Глава 9.
11 мая 2019 г. в 15:27
Это было, наверное, самое ужасное состояние, которое мне пришлось пережить. Действие наркотиков уже давно закончилось, поэтому на смену легкой эйфории, ощущения спокойствия и комфорта, пришли паника, провалы в памяти и невыносимая боль в теле, как будто его разломали на мелкие части. Я продолжала бежать, но не знала куда держу направление. Мне просто казалось, что если я продолжу, то точно буду в полной безопасности, и меня вряд ли кто-либо догонит. Плюс я совершенно не понимала, от чего или от кого я бегу. Знаю, это звучит крайне нелепо, но ведь правда — все происходящее смахивало на полный бред и галлюцинации от наркотиков.
Мысли бродили в моей голове яркими вспышками, словно фейверк, и я снова не могла уловить ни одну из них. Однако, несмотря на полный беспорядок, страх продолжал двигать меня вперед, и я не останивливалась ни на секунду. Конечно мне нужно было бежать, потому что я была в одной легкой кофте, или скорее тряпке, которая едва ли что-либо прикрывала, и в короткой юбке. И да, страх ещё усиливался благодаря тому, что в голову приходили мысли, что если я буду идти по такой темной улице очень медленно, то ко мне точно кто-нибудь пристанет.
С этими мыслями ко мне пришло и осознание того, что свои вещи я оставила у Эми в машине. Черт, нет, только не это. Я уже была на грани нервного срыва и готова была расплакаться, словно маленькая девочка. К счастью, вовремя взяла себя в руки, понимая, что это моя оплошность, и скоро смогу забрать свои вещи, если, конечно, Нэнси с Эми их не выкинут. Вообще, в принципе, весь вечер был полностью моей оплошностью, ибо то, в какие ситуации я попадала — все это исход моих глупых решений.
Казалось, что холодный воздух проходил буквально через все тело, даже несмотря на то, что я находилась в движении. Поэтому на какое-то время я решила остановиться, чтобы отдышаться.
Как только я остановилась, то тут же почувствовала рвотные позывы. Я думала, что уже хуже дела быть не могут, но, оказывается, ошибалась. Ко мне направлялась компания из девяти молодых человек, явно настроенных повеселиться. Я искала попытки бегства, но они окружали меня со всех сторон, их было слишком много. На улице не было ни души, да и даже если бы кто-то и был, то вряд ли бы помог какой-то незнакомой девушке, к тому же, в такой сомнительной одежде. Мой страх усиливался с каждой секундой, но я понимала, что в таких ситуациях нужно не паниковать, потому что моя паника здесь вряд ли поможет. Сейчас мои выходки привели действительно к чему-то очень плохому.
Ребята не выглядели, как компания типичных гопников, обитающих на безлюдных улицах, чтобы пристать к очередной невинной девушке. Они, конечно, отличались от той компании, с которой мне пришлось встретиться на заброшке — эти, к счастью, были одеты не устрашающе, а как самые обычные люди. К слову, среди ребят были не только парни, но и девушки, поэтому ситуация приобретала очень странный оборот.
— Детка, тебе разве никто не говорил, что гулять по темным, безлюдным улицам в такое время опасно? — сказал один из парней. Светлые волосы составляли полную противоположность с темными, почти черными непроницаемыми, как линзы, глазами. Хотя, скорее всего, это и есть они, ибо в природе абсолютно черных глаз у человека не бывает.
Одна из девушек с темными, кудрявыми волосами подошла ко мне сзади. Она двигалась словно ветер, ведь нормальный человек не мог преодолеть расстояние, пусть оно и было маленькое, за секунду.
Взяв меня одной рукой за горло она прошептала мне на ухо:
— Очередная закуска, да?
Я пыталась выбраться из ее хватки, которая была очень сильной и просто не клеилась с видом молодой хрупкой девушки. Это напомнило мне Лето, ведь ее руки так же были мертвенно холодными, а хватка будто у зверя. Девушка очень странно себя вела по отношению ко мне. Она провела рукой по моим волосам, при этом вдыхая мой запах, а затем склонила голову к шее. Создавалось впечатление, что она относится ко мне, как к очень вкусному обеду, который нетерпится съесть. Другие члены этой группы тоже не смотрели на меня, будто хотят изнасиловать. Наоборот, на их лице был оскал, словно у хищников перед тем, как они набрасываются на очередную маленькую пташку и приступают к приему пищи. В их глазах вовсе не читалась похоть, а была лишь пустота и зверский голод. И это было еще страшнее, чем изнасилование.
Из компании вышел тот самый блондин, остальные же продолжали молчать, лишь усмехаясь и наблюдая за игрой.
Подойдя ко мне, парень продолжил те же движения, которые делала его подружка. Он посмотрел мне пристально в глаза, и я снова почувствовала те ощущения, когда Лето смотрел на меня. Я полностью поддавалась воле этого парня, более того, в моей голове возникали мысли о том, что все происходящее здесь правильно, что так и должно происходить. Затем блондин наклонился к моей шее с одной стороны, а его подружка с другой. Я почувствовала легкое, но в то же время одурманивающее прикосновение их языков, как вдруг раздался резкий голос:
— Прекратите, это ужасно скучно.
Голос принадлежал парню с черными как смоль волосами, крайне бледным лицом и ярко-голубыми глазами. Но несмотря на их красоту, они казались скорее холодными, безжалостными и безнадежными, чем красивыми. Он отличался от других, так как был одет в длинный черный плащ, будто из прошлого столетия.
Когда он подошел поближе, и я смогла разглядеть его лицо, то он мне показался смутно знакомым, как будто я его уже видела на какой-то фотографии или по телевизору. Однако, вспомнить сил уже не было.
Брюнет долго и пристально смотрел на меня, изучая мое лицо и внешний вид, а затем вынес приговор:
— Дешёвка. Брайан, ты идиот. Буквально на один день я назначил тебя главным, но ты и тут обложался, — говорил он тому блондину. — Ты — жалкий кусок дерьма. Тебя вообще нельзя отпускать на охоту. Она просто шлюха, и к тому же наркоманка. Ее грязная кровь, которая перемешена с наркотой чувствуется за километр.
— Ну и что с того, Роджер? Какая разница, кем питаться? Тем более, если подвернулся такой удачный случай, — говорила Роджеру брюнетка. — Если мы выпьем ее кровь и здесь же закопаем, то никто даже не заметит.
Я слышала их жуткий разговор, но ничего не могла поделать, потому что была лишена возможности пошевелиться. Голос Брайана отчетливо звучал в моей голове и приказывал не шевелиться, а сохранять полное спокойствие. Ведь все так, как и должно быть. Он полностью меня загипнотизировал и подчинил своей воле.
— Ты дура? Только грязные вампиры пьют кровь шлюх и наркоманок. Вы, видно, из таких, да? Я создал вас, чтобы вы хоть чему-то научились и поняли, что это жизнь только для избранных, а избранные должны вести себя подобающе. Нет, вы ведете себя, как самые грязные шавки, которым даже плевать, чью кровь пить. Вы никуда не годитесь.
Видимо, Роджер был главным в этой шайке сумасшедших. Я думала, что после его слов между ними начнется потасовка. Однако, этого не произошло. Наоборот, парень и девушка после гневной тирады Роджера отошли от меня. Правда, некоторые продолжали все еще смотреть на меня, как на закуску, а остальные уже были готовы разойтись.
Роджер сказал всем уходить без него, он их догонит. Брюнет подошел ко мне поближе, и в свете луны его лицо казалось нечеловеческим. Хоть он и улыбался, но это не было какой-то хорошей улыбкой. Она больше походила на звериный оскал, от всей его фигуры чувствовался холод и ужасное зловонье, запах напоминал сырую землю, которой от обычного человека пахнуть просто не может. Одной рукой он гладил мое предплечье. Я все понимала, но никакого страха не чувствовала, ибо была будто в каком-то трансе и потеряла способность двигаться.
Парень медленно склонился над моей шеей, вдохнув мой запах, подобно своим друзьям, и прошептал:
— Даже несмотря на наркотики, твоя кровь очень вкусная. Ты знаешь, она просто сводит с ума... Я не разрешил этим придуркам ее выпить, потому что они еще не достойны этого, да и тебе еще слишком рано такое видеть. Извини, что мои друзья на тебя напали, Джейн. Они просто нашли не ту жертву.
Затем он улыбнулся и продолжил:
— Обещаю тебе, что впредь не буду назначать кого-либо из них главным. Новорожденные, что с них взять. Спокойной ночи, милая, мы еще увидимся. А пока просто забудь все, что здесь сейчас произошло.
Мое сознание постепенно покидал образ Роджера и его компании. Последнее, что я слышала, это то, как Роджер продолжал им говорить, что они выбрали не ту жертву, и она понадобится гораздо позже.
Все виделось в тумане, и я ничего не могла вспомнить: как я здесь оказалась, зачем и почему. Я помнила только, что шла по темной, безлюдной дороге, а потом что-то произошло, но что, вспомнить уже не могла. Это был словно вырванный кусок из моей жизни, будто все происходило не со мной, а лишь с моей физической оболочкой. Будто я просто стояла и смотрела безучастно на то, что со мной происходит. Правда чувствовала я себя уже получше.
Вдалеке показались первые признаки рассвета, и, сама не понимая, почему, я этому даже обрадовалась. Если честно, то у меня все еще было ощущение того, что я что-то упустила. Подобное чувство было, когда я ни с того ни с сего оказалась в комнате Лето, а после пришла Нэнси. Тогда я тоже чувствовала, что произошло что-то плохое.
Я судорожно сглотнула, так как в памяти тут же появились обрезанные моменты с Лето, возникшие в сознании, когда ко мне приставал Вишес. Однако я снова не могла понять, являлось ли это правдой, или же это просто какой-то бред, появившийся в моем сознании? Здесь напрашивается другой вопрос: как все эти видения, столь похожие на реальность, могли появиться в моем сознании из ниоткуда, если, казалось бы, со священником ничего не было? Ведь все это было похоже именно на обрывки болезненных воспоминаний, а не галлюцинаций, вызванных наркотиками. Я склонялась к первому варианту. Опять же, тогда возникал целый ряд других вопросов. Что же было на самом деле в той комнате? Чем меня накачал Джаред, если я ни черта не помню? Вернутся ли ко мне полностью эти воспоминания? И, наконец, самый главный вопрос: не изнасиловал ли он меня?
От этих размышлений мне стало очень плохо. Голова буквально разрывалась от все новых и новых вопросов и предположений. С другой стороны, я понимала, что вряд ли он меня изнасиловал, ибо после того, как я проснулась, на мне была относительно целая одежда. Черт, нет, слишком глупо так думать. Он мог поменять одежду или замести следы, в конце концов. Это же священник Лето, он сделает все, чтобы его руки были чисты. Хотя потом, когда я немного поразмышляла, то идея с изнасилованием мне показалась бредовой. Во-первых, не думаю, что Лето бы стал настолько марать руки, а во-вторых, нужно детально вспомнить, что происходило до этого момента, чтобы попытаться понять, какие мои действия подтолкнули к тому, что я оказалась в том месте.
Последнее, что я помнила, как святой отец заметил меня за тем, как я рылась в его вещах, и из-за этого он разозлился. Плюс, несколько дней назад он говорил о том, что при малейшей провинности поведет в комнату для наказаний. Я припоминала также свои слова о том, что обязательно раскрою всю правду о нем. Я была очень зла на сказанные мною слова, ибо немного приоткрыла ларец своей идеи. Безусловно, это ужасно обидно, но я понимала, что изменить ничего не могу, а винить кого-то за содеянное, кроме себя, некого. Так что, вполне возможно, что после данного происшествия он повел меня туда и произвел насилие с помощью палок.
После этого умозаключения мне легче не стало, наоборот, только хуже. Получалось, что Лето в буквальном смысле произвел надо мной насилие (я все еще думаю, что до изнасилования не дошло). Логично было бы обратиться в полицию, но она мне вряд ли поможет. Ведь Сауд-Сайд это такой город, где всем заправляет и играет важную роль религия. Об этом говорил не только Джаред, но и другие, например, Эми и Сид. Поэтому обращаться за какой-либо помощью в незнакомом и странном городке весьма необдуманно и опасно. К тому же, вряд ли мне кто-то поможет. Да и в то, что священник Лето причинил мне какие-либо физические увечья, тоже никто не поверит, ибо все его считают святым.
Была еще одна мысль в запасе — просто собрать вещи и уехать из города, но она казалась не самой выигрышной. Если я уеду, то лучше не станет. Я не смогу рассказать правду о священнике и не разоблачу его перед всеми. А он, в свою очередь, наврет всем про меня и снова выйдет в хорошем свете, а люди ничего не узнают о его темных делишках. Мне нужно еще много выяснить и про Джареда, и про исцеление. Так что сдаваться на полпути и оставлять такую ценную и мрачную информацию в Сауд-Сайде было бы глупо и противоречит моей журналистской душе. Честно говоря, ради своего дела я была готова на любую опасность и авантюру.
Поэтому сейчас необходимо продумать дальнейший план действий. Думаю, что с Лето нужно вести себя сейчас спокойно, и я бы даже сказала, что дружелюбно. И ни в коем случае еще раз не обмолвиться о своей идее разоблачения! Если я буду снова язвить или грубить, то тогда моим планам конец, и он меня просто выгонит из дома. А в его доме мне еще много чего надо сделать и найти, только как все это провернуть, уже другой вопрос.
Также я решила рассмотреть на себе физические увечья, но, к моему удивлению, ничего не заметила. Никаких следов от ударов, ушибов, синяков и прочего не оказалось. Конечно, Лето мог наказать меня с помощью палок, что весьма очевидно, но, опять же, сидеть в баре мне было не больно. Да, звучит смешно, но это так. Все это принимало еще более странный оборот, но все же модель поведения должна быть такая же, вне зависимости, есть увечья или нет. Радует, что нет повреждений, однако и настораживает: неужели Лето настолько аккуратен в своих делах?
За своими догадками и размышлениями я не заметила, как уже дошла до дома священника. Он уже мне не казался таким величавым и красивым, как в мой первый визит. Наоборот, я сопоставляла дом с его хозяином, и от этого он выглядел так же зловеще, жестоко и холодно, как его обитатель; он будто впитал в себя его душу. Сейчас дом буквально отталкивал посетителей, пугая окружающей его безлюдностью и спокойствием.
В доме Лето снова не было. Да уж, интересно, он вообще обитает в нем? Однако, я этому обрадовалась, потому что единственное, чего я хотела в данный момент, так это просто лечь спать, забыть обо всем, и чтобы меня никто не трогал.
Сил переодеваться уже просто не было, поэтому, отодвинув в сторону покрывало, я решила лечь так. Обычно я такого себе не позволяла, но сейчас, из-за перегруженного мыслями мозга и ужасной ночи, тело просто отказывалось выполнять какие-либо функции.
К сожалению, моим планам не суждено было сбыться.
За спиной я услышала чей-то смех, а именно священника Лето.
— Любопытно получается, мисс Марриот. Вы хотите без зазрения совести оклеветать меня, но сами далеко не святая. Дайте угадаю, бурная ночка? Судя по вашей одежде и виду — да.
Я честно не понимала, как он оказался в комнате за считанные секунды. Ведь когда я вошла в дом, то не было ни единого признака, что там кто-то есть!
Сегодня Лето выглядел очень плохо. Темные круги под глазами, состояние кожи, как будто она вот-вот треснет, синие губы, как если бы он уже несколько часов находился на холоде. В довершение ко всему на нем был черный костюм с того же цвета рубашкой. Странно, что Джаред всегда выглядел по-разному. Не знаю, от чего это зависело: от его диеты, о которой он сообщал, или, может быть, от того, что он чем-то болен?
Мне было очень неприятно, что Лето застал меня в таком виде, и у него появился повод для издевок. Меня переполнял гнев, и я очень хотела как-то съязвить, но воздержалась лишь спокойным замечанием:
— Извините, но разве можно копаться в чужой жизни?
На это священник лишь ухмыльнулся.
— Нет, но вы же в моей копались. Ах да, или журналистам можно, а простым смертным нет?
Святой отец буквально выбил почву у меня из-под ног, потому что я не знала, что на это ответить. Каждый раз он будто бы читал мои мысли, и у него в запасе всегда были свои козыри, сбивавшие с толку. Как и в другие разы, Лето снова воспользовался моим молчанием и сказал:
— Что ж, если вам нечего ответить, значит, это правда. Да, совсем забыл сказать, на случай, если вам еще раз захочется порыться в моих вещах, то я на все комнаты поставил замки. Попытаетесь войти, и, поверьте, я об этом узнаю.
Затем взгляд священника переместился на пол.
— У вас, что-то выпало из кармана юбки, — проговорил он, всматриваясь в маленький пакетик с белым порошком, лежащий рядом с кроватью.
Я правда не знала, откуда это у меня появилось, но Лето данное происшествие разъяснил по-своему.
— Я так понимаю, это наркотики. Да уж, я смотрю, в чужом городе вы пустились во все тяжкие, мисс Марриот. Хотя, судя по тому, что вы подружились с местными панками, это неудивительно.
— Но... это не мое. Я вообще не знаю, как этот пакетик у меня оказался. Это какая-то подстава.
— Все так говорят, — улыбнулся уголком рта Лето и вышел из комнаты.
Черт. Черт. Черт. Я была готова разрыдаться на месте одновременно и от гнева, и от бессилия. Я была просто в отчаянии. Мало того, что произошло ночью в баре, и я не помню, что сотворил со мной Лето, так я еще умудрилась показаться в таком шлюшном виде перед ним. Но нет, этого, видимо, было недостаточно, потому что в довершение всей картины еще и пакетик с порошком выпал. Вообще, какого черта он оказался в кармане моей юбки? Я не помню, чтобы брала у кого-нибудь порошок. Хотя... если учитывать мое бессознательное состояние весь вечер и ночь из-за таблеток Нэнси, вполне возможно, что я все-таки взяла пакетик сама, или... стоп. Подложить ради веселья порошок мне могли и Нэнси с Эми, тем более, на них это очень даже похоже.
Ладно, когда встречусь с ними, то верну им этот пакетик, а сейчас лучше его убрать куда-нибудь подальше. Пока я его убирала на самую верхнюю полку моего шкафчика, то конечно какое-то больное моё любопытство заставило меня рассмотреть пакетик, на котором было написано «героин», повертеть его в руках и представить на вкус. Однако, я решила как можно быстрее избавиться от таких протворечивых мыслей, захлопнув дверцу шкафа. Сейчас мне хватало и того, что произошло в баре.
К слову, уснуть я так и не смогла, потому что события, произошедшие в баре, не давали мне покоя. Меня жутко пугало то, что я так легко поддалась соблазну принять наркотические вещества. Я действительно
не знала, что со мной происходит, ибо буквально проваливалась в эту пучину, наполненную темнотой. Из-за этого чувство вины продолжало меня наполнять с новой силой. Оно буквально захлестывало меня, подавляло все мои эмоции, и я не могла от него избавиться. Более того, то, что сейчас я разглядывала пакетик, вводило меня в заблуждение еще больше, ведь я уже была готова даже попробовать его.
Из размышлений меня вывел сигнал о новом сообщении на телефоне. Оно было от Сида.
«Джейн, прости меня за случившиеся, пожалуйста. Я правда не хотел тебя обидеть. Просто ты мне сама предложила, и... К тому же, я был не в себе. Еще раз извини. Надеюсь, в ближайшие дни мы сможем встретиться и все обсудить.»
Еще одно событие вводило меня в заблуждение и волнение. Попытка Сида меня изнасиловать. Несмотря на то, что большинство событий я вижу, как в тумане, встреча в туалете с Вишесом и всепоглощающий страх после нее запомнился мне. С другой стороны, я всячески пыталась оправдать его, потому что понимала, что Сид на такое вряд ли способен. К тому же, учитывая то, что он уже второй раз напоминал мне, что это я его пригласила в туалет, не давало мне покоя. Ведь я и правда могла в состоянии наркотического опьянения предложить ему это. Может быть, конечно, мне хотелось его всеми силами оправдать и сделать из него положительного героя, так как за то время, что я здесь, я очень сильно к нему привязалась. Пожалуй, нам действительно нужно встретиться и все обсудить. Я быстренько написала Сиду, что буду свободна через несколько дней и отложила телефон в сторону. Все-таки надо дать ему шанс.
Безусловно, мои чувства к Сиду в какой-то мере становились сильнее, но я ссылала все на дружескую привязанность, а не на нарастающую влюбленность. Правда, это мало помогало, потому что в глубине души я понимала, к чему все это ведет, но признаться себе в этом не могла. Я не хотела, чтобы повторилась та же история, которая случилась со мной несколько лет назад. Воспоминания, которые я до сих пор с трудом стараюсь от себя отогнать. Поэтому я не желала привязываться к Сиду, так как понимала, что мне тут осталась всего неделя, и все это бессмысленно. Однако, стоит признаться себе хотя бы в одном, я чертовски не хочу уезжать из этого грязного, ужасного города лишь по одной причине. Из-за Сида.
В комнате раздался звонок, и я уже было подумала, что это Вишес, но на дисплее показалось другое имя. Курт Кобейн. Я не ожидала звонка от странного библиотекаря, но, тем не менее, он позвонил. Возможно, случилось что-то серьезное, ведь он не похож на того, кто станет беспокоить по пустякам.
— Привет, Джейн. Слушай, тут такое дело... — Курт говорил испуганно и бессвязно. — Эм, можешь, пожалуйста, прийти на старое городское кладбище? Это очень важно.
— Так, ладно, я подойду, — согласилась я, хоть мне и не хотелось, потому что у меня был полный упадок сил. — Хотя бы скажи, чего это касается?
— Роджера Ричардса, а значит, и твоей статьи, разумеется.
— Хорошо, я уже в пути, — сказала я и повесила трубку.
Что ж, я была вся в нетерпении поскорее узнать, что на кладбище нашел Кобейн. Поэтому усталость как рукой сняло. Странно, что парень с чего-то взялся мне помогать, учитывая то, что какого-то сильного контакта у нас нет. Но об этом подумать успеется, а пока что нужно побыстрее узнать, что там произошло.
Я переоделась в первое, что попалось под руку, однако мой взгляд снова на какое-то время задержался за злосчастном порошке, который никак мне не давал покоя. Какое-то подзуживающее существо внутри меня говорило мне бросить все, взять этот сладостный порошок и уйти снова в вязкое и заманчивое забытье. Лишь большим усилием воли я смогла избавиться от навязчивой идеи попробовать прямо сейчас героин. Безусловно, я понимала, что чуть позже она настигнет меня вновь, но, по крайней мере, сейчас я от нее избавилась.
Честно говоря, поймать автобус до кладбища оказалось весьма непросто, поэтому я потеряла примерно минут двадцать после звонка Курта. Я очень переживала, что это действительно что-то срочное, и я могу не успеть. И продолжала строить все новые и новые догадки о том, что же там могло произойти, пока наконец-то на моем пути не показался нужный мне автобус.
Благо, до места назначения я доехала очень быстро. Все же я позвонила Кобейну, чтобы предупредить, что задержусь. Самое ужасное, что за то время, пока я ехала, образовался ужасный туман, из-за которого ничего практически не было видно, а на кладбище и подавно. Все это, конечно, создавало довольно неприятную и мрачную атмосферу, в довершение которой стало еще и ужасно холодно. Хорошо, что парень был совсем недалеко, и мне не пришлось его искать по самым мрачным закоулкам кладбища.
Если честно, то на кладбищах мне всегда становилось не по себе. Даже учитывая то, что я не была верующей, меня все равно что-то в этом месте напрягало. Не было ни одного раза, когда я не чувствовала, что помимо меня на кладбище присутствует еще кто-то, и, более того, этот кто-то имеет вполне физическую оболочку, как обычный человек. А помимо этого давила еще и внешняя атмосфера. Поэтому страх перед кладбищами не ушел и по сей день.
— Привет. Еще раз раз прости за то, что я опоздала, — сказала я Курту при встрече, вся запыхавшиеся. — Бежала, как могла. Ну, что у нас тут?
Несмотря на то, что лицо Курта было испуганным, оно еще и выражало искреннюю радость и ликование. Это еще больше меня озадачило, потому что на кладбище не приглашают для хороших новостей, тем более, если это касается Роджера Ричардса.
— Сейчас сама все увидишь, — проговорил радостно Курт, как будто случилось то, чего он так долго ждал. — Ты знаешь, когда я это увидел, то глазам своим не поверил. Неужели случилось то, чего я ждал столько времени...
Я недоумевала, что же там такого произошло, что может повергнуть в настоящий экстаз.
— А знаешь, что самое классное? — продолжал мой собеседник. — То, что это городское кладбище уже давным-давно никто не посещает. Так что это идеальное место, потому что людей тут практически не бывает. Ну, может, иногда сюда заглядывают потусить какие-нибудь готы. Просто оно уже настолько старое, и тут в основном люди, которые умерли уже очень давно, или всякие самоубийцы и маньяки. И за ним даже никто не следит. К слову, у нас два кладбища, ну знаешь, чтобы не портить репутацию. А то это кладбище не самое лучшее.
Туман все продолжал сгущаться, а ветер усиливаться. Через несколько минут мы уже прибыли к тому месту, которое у Курта вызвало ликование.
— Вот, сама посмотри! Это идеально, словно знамение какое-то, — сказал мне блондин.
Он указывал на пустую могилу, на которой были написаны инициалы Роджера Ричардса. Место его захоронения было неухоженное и грязное, вокруг даже валялись пустые банки из-под напитков. Видно, подростки тут уже позабавились. Даты рождения и смерти уже заметно стерлись, поэтому ее было трудно разглядеть. Хотя самое главное заключалось вовсе не в этом, а в том, что могила была пуста.
— Что это значит? — спросила я, судорожно сглотнув.
Я первый раз такое видела, и это не поддавалось буквально никакой логике. Да, конечно, сначала можно было все списать на то, что какие-нибудь малолетние правонарушители ради шутки раскопали могилу, а в заключение всего еще и напитки распили, банки от которых валяются рядом. Это больше, чем отличное предположение, если бы не одно «но»: если внимательно рассмотреть, то были видны следы борьбы на крышке гроба, которые, разумеется, не могли оставить подростки, иначе следы были бы другие, а также следы рук и ногтей, когда он вскарабкивался, чтобы вылезти из могилы. Следы от раскопанной земли говорили о том, что вряд ли это было сделано с помощью лопаты. Самое ужасное, что все говорило о том, что Роджер действительно раскопал могилу, но этого просто не может быть. Да, конечно, есть случаи, когда людей закапывали заживо, и в редких случаях они выбирались из могил. Однако это был не вариант, так как Роджер умер тридцать лет назад. И очевидно, что от него там остались одни кости. Все это просто не могло уложиться в моей голове.
— Он вышел на свободу, понимаешь? — допытывался у меня Курта. Я никогда еще не видела его таким воодушевленным. — То есть то, что он обещал перед своей смертью, свершилось, и он действительно обрел бессмертие. Кто знает, быть может, он сейчас рядом с нами. Знаешь, хотел бы я к нему в последователи... Кстати, это еще не все!
Я ничего не могла ответить, потому что меня не покидало состояние всепоглощающего шока и ужаса. Затем Курт наклонился и взял записку, которая лежала в куче земли вокруг могилы. К сожалению, я ее не заметила. Это был маленький клочок бумаги, на котором были написаны следующие слова:
«Пришло мое время веселиться». Больше ничего не было. На эти слова я наконец-то нашлась, что ответить.
— Ну, это могли написать простые школьники, желающие повеселиться, когда увидели раскопанную могилу.
— Ага, конечно. Эти идиоты бы испугались. Нет, это все сделал Роджер, да и почерк, как у него! Боже, ты только представь, он просто восстал из мертвых. Знаешь, я больше чем уверен, что сейчас он собирает своих союзников.
— Хорошо. Как это относится к моей статье? — спросила я. Во рту чувствовался какой-то странный привкус, и я еле соображала, что говорю и делаю, как будто из меня вынули душу и оставили только тело.
— Ты напишешь об этом, и город вмиг станет популярным! — все больше и больше воодушевлялся Курт. — Более того, сюда нагрянут сторонники идей Роджера, а этого лжеца Лето, после того, как узнают, какой он на самом деле трус, сместят. Ты не представляешь, сколько я этого ждал; я всегда был верен его идеям. Поэтому пришел мой черед.
У меня не было никаких сил, чтобы спорить с Кобейном и доказывать ему обратное, что идеи Роджера лживые, жестокие и неправильные. К тому же, если я скажу ему свое мнение, то наше сотрудничество вряд ли продолжится. А с тем, что он буквально охотится за Роджером Ричардсом, он может предоставить еще много новой информации.
Пока что в голове продолжала крутиться одна мысль: как Роджер все это провернул? Хотелось, конечно, поверить в то, что это не его могила, пытаться переубедить себя, но факты на лицо. Было ощущение того, что мой привычный мир и убеждения рухнули в один миг, потому что в моем рациональном мире это было невозможно.
Помнится, еще Сид говорил о том, что Ричардс перед тем, как совершить самоубийство оставил записку, что еще вернется. Я не думаю, что данная идея возникла у него сразу, отнюдь нет. Наверняка он обдумывал ее очень долгое время, а значит, вероятнее всего, писал об этом в дневнике. Точно. Все это конечно странно, и в обычные дни я такое вряд ли бы предположила, но сейчас мне не остаётся ничего другого, как прочитать об этом в его дневнике. Я не могу все бросить, к тому же, в последние дни, мои принципы все продолжают разрушаться. У меня нет другого пути.
Кобейн заметил, что со мной что-то не так, ведь обычно я гораздо разговорчивее. Наверное, он ожидал, что я буду прыгать от счастья, когда увижу то, что он мне показал.
— Хэй, Джейн, ты в порядке? — спросил меня он, тряся за плечо. — Прости, я тебя, наверное, слишком удивил. Если хочешь, то я могу вызвать такси.
Я тут же согласилась, так как это было как раз то, что нужно.
Пока Кобейн заказывал такси и мы его ждали, я наконец-то потихоньку начала возвращаться в реальный мир.
— Я не могу в это поверить, — говорила я, рассматривая записку псевдовампира. — Этого не может быть, потому что просто не поддается какому-то рациональному объяснению. Он умер тридцать лет назад, следовательно, он не мог вылезти из могилы, его же не закопали заживо совсем недавно!
— Он пришел за нами и выполнил то, что обещал, — повторял Курт, как зачарованный.
— Окей, я все понять не могу, — говорила я, хотя и понимала, что сейчас почти что разговариваю со стенкой. Просто когда продолжаешь разговор, то становиться немного легче, и ты забываешь то, что видела несколько минут назад. — Почему ты так помешался на идеях Ричардса? Да, я знаю, что ты фанатеешь от серийных убийц, но он-то чем тебе приглянулся?
— Он создал идею и надежду для таких же обиженных жизнью, как он сам. Понимаешь, о чем я? Он всем дал нам надежду на будущее, на бессмертие, поэтому он значит для меня очень многое. А потом пришел Лето и все испортил, потому что ни черта об этом не знает. Роджер просто по своей юношеской глупости его боготворил.
Курта, как и в прошлые разы, переубеждать было бесполезно, да и некогда, потому что уже подъехало мое такси. Я быстро поблагодарила Курта за оказанную мне услугу, он пообещал, что если что-то найдет, то позвонит мне, а я... А я искренне пожелала ему удачи, правда, я смотрела на него, как его лицо пропадает в дымке сгущающегося тумана, и не могла с уверенностью сказать, встретимся ли мы в следующий раз... Потому что не знала, что с ним произойдет, да и со мной тоже.
Я села в такси и предупредила, что мне нужно попасть как можно быстрее в пункт моего назначения. Туман в городе все продолжал сгущаться, поэтому дорогу было почти не разглядеть. Однако водитель все-таки довез меня в целости и сохранности до дома священника. Кстати, в довершение всего еще закапал мелкий и противный дождь, но мне уже было на это наплевать. Быстро расплатившись с таксистом, я вошла в дом Лето и бегом поднялась по лестнице к своей комнате. Мне было абсолютно все равно, дома он или нет. Клянусь, если он сюда войдет, то я его просто пошлю, потому что нахожусь уже на грани нервного срыва.
Я точно помнила, куда положила сумку, в которой находился личный дневник Роджера Ричардса, поэтому довольно быстро нашла это место.
Я искала по всей сумке и чего только не нашла там, даже те вещи, которые, казалось бы, уже давно потеряла, но дневник я не нашла. Я четко помню, что из сумки его никуда не доставала, так как после заброшки закинула сумку в дальний угол.
Куда пропал этот чертов дневник...