***
Это сказка для взрослых! Утро после холостой свистопляски. Накалившийся космос, как тостер — И в нем уплотнившийся воздух стал вязким.
***
Нежно целуя девушку в плечо, погружается в царство Морфея, ведь пошлости, длившиеся всего каких-то пять минут назад, изрядно вымотали парня. Только тот закрыл глаза, как в телефон снова позвонили. Проклиная всё и вся, парень всё-таки подошёл к телефонной трубке: М А Р К: Кем бы ты ни был, заткни пасть и перезвони с утра, часов, эдак в одиннадцать. Н Е К Т О: Стоять, дочери передай, что если не спуститься к машине через десять минут, я поднимусь и всем будет плохо. Гудки, раздавшиеся секундой позже, слегка расстроили парня; в комнате послышалось тихое бормотание. — Это он звонил? — Из комнаты вышла уже одетая Алиса. — Приехал забирать, — усмехнулась. — Алиса, — начал парень, но запнулся, ведь в дверь постучали, причём очень настойчиво. — Кто? — Алиса, десять минут прошло, — взволнованно проговорил отец. — Ты там живая вообще? — Боже, пап! — оттолкнула Марка и открыла дверь. — Тебе здесь не рады, уходи! — Что же ты с моей дочерью сделал, а? Наркоман! — толкнул парня. — А ты, — обратился к дочери. — Ты теперь, небось, в каком-то блядюшнике состоишь, да? Теперь девушка узнавала прежнего отца. Ужасный человек, абсолютно не умеющий держать язык за зубами. Стало одновременно и страшно, и обидно…***
В доме царит, буквально, гробовая тишина. Алиса начинает сомневаться в присутствие здесь живых людей (кроме, разумеется, неё и отца). — Ну что, доченька, — азартно проговаривает Мирон. — Готова получить своё наказание? — Что? — «затыкается» поцелуем. Сначала она опешила от такого действия, да ещё и со стороны отца, но взяв волю в кулак, попыталась оттолкнуть его. Не вышло. Ладно, может стоит попробовать ещё раз? Ох, нет… Это только разгорает интерес к такой чудесной плоти своей дочери. Её тело, как неизученный остров, который требуется в открытии. С другой стороны, у него есть аж два оправдания: во-первых, она сама одевалась и манила своей красотой, а во-вторых, он мэр, ему всё сойдёт с рук. Как только член оказался внутри дочери, та истошно закричала, надеясь на помощь. Кусая и царапая руки отца, она в очередной раз получала пощёчины. Грубые и до ужаса противные руки охватывали её грудь и очень больно сжимали. От поцелуев хотелось выдать наружу всё, что сегодня было съедено. По окончанию полового акта, Мирон бросил в свою дочь одежду и удалился прочь, размышляя о правильности своего поступка. По сути, он любит Алису не как дочь, а как девушку, но ведь когда любишь, то не причиняешь боль. А он причинил, даже не столько физическую, сколь моральную. Впрочем, извиняться он явно не планирует. Алиса, дрожа всем телом, надевает бельё и садится на кровать. Уснуть сегодня уже не получится, а оставаться в доме очень опасно. Есть только один выход: ехать к Марку. А Л И С А, П Л А Ч А: Марк, ты… ты сейчас же дома? М А Р К: Боже, Алиса, что случилось? Конечно, я дома! Приезжай! Скрутив простыни в тугой «канат», девушка покинула усадьбу отца. Дойти до города составит минут десять-двадцать, а там уже и глядишь, попутку поймать можно будет. Тем временем, Кира обращается к Марку…