На руинах утопии.

Ра долго ёрзал, пытаясь поудобнее устроиться на узкой деревянной скамье. Наконец он выпрямил спину и прижался к стене свесив задние лапы. «Идиотская мебель и одежда тоже идиотская. Кому вообще нужна эта мебель? Гораздо удобнее сидеть на земле. Самое большее, что может понадобиться, это толстое шерстяное одеяло, а это… Одно сплошное неудобство. Узкая, скользкая и высокая. Даже задние лапы под себя не подобрать, и до земли они тоже не достают. Ещё эти шорты. Зачем они вообще? Из-за них скамья как намыленная. Единственное ради чего приходиться сидеть на скамье, это чтобы не испачкать шорты, но зачем они вообще нужны? Поединки всегда проводились без одежды. Впрочем, об этом можно будет спросить после боя. Сейчас важнее понять, что в действительности происходит. Всё более чем странно. Сначала мы с отцом пробирались к арене дворами и вдоль стены как какие-то воры, а теперь эта хижина. Не то чтобы я ждал торжественного приёма, но это уж как-то слишком. Странное место, даже меньше моей зимней комнаты. Окон нет, только одна дверь и дыра в потолке. Посередине тлеющий очаг с котелком, а в дальнем углу деревянное ведро. – Ра принюхался, – судя по запаху, в котелке смола. Это очень плохо. В те редкие моменты, когда тренировки прерывались, братья рассказывали о различных вариантах поединков и их правилах… Только в одном из описанных ими случаев использовалась смола, и ничего хорошего в этом не было. Сам по себе поединок не представляет из себя чего-то особенного. Смола в нём нужна для фиксации передних лап, что мешает двигаться и использовать когти. Как результат побеждает самый сильный и выносливый. Наиболее неприятными условиями было добровольное погружение передних лап по локоть в кипящую смолу и гранитную крошку, а после победы… Об этом лучше даже не думать. Неужели всё будет настолько серьёзно и жестоко? Впрочем, этого можно было ожидать. От результата этого поединка зависит куда больше, чем признание самостоятельности подростка. Отступать нельзя. В конце концов полученные сегодня шрамы станут доказательством силы и предметом гордости, хотя навсегда терять шерсть и, возможно, часть когтей на передних лапах совсем не хочется». Ро чувствовал себя не лучше. Деревянная коморка без окон и скамейка его не беспокоили. К тёмным помещениям, мебели и одежде Ро привык с детства. Котелок со смолой тоже почти не беспокоил, а вот встреча с дядей во дворе сильно подпортила настроение. Ничего плохого не случилось. Дядя всего лишь попытался подбодрить, но фраза: – «Покажи всем, из чего ты сделан!» – вызвала ровно противоположный эффект. Уверенность в собственных силах улетучилась, а воображение услужливо нарисовало картину собственного растерзанного тела. «Дядя! С какой стати он вообще вернулся?! Не ужели нельзя было подбодрить не такой двусмысленной фразой? Так дело не пойдёт. Нужно привести себя в порядок чтобы хоть внешне выглядеть спокойным и уверенным в себе…» Успокоиться Ро не успел. Жизнь нанесла новый удар. Щёлкнул засов, и в приоткрывшуюся дверь проскользнула молодая тигрица в белом фартуке из плотной просмолённой ткани с ворохом бинтов в передних лапах. От неожиданности Ро едва не свалился со скамьи. К счастью из-за бинтов тигрица не могла увидеть столь недостойное проявление страха. Пока тигрица закрывала за собой дверь, Ро успел вернуться в исходное положение и изобразить полное спокойствие. Закрыв дверь, тигрица развернулась, быстро окинула взглядом комнату и, что-то недовольно проворчав, начала пристраивать охапку бинтов на скамейку рядом с Ро. Занятие это оказалось не простое, бинты не желали держаться на узкой доске, а тигрица не желала мириться с тем, что часть бинтов окажется на земле. «Странно, она совсем не похожа на тех тигров, что я раньше видел, - подумал Ро, - мне всегда казалось, что все тигры огромные, очень сильные и ненавидят меня, а от неё я не чувствую никакой угрозы, да и особенно большой или сильной она не выглядит, хотя слабой её тоже не назовёшь и… она симпатичная, даже очень. Ещё вчера я бы не поверил, что тигр может быть не опасным, и тем более симпатичным. Впрочем, тигриц я раньше и не видел. На приёмы к отцу всегда приходили только самцы» Наконец, тигрице, хоть и не без потерь, удалось разместить бинты на скамье. Удовлетворившись результатом, она взяла один бинт, рывком распустила и, к огромному удивлению Ро, быстро скатала в тугой комок. – Держи! – тигрица протянула Ро скомканный бинт. Немного помедлив, Ро взял бинт правой лапой. – Хорошо, вижу пальцы у тебя неплохо работают. Теперь всади в него когти и сожми как можно сильнее, – Ро послушно выпустил когти и изо всех сил сжал бинт в лапе. – Когти в кожу не впиваются? – Нет. – Отлично! Так и держи. Тигрица выдернула из кучи ещё один бинт и начала быстро забинтовывать лапу. Не смотря на впечатляющую скорость, дело шло медленно, каждый следующий виток накрывал две трети предыдущего, а бинты из непривычно толстой и плотной ткани заканчивались удивительно быстро. Забинтовав правую лапу Ро почти до самого локтя, тигрица закрепила конец бинта и развернулась к котелку со смолой. Ро напрягся. Присутствие котелка с горячей смолой и раньше настораживало, а теперь появись вполне реальные причины для беспокойства. «Пусть она и симпатичная, но всё же тигрица. Она старше меня лет на пять, весим мы примерно одинаково. В случае нападения, забинтованная лапа будет бесполезна, и быстро сбросить повязку я не смогу. Глупые мысли. Смола, это конечно странно, но для убийства этот котелок явно не подходит. Если она действительно решит напасть, смола ей не понадобиться, а вот забинтованная лапа действительно бесполезна. Повязка не кажется тугой, но я едва могу пошевелить пальцами. После нанесения смолы она вовсе затвердеет. И что тогда? Как драться в таких условиях?..» Закончить мысль Ро не успел. Тигрица бросила на угли пару бинтов из тех что упали на землю и вновь повернулась к Ро: – Пока смола разогревается займёмся левой лапой. –Зачем нужна смола? Почему нельзя просто одеть спортивные перчатки? – Была такая мысль, но они слишком легко снимаются. Такой ответ не на шутку испугал Ро, но виду он не подал. – Тогда, может ещё пару слоёв бинтов? – Не переживай. Всё проверено. Смола через эти бинты не просочится, да и температура у неё гораздо меньше чем может показаться. – Но… – Хватит разговоров! Работы ещё очень много, а времени мало! Больше Ро не спорил. Злить тигрицу в сложившихся обстоятельствах было бы просто глупо. Поэтому Ро послушно выполнял всё что требовалось. Работы действительно оказалось много. После погружения забинтованных лап в смолу последовал второй слой бинтов, затем снова смола, и вновь бинты. Уже после второго слоя Ро перестал следить за тигрицей и вернулся к своим мыслям: «Похоже в жертву меня всё-таки приносить не будут. По крайней мере, если противник будет с такими же обмотками на лапах, убить или покалечить друг друга будет достаточно сложно, и это не может не радовать. Впрочем есть в этом и свои недостатки. Во-первых, бой будет выглядеть глупо и неубедительно, что противоречит самой идее испытания, а в будущем это может серьёзно подпортить мне репутацию. Во-вторых, отец не может не понимать первого недостатка, а значить это может только одно – он в серьёз опасается, что соперник может попытаться меня прикончить, и это определённо плохая новость…» – С передними закончили, теперь задние! – Я же ходить не смогу! – На задних будет меньше бинтов, а теперь выпрями лапы и не спорь. Ро покорно вытянул задние лапы, а сам принялся изучать передние: «Забавная получилась штука. Нечто похожее было на уроках фехтования, когда темой были булавы. Разница только в том, что на уроках фехтования, вместо булавы была палка с шаром из тряпок на конце, а здесь точно такой же шар, прямо на лапе. Интересно на сколько он твёрдый?» Убедившись, что тигрица полностью сконцентрирована на бинтах и смоле, Ро вытянул левую лапу вдоль стены, и осторожно ударил по ней шаром. Результат оказался неожиданным, стена как будто оттолкнула шар. Ро ударил немного сильнее, лапу отбросило тоже сильнее. Тогда Ро осторожно, опустил лапу на скамью и надавил. Шар сразу же сплющился, чем не на шутку испугал Ро, но как только он перестал давить, шар вернулся к прежней форме. Убедившись, что шар совершенно невредим, Ро осторожно укусил бинты у самого основания шара. «Трудно в это поверить, но похоже в котелке, не простая смола, а жевательная, причём очень мягкого сорта. Из такой смолы обычно делают жевательные игрушки для самых маленьких. Первыми изобрели её, вроде бы волки, ещё до возникновения империи, они же придумали делать из неё жевательные игрушки. Сейчас из разных сортов этой смолы делают много полезных вещей, но самым популярным изделием во всём мире остаются жевательные игрушки. У самых дорогих даже есть вкус, и при желании их можно съесть, пользы от этого никакой, но и вреда тоже нет. Главный недостаток смолы, её недолговечность. Даже если игрушку не жевать и хранить во влажной тряпке, меньше чем через месяц она начинает крошиться. Игрушки со вкусом и вовсе быстро протухают или прокисают, в зависимости от вкуса. Не съедобные изделия тоже быстро портятся. Самые долговечные способны продержаться лишь около года, что делает смолу и изделия из неё весьма дорогостоящими. Состав и способы производства смолы держаться в строжайшем секрете, единственное что известно всем, это то, что в основе смесь из смолы нескольких видов деревьев. Заполучить два котелка с редким сортом готовой к использованию смолы, не простая задача даже для императора. Чем больше узнаю, тем сильнее ощущение того, что самого главного я по-прежнему не знаю. Даже если отец решил сделать мне шикарный подарок… Нет. Я сижу в переносной деревянной каморке или даже коптильне, на простой деревянной скамье. Арена, на которой мне предстоит драться, тоже самая простая, и установлена на разгрузочной площадке у задних ворот, за внешней стеной замка. Единственное что во всём этом можно назвать шикарным, это открывающийся с площадки вид. На промышленную часть города и лес за внешней городской стеной. Впрочем, лес хорошо виден и из окна моей спальни…» Поток мыслей вновь прервал голос тигрицы: – Всё готово! Попробуй встать. Встать естественно предстояло не на все четыре лапы, а только на задние, но проблемой для Ро это никогда не было. В высшем обществе хищников, вообще не принято опускаться на все четыре лапы при посторонних, за исключением тех случаев, когда этого требуют обстоятельства. Для Ро прожившего в императорском замке всю сознательную жизнь хождение на задних лапах и вовсе стало привычнее хождения на четырёх. Он встал, как и всегда, быстро и уверенно. Совершенно забыв, что на задних лапах не комфортная жёсткая обувь, обеспечивающая удобную и надёжную опору на долгих приёмах, а непредсказуемые пропитанные мягкой смолой бинты, да и о тяжёлых повязках на передних лапах забывать не следовало. Коротко взмахнув передними лапами, Ро повалился на сидящую перед ним тигрицу. Тигрица оказалась к этому готова. Быстро выпрямившись она легко подхватила Ро, и попыталась вернуть в вертикальное положение, но он обвис как тряпка. В жизни Ро было много различных приёмов, встреч и пиров с множеством гостей, но не смотря на множество самых разных зверей вокруг, Ро всегда чувствовал себя очень одиноко. Детей на приёмы никто не приводил, и даже в те редкие случаи, когда кто-то близкий по возрасту заводил с Ро разговор, всегда оставалось неприятное ощущение невидимой стены, выстроенной из бесчисленного множества правил поведения и общения. Даже общение с родителями по большей части носило формальный характер. Отца Ро видел в основном на приёмах, в окружении десятков советников и просто важных представителей, а мать… С ней была практически та же проблема. Желающих пообщаться с ней было не так много, но получить хоть немного тепла и поддержки мешали всё те же бесчисленные правила. В остальное время, Ро либо учился, либо был слишком измотан чтобы желать встречи с кем-то кроме своей огромной кровати. Последние три дня и вовсе стали настоящим испытанием на прочность. Множество страхов и вопросов навалилось одновременно, и никого с кем можно было бы об этом поговорить, получить совет, поддержку или на худой конец пару затрещин за проявление слабости. Ро сломался. Нелепое падение, перешедшее в опасные, и в то же время неожиданно приятные объятия, стало последней каплей. Страхи, переживания, правила и ограничения, всё рассыпалось в одно мгновение. Осталось лишь блаженство от приятного живого тепла, которого Ро не чувствовал уже несколько лет. Сопротивляться не было ни сил, ни желания. Хотелось лишь прижаться по крепче и уснуть, как в далёком детстве, рядом с мамой, забыв обо всех проблемах и страхах, абсолютно счастливым. Убедившись, что держатся на лапах молодой лев не желает, тигрица усадила его обратно на скамью, и прежде чем отпустить, больно укусила за ухо. Ро вздрогнул, и ещё не придя до конца в себя, попытался ударить источник боли, но тигрица увернулась, и удар пришёлся по собственной голове. Ещё несколько секунд потребовалось Ро на то, чтобы вспомнить кто он, и где находится. Первой заговорила тигрица: – Не расслабляйся! Всё гораздо серьёзнее чем ты можешь представить! Отвечать Ро не спешил, было понятно, что необходимо извиниться и как-то объяснить своё поведение, но что можно сказать в такой ситуации? Да ещё такое, чтобы и тигрицу успокоить, и себя не опозорить окончательно. Не дождавшись ответа, тигрица продолжила: – По правилам, поединок не будет смертельным, но, если будешь неосторожен, можешь погибнуть. –Что? Ещё один поединок? Ро не сразу сообразил, что тигрица предпочла проигнорировать произошедшее, и сменила тему. – Твой противник на сегодняшнем испытании тигр Ра. Он не испытывает к тебе или другим львам ненависти, и наверняка понимает, что твоя смерть, даже случайная, всем только навредит. – Тогда я не понимаю в чём проблема. Что мешает драться по-настоящему? – Он много тренировался, но никогда не дрался с равными или слабыми противниками. Только со старшими братьями, которым даже при большом желании не смог бы серьёзно навредить. Ро всё стало понятно, но почувствовав, что тигрица разговорилась, он решил вытянуть как можно больше полезной информации, а заодно проверить правильность своих выводов: – И что это меняет? В этих повязках, – Ро поднял и потряс передними лапами, – мышь не раздавишь, а я может и не очень большой, но всё-таки лев! – Проблема как раз в повязках… – тигрица тяжело вздохнула и продолжила, – …для тигров это испытание было, и остаётся одним из важнейших в жизни. Проходя его, молодой тигр должен показать всю свою силу и храбрость. То, как Ра покажет себя во время поединка, значительно повлияет на отношение к нему других тигров. В идеале, бой должен идти до смерти, ведь только риск умереть в полной мере позволяет проявить храбрость. К счастью от этого уже давно отказались, но каждый тигр по-прежнему старается показать лучшее на что способен, а эти повязки… Скорее всего Ра будет в бешенстве, когда поймёт их назначение. В таком состоянии ему будет всё равно жив ты или нет. К сожалению, забинтовать вам пасти мне не разрешили. Так что, твоя главная задача продержаться в самом начале. Ярость быстро выматывает, после двух или трёх атак Ра начнёт уставать и успокоиться. Продержишься до этого момента, останешься жив и без серьёзных травм, а если нет… Главное береги шею и голову. Остальное зашить не проблема. – Я намерен победить! Тигрица молча встала, собрала оставшиеся бинты, и уже выходя произнесла: – Ваши жизни, гораздо важнее результата поединка. Помни об этом. Ро остался один, но скучать времени не было. Предстояло продумать новый, более подробный план боя. Для Ра, последний этап подготовки к поединку, стал настоящей изощрённой пыткой. С каждым слоем бинтов, он чувствовал, как всю его жизнь, и прошлую, и будущую, втаптывают в грязь, но молча терпел. Бесконечные тренировки, через которые прошёл Ра, всегда сопровождались травмами. Чтобы свести к минимуму перерывы в тренировках, к Ра был приставлен личный хирург. Этим хирургом стала старшая сестра Ра, – Ру’Ор-ри. Ру’Ор-ри была всего на пять лет старше Ра, но даже в шесть лет, её знаний и умений вполне хватало для обработки мелких царапин и ушибов. Большего к счастью, в то время и не требовалось. Ра быстро подружился с сестрой, а спустя два года, она и вовсе стала для него заменой матери, встречи с которой стали очень редкими и короткими. Со временем дружба становилась крепче, а травмы тяжелее. За девять лет, Ра научился доверять сестре больше чем самому себе. Это было не просто, ведь лечение не редко было болезненным, а иногда и непонятным. Ра научился терпеть, не задавая лишних вопросов, верить в то, что это необходимо и непременно поможет. Ра молча смотрел, как сестра привычно накладывает бинты. Вот только сегодня всё было иначе. Все попытки убедить себя в том, что эти повязки принесут пользу, окончились безнадёжным провалом. Всё что Ра мог в них увидеть, это злую и беспощадную насмешку над собой и всей своей жизнью. Но было и кое-что похуже. Навязчивое и невыносимое ощущение предательства. Верить в предательство любимой сестры Ра не хотел, но иного объяснения её действиям найти не мог. Это очень злило Ра, но даже сейчас, он злился не на сестру, а на себя. Единственным утешением был слабый запах молодого льва и пятна засохшей смолы на фартуке сестры. Эти следы ясно давали понять, что противник будет в точно таких же условиях. Закончив работу, Ру’Ор-ри вышла, так и не сказав ни слова. Оставшись один, Ра начал приводить свои мысли в порядок.Братья всегда учили Ра, что ярость, это дар, который делает тебя быстрее, сильнее и выносливее, пусть и на короткое время, но на тренировках, Ра усвоил и то, что бесконтрольная ярость, приносит больше вреда чем пользы. Сейчас Ра с трудом сдерживался. Перед боем, следовало привести себя в надлежащее состояние. То в котором ярость придаст сил, но не лишает разума.