История моего самоубийства

Несколько недель минуло с того разговора в домике на дереве, и, признаюсь, они были одними из самых тяжелых за последнее время. Ларри и его мама просто затопили меня заботой. Они никогда не оставляли мне и шанса остаться наедине с собой и своими мыслями. Они всегда были рядом и постепенно я начала вновь открываться людям. Понемногу все секреты между нами таяли, а опоры поддержки и понимания становились лишь крепче. Голос в моей голове никуда не делся. И хотя я так и не смогла от него до конца избавиться, звучал он теперь намного тише. Я наконец смогла перебороть себя и пойти с Ларри в школу. Помню как друзья оберегали меня от косых взглядов школьников, а Трэвис вообще обходил меня стороной. С каждым днем я становилась лишь сильнее. Я больше не походила на скелет, обтянутый кожей, что уже радовало, а большую часть своих страхов я смогла наконец оставить в прошлом. Жизнь налаживалась, и это меня несказанно радовало. Я сидела в кабинете рисования за одним из мольбертов и отчаянно пыталась превратить слегка расплывшееся красное пятно в букет маков. Рядом со мной стояли Ларри и Эш. Мы громко смеялись и совместными усилиями пытались довести мой «шедевр» до совершенства. Получалось у нас это не очень: –Поздравляю, ваша работа “Я пролил на холст кетчуп” продана за пару леденцов и стакан газировки!– прыснула со смеху Эш –Жуткое зрелище. Похоже на одну из тех кровавых декораций в ужастиках– улыбнулся Ларии –Я сдаюсь! Все-таки с математикой у меня все намного лучше чем с рисованием. Хотя, мне кажется, эта работа могла бы сойти за произведение современного искусства– рассмеялась я, откладывая кисть в сторону. Как же приятно вновь просто посмеяться со своими друзьями! Остальные уроки пролетели незаметно. Мы вышли со школы и, распрощавшись с Эш, отправились немного погулять. Лес казался волшебным. Вечернее солнце зажгло пожар на голубом небе, создавая невероятное количество различных цветов. Легкий ветерок нежно игрался с первыми еще молоденькими листочками. Звонкие птичьи трели, вестники скорого тепла, ласкали слух. Создавалась какая-то неповторимая вечерняя симфония звуков, которой я наслаждалась всю нашу прогулку. Все страхи и проблемы растаяли, будто снег под лентами теплого солнечного света. Мы петляли по лесным тропкам и наслаждались вечером. Когда ходить надоело, мы залезли на высокое дерево, откуда открывался прекрасный вид на окрестности. Я продвинулась поближе к Ларри и положила свою голову ему на плечо. Он же провел несколько раз рукой по моим волосам, а затем приобнял за талию. Мое лицо украсила легкая может быть слегка глуповатая улыбка. Меня переполняли чувства, что сливались в нечто совершенно новое и не понятное. Еще ни разу я не испытывала такого. Может быть это и было то, что люди называют влюбленностью? В какой-то момент я просто выдохнула в практически непожвижный воздух: –Спасибо тебе, Ларри. За все. Панк лишь улыбнулся и, проводя рукой по моим волосам, поцеловал меня нежно в лоб. Положив свою голову на мою, Ларри тихонько ответил: –Не за что, Салли. Скорее это я должен сказать тебе спасибо. Ведь ты вытащила и меня тоже из такой огромной и мясистой жопы– он беззлобно хмыкнул– в которой я пребывал много лет. Я никогда не думал, что когда-нибудь мне будет не безразлична девушка – тихо вдохнув, Ларри продолжил– все вокруг гонятся за внешним видом. Пытаются завернуть говно в блестящую обертку. Но ты не такая, Салли –последовала небольшая пауза. Ларри прижал меня поближе к себе и, приподняв мою голову, загляну в мои голубые глаза. Мы смотрели друг на друга какое-то время, пока панк не продолжил: –Ты мне нравишься, Салли–кромсалли Еще один поцелуй в лоб. Я улыбнулась еще шире и, сняла с себя проклятую маску. В такой момент хотелось, чтобы он видел меня настоящую. Я прошептала перед тем, как легонько коснуться своими губами лба Ларри: –Ты мне тоже нравишься, Ларри–схерали