Confession

Объемные серые тучи с угрозой нависли над суетящимся городом, заставляя музыканта посильнее надвинуть на брови шляпу и вновь взяться за инструмент. Каменная мостовая по цвету никак не отличалась от грозового склона, разве что на ней спешно мелькали разноцветные подошвы жителей мегаполиса. Монеты в кофре звякнули в такт мелодии, и музыкант улыбнулся, забывая о погоде, позволяя рукам играть на автомате, краем глаза разглядывая обступившую его публику. Мимо, едва не наступая на чехол от гитары, просеменила полноватая дама. Ее ноги, плотно обтянутые сетчатыми колготками, походили на колбасные палки, а броский неаккуратный макияж сильно старил лицо, из-за чего она казалась злой ведьмой, что вот-вот проклянет любого, кто встретится ей на пути. Неодобрительно глянув на женщину-сосиску, к кофру подбежала девочка лет семи. Она стояла с мамой в первом ряду, уже давно слушая композиции и, несмотря на уговоры матери, не хотела уходить. Ее высокие косы были обвязаны лентами, а юбка от школьной формы смялась от длительного сидения за партой. Девочка, смущенно глянув на музыканта из-под ресниц своими оленьими глазами, опустилась на корточки, аккуратно положив к монетам купюру, явно взятую у матери. Едва рука отпустила деньги, банкноту повел порыв ветра, но девочка ловко поймала бумажку и положила ее обратно, на этот раз придавив стопкой монет. Музыкант улыбнулся маленькой слушательнице, легонько кивнув, а ты убежала обратно к матери. За день мимо него проходили тысячи людей. Кто-то останавливался, чтобы дослушать композицию до конца. Кто-то не замечал его, продолжая идти по своим делам. Кто-то оборачивался, слегка замедлив шаг, на ходу кидая в чехол пару монет, что давно тяготили карман. Люди реагировали на музыку по-разному, но он замечал их всех, незримым свидетелем наблюдая за чужими жизнями. Тучи сгущались все сильнее, обещая пролиться на серую землю толстыми каплями, поэтому, доиграв последнюю композицию, музыкант начал собираться. Люди, до этого стоящие полукругом, постепенно расходились, забывая, как выглядел человек в шляпе, возвращаясь к бесконечной рутине будней, что с головой накрывала каждого в мегаполисе. Даже та маленькая девочка, что так долго стояла в первом ряду, закинула на плечи тяжелый школьный портфель и, взяв за руку мать, быстрым шагом повела ее домой, весело щебеча об учебе и преподавателях. Люди уже разошлись, а музыкант все так же стоял рядом с собранными вещами, наблюдая за миром из-под слегка опущенных век. Он знал, что в момент, когда он перестал играть, мир забыл о нем, захлестнув жителей движением вперед. Вновь поправив шляпу, под которой пряталось уставшее лицо он, подгоняемый еще редкими каплями дождя, повесил инструмент за спину, чтобы присоединиться к потоку людей, за которыми он наблюдал весь день. Возможно, на пути ему встретится такой же безликий музыкант, который так же как он, будет смотреть на него из-под опущенных век, в уме прикидывая кто тот и чем занимается. А завтра он вернется на то же место, вновь достанет из чехла гитару, и отдастся музыке, наблюдая за прохожими, каждому из которых он дарит частичку себя, извлекая музыку из старого инструмента.