Мышцы затекли и болели. Голова раскалывалась на миллионы частей. В горле была пустыня Сахара, без малейшего признака жизни в ней. Хэнк открыл тяжелые веки и осмотрелся вокруг. Это был не его дом. Будь он его -- Сумо уже давно бы либо облизал лицо хозяина, либо залез на него сверху. Часы, стоявшие на полке, показали за 12. Повезло, что сегодня суббота, а то Джеффри сожрал бы его с потрохами.
Хэнк грузно перевернулся. Пытался слезть с дивана, но упал с грохотом. Кот, по кличке Скот зашипел на упавшего Хэнка и запрыгнул на диванную спинку. Андерсон почесал затылок и пытался понять, где находится.
Рид подошёл к мужчине и встал у головы, закрывая свет. Ему хотелось выкинуть его из дома, но одновременно и прижать к себе и лечить от похмелья и от всех недугов.
— Рид…? — еле слышно произнёс лейтенант.
— Я принесу тебе воды, но после этого ты съебёшься из моего дома и больше не вернёшься,— голос дрожал, он хотел идти захлебываться в слезах, но удержал себя.
— Что? — Хэнк не мог понять, что происходит.
— Я говорю, ты съебёшься из моего дома и больше не вернёшься. Я не хочу тебя больше знать, — Гэвин развернулся в сторону кухни и уже стал отходить.
— Какого черта, Гэвин? Я нихрена не понимаю! Что произошло? — вопил Хэнк вслед уходящего Рида.
— Ничего. Я просто не хочу тебя больше видеть,— сердце бешено стучало и колотило, пыталось остановить мозг Рида, не говорить то чего он не хочет и никогда бы не захотел.
— Тогда какого хрена? — злость подступала к горлу.
— На бери воду, — Рид протянул ему стакан,— и уходи.
Хэнк молящим и непонимающим взглядом глядел на мужчину. Сейчас от стакана этой воды зависела его судьба. Возьмёт и всё покатиться в Тартарары, не возьмёт останется без воды и всё равно все пойдёт туда же. Хэнк протянул правую руку и взял стакан. Острая боль пронзила руку и будто куча иголок пронзили ладонь. Стакан упал и разбился, расплескав по округе воду. Андерсон посмотрел на руку, которая была вся в крови и из неё торчали несколько осколков. Он не понимал, что произошло и что делать сейчас. Хэнк поднял глаза на Гэвина, который жалостливо смотрел на окровавленную руку любимого.
— Что? Почему моя рука…— мысли не выстраивали из-за похмелья, а рука больно саднила.— Гэвин, почему ты перебинтован, что случилось?
Хэнк резко вскочил и голова закружилась, но он устоял на ногах. Провёл руками по телу Гэвина и не обнаружил никаких ран, но лицо было достаточно потрепано. Седовласый провёл здоровой ладонью по щеке и спустился на шею. Гэвин прильнул к прикосновению, но после отпрянул и ударил по чужой ладони.
— Убирайся,— Тихо сказал детектив.
— Нет! Расскажи, что случилось? Кто тебя так? Кто этот ублюдок? Опять Камски? Я его убью, только скажи! Пожалуйста, Гэвин! — умоляюще вопил Хэнк.
— И правда ублюдок. Только это не мой брат…
— Кто? Гэвин, кто?
Гэвин стоял молча с минуту, ему не хотелось говорить. Хотелось, чтобы он сам все понял. Но не хотел, чтобы он задерживался в его доме. Больше.
— Ты, — слеза пробилась сквозь серьёзный взгляд Рида, устремившийся прямо в глаза Хэнка.
Андерсон повалился на колени. Его мир рухнул, как карточный домик. В голове была только одна мысль «Я тронул своё сокровище — должен умереть». Это будто было пропечатано в программе миллионы раз и высвечивалось на экране миллиардами строчек, написанных в разных направлениях.
Хэнк не мог поверить, что посмел сделать такое с парнем, которого так любил. Верил в него. Ценил и пытался уберечь от всего, но каждый раз не успевал. Ни тогда от «старого знакомого», ни от брата, теперь ни от себя самого.
Они простояли так минут 10 прежде чем Хэнк поднялся и стал отходить назад. Слёзы текли по коже, оставляя холодок на щеках. Он стал судорожно просить прощения, заламывать кисти рук, но все также отходить.
— Прости, прости, прости. Прости, прости, прости. Прости, прости, прости. Прости, прости, прости…— дальше это переходило в паническую атаку, Хэнк чувствовал, что нужно быстрее уходить, пока… пока не стало ещё хуже.
Дверь за Хэнком хлопнула и Рид бессильно рухнул на пол. Слезы заливали глаза и лицо. Болело все. Каждая частичка молила вернуть Хэнка, простить, прижать и не отпускать. Но мозг был настолько переполнен до краев, что был глух к мольбам.
Выжатый эмоционально, Гэвин лёг на диван и тут же уснул. Неизвестно сколько он проспал. Но когда проснулся от стука в дверь за окном уже было темно. Гэвин протёр глаза еле двигающейся рукой. В дверь снова постучали.
— Иду! Я Иду! — Гэвин злобно рыкнул и поднялся с дивана.
Дверь распахнулась. На пороге стоял Мартин с пакетом чего-то съестного. Он был в повседневной одежде, поэтому его локоны белобрысых волос боли видны во всей красе с легким отливом в седину. Волосы переливались в свете вечерних фонарей, то золотом, то серебром.
— Привет. Извини, я наверное не вовремя? — с легкой улыбкой произнёс Мартин,— Можно войти?
— Да. Нет. Заходи конечно.— Впуская в дом, протарабанил Рид.
— А у тебя тут уютненько,— Сказал Мартин, снимая куртку,— Я купил еды. Хочешь, поедим вместе?
Гэвин слегка взглотнул, когда с тела Марти слетела куртка и стали видны мышцы рук. Покраснев, он отвёл взгляд и показал в сторону кухни.
— Д…давай. Только руки помою и приду. А ты садись пока,— Гэвин скрылся в проеме ванной.
Марти достал какую-то еду, выложил на тарелки, которые нашёл в полках и разогрел их в СВЧ - печке. Когда Гэвин вышел, на столе уже стояла горячая еда и пару бокалов вина.
— Я не знал, любишь ли ты пиво, поэтому купил глинтвейн, тем более на улице ни так тепло,— Смущенное лицо Марти вызывала у Гэвина улыбку.
—Да я пиво не очень люблю. Пью только одну марку. А глинтвейн… ну я не пробовал,— Засмущавшись, что в свои 35 Гэвин не пил глинтвейн, слегка приосанился на стуле.
— Он достаточно сладкий и его пьют тёплым. Он вкусный. Ну мне по крайней мере нравится,— Сказал Марти пододвигая тарелку Риду.
— Ммм, очень вкусно. Ты точно это купил? Больше на домашнее похоже,— Удивился Гэвин, заглатывая очередной кусок пищи.
— Блин! Как ты это делаешь? — Возмутился Бауэр,— Я сам это приготовил.
— Круто. Вообще-то я не умею готовить, только самое простое. Обычно я ел у своего люби… друга. Он хорошо готовит, — Гэвин слегка помрачнел, как только вспомнил о стрежне Хэнка.— Я с 15 лет питался покупной едой, если деньги были. Так что я уж точно смогу определить по вкусу откуда эта еда.
— А как же родители? Они не готовили еду? — Спрашивал Марти, пихая очередной кусок в рот.
— Нет. Только до 15. Я жил с матерью. Она умерла когда мне было 15.
— Прости, я не хотел,— сконфуженно сказал Мартин.
— Да ничего. Это дело прошлое,— Улыбнулся Гэвин, и Мартин заметил его клычки и умильнулся,— Что ты улыбаешься?
— Просто у тебя очень милые клычки, как у котика, — Марти протянул руку и погладила Гэвина по щеке,— Ой! Прости, я не хотел.
— Хотел. Ещё как хотел. Не хотел бы - не сделал, — как-то легко произнёс Гэвин не замечая, что прикосновения Марти никак на него не влияют.
— Я… не знаю. Мне так приятно с тобой общаться. Будто с питомцем, который дожидался меня всю жизнь. Извини тебе наверное неприятно, что я сравниваю тебя с животным,— Смущенно сказал Бауэр и убрал руку с чужой щеки.
— Да ладно. Мне как-то пофиг,— Гэвин отхлебнул из бокала тёплого глинтвейна,— Аааа, Горячо!
Гэвин высунул язык, чтобы его слегка остудить. Марти отпил из своего бокала глинтвейн, но был для него лишь очень тёплый. Он улыбнулся на Гэвина.
— Видимо у тебя даже язык, как у кота - чувствительный. Хе-хе! — посмеялся Бауэр и лизнул язык Гэвина своим,— Легче?
Гэвин зарделся. Не ожидал он от этого стеснительного мужчины такой прыти. Гэвин не стал терять время и наклонился к вернувшемуся на место Мартину и поцеловал в более страстной форме. Руки Марти обхватили Рида за талию и усадили к хозяину на колени. Гэвина прогнулся от сильного давления на поясницу.
— Сладкий! — отпрянув, сказал Марти.
Гэвина пронзили воспоминания о «дядюшке», который тоже называл его также. Гэвин в испуге спрыгнул с чужих колен и, уронив стул, спрятался в углу столовой, как испуганное животное.
— Гэвин! — испуганно воскликнул Мартин,— Прости! Все хорошо? Я тебя напугал! Извини я… Господи, я не хотел!
Рид судорожно вздрагивал в углу комнаты. Дыхание сбилось, будто, только что кросс бегал. Руки сильно вцепились в собственные ноги, заставляя вжиматься в себя ещё больше. По лицу стекали слёзы, в глазах плескался страх.
Мартин аккуратно стал подползать к Гэвинy, показывая, что он не причинит ему боль и говоря успокаивающие вещи. Гэвин слегка расслабился. Лицо Марти приближалось и вот его руки уже обнимают и успокаивающе гладят его по спине.
— Прости, Гэвин,— Тихонько на ухо стал говорить Мартин, вжимая в себя Рида.
— Не называй меня больше так! — вдруг сказал Гэвин в чужое плечо.
— Как? — непонимающе смотрел на макушку парня Мартин.
— Сладким,— Дрожь прошлась по телу от одного только слова.
— Хм. Ты подумал, что это я тебя сладким назвал? Ахаха. Я имел ввиду вкус глинтвейна на твоём языке. Он был слаще, чем я пробовал его из своего бокала,— Улыбнувшись сказал Бауэр.
Рид хихикнул и прижался к Мартину, но не чувствовал той защиты, которая была когда он обнимал Хэнка. «Нет Хэнка» — подумал Гэвин и мотнул головой. Легонько чмокнул Мартина и попросил выпустить из объятий.
***
— Слушай. Я конечно не настаиваю, но ты мог бы мне рассказать, почему тебя так по-чумацки пугает это слово,— Моя посуду, вдруг сказал Мартин.
— Я не сказал бы, что не люблю это слово, но я… плохо реагирую когда оно в контексте меня. Просто. Долгая история,— Гэвин попытался абстрагироваться от этой темы и поэтому бросил: — может, когда-нибудь расскажу.
— Буду ждать! — счастливо улыбнулся Бауэр домывая последнюю тарелку,— Кстати, может в этот раз ты останешься?
— Прости, но нет. Завтра на работу. А если я буду здесь спать, то придётся раньше вставать, ехать домой, мыться, переодеваться. Так что я пас,— Но Гэвину понравилась мысль о том чтобы остаться.
— Да, ты прав, прости. Я слишком спешу.
***
Странную особенность в своём поведении стал замечать Гэвин. Если он общаешься с человеком который ему безразличен, то он либо учтив и воспитан, либо сучка, которой на все посрать. Но как только речь заходит о близком его человеку, тут прям букет эмоций. Слёзы, страх, спокойствие, злость, похоть, скорбь. Все чувства как на ладони.
Поэтому с Хэнком он был всегда разный. Он неумолимо его любит. Любит. Эта мысль не дала спать Гэвину этой ночью, поэтому, на работe в понедельник, oн был злой как собака.
Хэнк не пришёл ни в этот день, ни в следующий, ни через неделю. Но Рид больше не хотел таскаться за ним как собачонка, поэтому, просто забил. И очень пожалел. С каждым днём становилось всё труднее не сорваться и не поехать к Хэнкy, не прыгнуть в его объятия, не впиться поцелуем, не снять с него одежду и не заставить его оттрахать себя до потери пульса.
Отвлечься от всего помогал Мартин. Его мягкий голос, белые, с переливом в седину, локоны и запах лаванды успокаивал и сдерживал. Давая мозгу одурманивающую дымку, как будто кошачья мята для кота.
Гэвин часто встречался с Мартином и чуть ли не каждый вечер они ели вместе и бывали через день у каждого дома.
