И Сицилиана заиграет вновь

- Признаться честно, Геллерт, я даже не знаю, что и сказать, - после затянувшегося молчания пробормотал Перси, сидя за рулем своего джипа.       Персиваль Грейвс был его бывшим любовником (громкое название для нескольких встреч, большую часть из которых они скандалили), и единственным человеком, к которому он мог обратиться в подобной ситуации. Официально Перси владел несколькими ночными клубами, но это было лишь прикрытие для отмывания денег. Перси контролировал половину криминального Лондона, через его людей проходили разные сделки - наркотики, оружие, проститутки обоих полов. Он не мог не знать, где проходят мотоциклетные гонки, учитывая, что они были лишь прикрытием для разного рода сделок - для которых и в приличное место не сходишь. Неясно, почему Перси согласился ему помочь - наверное, хотел проконтролировать подчиненных. Пробив местоположение телефона Тоби, Грейвс заехал за Геллертом лично. На его губах в тот момент играла такая злорадная ухмылка, что Геллерту хотелось врезать ему по морде - тем не менее, Грейвс был единственным, кто мог ему помочь в этой ситуации.       Ситуация же была… патовой. Гриндевальду было уже абсолютно наплевать на то, в кого чья душа вселилась - ему было важно как можно скорее найти Тоби. Просто найти его, пока мальчишка не вляпался во что-то. Взвинченный, в расстроенных чувствах и накрутивший себя парень мог натворить невесть что.       Геллерт испытывал невероятную вину перед мальчиком. Впрочем, это чувство поселилось в нем уже давно. С тех самых пор, когда он начал проводить с мальчиком столько времени, с того момента, когда они перешли черту отношений учителя и ученика, когда Геллерт обнимал Тоби, целовал его, когда говорил с ним. С каждым днем его сердце как будто оттаивало после долгих лет морозной тоски по Альбусу, с каждым днем он поражался все больше и больше - насколько Тобиас умён, какое будущее ждет его, неважно, чему он посвятит свою жизнь. Еще во время их совместного вечера мужчина заметил то, что юноша упорно прятал запястье - напульсником и рубашкой. Наверное, появилась метка соулмейта. Гриндевальд поначалу решил, что Тоби скрывал её, чтобы лишний раз не думать о том, что с Геллертом им не по пути, стремясь побыть с ним подольше. И Геллерт это ценил - он полагал, что несмотря на уже появившуюся метку, Тобиас хочет общаться с ним, хочет стать ближе - несмотря ни на что. Гриндевальд был очень рад встретить такого человека - готового забыть о родственной душе только ради него. Впервые в жизни Геллерт начал думать о том, что возможно и не важно, где и кто чей соулмейт. Йен рассказывал ему о многих случаях, когда соулмейты и не хотели, да и не могли быть вместе. - Помню любопытный случай. В семье одной моей приятельницы, у которой до этого не было метки соулмейта, родилась девочка. Приятельнице было на тот момент около тридцати, девочка приходилась ей кем-то вроде двоюродной племянницы. Помню, вся семья была в шоке, когда у них обеих прорезались метки соулмейтов. У той женщины уже был муж и двое сыновей. Спустили все на тормозах, но решили, что общаться им все равно нужно, хоть и странно выглядело высшее духовное родство двух родственниц, хоть и дальних, да еще и с разницей в 30 лет. И что бы вы думали Геллерт - та женщина стала для своей маленькой родственницы наставником и самой близкой подругой. Она помогала ей в выборе профессии, именно она поддерживала её, когда та нашла свою любовь в лице какого-то паренька из Танзании и переехала в африканский городок. Она частый гость в их доме, она и сейчас для своей племянницы ближе родителей. Знаете, Геллерт, я думаю, что метку соулмейта частенько воспринимают как клеймо - спасибо радикальным феминисткам, - Йен хихикнул, - но подчас это просто знак духовного родства, наивысшего понимания, и это отнюдь не значит, что так называемым соулмейтам нужно непременно быть вместе. Я ни на что не намекаю, но думаю, Альбус в любом случае хотел бы, чтобы вы двигались вперед и не замыкались в себе. Вы еще можете полюбить. - Я не отрицаю такой возможности для себя, но отчего-то просто не могу. У меня ощущение, что я изо всех цепляюсь за свое прошлое и не желаю его отпускать. Не знаю, в чем причина. Не смог найти ему замену, не смог найти такого второго. Йен ухмыльнулся. - А вам и не надо искать второго Альбуса Дамблдора, второго такого просто нет. Не бывает двух одинаковых людей. Не ищите второго Альбуса - ищите человека, с которым вы будете, как это говорят, «на одной волне», который будет вас понимать, как никто больше, тот, которого вы полюбите просто потому, что он - это он. И все. Геллерт понимающе кивнул, но предпочел промолчать, что, кажется, встретил такого человека - и что этот кто-то - внук Йена. Перси чавкал жвачкой и постукивал по рулю. - Как у вас соулмейтов все сложно, однако. Куда лучше вообще метку не иметь. Гриндевальд хмыкнул. - А что, не хочешь иметь общую метку с Криденсом?       Грейвс только дёрнул бровью. Криденса Геллерт встретил в каком-то баре, где тот пытался напиться после ссоры с матерью-сектанткой. Привёл домой, накормил, обогрел, трахнул пару раз. Но мальчика было просто по-человечески жалко, даже секс с ним больше походил на милостыню, а не добровольный и взаимный акт плотской любви. Криденсу нужен был тот, кто может без конца с ним возиться, но терпение Гриндевальда было не безграничным. Поэтому, когда зашедший за какой-то забытой вещью Перси проявил к Криденсу живое участие, Геллерт был только рад спровадить их обоих. - Нам с Криденсом не нужны метки, чтобы чувствовать себя родными друг другу. - Кстати, как он там? - Нормально. Учится в колледже, собирается стать педиатром, хотим на Рождество поехать куда-нибудь на материк, - Грейвс улыбнулся совершенно тепло, - он пришёл в себя, даром, что я отправил его мамашу и всю их сектантскую братию туда, откуда не выберутся.       Про методы Перси Геллерт догадывался. В конце концов, он был прожженным головорезом, хоть и с Криденсом играл роль заботливого мужа. - Вот как. Хорошо, что ты готов с ним бесконечно нянчиться. У меня на это никогда не было бы, ни времени, ни сил. На этой реплике Персиваль откровенно заржал. Громко и неприятно. - Что смешного? - Ты сам понял, что сказал? Нянчиться он, блядь, не готов. А сейчас ты чем занимаешься? Вот только давай без этой ахинеи про соулмейтов и переселение душ, я эти метки всегда как татухи у молоденьких дур воспринимал. - Сейчас я хочу вытащить дорогого мне человека из опасного местечка. Перси снова захохотал. - Ты себя слышишь, родной? Вытясить изь апяснёго мистетька, - передразнил его Грейвс, - Геллерт, ты мне минут пятнадцать выносил мозг своим Тобиасом, рассказывал, как успокаивал мальчика в день смерти его родителей, как ты возишься с ним и его учебой, какой он умный, чуткий и понимающий - и спрашиваешь, что я нашёл смешного? Геллерт, ты готов и нянчиться с ним, и быть жилеткой для его страданий, и терпеть такие вот его выбрыки. Да ты от Криденса был рад избавиться через несколько дней его, как ты тогда выразился, «нытья». Все твои убеждения и привычки полетели в одно место, стоило тебе втюриться в этого пацана. Н-да, чего только не бывает.       Сначала Гриндевальд открыл было рот, чтобы вывалить на Перси гневную тираду, как понял, что крыть нечем. Грейвс, несмотря на прямоту и грубость выражений, был абсолютно прав. Все прошлые привычки потеряли всякий смысл за то недолгое время, что он провел с Тоби. Тоби просто смёл их все - как когда-то Альбус. И что бы там ни думал Йен, пресловутая возможная реинкарнация только всё усложнила. Геллерт окончательно запутался, он уже и сам не мог чётко ответить на вопрос - полюбил ли он именно Тоби или отголоски Альбуса в ученике? Но сейчас эта рефлексия была бессмысленной. В голове крутилось только - Тоби, Тоби, Тоби. Главное сейчас - вытянуть его (а заодно и Джейми, будь он неладен).       Ехали они около часа, Перси прерывал бормотание радио на смех и ехидные комментарии. Как им удалось узнать, гонки проходили к югу от Лондона, где было достаточно «стоявших» строек - хорошее место для сомнительных сделок. Припарковавшись неподалеку от общего скопления авто и мотоциклов, Перси вытащил телефон и дал знак Геллерту следовать за ним. Уже стемнело, но округа освещалась многочисленными прожекторами и кострами в бочках. Люди разных возрастов выпивали, курили, дрыгались под громкую музыку. Неподалёку раздавался рев мотоциклов, которые ездили по кругу. Гонка, видимо, была в самом разгаре. К ним с Перси тут же подошел какой-то мужчина абсолютно бандитского вида. - Добрый вечер, босс! - поприветствовал Грейвса мужик. Пожав ему руку, Перси кивнул. - Геллерт, это Ларсен. Ларсен, это Геллерт, мой приятель. Ему нужно помочь. - Как скажете, босс. Чем сможем, так сказать, - Ларсен неприятно усмехнулся вставными зубами, - к вашим, так сказать, услугам! - Геллерт ищет одного мальчика. Пока тот, скажем, дел натворить не успел, Пришел сюда со своим дружком, который в гонке участвует. - В гонках много ребят участвует. Не очкуйте, мистер Геллерт, разыщем мы вашего мальчика. Как его дружка-то зовут? - Джейми Кэмпбелл. Ларсен присвистнул. - Оп-па. Да, эта пташка сюда часто залетает. Один раз даже второе место ухватил. Баб он тут клеить еще пытается. Скоро гонки закончатся, идёмте.       Мотоциклисты тем временем зашли на предпоследний круг. Среди толпы болельщиков было трудно отыскать одного единственного паренька. Поэтому они просто бездумно бродили между рядами, хотя Ларсен уже дал фото и наводку на мальчика своим «быкам». Несмотря на то, что сам Гриндевальд не пил, сама атмосфера здесь была опьяняющей. Дым от раскуриваемой травы, пары разномастного алкоголя, треск огня - как-то мало походило на полубандитское сборище. Геллерт людей такого круга никогда не осуждал - мало ли, у кого какие интересы. Как историку ему было доподлинно известно, что человечество за все время своего существования так ничему и не научилось - людей не убеждали ни реки крови, ни океаны слёз. Что говорить - он сам не вынес из своего жизненного опыта ничего - а когда опомнился, его новая любовь возненавидела Геллерта.       Мысленно он готовил себя к тому, что Тоби не захочет иметь с ним ничего общего - слишком дикой, слишком невозможной была вся информация, что свалилась на него. Она была одновременно потрясающей и жуткой. Они были соулмейтами, они могли быть вместе, они и без этого понимали друг друга как никто в этом мире. Но в то же самое время метка Геллерта не чернела и не блекла с того рокового дня - и все указывало на то, что Тоби был реинкарнацией Альбуса. Этот факт юношу просто оглушил - в тот момент в его глазах была боль такого масштаба, что хватило бы на миллионы человек, на изничтожение нескольких поколений. Парнишка мог чувствовать себя заменой, мог думать - и непременно думал, что Геллерт всегда видел в нём лишь тень Альбуса, лишь замену погибшему возлюбленному. Метка, которая была знаком безграничного счастья у большинства людей, в их случае стало проклятьем.       Геллерт сам не знал, как дела обстоят на самом деле. Он не мог разобраться в себе. Конечно, тоска по Альбусу еще не отболела - и как будто изо всех сил цепляясь за любимый образ, он удержал душу Дамблдора на Земле. Но он полюбил Тоби просто потому что это Тоби. Он осознавал, что каждый день влюблялся в него все сильнее - поражаясь его уму, интересам, тому, каким невозможно живым он казался. Тоби был подобен солнцу - Геллерт сам усмехнулся банальному и сопливому сравнению. Нет, мальчишка был несравним ни с кем. И даже с Альбусом Дамблдором. Размышления мужчины прервал Перси, похлопывающий его по плечу. - Геллерт, смотри, этот - твой? - Грейвс указывал на двух «быков» Ларсена, которые буквально под белы рученьки волокли Тобиаса - который, судя по всему, успел крепко напиться и что-то выкурить.       Гриндевальд не смог сдержать снисходительной улыбки. Взгляд парня был затуманен, но он казался неприлично довольным. - Мистер Гриндевальд! - вырвавшись из «объятий» амбалов, мальчишка бросился к нему. Он бы и упал (еле на ногах держался), если бы мужчина не удержал его. Взяв парнишку на руки, он понес его в сторону машины, краем глаза наблюдая за тем, как Перси, не сдерживая смеха, тащил изрядно накуренного Джейми. Отлично, этого тоже доставят к дверям дома - наверное, его родители волнуются. Как он успел узнать, гонку Джейми не выиграл - зато успел выпить и покурить травы за недолгое время с её окончания.       Уложив бессознательного Тоби в постель и укрыв одеялом, Геллерт присел рядом с кроватью, решив остаться рядом с юношей. Нет, сегодня он его не оставит. Если Регбо прогонит его завтра - уйдет. Но сегодня он его не оставит.       Геллерт проснулся от ощущения прикосновений к своим волосам - именно подобным образом он разбудил Тоби в то утро. Тобиас смотрел на него спокойно - очевидно, усталость и легкий стыд на время смыли его раздражение и ярость. - Как ты себя чувствуешь, Тоби? Мы с твоим дедом волновались. - Я… да нормально. Думаю, нормально. А Джейми… - Джейми мы тоже домой доставили. Упирался правда, - Геллерт слегка улыбнулся. Повисло неудобное молчание. - Тобиас… я понимаю всю твою злость на меня. Поэтому не собираюсь на тебя давить. Я готов ждать столько, сколько угодно. Тебе стоит все обдумать, не слушая никого - ни деда, ни меня, ни Джейми. Слушай только себя и свое сердце. Только так ты сможешь принять верное для себя решение. Даже если оно будет не в мою пользу, Тоби. Мужчина заметил, что мальчик сжимал его руки. Подняв голову, он опешил, увидев, что тот плачет. Стало невыносимо больно и горько. - Мистер Гриндевальд, я должен рассказать вам что-то, - голос Тоби был надломленным и полным боли. Нерешительно Геллерт сел рядом с парнем на кровать и обнял. - С самого раннего детства меня мучили кошмары. В них я как будто был другим человеком. Одним человеком. У него не было родителей, зато были брат и сестра. А еще у него был возлюбленный. Он очень сильно любил его. Я никогда не видел лиц, но я знал, что человек, которым я был во сне - он был счастлив. В последний раз подобный кошмар приснился мне прямо перед днем смерти родителей, в ту ночь, когда появилась метка соулмейта. Я - или не я - шел к вокзалу, где меня ждал возлюбленный. А потом - скрип колес, и последнее, что я увидел - боль в любимых карих глазах. В ваших глазах, мистер Гриндевальд…       Геллерт чувствовал, что температура в комнате резко стала ниже. Градусов на десять. Все тело как будто сковало. Его захлестнул целый шквал эмоций - и он совершенно не знал, как реагировать на это. Тоби видел Альбуса. Тоби видел во сне его жизнь - проживал его жизнь. И эта жизнь была для парня кошмаром. Тоби в отчаянии сжимал лацканы его пиджака, всхлипывая. Он явно не знал, что делать. Если вчера Геллерт думал, что судьба немилосердно запутала их, то теперь ему казалось, что в комнате раздается чей-то злобный, нездешний, потусторонний смех. Что им делать? Что им теперь делать?..