getting closer

Мингю доводит Вону до исступления одними только своими ловкими пальцами. Вону не надо много времени, чтобы возбудиться. Только не с Мингю. Мингю знает, куда нужно нажать, где погладить, как долго прижиматься губами, царапнуть, куснуть, ухватиться, сжать... Мингю знает всё, что вообще можно знать о Вону, и, кажется, дальше больше. Вону не знает о Мингю почти ничего. Вону никогда не спрашивает; ни какой кофе любит Мингю, ни сколько ложек сахара предпочитает класть в чай, любит ли рано ложиться спать, любимый цвет, самая непереносимая еда, ненавистная музыка, кошки или собаки, топ-три динозавров... Ничего. Мингю успешно делает вид, что не замечает его незаинтересованности. Но и сам ничего не говорит. Он мог бы как бы невзначай проронить пару фраз о своём любимом фильме или за стаканом пива рассказать о школьных друзьях. Но он не делает этого, и Вону зажимается ещё больше. Вону мало с кем по-настоящему ладит, плохо сходится с людьми и почти никого не подпускает слишком близко к себе. Вону чувствует, что он недостаточно хорош для самого лучшего в мире Мингю, но даже не пытается вырвать из себя интровертного эгоиста, наслаждается его бескорыстным вниманием к своей персоне, отбрасывает свои мысли куда подальше. Ждёт. Мингю кладёт его на живот и прогибает в спине, проводит по каждому позвонку пальцами. Мингю каллиграф, выводит невидимыми чернилами иероглифы на коже Вону, говорит, мол, угадывай. Вону и рад бы, да только там всё на японском (и когда только выучил?). Для него все эти чёрточки и кружочки ненастоящие. Настоящие только его мурашки по спине от прикосновений и желание прикрыть одеялом хотя бы ноги. А лучше полностью зарыться в него с головой, и пусть Мингю развлекается в душной темноте, только, пожалуйста, не надо разглядывать. Потому что на самом деле Вону стесняется. У него очень худое тело, нет таких мышц, как у того же Мингю, нет и не будет. Вону боится проткнуть Мингю какой-нибудь торчащей костью, и не любит, когда тот лежит на нём, полностью навалившись. Вону стесняется признать вслух, что для мужчины он непозволительно хрупкий и болезненно бледный, готов в любую секунду сломаться под весом Мингю. Вону всегда тихий. Он стесняется проявить хоть каплю жёсткости и ревности и спросить, куда Мингю уходит почти каждое утро, когда они дома, в общежитии, думая, что Вону спит и не видит. Вону стесняется открыть рот и просто узнать, как Мингю наконец погулял с друзьями в один из редких выходных. Стесняется самому прикоснуться к сильному телу, изучить Мингю так же тщательно, как Мингю изучил Вону. Стесняется спросить хоть что-то, потому что полон комплексов и слишком эгоистичен. Вону не стесняется стоять перед Джонханом абсолютно голым в солнечном свете и интересоваться, какой кофе он пил на завтрак.