прокусываю губу, чувствуя привкус крови, но не чувствуя боли. Я продолжаю транслировать себя вселенной, и голос кажется настолько счастливым, что я забываю, кому он принадлежит. Я чувствую единение с каждым атомом, находящимся в движении и мне тоже не хочется останавливаться. Я — часть их, а они — часть меня. В комнате тепло, и по коже пробегают мурашки, потому что я чувствую пик своего единства. Когда волна немного отпускается, я перемещаюсь на воздушную белизну кровати, чтобы стать частью пухового облака. И меня сносит новой волной. Я касаюсь одеяла каждой клеточкой своих пальцев, сминая его и погружаясь в невесомую плоть. Вселенная поднимает меня в небеса, чтобы я смогла побыть их частью, и я чувствую, как облако окутывает меня со всех сторон. Вставать больше не хочется, и мне кажется, что еще никогда в жизни мне не было так удобно в кровати, что теперь приобрела абсолютно другое значение в контексте целого мира. Я продолжаю водить ладонями по белоснежной глади, и чувствую, как она поддается моим желаниям. Интересно, небу так же хорошо, как и мне? Я бы хотела, чтобы ему было так же хорошо. Я перевожу взгляд с небес на стену, видя, как на той начинают распускаться узоры, будто бы предупреждая, что мне пора возвращаться. Они покрывают собой всю стену, будто прощаясь со мной и даря прощальный подарок. Мысли собираются из тела, стекаясь обратно в голову, из-за чего та тяжелеет, опуская меня обратно на землю. Я выключаю свет и погружаюсь в сон под белым одеялом собственной кровати, окончательно выходя из волны идеальной вселенной, где я оставила частичку себя. Во сне я вижу, как вновь подношу к губам таблетку, крошу ее зубами, смакуя горький вкус, и жду, чтобы все повторилось снова.