Confession

— Финн, иди сюда, — высокий девичий голос звонко разносился по близлежащей округе, распугивая птиц, что с громким хлопаньем крыльев перелетали на другие ветки. — Мерит, я за тобой не успеваю, — Финн, кряхтя преодолев очередную кочку и едва не запнувшись о выпирающую ветку, скрытую рассветной темнотой и густыми зарослями травы, посмотрел в спину мельтешащей меж деревьев сестры. И откуда в этой непоседе столько энергии еще до завтрака? Но Мерит неукоснительно вела его дальше, к оврагу: все равно отец только начал разводить костер и походная каша будет готова еще не скоро. Овраг был их тайным местом, о котором не знали взрослые. Несмотря на необъятность леса, им с Мерит нужно было особенное место, которое бы принадлежало только им двоим. Конечно, узнай мама, где ее дети проводят все свободное время, им бы знатно влетело. А в особенности Финну, как старшему и как защитнику. Хотя и Мерит больше бы никуда не пускали без брата, а сидение на одном месте было для девочки худшим наказанием. Сев почти у самого края, дети смотрели на то, как небо, словно выкрашенное акварелью, меняет свои краски, переливаясь, подвластное движению Солнца. Встречать рассветы в лесу на краю мира было завораживающе. Мерит и Финну казалось, что таким образом они становятся частью сакрального. Они разговаривали так, как могут говорить лишь брат и сестра: понимая друг друга с первой буквы. — Когда приедем домой, я обязательно нарисую этот рассвет! — гордо сказала Мерит, когда они шли обратно, а вой желудков подгонял их быстрее вернуться к лагерю. — Идите мойте руки, все уже начинает остывать, — мать смерила их наигранно-суровым взглядом, на дне которого плескалась искренняя забота. Говорить детям о том, что им не стоит убегать до завтрака, было абсолютно бесполезной идеей. Они слушали, послушно кивали, а стоило ей отвернуться, как тут же бросались вглубь леса, на поиски приключений. А ведь дома раньше восьми никогда не просыпались! Здесь же с величайшим удовольствием съедалась даже ненавистная в обычные дни каша. — Из-за костра у нее совсем другой вкус! — убеждал родителей Финн, стоило ему расправиться с полной тарелкой и попросить добавки. — Если бы ты готовила дома на костре, я бы тоже ел! И матери оставалось лишь качать головой, пряча улыбку в воротнике кофты. Ну конечно. Дома они с Мерит просто не успевают добегаться до такой степени, чтобы в доли секунд смести что-угодно, поданное на стол. — Финн, поможешь мне с дровами? Глаза мальчика загорелись, и он быстро закивал, видимо, опасаясь, что если согласится недостаточно быстро и четко, то отец уйдет без него. Сам топор Финну еще не доверяли, но смотреть за тем, как от одного удара отца бревна раскалываются пополам было очень интересно. Плюс, отец учил его держать топор, а Финн за это помогал носить получившиеся дрова. А после они с Мерит, представляя себя индейцами, учились лазать по деревьям. Почему индейцы должны лазать — они не знали, но это было самый подходящий к лесу образ, который они только смогли придумать. И сидя вдвоем на очередной ветке, они смотрели на то, как небо над ними заслоняют старые деревья. И весь мир принадлежал двоим до тех пор, пока мама не звала на обед.