***
Человек. Прислушайся к моим словам. Я змей, окруживший мир. Я блюститель судьбы. Я призрак смерти. Я повелитель времени. Я начало и конец. А ты кто? Ты заблудшая искра в лесном пожаре. Ты снежинка в метели. Ты волна в потоке наводнения. Ты ничто. Лжец. Безвольный и неполный. Мой яд, пульсирующий в твоих венах, убьёт тебя. Зак схватился за голову. — Убирайся из моей головы. Ты не можешь бросить вызов тому, кто ты есть. Ни одно существо не может отрицать свою природу. Ты не можешь лгать мне. — Оставь меня одного! Одного? Он чувствовал, что змей смеётся над ним. Одного? Лжец. Ты не хочешь быть один. Не говори, что забыл. Ты уже был один, без меня, и какого тебе было? Вглядываться в глаза собратьев и видеть очередного незнакомца. Зак закусил губу. Он все помнил. Головные боли, размытое ощущение реальности, скребущаяся внутри пустота. Если хочешь бросить мне вызов, то наберись достаточно решимости. С этими словами он наконец покинул его, затушил огонь, который выжигал его заживо. Зак сделал несколько глубоких вздохов, пытаясь восстановить ощущение реальности. Его руки сжались. Решимости? Этого ему не хватало? Он стиснул зубы и приподнялся на шатающихся ногах. Он должен был добраться до Фрэнсиса. Он должен был остановить Сянлю. У него сейчас не было времени, чтобы беспокоиться о каком-то крайнем сроке, который пройдёт через шесть или семь недель.***
Фрэнсис снова встретил металлические двойные двери, обвитые кривыми корнями деревьев и шелестящими листьями. Он оставался перед ними, сделал паузу, глубоко вздохнул и постучал по поверхности наконечником Шарура. Двери плавно открылись. Оттуда донеслось сильное зловоние. Фрэнсис заметил, что он инстинктивно морщится, несмотря на все свои умения держать лицо. Он вздохнул, расплавил плечи и вошёл внутрь. Он потянулся к очкам, чтобы включить фонарик. Прямо за дверным проемом шла каменная лестница. Шаги Фрэнсиса отзывались эхом, когда он осторожно спускался вниз. Он остановился, услышав всплеск воды и почувствовав жидкость под ногами. По водной глади прокатился свет от фонарика. От пола до потолка тянулись пять столбов. На всех были тонкие надписи, переходящие на потолок. Каменная стена за ними была разрушена, а дальше шла непроглядная чернота. Пол был полностью затоплен, глубина составляла не больше метра. Было трудно что-либо рассмотреть при слабом освещении, но вода казалась… мутной и явно была источником этой ужасной вони. Предположительно, кровь Сянлю смешалась с ней. Фрэнсис нахмурился. У него не было ни малейшего представления с чего начать. Что должно было сделать копьё в данной ситуации? Нет, сейчас не было никакого смысла упрямиться. Да и кто увидит. Шарур же считается волшебным копьем. Наверное, он мог что-то сделать. По крайней мере Фрэнсис на это надеялся… Он держал копьё перед собой, стараясь не думать о том, насколько глупо он себя чувствует. Ничего — оно оставалось неподвижным, словно издеваясь над ним. У Эпсилона бы случился припадок, если бы услышал, что Фрэнсис всерьёз собирается произносить волшебные слова. — Эм… сизам откройся? Он просто хотел врезать самому себе. Но вместо этого он переложил копьё в другую руку. — Тьфу… силой Гильгамеша… я призываю тебя?.. Все ещё ничего, кроме растущего позора. — Давай, глупое копьё… Его прервал грохот, донесшийся с вершины лестницы. Секунду спустя раздался громкий стук, а потом ещё и ещё, пока двери не распахнулись с невыносимым воплем. Луч фонарика Фрэнсиса упал на сверкающую зеленую чешую и на девять глаз, суженных в кипящей безудержной ненависти. Сянлю.***
Сянлю взревел, его глаза сверкали в свете фонаря Фрэнсиса. Он сделал шаг вниз и выругался, потому что почувствовал, как вода стекает по его ботинкам, и стиснул зубы. Единственным знаком о том, что Сянлю собирается напасть, служили восемнадцать горящих от ярости глаз. По сравнению с прошлым боем его движения были проще и более предсказуемыми. Возможно это было единственным спасением для Фрэнсиса, но это не отменяло сам факт его отчаянного положения: вода поднималась до колен, его толкали все дальше и дальше, и у Санлю была возможность атаковать с девяти сторон одновременно. Он снова мысленно себя проклял. Где, черт возьми, Зак? В этой комнате все играло против него: темнота, закрытое пространство, вода, доходящая уже до уровня бёдер. Сянлю поймал его за одежду и потащил вниз. Каждый раз, когда он парировал удары Сянлю, Шарур ярко вспыхивал, освещая комнату. До сих пор Сянлю не удавалось нанести ощутимого вреда — хотя даже одного удара хватило, если бы его слюна была такой же токсичной, как и кровь. Но даже без такого преимущества Фрэнсис проигрывал 9:1. Неужели он собирается умереть здесь? Фрэнсис стиснул зубы. Не сегодня. Когда одна из голов Сянлю ударила его, Фрэнсис заблокировал выпад Шаруром, затем развернул копьё, чтобы ударить его снизу острым концом. Но он забыл о воде, которая замедлила его движение. Наконечник едва коснулся подбородка Сянлю. … Но струя воды, следовавшая дугой за кончик Шарура, сменила траекторию. Струя воды врезалась в челюсть Сянлю, отбрасывая его голову назад. Фрэнсис пытался понять, что только что произошло. Но, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят. Он ещё раз погрузил наконечник Шапура в воду, а потом направил в сторону Сянлю, будто хотел ударить в монстра брызгами. Огромный столб воды вырвался в воздух и ударил в Сянлю. Силы удара не хватило, чтобы отбросить тело Сянлю, зато это его отвлекло. — Фрэнсис! Голос Зака раздался эхом по комнате. Его милуют показался в дверном проеме. Зак тоже жив. Фрэнсис решил проигнорировать тот факт, что это принесло ему облегчение. Есть дело поважнее. — У меня сейчас небольшая проблема, — отозвался он, — Если хочешь вмешаться, то в любое время… Ему не пришлось повторять дважды. Зак сразу же бросился на Сянлю. Тот зашипел, взревел и попытался ударить его, давая Фрэнсис долгожданную возможность. — Закрой глаза и задержи дыхание, — предупредил он. Не теряя ни минуты, Фрэнсис пустил поток воды в основание шей Сянлю. Сянлю был ошеломлён, достаточно долго, чтобы Фрэнсис успел проскользнуть сквозь его спирали и добраться до лестницы. Зак спрыгнул со спины Сянлю и последовал за ним. На верху лестницы из-за скользкого камня и воды Фрэнсис потерял равновесие. Но прежде чем упасть, его поймал Зак. Они вместе скрылись за дверью. Позади они услышали рёв Сянлю. Они продолжили бежать в сторону поселения Юйя. Когда камень сменился на листву, они встретили паниковавшего Юйя в лесу. Он взглянул на них и подтолкнул вперёд. — Бегите к поселению, — приказал он. — Я выиграю нам время. Фрэнсис кивнул и пробежал сквозь подлесок, но Зак заколебался. Он бросил нервный взгляд себе за спину и замедлился. Несмотря на то, что они ничего не видели за густым лесом, они все ещё могли слышать рёв Сянлю и лязгание меча. -… Подожди, — сказал Зак, остановившись. Этот идиот собирался повернуть назад. — Что ты делаешь? — спросил Фрэнсис, не веря своим глазам. Он схватил Зака за рукав. — Ты псих? Он дернул Зака назад, тот едва не врезался в Фрэнсиса. Его волосы были растрепанными, глаза блестели, а выражение лица пугало. Мы не можем позволить им драться дальше, — сказал Зак, пытаясь освободиться. — Сянлю ранен. Его убьют. — Ты сумасшедший! Этот монстр пытался убить нас. Дважды! — Я не сумасшедший! А Сянлю не монстр! Свободной рукой Зак отцепил Коготь с пояса и ударил им Фрэнсиса в грудь. Фрэнсис полетел назад. Зак посмотрел на него с сожалением и побежал в обратную сторону. Фрэнсис встал на ноги и бросился на него, сбивая его с ног. — Нам нужно бежать, — прорычал Фрэнсис. — Тогда беги! Я сам справлюсь с Сянлю! — Зак попытался сбросить его с себя. Зак отшвырнул Фрэнсиса, поднялся на ноги и, не оглядываясь назад, побежал на помощь Сянлю. Он спотыкался о заросли, а Фрэнсис следовал за ним. Как бы ему ни было больно от ран и ссадин, полученных в битве с Сянлю, он не собирался позволить Заку встретиться с этим монстром лицом к лицу. Но они не успели. Шум ветра, шелест листьев и щебетание сверчков затихли — лес вокруг них застыл. — Нет, — выдохнул Зак, понимая, что произошло, раньше Фрэнсиса. Серебристо-голубые в лунном свете листья начали чернеть и увядать. Деревья высыхали и умирали на их глазах. Зак побледнел. Он выглядел больным, его пальцы впились в бёдра. Фрэнсис догнал его и потянулся за Шаруром, когда искусственный мир вокруг них треснул. Мир дрогнул. Мягкий лунный свет исчез в леденящей тьме пещеры. — Мы опоздали, — произнес Зак, надломленным тихим голосом, почти шепотом. Перед ними лежало массивное неподвижное тело Сянлю, а под ним собиралась лужа густой крови, просачивающейся в землю. Фрэнсиса схватили за воротник и заставили посмотреть в ярко-оранжевые глаза. — Я говорил тебе! — закричал Зак в бессильной ярости, его пальцы дрожали. — Я говорил тебе, я говорил тебе… Что Фрэнсис должен был ответить на это?.. действительно, что ещё он мог сказать? Зак говорил. Но он не послушал. Когда на них опустилась полная тьма, Зак отпустил его. — Я… прости, — произнёс Фрэнсис, его голос был слабым и неубедительным. — За что? — фыркнул тот в ответ. Они уже проходили это при первой встречи. У Фрэнсиса тогда тоже не было ответа. Им нужно было избавиться от Сянлю. Все остальное: лес, Юй Великий, поселение — все это было симуляцией, подделкой. Объективных потерь не было, но… … На этот раз он действительно жалеет. По крайней мере, что-то скручивало желудок, заставляя его сжимать кулаки с такой силой, что только кожа перчаток не давала ногтям вонзиться в плоть. Он отвернулся, отвёл взгляд, сделал вдох и выдох. С каждым шагом крепчало чувство, будто ноги наполнились свинцом, но он продолжал идти вперёд, мимо сгорбившегося над трупом Сянлю Зака, обратно в затопленное хранилище. Они не могли изменить прошлое. Он мог лишь продолжать делать то, что делает. Кровь Сянлю растворяла воду, а Шарур мог контролировать её. С его помощью он мог очистить банки памяти. Зак явно не хотел говорить… нет, это лишь оправдания. Он не мог сейчас говорить с Заком. Ему нужно… сделать что-то. Это ведь победа, верно? Он добился своего, не так ли? Разве это не тот результат, которого он хотел? Это объективно. Тогда почему…***
Фрэнсис работал всю ночь или по крайней мере пока не заснул Зак. Он оставался рядом с телом Сянлю до конца дня — он не мог помочь Фрэнсису, даже если бы захотел. И это его вина. Минимум, что он мог сделать, это следить. Рука Зака прошлась по жестким чешуйкам головы Сянлю, той, которая вонзила свои клыки в его ногу за день до этого. В какой-то момент Фрэнсис навис над ним, вопрос или грубое замечание застыли на его губах, но в конце концов отвернулся, так ничего и не сказав. Это было к лучшему: Зак сомневался, что сможет заговорить с Фрэнсисом без агрессии. Все не должно было закончиться так. Без возможности спасти. Только тот факт, что Фрэнсис был рядом, не позволил Закуси показать свои слёзы. Хотелось плакать не только из-за потери Сянлю, но и из-за собственного бессилия. Все не должно было закончиться так. Как неприглядно. Зак замер. — Это произошло из-за тебя, и это все, что ты можешь сказать. Это вызвало у Змея холодный и безжалостный смех. Какая от этого польза? Но Зак отчаянно нуждался в том, чтобы кого-то обвинить. Ты сам убьешь Наследника Человечества? Зак стиснул зубы. — Ты знаешь мой ответ. Тогда ты бесполезен для Сянлю. Твоё горе — не что иное, как самоудовлетворение. — Заткнись. Заткнись! — Я ещё ничего не сказал, — пробормотал стоящий позади Фрэнсис, Зак резко повернулся к нему. — Фрэнсис, ты… я разговаривал не с тобой. — он отвёл взгляд, пытаясь унять стучащее сердце. — Что ты хотел? — Я сделал все, что смог… может быть, — сказал Фрэнсис. Он казался неуверенным, не знал, как заговорить с Заком, его голос был тише и менее резким, чем обычно. — Я подумал… ты мог бы оценить некоторые предупреждения. Когда Зак взглянул за спину Фрэнсиса, лес был действительно восстановлен. Он и не заметил — будто одна сторона комнаты была жива, а другая была пустой и холодной. — Да, да, я просто, хм… — Зак поднялся на ноги, не обращая внимания на слабость в ногах. — Ты собираешься пойти к хуаке? А лифт…? — Исправлен. Я… — Фрэнсис запнулся. — Я надеялся очистить банки памяти, но им потребуется некоторое время для перезагрузки. Потому что я не хочу снова быть ослеплённым, если это возможно… Он выглядел так, словно собирался что-то сказать, а затем передумал и сжал губы тонкой линией. Вокруг них нависла тишина, прежде чем Фрэнсис снова заговорил. — Итак, я пойду. Прежде чем появятся какие-либо другие неожиданные препятствия. — Хорошо, — сказал Зак. — Хорошо, — ответил Фрэнсис. Он повернулся и ушёл, оставив Зака в мертвой тишине.***
Фрэнсис был измотан. Он потратил более 24 часов на то, чтобы очистить гробницу. Он был ознакомлен с некоторыми функциями Шарура: для переноса воды из затопленного хранилища потребовалось много внимания и концентрации. Ничто, что ему раньше приходилось делать на заданиях, не шло в сравнении с этим… но сейчас усталость была даже приятной. Она отвлекала от неприятных и незнакомых чувств, которые все ещё ощущались в груди. Фрэнсис все ещё был мокрым и липким из-за крови Сянлю. Наверное, этот запах никогда не вымоется. В отражении металлических дверей он увидел, насколько уставшим выглядит. Обычно он скучал по своей чистой стерильной комнате на борту космической станции, по своему душевому отсеку и шампуню без запаха, по своей подушке для отдыха, которая всегда лежала под наклоном 45 градусов. Но по какой-то причине не эти образы сейчас приходили на ум. Фрэнсис вспоминал яркие оживлённые улицы Японии. Татами на полу гостиницы, в которой они остановились. Неудобная, слишком горячая ванная на открытом воздухе. Липкий вкус данго, прилипшего к зубам и языку. Спустя целую вечность лифт остановился и открыл двери. Фрэнсис вошёл ярко освещенную белую прихожую, на другом конце которой стояли металлические двери. — Ах, — голос Анти Китеры вдруг зазвучал в его голове. — Вы прибыли. Фрэнсис ничего не сказал, лишь утвердительно кивнул. Анти Китера тоже не делала попыток продолжить разговор, поэтому единственным звуком, который эхом разносился по комнате, были тяжелые шаги Фрэнсиса. Когда он дошёл до двери, то автоматически открылась, впуская его в маленькую квадратную комнатку. Как и в комнате наверху, здесь в центре стоял круглый резервуар с ртутью. Вокруг него стояли пять столбов с ртутными рисунками. Похоже на место, где могла быть хуака, не правда ли. Фрэнсис приблизился к резервуару, как вдруг поверхность ртути вздрогнула, потянулась вверх и стала образовывать какую-то форму, напоминающую голову, волосы, одежду… перед ним появилась женщина. — Кажется, теперь я полностью восстановлена, — сказала она, поклонившись. — Благодарю вас за это. — Не нужно благодарности. Действительно, когда он думал об этом… — Нужно или нет, у вас она будет. Наследник Человечества, почему вы не празднуете победу? Фрэнсис фыркнул. — С чего это? Если ты закончила с глупыми вопросами, то покончим с этим. Анти Китера изучала его, сжав губы. Затем она опустила голову, Ее глаза были скрыты за серебряными ресницами. — Хуака служит как мой источник питания. Когда вы закончите, я перейду на резервный и не смогу общаться с вами или выполнять сложные симуляции, вроде симуляции разума. Поэтому перед переходом на спящий режим вы бы не хотели поговорить с моим хозяином в последний раз? Хуака не сможет восстановить свои силы в течение вашей жизни. — Такое сильное воздействие? — Кур — сосредоточие магической силы всего мира. Запечатать частицу его души — серьезный урон… Фрэнсис посмотрел вниз. Он был таким уставшим, он хотел уже покончить с этим. Но мог дать только один ответ. — Я хотел бы поговорить с Юйем. Анти Китера поклонилась и отошла в сторону. На её месте появилась проекция сухого старика, чья борода тянулась до колен, а глаза под густыми бровями были грустными. Его изумрудно-малиновый наряд переливался золотом в ярком свете. — Значит, он был убит? Сянлю. — Да. Фрэнсис жал кулаки. Ему будто нанесли призрачный удар. Юй глубоко и печально вздохнул. — При жизни я тоже убил его однажды, — сказал он. — А потом, когда наступили паводки, его тело смыло, а яд просочился в землю на рисовых полях, в течение нескольких лет в моих землях царил голод. Фрэнсис почувствовал себя ещё более несчастным, чем раньше. Не обращая на него внимания, Юй продолжил: — Когда Гильгамеш прибыл в мои земли, чтобы попросить меня помочь в борьбе с Куром, я был единственным, кто просил не убивать его. Было бы достаточно запереть его. В конце концов, меня выгнали из совета за мои слова. Было даже смешно, насколько история тысячелетней давности оказалась актуальна сейчас. Человечество не сдвинулось ни на шаг. — Ты оказался прав? — Кто знает наверняка? — Он смотрел не на Фрэнсиса, а куда-то вдаль. — Очевидно, мы жили в спокойствии… так что, возможно, мои опасения были излишними. Его затуманенные глаза посмотрели на Фрэнсиса. — Этот мальчик с тобой… это Кур, не так ли? — Не могу не подтвердить, ни опровергнуть. — Знаешь ли ты, почему Змей принял человеческий облик? — Нет, — ответил Фрэнсис. Юй вздохнул и погладил свою бороду. — Я не могу сказать своё предположение. Мир живых принадлежит живым… но мне интересно… что запланировал Гильгамеш, когда поручил мне заколдовать Шарур? Сейчас я понимаю, что возможно он ожидал возвращения Кура. Фрэнсис вспомнил слова Улраджа. Почему Кур стал человеком — эта форма во всех отношениях проигрывала той огромной змее, какой он был раньше. — Вы говорите, что Гильгамеш хотел контролировать Кура после его возвращения? — Нет. Ничего конкретного. — Тогда что? — Я говорю, что каждый должен иметь толику скептицизма и осторожности. Наследник Человечества… в некотором смысле все живые являются наследниками. Они унаследовали наши ошибки. Фрэнсис… Это был первый раз, когда программа назвала его по имени. Он невольно напрягся. Но неожиданно именно Юй низко опустил голову. -… прости, — произнёс он. — Я прошу прощения за то, что возложил такое бремя на твои плечи. Фрэнсис не знал, что сказать. Он ожидал чего угодно, но не этого. Извинения? За что Юй извинялся? Он так долго пребывал в растерянности, что в конце концов Юй выпрямился и снова тяжело взглянул на Фрэнсиса. — У тебя ещё есть вопросы ко мне? Фрэнсис опустил взгляд и посмотрел на ртутные узоры, яркие белые огни, невероятность всего этого. Волшебное копьё в его руках спасло его от Сянлю. Оно очистило подвал. Даже сейчас оно источало тепло, будто дышало. Теперь он не сомневался в том, что оно живое. И что его втянули во что-то непостижимое. Что-то, к чему не подготовят никакие тренировки. — Как вы сделали все это? — наконец спросил он. — Всю эту… магию. — Я украл эти технологии, — ответил Юй. — В нашей борьбе против Кура к нам присоединилась раса, называемая лемурийцами. И они делали удивительные вещи, которым я стремился подражать. Несмотря на это, я способен лишь на половину того, на что способны они… — Нет, я имел в виду… — Фрэнсис замолчал. Он действительно не знал, что имел в виду. Здесь не было ни файлов, ни карт, ни миссий. Юй нежно ему улыбнулся. — Дитя, тебе нужно знать как работает огонь, чтобы его зажечь? — Нет, — ответил Фрэнсис. — Но это объяснимо. Это реакция воспламенения. Магия не… — Возможна. Возможно, нам, людям, не хватает чего-то, чтобы увидеть это, понять это. Но значит ли это, что её не существует? У Фрэнсиса не было на это ответа. После долгой паузы Юй протянул руку и положил её на голову Фрэнсиса. — Дитя, мир бесконечно огромен и непостижим. Он так же страшен, как и свободен. Хорошо, когда ты чувствуешь то, что чувствуешь, что бы это ни было. Затем его вниманием завладело что-то сверху. Он нахмурился. — Фрэнсис, — серьезно спросил он. — Ты родился близнецом? Фрэнсис почувствовал, как сердце рухнуло в пятки. — Нет, — произнёс он со страхом ожидая следующих слов Юйя. — Тогда почему я вижу второго тебя сверху? Эпсилон. Это может быть только Эпсилон. — Дитя, твоё выражение лица… Фрэнсис почувствовал, как кровь отлила от лица. — Мне нужно идти. — Дитя, подожди… Не в силах остановить участившийся пульс, он погрузил Шарур в мерцающую лужу. Ртуть дрогнула. Фигура Юйя исчезла, а затем вырубился свет, только тусклые огоньки продолжали мерцать, пока Фрэнсис наблюдал, как цвет меха меняется с чёрного на белый, а вмятины и царапины исчезают. Огни вспыхнули в последний раз и погасли, погрузив комнату в кромешную темноту. Затем они постепенно загорелись снова, но не так ярко, как раньше. И только тогда Фрэнсис понял, что допустил ошибку, поторопился и не воспользовался возможностью добыть больше информации. Сердце зацарапали неудобные мысли? Без Анти Китеры они с Заком ничего не могли сделать. Он запаниковал. Такое поведение непростительно. Эпсилон не паникует. Эпсилон… здесь. Фрэнсис задержался всего на секунду, прежде чем развернуться и направиться к лифту.***
Спрограммированный мир вокруг него мерцал и исчезал, оставляя Зака в кромешной темноте. Если бы не ощущение чешуи Сянлю под его руками, он бы подумал, что Змей снова поглотил его — даже этой мысли было достаточно, чтобы заставить кровь стучать в ушах. Вдруг трава, деревья и солнечный свет вернулись, хотя выглядели тусклее, чем раньше. Через несколько мгновений Зак услышал торопливые шаги. Он поднялся на ноги и чуть не споткнулся, но его успел подхватить Фрэнсис, потянув его к выходу. — Нам нужно идти, — суетливо произнёс Фрэнсис. — Прямо сейчас. Он выглядел очень измотанным, Зак никогда раньше его таким не видел. Было очевидно, что что-то не так. — Эй, что происходит? Выражение лица Фрэнсиса стало более напряженным. Теперь, когда Зак посмотрел на него внимательнее, он понял, что тот выглядел ужасно. Фрэнсис вообще спал? Зак все ещё злился, все ещё был полон отчаяния, но ведь что-то привело Фрэнсиса в такое состояние шока… — Эпсилон скоро будет здесь, — коротко объяснил Фрэнсис. — Нам нужно уйти прежде чем он доберётся до нас, иначе всему придёт конец. Зак побледнел, но Фрэнсис не обратил на это внимания. Он продолжал тащить Зака к выходу. Эпсилон? Это плохо. Очень очень плохо. С Эпсилоном у Зака было связано намного меньше хороших воспоминаний, чем с Фрэнсисом — а это уже показатель. У него был такой же холодный и непрошибаемый характер, как и у Фрэнсиса, только помноженный на два. Было трудно не думать о том, что Эпсилон — это совершенная форма Фрэнсиса. Если подумать, странно, что они не заметили Эпсилона до сих пор. Зак был настолько поглощен своими проблемами — Куром, Нанами и Змеем, — что забыл о проблемах Фрэнсиса. Если Зака взволновало его присутствие, то Фрэнсис испытал настоящий ужас. — У тебя есть план? — спросил Зак. — Бежим. Быстро. — Но что если он доберётся до нас раньше, чем мы доберёмся до машины? Фрэнсис покачал головой. — Тогда мы обречены. Зак высвободился из хватки Фрэнсиса, остановил его и повернул лицом к себе. Фрэнсис отвёл взгляд. Его тело было напряжённо, несмотря на то, что он легко позволил Заку управлять собой. — Ты паникуешь, — сказал Зак. — Нет. — Да. Фрэнсис нахмурился и отвернулся. — Если придёт Эпсилон, то он приведёт с собой подкрепление. Что мы можем против них? — Эй, не знаю, помнишь ли ты, но мне уже удавалось их перехитрить раньше. Фрэнсис вырвался из рук Зака. — В этот раз все по-другому. Мы в ловушке. А сейчас мы просто тратим время. Зак снова схватил Фрэнсиса и приказал: — Дыши. Он знает, что я здесь? — Он может предполагать. Черт. Зак задумался. Он почти ничего не знал об их организации, кроме того, что они знали все на свете. Стоп, у него же есть один их представитель прямо здесь, не так ли? — Есть что-то, о чем Эпсилон не знает? — Конечно нет! Он… — Фрэнсис остановился на полуслове. — Он… не знает… Он замолчал, словно физически не мог произнести это вслух. — Чего он не знает? -… О магии, — пробормотал Фрэнсис. — О Шаруре. Зак дерзко усмехнулся, пытаясь убедить их обоих в том, что у них есть шанс. — Тогда тебе очень повезло, что на твоей стороне есть один эксперт по магии. Фрэнсис нахмурился. — Я вряд ли бы назвал тебя экспертом. Фрэнсис, которого он знал, вернулся. — У меня есть план, — сказал он, — если тебе ещё это нужно. — Я тебя слушаю, — ответил Зак.***
— Ладно, Фрэнсис, мне кажется, это не совсем продуманный план. Капля пота скатилась по шее Фрэнсиса. Они двинулись в сторону припаркованных в ряд машин. Шарур на спине Фрэнсиса скребся наконечником по земле. — Зак, — произнёс Фрэнсис сквозь стиснутые зубы, — я буду очень благодарен, если ты заткнешься. Между ними и машиной было несколько метров открытого пространства. То, что она явно оставалась нетронутой, означало, что его люди ещё её не обнаружили. Но они определённо знали, что Фрэнсис здесь. Перед ними на земле появились три круглые тени. Вскоре после этого три робота будто упали с неба, поднимая огромные облака пыли. Зак взглянул за спину — тонкая струйка ртути двигалась по маленькой канавке, оставленной Шаруром. Робот, стоящий по центру, поднялся во всю высоту, отрывая их от победы. — Фрэнсис, — обычный ровный тон голоса Эпсилона прорвался на гнев. Зак заметил, как Фрэнсис вздрогнул и опустил взгляд на землю. Когда Фрэнсис не ответил, Эпсилон продолжил: — Сдайся и немедленно возвращайся домой. — Позволь мне объяснить… — Мне не интересны твои оправдания, — перебил его Эпсилон, в его голосе было презрение. В этот момент Зак ощутил, как крепко сжал Коготь. Эпсилон говорил с Фрэнсисом так же, как тот говорил с ним. Фрэнсис поник, каждое слово ранило. Зак нахмурился и вышел вперёд. Наступила его очередь выступать на сцене. — Эй, не говори так со своим ребёнком, — отрезал Зак. — Какой ты после этого отец? — Наша семья не твоя забота, — резко произнёс Эпсилон. — Нет, это моя забота! — Зак повысил голос. — Пока это происходит на моих глазах, это становится и моей проблемой! Я имею в виду — как вы общаетесь? Каждый может сказать что-то обидное издалека! Фрэнсис ожидал, что Зак будет для Эпсилона таким же раздражительным, как и для него. Поэтому его задачей было, по сути, быть Заком — то есть быть настолько раздражающим, насколько только может быть человек. И хорошо, что Заку было, что сказать. — То есть, посмотрите на этого парня! Он никогда раньше не ел фастфуд! Это просто незаконно! Это стоит на одном уровне с жестоким обращением с детьми. Я никогда не видел, чтобы он снимал перчатки, и он постоянно говорит о микробах и антисанитарии, и — знаете, когда я об этом подумал, я никогда не видел, чтобы он пользовался туалетом. Что с ним не так? — Зак, — произнёс Фрэнсис, явно чём-то обеспокоенный, — я знаю, что просил тебя сделать это, но… — Нет, позволь мне закончить. — он повернулся к Эпсилону. — Эй, ты меня слышишь? — К сожалению, — раздался раздражённый ответ. — А твоё чувство стиля просто ужас! Что за тупые зеленые очки? И почему все одеты одинаково, вы что играете в одной музыкальной группе? Я повторяю: что за кошмар? Хорошо! Это было хорошо. — Кроме того, почему Фрэнсис одет так же, как ты? Что, не мог позволить себе купить ему новую одежду? Серьёзно… — Довольно! — Эпсилон сдвинул своего робота на шаг вперёд. — Фрэнсис, выбирай: либо ты вернёшься домой сам, либо мы вернём тебя силой! — Сейчас, — выдохнул Фрэнсис. Зак ждал этого сигнала. Они вместе отпрыгнули назад. Наконечник Шарура, погруженный в ртуть, вспыхнул ярко-белой вспышкой. Пока Зак отвлекал всех, Фрэнсис направил силу Шарура на то, чтобы нарисовать круги на земле вокруг роботов. Деревья начали появляться вокруг роботов из ниоткуда. Их кора была серебристой, листья белыми, а тонкие длинные ветви обвивались вокруг конечностей роботов. Зак на секунду остановился, чтобы посмотреть, как на его глазах происходит чудо. Но у Фрэнсиса не было столько терпения, поэтому он схватил Зака за руку и потащил его к кораблю. — Это сработало! Фрэнсис тоже был потрясён, возможно от факта того, что он справился с Эпсилоном. — Я не думал, что сработает, — признался он. — Я тоже, — сказал Зак, смотря через плечо. — Как думаешь, как долго это будет их сдерживать? — Довольно долго. Расстояние между ними и припаркованных машинами сократилось до нескольких метров, они были так близко, что уже видели цифры на поддельном номерном знаке. И конечно же что-то пошло не по плану. Эпсилон приземлился между ними и машиной, полы его зеленого пальто взмыли вверх. Позади него небольшой парашют опадал на землю. Видимо, он катапультировался из робота, когда понял, что произошло. Они едва успели остановиться, чтобы избежать столкновения. — Интересный трюк, — сказал Эпсилон, стряхивая пыль с плеч. — К сожалению, это все, на что вы способны. Они сразу приготовились к бою, Коготь и Шарур были нацелены прямо на него. Но он не обратил на них внимание. Вместо этого он повернулся к машине. Фрэнсис первым понял, что именно он собирался сделать. Он бросился в сторону Эпсилона, отчаянно схватив его за руку, но тот отточенным движением ударил его в живот. Фрэнсис упал на колени, ищя поддержку в Шаруре и задыхаясь. Зак бросился к Фрэнсису, но тот его оттолкнул. — Нет, он… Зак не мог разобрать его слов. Боже, насколько сильно Эпсилон ударил его? Зак знал, что на Фрэнсисе был бронежилет, но ему нанесли серьезную травму — этого должно быть достаточно, чтобы сломать рёбра обычному человеку. Когда Зак поднял взгляд на Эпсилона, тот положил какое-то странное круглое устройство на капот фургона. Потом вспыхнула искра. Эпсилон с самодовольной улыбкой снял устройство с капота и спрятал обратно во внутренний карман пальто. — Что ты сделал? — спросил Зак. — Ну, Фрэнсис? Что я только что сделал? — насмешливо спросил Эпсилон, поворачиваясь к своему клону. — Ты разрядил батарею, — сказал он с горечью, преодолевая боль. — О, хорошо, значит, ты помнишь. — самодовольно произнёс он. — Я волновался, что проведя так много времени вне поля, ты все забудешь. Да, действительно, Зак Сатердей. Боюсь, что твоей спеси пришёл конец. Ты… — Боже, ты когда-нибудь молчишь? Зак бросился на Эпсилона, но тот ожидаемо отразил его удар. Но Зак так и хотел — лишь привлечь его внимание на себя. Он отскочил назад, чтобы избежать захвата Эпсилона, и приземлился рядом с Фрэнсисом. — Ты серьёзно собираешься позволить ему победить тебя? Он же придурок. — Но что нам делать? Он разрядил батарею! — Ты шутишь? — спросил Зак, схватив его за руку и подняв на ноги. — Ты только что создал деревья из ртути, а сейчас говоришь, что тебя может остановить разряженная батарея? — Я… ты, — губы Фрэнсиса сжались в тонкую линии, он высвободился из рук Зака. — Выиграй мне немного времени. Зак улыбнулся. — Мне нравится это слышать.***
— Твои усилия бесполезны, Фрэнсис, — сказал Эпсилон. — Потратить так много времени с мальчишкой Сатердеем, чтобы уничтожить эту мелкую способность влияния на криптидов? — Вполне возможно, — произнёс Фрэнсис, идя за Заком, — что это самая глупая вещь, которую я когда-либо делал. — Эй, я прямо здесь. Сказав это, Зак снова набросился на Эпсилона, в то время как Фрэнсис, игнорируя тупую боль в животе и боль в сердц от усмешек Эпсилона. Фрэнсис проскользнул в сторону задней двери корабля. Они были так близко — так близко. Они не могли позволить себе сдаться, не здесь, не так, не сейчас! Кажется, Заку сегодня надерут задницу. Но это было хорошо — пока его не поймают. Он был ловким и полным энергии, должен продержаться достаточно долго… наверное. Обычно Фрэнсис не делал никаких ставок, но ничего, кроме «вероятно», «возможно», «может быть», у него не было. Он не мог позволить себе потерпеть неудачу. Он распахнул двери и забрался внутрь, роясь в припасах, оставленных в задней части корабля. Он нашёл то, что искал — оружие Зака, работающее на солнечной энергии, который он случайно оставил на предохранителе. С помощью наконечника Шарура Фрэнсис открыл гладкий металлический корпус, чтобы добраться до проводов. Слава богу, Соломон Сатердей был настолько аккуратным инженером, насколько Зак — ошибкой природы. Все внутри бластера было не только красиво расположено, но и просто для понимания. Особенно легко было понять, как его разобрать. Фрэнсис снял солнечную панель, внутреннюю батарею и отсоединил ненужные провода. Фургон затрясся, когда что-то влетело в его бок. — Зак! Отчёт о состоянии! — крикнул он, поднимаясь на ноги и садясь в кресло пилота, чтобы открыть капот нажатием кнопки. Он услышал приглушенное проклятие, а затем подтверждение Зака о том, что он все ещё находится в боевом состоянии. Фрэнсис вздохнул с облегчением. Значит, он был не так уж и глуп, да? Теперь о трудной части. Как можно быстрее Фрэнсис выпрыгнул из машины, не удосужившись закрыть задние двери. Зак был плох, но все ещё стоял на ногах, значит, ничего не сломано. Свита Эпсилона до сих пор не могла выбраться из иллюзий, они были слишком далеко, чтобы помочь Эпсилону. Эпсилон был таким же спокойным, сдержанным и совершенным, как и всегда, ни одного признака напряжения при отражении атак Зака. — Если захочешь присоединиться, Фрэнсис, то в любое время, — пробормотал Зак. — Нужно добраться до капота, — сказал Фрэнсис в ответ. — Ты должен быть готов к отступлению. Единственной преградой между ними и машиной был только Эпсилон. — Я устал от детских игр, — сказал он. — Ты знаешь, что у тебя нет шансов на победу, Фрэнсис. Я признаю, что ты превзошёл мои ожидания. Но ты прекрасно знаешь, что чтобы победить, тебе нужно ничто иное, как чудо. Чудо, говоришь? Да, Фрэнсис мог это устроить. За последние двадцать четыре часа не происходило ничего невообразимого и чудного. Когда он принял боевую стойку и краем глаза заметил, что ее принял и Зак. Встретившись лицом к лицу с Эпсилоном, он впервые не хотел опустить глаза вниз. Фрэнсис и Зак вместе набросились на Эпсилона. Пока тот подготовился отразить их атаку, Фрэнсис оторвался от Зака и прыгнул на крышу фургона, используя Шарур в качестве шеста. Эпсилон уже отразил нападение Зака и был готов к действиям Фрэнсиса, но он не знал, какие карты у того были в рукаве. Эпсилон с самого начала боя недооценивал его, это было забавно, потому что именно Эпсилон учил его этого не делать. Фрэнсис был готов. Эпсилон нет. Он постучал Шаруром по аккумулятору и бросил его в небо. Копьё вращалось на солнце, а Эпсилон внимательно следил за ним. Зак воспользовался этим и уронил его на землю. — Вперёд! — крикнул Фрэнсис и спрыгнул с крыши. Эпсилон скинул Зака. Фрэнсис вдоволь отомстил, приземлившись на него. Он быстро поднялся на ноги, чтобы его не успели схватить (потому что Эпсилон все ещё оставался идеальным агентом). — Сможешь запустить корабль? — спросил Фрэнсис? Зак на секунду застыл в удивлении. — Д-да. — Отлично. Задние двери открыты — закрой их за собой. Он побежал обратно к креслу пилота, когда Зак открыл капот, соединив провода так быстро, как только мог. Корабль обнаружил новый источник питания, и Фрэнсис включил зажигание. Транспортное средство произнесло громкий рёв, панели дисплея загорелись, Фрэнсис положил руки на руль, а ступня нашла педаль газа. Он поехал задним ходом и резко развернулся на 180 градусов. Он ждал достаточно долго, чтобы Зак запрыгнул в машину и закрыл двери, и нажал на газ. Они проскочили через подлесок, набирая скорость. А затем они взмыли в воздух, взлетая над деревьями и холмами к заходящему солнцу. На камере заднего вида он видел Эпсилона, поднимающегося на ноги. Фрэнсис закрыл глаза, закрыл свою душу, полностью концентрируясь только на том, что должен сделать. Он включил невидимость, наметил курс для автопилота, и они исчезли. В голове звенело. Его тело было липким от пота и грязным. Его руки дрожали, поэтому он убрал их с руля. Казалось, что его тело развалится при малейшем прикосновении. Должно быть он в какой-то момент отключился. Как долго он находился в этом состоянии? Когда он очнулся, небо за окном уже стало темным, Зак сел на пассажирское сиденье, он выглядел не лучше. — Хэй, — Зак слабо улыбнулся. — Мы сделали это. Фрэнсис глубоко вздохнул, опустив голову. -… Да, сделали. Они долго сидели в тишине. — Итак, — наконец заговорил Зак. — Почему Эпсилон… ты знаешь… за тобой? — Я не хочу говорить об этом. Зак поднялся, слабо стукнув Фрэнсиса. — Да ладно, не будь таким. Мы спасли друг друга, разве не так? Фрэнсис отвернулся. — Я сказал, что не хочу об этом говорить. — Фрэнсис… — Зак, между нами нет духа товарищества. Я думал, что наши непримиримые взгляды на то, что произошло в могиле Юйя, прояснили это. Не говори, что ты уже забыл, что там произошло? Эти слова должны были стать как пощечина. Если бы Зак после этого действительно заткнулся, это было бы настоящим чудом. Но конечно же этого не произошло, хотя следующие слова Зака удивили его. -… Прости. — Ты уже второй человек за сегодня, который говорит мне это, — пробормотал Фрэнсис так тихо, что Зак его не услышал. Целых два раза. Он повернулся к Закуси. — За что? — Я… — он посмотрел вниз. — Я тоже не хочу об этом говорить. — Хорошо… полагаю, это касается нас обоих. В воздухе снова повисла напряженная тишина. — Где находится следующая хуака? — спросил Зак. — Где-то в Турции, — раздраженно ответил Фрэнсис. — Я не знаю. Где-то в Турции. — У меня… есть подруга, которой я могу позвонить, я думаю. — Конечно, да, сделай это, — сказал Фрэнсис. — Зак, можешь оставить меня в покое? Мне… мне нужно отдохнуть. — Да, да, — пробормотал Зак. — Я дам тебе немного пространства. Сказав это, он слез с пассажирского сиденья и направился к задней части фургона. Фрэнсис протяжно вздохнул и снова откинулся на спинку сиденья, заставляя мышцы расслабиться. Почему Эпсилон преследовал его? Чтобы понять это, не нужно быть гением. Если Зак задумался бы об этом хоть на миллисекунду, он, наверное, понял бы. Фрэнсис не пошёл бы на это глупое приключение, если бы у него был другой выбор. У него просто не было другого выбора. У него просто… никогда, ни разу, за всю его жизнь не было выбора. Это все. Это все…***
Улей. Не то, чтобы он называл свой дом так, но так его называли другие ученые. А всё потому что в его имени была Bee — пчела, да и выглядел дом, как соты. Для него же это был не просто дом, а святая святых. Ничего лишнего — только его изобретения и сам Биман. … Или только так и должно было быть. — Здесь установлена самая современная система безопасности, — сказал он, подозрительно глянув на неожиданного гостя и повесив куртку на крючок. Наёмник пожал плечами, небрежно прислонился к столу, скрестив руки на груди. — Я знаю. — И ей лучше оставаться в рабочем состоянии. Я бы не хотел объяснять правительству, финансирующему меня, эту стоимость. — Все будет в порядке, как только снова заработают через тридцать минут, — сказал он, оттолкнувшись от стола, чтобы встать во весь рост. — Нам нужно поговорить. — Нет, не нужно, — сказал Биман. — Я заплатил тебе и уволил. — В этом проблема, — сказал наёмник. — Что ты планируешь, доктор? Раздражает. Он принял решение игнорировать наемника, но если ему удалось пройти систему безопасности, то есть вероятность, что он мог избавиться от Бимана прямо здесь и сейчас, не оставив следов. Лучше просто ответить ему и отправить восвояси. — Я понял, что имелось ввиду под «непредвиденным случаем», — сказал Биман. — Мне не нравится последствия, поэтому умываю руки. Этого достаточно дл тебя? Или тебе нужно, тоби. Написал рекомендательное письмо? Наёмник зарычал и шагнул вперёд, схватив Бимана за рубашку. — Ты хоть к чему-нибудь относишься серьёзно? — Конечно, — ответил Биман. На этот раз он пришёл подготовленным. — Во-первых, к моей безопасности. Он приставил тазер к запястью наемника. Они оба почувствовали разряд, но Биман ожидал это и вырвался на свободу, когда наёмник отпрянул от боли. Потом он выстрелил из бластера, пригвоздив наемника к противоположной стене синим плазменным лучом чистой кинетической энергии. Наёмник посмотрел на него. Билан посмотрел в ответ. — Назови хотя бы одну вескую причину не сдать тебя лемурийцам за хорошее вознаграждение, — выплюнул Биман. — Я проделал своё исследование, крутыш. Я знаю, что ты получишь аванс живым или мертвым. — Зак был прав, — сказал наёмник. — Ты ужасно изображаешь хорошего парня. — Поправка, — сказал Биман, шагнув вперёд. — Я лучший представитель нашего вида. Почему? Потому что я не отвлекаюсь на мелочи. Потому что не рискую жизнями миллиардов ради тринадцатилетнего ребёнка! — Ты худший из всех, — сказал наёмник, скривив губы в отвращении. — Ты не… Биман почувствовал жгучую боль прежде, чем осознал, что он сделал. Звук удара эхом отскочил от стен пустой комнаты. Ему явно было больнее, чем наемнику, зато это его заткнуло. Биман ненавидел когда приходилось прибегать к таким методам, чтобы заставить слушать его молча. — Ты не единственный его дядя, — вышло громче, чем он рассчитывал. Но он должен был это сказать, даже если никто ему не поверил бы. Именно потому, что никто ему не верил. Биман всегда верил в суровые истины и болезненные факты. Это все, что он имел. — Тебя не было рядом, ни когда он родился, ни когда его родители поженились — ты никогда не был частью его жизни. Ты ни черта не знаешь! Слова, которые он хотел произнести, были красноречивыми, правильными и правдивыми. Но слова, которые он произносил, были ужасны и, казалось, царапали изнутри. — Готов ли ты к тому, чтобы нести ответственность за семь миллиардов смертей? Готов ли ты к наихудшему сценарию? Кажется наёмник что-то ответил, но Биман не слышал его из-за бьющей в ушах крови. — Потому что я нет. Я не могу. Я не могу жить с мыслью, что мог предотвратить катастрофу и не сделал этого. И твоя семья… всегда вмешана в это! Это так злило его. — Хочешь знать, что я сказал, когда мы нашли этот чертов камень? «Уничтожьте его.» Док рассказал ему об их находке в иракской пустыне. Рассказал, что позволили выкрасть её какому-то сумасшедшему маньяку. Что в его руках она могла привести к катастрофе. Биман утверждал, что в любых руках она приведёт к катастрофе, но жена Дока почти умоляла его подумать о её исторической ценности. И Док принял ее сторону, и вот, где они все оказались. — Угадай, кто меня не послушал. Кто не взорвал этот камень к черту, чтобы никогда о нем не волноваться. — его тело дрожало. — Думаешь, мне нравится, что мальчишка представляет угрозу для всех нас? Думаешь, мне нравится мысль, что я должен отправить его в криокамеру на благо нашего вида? Его рука, держащая бластер, дрожала. Он был человеком принципов. Даже если всего вокруг сойдут с ума, даже если мир перевернётся с ног на голову, даже если все бросят его — у него останутся приоритеты, границы, которые он не собирался переходить. — Я собираюсь это исправить, — сказал Биман. — Ты увидишь, вы все увидите. Я вытащу из него Кура всего за одно десятилетие. Если другие соизволят помочь, то раньше. И тогда все вернётся на круги своя. Все это закончится. И все снова будет хорошо. Наёмник посмотрел на него с недоверием. — Ты… ты серьёзно думаешь, что поступаешь правильно, — выдохнул он, словно это было какое-то грандиозное откровение. Почему все вокруг него были так слепы? Конечно он поступал правильно! Он поступал правильно ценой всего. Всегда. Только так он мог жить. — Я не мог не вмешаться, — он переключил тазер с метки «оглушить» на «вывести из строя». — Так что, сладких снов.