Пленница вечности

      Спешно распрощавшись с Зои и Куинни, Корделия взяла в руки урну, которую нередко носила с собой по всей академии. Никто не расспрашивал об урне, потому что, едва увидев, все тут же о ней забывали. Привычным движением сунув урну под мышку, Корделия проверила, что положила пузырёк с зельем в сумку. Пузырёк был плотно закрыт пробкой и содержимое его теперь представляло собой странное полупрозрачное вещество оранжевого цвета. Оно будто было жидким, но для жидкости слишком медленно перетекало по стенкам пузырька. Ранее Корделия успела переодеться в тёмные джинсы и ботинки, подходящие для прогулки на свежем воздухе. И теперь, накинув чёрный бархатный плащ на плечи, она вышла за дверь. Воздух снаружи был душным и липким, но уже спасал прохладный вечерний ветерок.       Выйдя за ворота, Корделия оглянулась на здание. Во многих окнах горел свет, но изнутри не раздавалось ни звука. В академии всё ещё хватало мест с мрачными тайнами. Например, Корделии было известно о ребёнке на чердаке, о котором заботился призрак Сполдинга. Кайл ему в этом помогал. Корделия так же была в курсе, что на заднем дворе у них закопана Мэдисон и что убил её тоже Кайл. Призрак Мэдисон ещё никому не показывался на глаза. Вероятно, ей не хватало сил, чтобы явить себя миру, потому что все их она растрачивала на страшную обиду. Сейчас в здании всё было спокойно. Даже как-то подозрительно спокойно. Но сегодня Корделии нужно было оказаться в другом месте. В конце концов, не развалится же эта академия за единственный вечер её отсутствия. Накинув на голову плащ, она растворилась в воздухе.       Корделия возникла вновь из ниоткуда на расстоянии многих миль от академии, вдали от цивилизации и якобы цивилизованного города под названием Новый Орлеан. В первую очередь её поразило изобилие звуков. Цикады, лягушки, жабы, все они квакали, кричали и трещали в унисон. Слышно было, как на отмели плещется рыба, как раки шуршат панцирями у самой кромки воды, как ветер шепчет что-то в кронах деревьев и высокой траве. Затем со всех сторон Корделию атаковали запахи. Пахло и чем-то чистым, и немытым. Землёй и пылью, полевыми цветами и лекарственными травами. К этим запахам примешивался запах грязи, но то была грязь природного происхождения, без намёка на автомобильные выхлопы или гарь. Всё вокруг источало природные ароматы в вечном круговороте жизни и смерти. Благодаря полной луне и ясному небу глаза Корделии быстро привыкли к полумраку. Над головой её ярко светили звёзды, и, вспыхивая тут и там, сами словно крохотные звёздочки, рядом с ней кружили светлячки.       Хотя Корделия никогда здесь не была, она знала, как сюда добраться. Как знала множество других вещей. Знание это являлось результатом слияния её дара провидения и первородной магии, над которой Корделия обрела власть, став Верховной. И всё же, несмотря на всю её магическую мощь, при виде небольшой хижины на поляне, ей болезненно сдавило горло. Всё вокруг заросло дикими травами и растениями, которые Мисти выращивала в своём саду. Некоторые из горшков перевернулись и побеги из них словно пытались выбраться наружу, и дотянуться до плодородной почвы. Сад Мисти совершенно утонул в сорной траве, а дверь её хижины была распахнута настежь.       Мисти покидала своё жилище в спешке, и Корделия знала, почему. Из-за Хэнка. Он заявился сюда, чтобы её убить. Миртл выкопалась из живительной грязи, предупредила Мисти об опасности и они сбежали в единственное известное им обеим место. Корделия тогда пообещала Мисти, что защитит её, и не смогла сдержать обещание. Она поспешно отбросила эту мысль в сторону и, подойдя к двери, сглотнула ком в горле. Хижина изнутри сохранилась лучше, чем снаружи. Днём через большие окна внутрь наверняка проникало много солнечного света. Но лампа в хижине тоже отыскалась. Корделия без проблем зажгла её, и в свете лампы стала ощупывать вещи, которые раньше принадлежали Мисти. Ей просто хотелось прикоснуться ко всему, чего некогда касалась ведьма с болот.       В небольшой кровати Мисти зияла внушительная дыра от выстрела. Корделия знала, что выстрел был сделан из дробовика. Опустив сумку и урну на пол, она поправила простыни и одеяло на кровати. Хижина была полной противоположностью той обстановки, в которой выросла сама Корделия. Фиона обожала жить на широкую ногу, да и тётя Миртл предпочитала окружать себя дорогими вещами. Корделия выросла в окружении всего самого дорогого и лучшего, но сейчас она откровенно восхищалась бесхитростностью этого места. Мисти готовила еду на костре и, очевидно, мылась в большом железном корыте. Единственным более-менее современным предметом обстановки в хижине оказался сломанный проигрыватель, немногим младше самой Корделии.       Она опустилась на кровать и, когда та скрипнула под её весом, Корделия чуть не разрыдалась. Она закрыла лицо руками, пытаясь собраться с силами и не расклеиться окончательно. Где-то рядом скорбно прокричала сова, напомнив об истинной цели её прихода. Корделия встала с кровати и прошла к столу в противоположном конце комнаты. Стол идеально подходил для её нужд. Она откинула капюшон и, когда наклонилась за урной и пузырьком, волосы её свободно рассыпались по плечам. Опустив урну с пузырьком на стол, Корделия откупорила оба сосуда. Аккуратно запустив пальцы в урну, она взяла щепотку праха и, пересыпав эту щепотку в пузырёк, снова заткнула его пробкой. Какое-то время она наблюдала за зельем, ожидая некой резкой перемены. За последние несколько недель оно успело пройти ряд метаморфоз и эта должна была стать последней. Обитатели болот снаружи затихли, тоже словно чего-то выжидая. У Корделии возникло неприятное ощущение, что за ней наблюдают.       Она закрыла урну, спрятала пузырёк с зельем в один из множества карманов своего плаща и вышла наружу, пытаясь побороть неприятное ощущение чужого взгляда на себе. Ветер с силой рванул на ней одежду и она замерла на месте. Словно сам воздух подталкивал её теперь к водоёму, расположенному буквально в нескольких шагах от хижины. На миг она остановилась, вновь оглядывая окрестности. Но снова где-то грустно прокричала сова, и Корделия двинулась дальше. Высокая трава и ещё более высокие побеги рогоза едва не расходились в стороны под её ногами. У самой воды она опустилась на колени, поставила рядом с собой урну и прерывисто вздохнула. Природа вокруг неё словно оживилась, и звуки жизни жуков и лягушек теперь оглушали своей какофонией. Сова вскрикнула ещё пронзительнее и Корделия вдруг разобрала новые звуки, которых не замечала до этого: птиц и крошечных грызунов. Всё здесь было таким живым и на секунду Корделии показалось, что вся эта жизнь взывает к ней, к Верховной, но потом она осознала, что обитателям болот нет до неё дела. Затаив дыхание, Корделия аккуратно вытряхнула прах в воду. Вода стояла почти без движения и какое-то время прах ещё лежал на поверхности, едва не сверкая в лунном свете, прежде чем опуститься и раствориться в воде. Корделия закрыла глаза и просидела в камышах ещё несколько минут, прижимая к груди опустевшую урну. Её плащ запачкался в грязи, но ей было всё равно.       Губы Корделии быстро двигались, творя недлинное заклинание. Она боялась, что если заговорит громче, то спугнёт что-то, нарушит гармонию естественной магии тёмных вод. Она надеялась, что её магии Верховной вкупе с силой этого места окажется достаточно, чтобы превратить прах обратно в тело.       Место, где обосновалась Мисти, воистину обладало немалой магической силой. Земля под ногами гудела от этой силы, и Корделия чувствовала её всем своим нутром. Распахнув глаза, она с удивлением обнаружила, что её облепило целое облако мотыльков и светлячков. Они кружили рядом, задевая кожу своими крылышками, словно сама она была неким светом, привлёкшим их. Корделия услышала шум справа от себя: зашуршала листва, хрустнула ветка. Она резко обернулась и увидела, что из-за деревьев на неё смотрит пёстрый олень. Корделии стало стыдно за то, что она так долго продержала останки Мисти у себя. Отчасти это было связано с подготовкой к ритуалу, отчасти — с её скорбью по Мисти. Корделия вдруг ощутила на себе сотни глаз. Живые твари, большинства из которых она сама не видела, со всех сторон разглядывали её. Поначалу ощущение было жутковатым, затем она поняла, что звери пришли сюда, почувствовав скорое возвращение Мисти, её возвращение к ним. Осознав, что ей ничего не угрожает, Корделия расслабилась. Бесполезную теперь урну она оставила в камышах.       Внезапно её тело согрела капелька тепла в том месте, где в кармане лежал пузырёк с зельем. Опустив глаза, Корделия увидела, как сквозь швы её плаща пробивается свет и как он льётся из кармана. Она прищурилась и прикрыла глаза рукой от нестерпимо яркого содержимого стеклянного контейнера. Зелье завершило свою финальную трансформацию. Теперь оно стало тёплым, но не обжигало. Корделия уже не могла разглядеть, какого оно было цвета, потому что зелье светилось с такой силой, что смотреть на него не было никакой возможности. Она убрала пузырёк обратно в карман.       Поднявшись на ноги, Корделия тихо сказала:       — Даже если у меня ничего не выйдет… по крайней мере, теперь ты там, где, как мне кажется, хотела бы остаться. And the summer became the fall. I was not ready for the winter. "Nightbird" - Stevie Nicks