На руинах утопии.

Ро проснулся позже обычного. Солнце уже давно встало и приятно грело спину через открытое окно. «Сегодня прекрасный день, – подумал Ро, – но только не для меня. Год назад, когда я только узнал, что меня ждёт поединок за «право самостоятельности», мне казалось, что это будет самый счастливый день в моей жизни. Я ни на секунду не сомневался в успехе и уж точно не мог представить, что этот бой может оказаться для меня смертельным. Тысячи лет это испытание было обязательным для всех львят в возрасте от восьми до одиннадцати. Чуть больше тысячи лет назад испытание стало необязательным для львиц, а спустя ещё восемьсот, от него отказались вовсе, посчитав, что умение калечить других больше не является основным критерием самостоятельности для львов. Но, как говорит старый лис: «В любом традиционном испытании, всегда есть смысл!» - и в этом испытании он тоже никуда не делся. Как ни крути, если ты лев, то должен уметь драться и не бояться боли. Иначе, без мамы на улицу лучше не выходить. Став необязательным, испытание не исчезло, а лишь трансформировалось. Поскольку подобные испытания существуют практически у всех видов хищников, их просто ввели в школьную программу, в виде уроков по боевым единоборствам с ежегодными соревнованиями. Но у меня всё иначе. Как сын и наследник императора, я никогда не ходил в общественную школу и даже никогда не дрался по-настоящему. Три месяца назад я был уверен, что именно по этой причине отец решил устроить мне этот поединок, но через месяц, я узнал, что моим противником будет не лев, а тигр, да ещё и на полгода старше меня. Именно в этот момент появились первые причины для беспокойства. Хоть я и не хожу в школу, учиться приходится не меньше, и даже гораздо больше. Уроки не прогулять, и даже списать не у кого, но именно благодаря этому я хорошо знаю, что традиции львов и тигров во многом схожи. Есть лишь одно существенное отличие. Традиции тигров значительно более жестоки. Особенно в той части, которая касается поединков. Лишь пятьдесят лет назад тигры окончательно отказались от боёв насмерть, но даже сейчас их поединки остаются одними из самых жестоких и травматичных. Кроме того, со времён «Великого восстания», а это последние девять тысяч лет, между львами и тиграми идёт практически непрерывная вражда. Нет, не верно. Тигры всегда были свободными одиночками, их главный враг – власть. Даже если у власти тигр, необходимость следовать законам и выполнять приказы рассматривается тиграми как унижение. Тем не менее, тигры, хоть и с большой неохотой, смогли стать частью империи и даже научились жить вместе, пусть и небольшими семейными группами. Что-то не получилось себя успокоить. Стало только хуже. Получается, что для тигров я – враг номер два, сразу после отца. Впрочем, всё это ерунда в сравнении с тем, что отец моего противника – глава самого большого тигриного клана и по совместительству глава созданного им же совета кланов. Об этом я узнал совершенно случайно, всего два дня назад. Глава! Совета! Кланов! Звучит совсем не страшно, если ты его никогда не видел и не знаешь, как строится власть у тигров. Как и традиции, их система власти схожа с львиной, но с поправкой на строгость и жестокость. У власти всегда сильный самец, а передаётся власть по наследству, либо захватывается силой. Для слабых место советника – предел. За девять тысяч лет истории империи у тигров не было ни одного совета кланов или крупного союза. Максимум, на что хватало их терпения – это общий договор о ненападении. А теперь, всего один тигр смог объединить двадцать восемь из тридцати двух крупных кланов. Часть из них даже стала перебираться на одну общую территорию. Мой отец по праву считается одним из самых крупных и сильных львов в империи, но даже он рядом с этим тигром выглядит подростком. Кроме огромных размеров и устрашающего вида, есть ещё масса историй, о его чудовищной силе и жестокости, но даже это не объясняет того, что он смог сделать. Если его сын хоть на десятую часть похож на отца, моя смерть станет самой быстрой и кровавой за всю историю этого испытания. Нет, так никуда не годится. Отец не может принести меня в жертву для налаживания отношений с тиграми. Или может?» Ро перевернулся на другой бок и посмотрел в окно. Солнце с кровати уже не видно, лишь чистое голубое небо и вершина одинокой горы. Перекатившись ещё два раза, Ро сел, свесив лапы с края кровати, почти как человек. Быстро окинув взглядом огромную спальню, он ловко схватил левой передней лапой старый, покрытый глубокими царапинами кокос с маленького прикроватного столика, завалился на спину и стал быстро вращать его в передних лапах. Кокос отозвался приятным тихим шуршанием пересыпающихся внутри мелких камешков. Эта простая игрушка всегда помогала Ро успокоиться и собраться с мыслями, хотя истинное её предназначение было совсем другим. Немного успокоившись, Ро снова погрузился в свои мысли: «Я так привык к своей спальне, что перестал замечать насколько она огромная, и забыл, зачем это нужно, а ведь в детстве я даже боялся здесь спать. Когда мама впервые меня сюда принесла, здесь жили мои старшие брат и сестра. Мне было примерно два года, им четыре или пять. Мы очень весело играли, а когда я не захотел уходить, мама сказала, что очень скоро я стану достаточно взрослым, чтобы жить вместе с ними и всеми младшими братьями и сёстрами, которые у меня появятся. Но этого так и не случилось. Сестра стала невестой и её увезли, а брат, оставшись один, погнался за залетевшей бабочкой и выпрыгнул в окно. По крайней мере, мне рассказали именно это. Детская спальня всего на втором этаже, но для него падение оказалось смертельным. Младших братьев и сестёр за прошедшие восемь лет у меня так и не появилось, и скорее всего, уже не появится, а остальные старшие братья либо тоже погибли, либо покинули семью ради собственных интересов.Существует закон, жёстко ограничивающий право наследования. Его цель, свести к минимуму семейное кровопролитие, и, в соответствии с ним, никто из моих старших братьев уже не сможет занять трон. В случае моей смерти отец, как император, останется без наследника. Есть, правда, ещё дядя. Он старше отца и не сделал ничего, что лишало бы его права занять трон, но интереса к власти он не проявлял, и трон достался отцу. Тем не менее, мне не раз намекали, что он может быть опасен». Ро сел и положил кокос обратно на столик. «Всё это бессмысленно. И зачем эта секретность? Отец наверняка всё спланировал ещё год назад, или даже раньше. Можно было нас и познакомить. Может этот тигр вовсе не страшный? Возможно, дело как раз в страхе. Отец уже не раз испытывал мои нервы на прочность. Скорее всего, по плану противник должен был стать для меня полной неожиданностью, но информация просочилась. Даже сейчас отец продолжает меня испытывать. В любой другой день меня бы давно силой вытащили из спальни, а сегодня даже горничная не заглядывала. И всё равно чего-то не хватает. Слишком сложный и долгий план для такой простой цели. Отец никогда не делал ничего бессмысленного или бесполезного, даже уроки по фехтованию и столовому этикету в итоге оказались полезны.Столовый этикет я возненавидел сразу, а вслед за ним и набор из пятидесяти шести столовых приборов, подаренный отцом. Из всего этого обилия реальную ценность представляют только тески для разламывания костей, крючок для извлечения костного мозга и ещё несколько не столь полезных, но всё же пригодных к использованию предметов. Всё остальное лишь замедляет и дико усложняет процесс принятия пищи. Но хуже всего то, что на приёмах этикету почти никто не следует, а количество еды ограничено. В итоге, из-за этикета, я не раз оставался голодным. С фехтованием не лучше. Все стены в замке увешены разнообразным оружием, все стражники вооружены, но в действительности, это скорее украшение. Птицы собирают блестящие безделушки и камешки, хищники различные колющие и режущие предметы. Многие на приёмы приходят с оружием, но пользоваться им умеют единицы. Ещё меньше тех, в чьих лапах оружие эффективнее зубов и когтей. Для большинства же сложно даже просто удерживать оружие в лапах. Есть, впрочем, и исключения. Оружие было признанно эффективным в войне против крупных копытных, и, вероятно, именно это стало причиной его популярности, но последняя такая война случилась ещё до возникновения империи, а использовались в ней в основном копья. Ими даже не кололи, лишь выставляли перед собой, позволяя копытным самим натыкаться. И всё же, и в фехтовании, и в столовом этикете есть простой, кажущийся теперь очевидным смысл. Даже обидно, что сам я не догадался, а старый наставник, лис Фур-р, разъяснил всё одним простым вопросом: «Что самое сложное в фехтовании и этикете?». Самое сложное, это, конечно же, не ронять оружие и столовые приборы. – Ро вытянул вперёд правую лапу, сжал в кулак, а потом по очереди разогнул все пять пальцев, – такой гибкости даже еноты могут позавидовать, и всё благодаря ненавистным столовым приборам. Упражнения с различным оружием не дают такой гибкости, но зато требуют большой физической силы. Однажды, когда я был совсем маленьким, отец принёс пару кокосов и сказал, что внутри кокосовое молоко. Естественно, я сразу захотел его попробовать, а он предложил достать его самостоятельно. Конечно у меня не было и шанса на успех. Когда я окончательно сдался, отец взял кокос, и просто раздавил его в лапе. Всё вокруг было забрызгано молоком. Оно оказалось совершенно невкусным, но это уже не имело значения. Никогда больше я не испытывал такого восторга и восхищения, – Ро взял кокос со столика, – на следующее утро я нашёл его рядом с собой, и с тех пор пытаюсь раздавить хотя бы двумя лапами. Иногда мне кажется, что отец просто обманул меня, и на самом деле раздавленный им кокос был повреждён заранее», – Ро изо всех сил сжал кокос передними лапами. Пару мгновений кокос казался привычно несокрушимым, но внезапно с треском рассыпался, осыпав всё вокруг сверкающим дождём из мелких драгоценных камней. «Посол птичьего союза наверняка обидится если узнает, что его бесценные подарки используют как наполнитель для детской погремушки», – Ро было жаль любимую игрушку, но, вместе с тем, неожиданный успех заметно прибавил уверенности в собственных силах. Он спрыгнул с кровати и отряхнулся. – «Всё. Хватит думать. План отца мне всё равно не понять. Всё что я могу сделать, это принять бой с честью и постараться выжить. Нет, не просто выжить, я должен победить!»