***
-… я понадеялся, — посетовал Фрэнсис, когда они вошли в дверь. — Услышав слова «искусственный интеллект», понадеялся, что это будет немного — хотя бы немного — менее полная чушь, чем Атлантида. Перед ними растянулась зелёная долина. Со всех сторон она была окружена горами, поднимающимися из тумана, словно ходящие по небу плавающие острова. С их вершин падали огромные водопады, которые исчезали внизу в тумане. Расположение солнца говорило о том, что сейчас полдень, их обволакивал освежающий ветерок, несущий запах весны. Птицы щебетали на цветущих деревьях; перед ними была проложена тропа вниз по горе с деревянными перилами и гладкой от дождя верёвка. Этого было почти достаточно для того, чтобы они забыли, что они находятся под землёй. — Вау, — произнёс Зак. — Не говори мне «вау», — проворчал Фрэнсис. — К сожалению, ты знаток сказочной чепухи. Что всё это значит? Зак протянул руку, чтобы коснуться одного из деревьев. Он нахмурился. -… Это подделка, — наконец сказал он. — Да, я предположил то же самое, когда почувствовал весенний ветерок в пещере мертвеца. Что это? Зак крепче сжал ветку, отяжелённую цветками жасмина, и, пока он тряс ее вверх и вниз, повсюду разбрасывая ароматные лепестки, он почувствовал её вес. Всё, начиная текстурой коры, заканчивая шелестом листьев и ароматом цветов, было неотличимо от реальности. — Учитывая всё, что мы видели до сих пор, если бы мне пришлось угадывать, я бы сказал VR. Виртуальная реальность. — в его голосе послышалось лёгкое волнение. — Юй Великий работал над чем-то удивительным, да? — Это невозможно, — Фрэнсис неверяще покачал головой. То же самое он сказал об Анти Китере, и в его опущенных плечах читалось поражение. Дверь, в которую они вошли, стояла посреди тропинки, выглядела неуместно среди горных пейзажей. Похоже, лесной холм продолжался за дверью, но когда Зак пошёл осматривать ее заднюю часть, он наткнулся на что-то твёрдое. — Невидимая стена. Фрэнсис бросил на него невозмутимый взгляд. — Неужели невидимая стена действительно стоит такого внимания? Зак покачал головой. — Ты просто не понимаешь. Это невидимая стена! Единственное, что могло быть ещё удивительнее, это если бы мы получили деньги, подстригая траву, или если бы к нам подошёл неигровой персонаж и сказал… — ЮЮЮЮЮЮЮЙ! Грохочущий крик эхом разнесся по горам, деревья задрожали от такой силы. Голос был громким и нечеловеческим, будто громовой грохот камня, скатившегося по отвесной скале. Зак и Фрэнсис обменялись взглядами, а затем побежали в сторону голоса. Воздух вокруг них дрожал от чудовищных воплей. Зак почувствовал, как эта боль захлестнула его разум, и поморщился. — ЮЮЮЮЮЮЮЙ! Они вылетели из леса на поляну, скрытую за несколькими солдатами в древних примитивных доспехах. Перед ними был монстр. Челюсть была заполнена девятью рядами острых иглоподобных клыков, с каждой из которых капал серебристый яд, обжигающий и разъедающий всё, на что попадал; восемнадцать диких глаз-щёлок. Тысячи сверкающих зелёных чешуек, покрытое шрамами и рваными ранами извивающееся змеиное тело. Девять шей обвивали друг друга. Он явно ранен и разгневан, так же, как и небольшая группа воинов, с которыми он сражался. Когда его головы атаковали, им отвечали мечами и копьями. Но их быстро разъедал яд, который вытекал из его челюстей. Командиром отряда был человек в блестящих латунных доспехах, за спиной развивалась красная мантия, а волосы были украшены фазаньими перьями. Его меч был сжат пастью монстра в отчаянной попытке отбить атаку. У его ног лежал раненный солдат, который пытался уйти с дороги, пока его лидер защищал его. Занятый монстром, он и не заметил, как вторая голова змея нашла у него слепое пятно. Поскольку Фрэнсис, видимо, собирался просто смотреть, Зак бросился в схватку, ударив голову Когтем, когда командиру отряда удалось отбиться от другой. Он удивлённо посмотрел на Зака, но быстро решил, что у него нет времени задавать вопросы. — Спасибо, — сказал он, вставая на ноги. Фрэнсис догнал их как раз в тот момент, когда монстр оправился. Рычание вырвалось из девяти глоток, когда он отступил. Поскольку монстр был уже ранен, он, похоже, рассматривал возможность отступления. Подкрепление уже прибыло. Остальная часть этой симуляции выглядела… искусственной. Зак это заметил только потому, что монстр перед ним в сравнении со всем остальным казался реальным. Он ощутил то же самое тепло и покалывание на кончиках пальцев и затылке, которое говорило ему о присутствии криптидов, но, помня предупреждение Змея, он не дал себе создать с ним связь. — Может, скажешь нам, что это такое? — спросил Фрэнсис, прерывая размышления Зака. Командир отряда поморщился. — Это Сянлю, бич королевства Ся. Зак тоже принял боевую стойку. — Почему он нападает? Командир покачал головой. — Я не знаю. Я даже не понимаю, почему он стоит перед мной. Я убил его однажды, давно… Убил. Это слово вызвало дрожь в его позвоночнике. Он посмотрел на командира по-другому. Он был хорошо одет — очень хорошо, учитывая плохое состояние доспехов остальных солдат отряда. Его нагрудник украшен узорами животных мотивов — хотя они и были наполовину разъедены ядом Сянлю — а у рукоятки меча были золотые вставки. А в его волосах блестели украшения из маленьких золотых и нефритовых бусин. Должно быть, это он. Юй Великий. — ЮЮЮЮЮЙ! — снова взревел монстр. Он бросился на них, сверкая глазами, нацелившись на командира отряда. — О нет, — пробормотал Зак, его Коготь обхватил одну из голов и ударил о другую. Фрэнсис работал более тонко, копьё Шарура обжигала Сянлю при каждом контакте. Меч в руках Юя вспыхнул и вонзился в монстра, тот отшатнулся, и девять голов одновременно закричали от боли, ядовитая чёрная кровь брызнула на поле боя. Боль, которую испытывал Сянлю, пронзила разум Зака, он поморщился. Он знал, что это была драка, но его мама очень редко использовала острую часть своего меча, чтобы отогнать криптидов; видеть раненного Сянлю было неприятно до тошноты. Когда командир готовился нанести окончательный удар, Зак схватил его за мантию и удержал на месте. — Эй, подожди, — сказал он в отчаянии. — Он кажется очень зол на тебя. Ты не делал ничего, о чем мы должны знать? — Он упоминал, что убил его однажды, — сухо сказал Фрэнсис. Зак сузил глаза, но пока решил это проигнорировать — по крайней мере, пока что-то тёмное глубоко внутри не проснулось. — Почему он начал нападать на тебя в первую очередь? — нетерпеливо спросил он. Казалось, Юй опешил. — Почему…? Это монстр, убивающий без разбора. Ты видел, что делает его яд. — Он не монстр, он — животное. — Зак нахмурился. — Они не нападают просто так. Он не выглядит голодным, так что… Я не знаю, может быть, ты вторгся на его территорию? Начали строить на нем поселение? Юй перевёл взгляд с Зака на Фрэнсиса и обратно. Казалось, он искренне озадачен этим вопросом, такое выражение лица Зак видел бесчисленное количество раз. Сколько раз его семье приходилось давить своим авторитетом, чтобы обезопасить криптидов и животных от людей, которые просто не замечают, что причиняют им вред? Слишком много, не сосчитаешь. — Я не знаю, что сказать, — произнёс Юй. — Да, мы впервые узнали о Сянлю, когда он напал на недавно построенную деревню. Ты точно не защищаешь его? — Безусловно, это он и делает, — вздохнул Фрэнсис. — Зак, насколько нам известно, Сянлю — симуляция, как и всё остальное. Так что… — Это не так, — сказал Зак, его яркие глаза посмотрели на Фрэнсиса. — Вероятно, ты мне не поверишь. Я чувствую это. Это настоящий Сянлю. Фрэнсис усмехнулся. — Говоришь, ты можешь это почувствовать… Почему Фрэнсиса постоянно нужно быть таким? Что с ним не так? Зак открыл рот, чтобы возразить, но что-то привлекло его внимание. Фрэнсис тоже проследил за его взглядом и тоже уставился в ту сторону. Там, куда попала кровь Сянлю, трава и полевые цветы исчезали, сменяясь квадратной каменной плиткой, как в комнате Анти Китеры. Казалось, что кровь Сянлю притягивала жидкий метал. Юй неожиданно вскрикнул и рухнул на колени. Его солдаты сделали то же самое, всё они сжали головы. Задыхаясь, Юй подполз к кровавому пятну, яростно смахивая его мантией. Его пальцы горели при контакте с ядовитой кровью Сянлю, но он не обращал на это внимание. Когда он закончил, пустые каналы постепенно заполнились жидкой ртутью. Как только связь была восстановлена, трава на поляне вновь появилась. Ладно. Хорошо, он понял. Теперь он понял, о чем говорила Анти Китера. Как долго Сянлю был здесь? Чем дольше он выходил из-под контроля, чем больше сражался, тем больше проливал крови, тем больше ущерба получала система. И если Сянлю был криптидом, а Юй убивал его раньше, то скорее всего, он перевоплощался. Реинкарнирует, сражается в гробнице Юя, погибает, его кровь проливается на схемы, замыкает их. Чем больше они будут сражаться, тем хуже будет. — Нам нужно избавиться от этой змеи, — решил Фрэнсис, придя к тем же выводам, к которым пришёл Зак, но принял совершенно другое решение. Девять голов Сянлю шипели на него, но не атаковали. Его раны всё ещё сочились кровью, оставляя на поляне пятна с просвечивающейся плиткой. Фрэнсис повернулся к Юйу. — Ты говорил, что убивал его раньше. Как ты это сделал? — У него только одно сердце, под красной броней на груди, — сказал Юй. — Я целился туда, но промахнулся. — Ясно. Тогда я его отвлеку, а ты убьешь. Зак не мог поверить своим ушам. Он, не задумываясь, встал между Сянлю и солдатами. Раздражение на лице Фрэнсиса было очевидно. — Мы не убиваем криптидов, — сказал Зак. Он крепко сжал Коготь в руке, готовый в любой момент воспользоваться им. Мы должны переместить его. — У меня нет времени объяснять тебе, почему эта игра не стоит свеч, — резко произнёс Фрэнсис. Он выпадал из своего профессионального тона, теперь в голосе просачивалось разочарование. — Мы должны убедиться в том, что он не сможет сломать лифт, пока мы под землей, иначе мы окажемся в ловушке. — Ладно, — прокричал Зак. — Тогда мы можем сначала переместить его, а затем найти хуаку. У Фрэнсиса задёргался глаз. — У нас мало времени, Зак. Умоляю тебя, если ты вообще унаследовал хотя бы капельку мозга своих родителей, используй её. Зак нахмурился. — Время не стоит жизни, Фрэнсис. — А сколько жизнь поставлено на карту в случае нашей неудачи, а? Ты можешь хотя бы пять минут подумать о сложившейся ситуации? — Если есть возможность, мы спасаем, — Зак замахнулся Когтем. — Я не сдвинусь с места. Тебе придётся пройти через меня. Юй попытался тихим голосом вмешаться, но их спор стал слишком горячим, чтобы заметить его попытки. Фрэнсис серьёзно хотел прибегнуть к убийству? Разве он не видел, на что способна его кровь? Это место было настолько повреждено, что его состояние было катастрофическим. У них не было возможности узнать наверняка. Но одного взгляда на лицо Фрэнсиса было достаточно, чтобы понять: Фрэнсис считал, что Зак поступает неразумно. — Я не понимаю, как яблоко могло упасть так далеко от яблони, — усмехнулся Фрэнсис. — Как два гения могли породить это? — Я не могу поверить, как близко упало твое яблоко, или могу. — ответил Зак. — Ты действительно следуешь за папочкой Эпсилоном, да? — Только и думаешь о том, что хорошо для тебя. — Не смей. — Относись к другим так, как хочешь, чтобы относились к тебе, — усмехнулся Зак. Фрэнсис поднял копьё Шарура. — Минутка час бережёт. Зак поднял Коготь. — Цыплят по осени… Зак не успел закончить свою идиому. Блестящий зелёный хвост обвился вокруг его тела, прервав его на полуслове, выбив из его лёгких воздух, подняв его высоко над землёй. Когда Фрэнсис мог среагировать, он уже был в недосягаемости. Сянлю бросился в другую сторону поляны, исчезая в листве с нечеловеческой скоростью. — Фрэнсис! — закричал Зак. Фрэнсис выругался и побежал за сверкающей на солнце зеленой фигурой. Но ему просто не хватало скорости, чтобы не отстать от монстра. И вскоре он понял, что ни за что не успеет. — Зак, вернись! Я с тобой ещё не закончил! Это было последнее, что Зак успел расслышать, пока не исчез за горой.***
Сейчас неподходящее время, чтобы анализировать цепочку совершенных ими ошибок, которые привели их сюда. Цепочка ошибок, потому что Фрэнсис снова потерпел неудачу. Он знал, как Зак отреагирует на убийство Сянлю — он знал это, потому что Зак был предсказуемым, его действия были настолько последовательными, что уму непостижимо, насколько плохи были дела, когда Зак был во что-то вовлечён. Он знал это, но не мог держать рот на замке. Для него это было ничто иное, как монстр. Если Зак беспокоился об экосистеме, то не опасно ли выпускать Сянлю наружу? (Хотя, это не было областью знаний Фрэнсиса.) Кроме того, гробница выполняла функции самовосстановления, как сказала Анти Китера, и, вероятно, только присутствие Сянлю сохраняло постоянные блокировки. По его мнению, единственным безопасным вариантом, который не затрачивал много времени, было избавиться от него. Очевидно, Зак считал по-другому. Но размышления об этом не приблизят их к решению проблемы. Ему нужно было навести порядок. В этом и заключалась вся суть этого путешествия, причина, по которой он вообще оставил своих людей. Он не мог позволить себе упустить это из виду. Фрэнсис принял гостеприимство Юйя и отправился вслед за боевым отрядом в их лагерь, маленькую заброшенную деревню. Там он наблюдал, как перед ним носились врачи, принося кучу порошков и эликсиров всех цветов радуги, которые должны были нейтрализовать яд. Должно быть, это так называемые «функции самовосстановления», потому что они медленно вытягивали густую чёрную кровь Сянлю в каменный колодец. Они едва взглянули на Фрэнсиса, сосредоточившись на своей работе. Со временем цвет лица Юйя начал возвращаться. Король вздрогнул, прежде чем повернуться к своему гостю, извиняясь. — Мне жаль, что мы не можем пока показать тебе всю нашу гостеприимность. — сказал он, наклонив голову. — Я не в обиде, — сухо произнёс Фрэнсис, желая чтобы они смогли с этим справиться. — Скажи, что я могу сделать. — Следовать за Сянлю сравни самоубийству, — ответил Юй. — Он гнездится в ядовитой местности, к которой мы не можем приблизиться. И ты не сможешь сразить его в одиночку. На момент их разговора Зак мог быть уже мёртв, но Фрэнсис решил проигнорировать этот страх. Сейчас не время и не место, чтобы беспокоится о его благополучии, нужно действовать. — Значит, будете ждать, когда Сянлю вернётся? Юй поморщился. — К сожалению, да. — Разве мы ничего не можем сделать за это время? — Хотя он был обучен долго сидеть в засаде, он не мог избавиться от чувства, что должен быть какой-то способ улучшить их оборону. Он ненавидел тратить время. Ненавмдел это чувство бесполезности. — Например, переподключение лифта или… Юй неожиданно вскочил на ноги, широко раскрыв глаза. — Да! Что-то, что ты можешь сделать, обладатель копья Шарура, с ним ты можешь… ты можешь… банки памяти могут быть… Он замолчал, упав на подушку, и схватился за голову. — Я… не могу вспомнить. Я не могу вспомнить. Я не могу… У Анти Китеры была похожая проблема. Она упомянула кое-что о том, что доступ к ее банкам памяти был нарушен, не так ли? Если Сянлю был размещён возле лифта, то, если повезёт, банки памяти были свободны. Однако это было всего лишь предположение. Ему нужно больше информации. Анти Китера была компьютером, а Юй — сродни программе или интерфейсу. Если бы это было так, то Фрэнсис мог бы это проверить. Информация явно была там, даже если она была недоступна. Он может получить доступ к нему по окольному пути. Он прищурился. — Ваше величество, что такое Шарур? Юй всё ещё выглядел ошеломлённым, но ответил на вопрос: — Великое копьё Гильгамеша. По его просьбе я заколдовал его на защиту от змей. И я тоже… Он нахмурился, затем беспомощно посмотрел на Фрэнсиса. — Я забыл так много вещей. — Всё в порядке, — заверил его Фрэнсис. — На данный момент любая информация, которую вы можете предоставить, является полезной. Что значит повреждение банков памяти? — Они затоплены дождевой водой, которая проникает через дыру, образованной Сянлю в восточной стене. — Что Шарур может сделать с наводнением? Юй моргнул. — Ничего подобного. Вообще ничего. Он только защищает от змей. Фрэнсис сделал паузу. Юй, похоже, не заметил — или не хотел замечать — небольшое противоречие, которое он сделал. — Что именно «и я тоже»? Он нахмурился, вспомнив слова Анти Китеры. Верил он этому или нет, нравилось ему это или нет, он был свидетелем чуда. Каким было ещё одно чудо? Если информация Юйя действительно указывает на то, что есть какой-то способ использовать Шарур для устранения затопления серверной комнаты, то бессмысленно обсуждать её иррациональность. Он встал, побуждая Юйя взглянуть на него с насмешливым выражением лица. Фрэнсис решительно сжал руки. — Отведи меня к банкам памяти, — сказал он.***
Юй привёл Фрэнсиса к искусственному востоку через разрушенную деревню и увядающие поля, покрытые зарослями. Их походка была тихой и медленной, из-за слабости от отравления Юйя. В тёмном лесу, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом, Юй неожиданно остановился и с серьёзными глазами повернулся к Фрэнсиса. — Это насколько я могу тебе помочь, — сказал он с паузами. — Яд Сянлю глубоко проник в леса за этой точкой. Фрэнсис кивнул. — Я ценю помощь, — вежливо произнёс он. Пустые фразы для него — вторая натура. Казалось, здесь они имели противоположный эффект, потому что вместо того, чтобы успокоится, Юй сморщил лоб. И тогда он протянул руку. Сначала Фрэнсис хотел рвануть от него, но второй реакцией было — подождать и посмотреть. И вот рука Юйя беспрепятственно коснулась его головы. Было сложно понять этот жест. Выражение лица Юйя было сложным. В то время как Фрэнсис сохранял вежливую безэмоциональность. — Что это? — спросил он. Юй закрыл глаза и вздохнул, взъерошил Фрэнсиса волосы и опустил руку. — У меня есть сын. Он примерно твоего возраста… немного младше. Я не навещал его много лет. Неуместные чувства? Проекция? Мозг Фрэнсиса уже перебирал эту информацию, как его учили. Потенциальная слабость, которую можно использовать — вот как бы он это классифицировал. — Это так? — Да. — Юй казался задумчивым, погружённым в свои мысли. — Однако всё это время ты держал выражение лица судебного чиновника. И в то же время очень впечатляет, что ты способен проявлять столько достоинства… ты ещё молод. Фрэнсис ждал слов, которые обычно следовали раньше — что в результате он оказался некомпетентным, недостаточно обученным, опрометчивым и безответственным. Но их не последовало. — Это нормально, что тебе страшно, — мягко произнёс Юй. — Ответственность, возложенная на тебя, очень тяжела. Никто не осудит тебя за то, что ты сомневаешься в себе. … Эти слова как-то сильно раздражали. Они затрагивали что-то внутри, что-то неприемлемо свежее. — У меня нет никаких сомнений в себе, — холодно сказал Фрэнсис. Юй слабо рассмеялся. — Конечно есть. С помощью них мы многое узнаем о себе. — Мой друг тоже король, — сказал Фрэнсис. — И он сообщил мне, что ваша задача состоит из пустых слов. — Он так сказал? — спросил Юй, веселясь от неудовлетворённости Фрэнсиса. — Ну, тогда позволь мне поделиться своей королевской мудростью. Нет Инь без Ян, нет Ян без Инь. Пустые слова полны, полные слова пусты. Они одновременно являются друг другом. — Так ли это, — пробормотал Фрэнсис. Юй снова засмеялся. — Действительно, теперь ты выглядишь лучше, чем раньше. Ты немного избавился от своих забот? — Учитывая, что я теперь раздражён, да. — Отлично. — Юй снова протянул руку, на этот раз сильно взъерошив волосы Фрэнсиса. — Тогда иди. Я не знаю, какие испытания встанут перед тобой, но я буду ждать твоего возвращения.***
Аргост в настоящее время находился в гостевых комнатах, ожидая Валашахиса. Это был первый раз, когда Мука увидела его в жизни. Во время войны криптидов два года назад её заставляли ухаживать за жилыми помещениями до триумфального возвращения армии. Однако триумфального возвращения не произошло, только сердитый Валашахис и злая королева. С тех пор она много тренировалась, чтобы оставаться маленькой и незаметной. Конечно, она могла понять, почему йети обратился к другому нагу. В конце концов, она тоже была нагой и желание служить влиятельному хозяину у неё в крови. Такова их природа. А йети был изящный, сильный и благородный — Заку было до него далеко. Он был постоянно неуверен, небрежен и слишком дружелюбен с другими. Она не могла осудить свой собственный вид за то, что они следовали за тем, кто казался лучшим выбором. Но ей это не нравилось. Ей было о чем подумать, когда они искали первую хуаку. Мука предположила, что наибольшее впечатление на неё произвела способность Зака привлекать других к себе. Задача, которую они выполняли… не будет преувеличением сказать, что на карту поставлена судьба мира. Именно таким существом был Кур. Но она никогда не думала, что придёт день, когда она и кумари смогут встать на равных, выступят на одной стороне. Она была уверена, что кумари чувствовал то же самое, во взглядах, которые он давал ей украдкой, с обеспокоенным выражением лица, когда они сомневались в нюансах перевода руин в Затерянных Глубинах. И там тоже был единственный в их группе человек, Фрэнсис. На самом деле он был воплощением всего, что наши считали неприятным в людях. Его запах был едким и искусственным — как пластик, как машинное масло, как химикаты и сталь. Он действовал только ради своих целей, с человеческой близорукостью и эгоизмом. И он не уважал Кура и его место в мире. И всё же он тоже стоял рядом с Куром, рядом с кумари, рядом с нагой. Это был мир, который Зак смог построить даже за те несколько дней, что они провели вместе. Да, ничто иное — ни величие Змея, ни предательство Даялуты — ничто из этого не впечатлило её больше, чем тот факт, что она, кумари и человек сражались, как товарищи. По её мнению, было три Кура. Был йети, был Змей и был Зак. Последние два необязательно были двумя разными существами, но сейчас ей было легче думать о них таким образом. Зак был непреклонен в том, что хотел избавиться от своих способностей, но иногда Мука думала о том, каким Куром он станет, если не сделает этого. В этом отношении их поездка в храм Даялуты была очень полезной. Она видела это сама, мир, который построит Зак. Мир, который хотела Даялута. Теперь она вернулась в свой дом под землёй. До неё их древняя библиотека была лишь разбросанными остатками былого величия, землетрясения разрушили некоторые стены пещеры и сбили несколько табличек с их полок. Благодаря её усилиям, в течение четырёх лет после того, как они пробудились от спячки, большинство сломанных табличек были восстановлены… но до сих пор были сложены аккуратной грудой рядом с упавшими полками и разрушенными стенами. Она могла склеить разбитый камень, но ей просто не хватало сил, чтобы починить сломанные основания. Это был максимум, на который она способна. Пока что ни один из Валашахис не пришёл на помощь, поэтому она предположила, что возвращение йети стало предлогом, оправданием тому, что ее просьба проскользнула мимо их ушей. Ну… это было хорошо. Она всё время работала одна. Кур сказал ей, что у неё есть работа. Действительно, библиотека была в плачевном состоянии. Кроме того, пропала большая часть табличек — не очень важных, и ей было стыдно признаться, что она даже не поняла, что их не было, пока не прошло три года работы — хотя она и предполагала, что они похоронены где–то под завалами. Если бы она могла их выкопать. Тогда это было всё, что оставалось сделать. Она расправила плечи, глубоко вздохнула и изо всех сил прижалась к одной из упавших полок. «Да, Мука! Давай, Мука! С силой, которую Кур даровал тебе!» — мысленно подбадривала она себя. Это не сработало, но это был единственный доступный ей вариант. Пока полка вдруг не начала сдвигаться. Когда она снова встала на место, Мука посмотрела на свои тонкие руки, задаваясь вопросом, не появились ли у неё невероятные мускулы, о которых она всегда мечтала. Так продолжалось до тех пор, пока над ней не возникла тень, и она инстинктивно свернулась в кольца. — Д-Джанарал, — произнесла она, едва вспомнив, что ему нужно давать маленький поклон, а не полный. — А, ну, к чему я должна… простите, что не заметила вас, я была… — Достаточно, — он явно был чем-то недоволен. Он повернулся и без особых усилий толкнул следующую полку на место. — Солдат Валашахис попросили помочь с ремонтом библиотеки. Пришёл я один. Он взглянул на неё и сузил глаза. — Если только уважаемая Итихаскар не хочет сказать, что мы не в состоянии должным образом выполнять свои обязанности. Она поникла. — Н-нет, ничего подобного… — Итихаскар, — прошипел на неё Джанарал, и она обратила на себя внимание. — Мы опаздывали, и, кроме того, сам Джанарал пришёл помочь тебе. Как ты думаешь, что это? Говори так, как требует того твоё положение. Ее хвост отчаянно постукивал по каменному полу, и она с болью осознавала это, но не могла остановиться. Под холодным взглядом Джанарала она чувствовала, что если ответит неправильно, ее внутренности вскоре перестанут быть внутри тела. — Я… Если я буду грубым, это потому, что другие Валашахис отказались и не считали меня достойным своего времени. Поэтому лидер, который несёт наибольшую ответственность, был вынужден прийти сам. Его глаза сузились ещё больше, но он повернулся, чтобы продолжить сдвигать полки. — Тогда ты понимаешь своё положение, — холодно сказал он. — В таком случае, что ты думаешь об этом? — Мне очень жаль… — Нет! — прорычал он, поворачиваясь к ней. — Как долго ты будешь блеять и реветь, Итихаскар? Разве ты не любила своего учителя, того, кто был Итихаскар до тебя? Разве ты не ценишь свой новый титул? Она не знала, как отвечать на такие вопросы, ее когти впились в ладони. Джанарал посмотрел на её дрожащую фигуру и с презрением фыркнул, прежде чем продолжить выполнять свой долг. — Ты должна злиться на неуважение, — сказал он. — За тебя поручился Кур. Нет никого, кто мог бы оспорить твоё право на достоинство, которым должна обладать Итихаскар. Её жалкий тихий голосок произнёс слова, прежде чем она успела их остановить. — Ты хочешь, чтобы я умерла? Он снова прищурился, ожидая продолжения. Ах. Ошибка, она совершила ошибку. Но теперь не было дороги назад. — Рани Наги видела во мне — нет, в Итихаскар — лишь бельмо на глазу ещё с тех пор, как она была Валашахис. — сказала Мука. — Сейчас я жива, потому что для неё я создала видимость, будто я маленькая и униженная. Тем более, что теперь Кур назначил меня кандидатом на престол. Я здесь, потому что Кур хочет, чтобы я была здесь. Вы действительно думаете, что она, как и я, будет это терпеть, если я начну выпячивать грудь? — по мере продолжения её голос становился все более и более возмущённым. — Я умру, Джанарал! Мои руки слабые. Мои клыки слабые. Мой яд слабый. Я вылупилась слишком рано, у меня рост с мальчишку, мой хвост постоянно стучит, когда я говорю, меня чуть не смел прошлогодний муссон. Проще говоря, я слабачка! Как ты думаешь, как такой слабачке, как я, удалось прожить так долго! Разве это не единственная причина, по которой Рани Наги оставляет меня в живых, пору что я сворачиваюсь каждый раз, когда она проходит мимо? Не смотри свысока на мои блеяния и рёв! Это причина, почему я жива, чтобы продолжать белить! Всё это время это была единственная причина! Ближе к концу она только высказала свои обиды. Только после того, как она закончила, она поняла, какую гигантскую ошибку она совершила. Джанарал с непостижными выражением лица поднялся во весь рост. — Это так, Итихаскар? — спросил он. Ну, это была неплохая жизнь. — Это так, Джанарал. — Понятно, — сказал он. Он подвинулся немного ближе. — Есть кое-что, в чем я должен вам признаться, Итихаскар. Рани Наги, наша королева, попросила меня избавиться от вас. Несмотря на то, что вы ещё не получили официальной королевской поддержки, как вы сказали, потому что вы — бельмо на глазу. Не только для нашей королевы, но и для всех нагов. Она отступила назад, когда он стал приближаться, пока ее спина не коснулась стен каменной пещеры, и идти дальше было некуда. — Я… я знаю. — Тогда, — произнёс Джанарал, занося когти. — Свернись для меня. Я сделаю это быстро.***
Зак был сброшен на холодный каменный пол, чуть не ударившись головой об стену. Он застонал от боли и привстал на локтях, а затем принял сидячее положение, потирая новые синяки на руках и спине, отчаянно пытаясь прийти в себя после транспортировки Сянлю. Он замер, когда почувствовал, как над ним хрипло дышит Сянлю, не решаясь пошевелиться. Криптид понюхал его и недовольно фыркнул, прежде чем отступить в дальний угол каменной камеры, который настолько почернел от высохшей крови и яда, что ртутные контуры больше не проходили через него. Комнату тускло освещали лучили заходящего солнца, прорывающиеся сквозь листву в нескольких футах от него, где каменья внезапно уступил место горным пейзажам. Одна из голов Сянлю следила за Заком, будто хотел посмотреть, что произойдёт, если он попытается сбежать. Другие девять были свёрнуты, зализывая раны. Основная травма, нанесённая Юйем, находилась у основания шеи, и ни одна из голов не могла добраться до неё. Это существо явно исписывало сильную боль, оно сопело и шипело, и рт этого зрелища у Зака разрывалось сердце. Оно его не било, в конце концов, даже если он будет хорош в роли еды. И он был достаточно умён, чтобы признать в Юйе врага. Возможно, он понял концепцию заложников? Или проглотить его полностью будет для него слишком больно? Зак вскочил на ноги. Голова, наблюдающая за ним, тревожно встряхнулась и осторожно проследила за его действиями, когда он осматривал периметр. Только когда он приблизился к краю отведённой ему территории, Сянлю зашипел и отбросил Зака назад с помощью хвоста. Но он не пошёл дальше, вернувшись к зализыванию ран. Хорошо. Хорошо, с этим он мог поработать. Пока он не умер, он мог поработать с этим. Он сделал несколько глубоких вдохов, как учил его отец, медленно составляя список приоритетов. Во-первых, где он? Сянлю двигался по относительно прямой линии, и теперь они оказались рядом с одной из стен камеры. Когда он оглянулся на стену, он обнаружил металлические двойные двери, которых он не заметил раньше. На земле перед ним лежали каменные плиты с древними пиктограммами, похожие на те, что окружали колодец Анти Китеры. Спиной он чувствовал настороженный взгляд Сянлю, пока осматривал проекцию, но дверь находилась в области, отравленной ядом Сянлю. Зак опустился на колени. Как ему рассказывала мама, современный китайский произошёл от языка, который использовал иллюстрации для краткого выражения понятия, так же, как и шумерский. В то время как шумерский в конечном итоге развил алфавит, китайский сохранил свои пиктографические корни, что делает китайский язык наименее любимым для Зака и наименее запоминающимся. Первым документальным подтверждением появления китайского языка стала кость, на которой оракул вырезал надписи примерно в 1300 году до нашей эры, но поскольку эти символы уже были чрезвычайно сильно стилизованы, ученые предположили, что китайский уже прошёл большую часть незадокументированых этапов развития до этого момента. То, на что он смотрел сейчас, принадлежало к более раннему периоду, и чувства антрополога, которые ему привила мама, вскружили ему голову, что не очень подходила под нынешнюю ситуацию. Дыши, Зак. Ты сможешь выбраться позже. Что говорят эти пиктограммы? Он провёл пальцами по земле. Самые чёткие изображения показывали… солнце, землю и человека глубоко под землёй. Лифт. Сломанный лифт. Вот где он был. И даже сейчас кровь Сянлю проливалась на землю, блокируя связь. Зак посмотрел на него и встретился с настороженным плачущим взглядом. В своём разуме он почувствовал, как Змей вздохнул. Это поразило его, потому что Кур молчал с тех пор, как взял на себя контроль в Затерянных Глубинах. Но когда он отступил назад, он вообще ничего не почувствовал. Не было никакого ответа, только чувство… ожидания, ожидание того, что он сделает. Зак закусил губу и принял решение. Он порылся в своём рюкзаке, пока не нашёл аптечку, надеясь, что медицинских резиновых перчаток хватит, чтобы не пропустить ядовитую кровь Сянлю. Затем он повернулся к большой змее и протянул к ней руку. Тёплая сила Кура пронизывала всё его тело. Зак знал, что идёт на риск, тем более после последнего предупреждения Кура, но ему это было необходимо. В противном случае, Сянлю, вероятно, никогда не подпустит к себе незнакомца, даже если тот позаботиться о его ранах. Сначала Зак беспокоился, что, подобном Аккорокамуи, у которого в каждом щупальце была отдельная нервная система, на Сянлю будет также сложно влиять. Но поскольку у Сянлю было только одно сознание, несмотря на его девять голов — или, возможно, потому что он научился этому, когда Змей в последний раз забрал контроль, — он обнаружил, что связь была почти моментальной. На самом деле, если что-то и удивило его, так это быстрая и глубокая связь. Это было почти как с Фиском, Зон или Комодо — будто Сянлю узнал его. Приветствовал его. Обычно дикие криптидов оказывают сильное сопротивление. В этом случае подобного не было. Благодаря их связи Зак чувствовал острую боль от травм Сянлю. Он закусил губу, немного пошатываясь от переизбытка информации, прежде чем встать на ноги. — Эй, приятель, — пробормотал он. — Всё в порядке, всё в порядке. Я здесь, чтобы помочь тебе, хорошо? У меня есть лекарства и бинты. Сейчас мы тебя залатаем. Сянлю уставился на него, а затем развернулся и расслабил своё тело. Он соскользнул с каменного пола и вытянулся. Зак осторожно подошёл, чтобы рассмотреть раны. Самая глубокая рана на теле Сянлю доходила до пояса, Зак начал работать с ней. По большей части раны были маленькими порезами, а густая вязкая кровь Сянлю уже застыла. Эти маленькие ранки всё ещё кровоточили, когда Зак нажимал на них, но они не были проблемой. Проблема заключалась в огромной кровоточащей раны прямо под девятью шеями Сянлю. — Ужасно, — выдохнул Зак. Всё это было ужасно. Ни одно существо не заслуживало такого отношения лишь из-за спора за территории. И Сянлю был там первым; разве справедливо, что нужно было его убить? Итак, Зак неуклюже и нервно приступил к дезинфекции раны. Он не знал, насколько это необходимо, учитывая, что кровь Сянлю была токсична, но его родители учили его следовать протоколу, и у него пока не было причин ему не следовать. Дезинфицирующее средство ужалило; Зак почувствовал это через связь, даже без шипения Сянлю, когда протирал рану. Каким-то образом он не мог бояться этого монстра, независимо от того, насколько он был для него опасен. Он чувствовал, что хочет подружиться с ним… что он доверяет ему. Несмотря на размер раны, она была не особенно глубокой. Всё, что ему нужно было сделать, это перевязать её. Используя свою силу, бормоча слова утешения, он заставил Сянлю подняться, чтобы он смог обернуть бинты вокруг шеи. На это потребовалось некоторое время, так как тело Сянлю было настолько крупным, что он не мог обернуть бинт вокруг его тела, но он каким-то образом справился. Они были специально созданы его отцом для диких животных — со временем бинт ослабнет и развяжется сам по себе, что позволит провести лечение и тут же освободить. Казалось, это приносило Сянлю некоторое облегчение, и он осторожно растягивал своё тело, приспосабливаясь к своему нынешнему удобному диапазону движений. Когда работа была закончена, Сянлю удовлетворенно фыркнул. Его хвост, вьющийся в ногах, толкнул Зака вперёд, чтобы он столкнулся лицом к лицу с великим монстром. Вокруг его коленей обвились массивные головы криптида. Зак нерешительно погладил голову, покрытую остроконечными чешуйками. К его удивлению, Сянлю потянулся за рукой. Он не мог не найти это довольно милым — как когда он ласкал Зон. — Эй, а ты на самом деле очень милый, не так ли? Возможно, он был единственным, кто мог сказать подобное о девятиглавом драконе. Но даже самые ядовитые существа оказывались самыми нежными, и часто самые уродливые существа были самые милыми. В конце концов, Сянлю не был разоряющим деревни монстром, как утверждают истории. Это было раненое животное, льнущее к тому, кто ему помог. Это было… классно. Это заставило его почувствовать себя старым. Это то, чем он хотел заниматься с давних пор. То, о чем он сказал Фрэнсису: они спасают всё, что их окружает. Он похлопал Сянлю в последний раз, прежде чем медленно вытолкнуть его из лифта. — Прости, но я должен вернуться к Фрэнсису. Сянлю издал стон, больше похожий на слово «пока». Зак улыбнулся. — Да, я знаю, я тоже ненавижу его характер. Но мы вместо в это встряли… Я же должен сказать ему, что ты крутой, верно? Одна из голов пробралась ему под руку, явно недовольная тем, что он уходит. — ЮЮЙ. Затем его хвост внезапно снова обвился вокруг него и поднял его в воздух. Сянлю внезапно разозлился, его тело качалось из стороны в сторону. — ЮЮЙЙЙ!!! — Вау! — закричал Зак. — Что на тебя нашло?! — ЮЮЙЙ! В отчаянии Зак снова возвёл к своим силам. На этот раз он почувствовал, как змей открыл глаза. «Кто заслуживает наказания? Скажи мне, Сянлю.» Зак почувствовал, как открылась дверь. Его связь всегда была двусторонней, но теперь в ней был и Сянлю. Ненависть и ярость проникли в его разум, окрашивая его тысячами горьких переживаний. Лицо Юйя было запечатлено в сознании Сянлю, с того дня, когда тысячи лет назад меч впервые вонзился в его сердце. К тому времени, когда Сянлю проснулся, на китайском троне восседал новый король. Но он не понимал, что люди умерли и остались мертвыми. В конце концов, Сянлю вернулся, поэтому Юй, должно быть, всё ещё жив и скрывается. Он ищет мести, чтобы свести счёты, Сянлю начал охоту на Юйя. Запах короля привёл его к королевской могиле. И здесь он нашёл уродливый маскарад с лицом своего врага. Он дразнил. Поэтому они сражались, сражались и сражались. Независимо от того, сколько раз Сянлю выдавливал это ложное Юй из своих челюстей, к концу дня была новая. Независимо от того, сколько раз Сянлю рвал на части этот воображаемый мир, этот ужасный фарс возвращался. Сколько раз он называл имя Юйя? Этого труса, этого коварного и грязного — сколько раз Сянлю погибал здесь? Насколько горькой должна была стать его месть? Зак поморщился, его сердце разрывалось в тандеме с сердцем Сянлю. Это было недоразумение, он хотел закричать. Больше не было смысла мстить. Всё это время Юй был мёртв. Не было никого, кому можно было отомстить. Поэтому он заставил свою силу вернуться к Сянлю, но огонь не пришёл. Он не пришёл. Затем, печальный вздох, великодушный, нежный, грустный и добрый. «Ах, мое дитя…» Зак моргнул, а потом упал. Он в отчаянии боролся со вторгающейся чернотой, которая угрожала утащить его в море. Руки скованы, ноги связаны, тысячи острых, как бритва, зубов сомкнулись вокруг него, он мог только наблюдать, как змей дышит оранжевым пламенем. Он смотрел, как Змей успокаивает дракона. Словно сглаживая поверхность бушующего моря, Кур осторожно вернулся обратно на землю. Он приблизился к Сянлю, его руки были вытянуты, когда криптид взревел, он раскрыл свои челюсти и бросился в объятия Кура. — Это было тяжело, не так ли? Кап, кап. Одна за другой девять голов начали плакать. — Там, там. А затем Зак оказался в ослепительно золотой пустыне, ветер свистел в его волосах, песчаные дюны поднимались о обступали вокруг него. И снова он здесь, в желудке зверя. Как и обещал Кур. — Лжец, — сказал Змей. Зак повернулся, чтобы найти источник голоса, но всё, что он видел, это песок и небо. — Что имеешь в виду под «лжецом»? — Зак сжал кулаки. — Ответь мне! Обжигающе горячая рука схватила горло Зака. Он вцепился в него, пытаясь вырваться, но безрезультатно. Хватка Кура была сокрушительной, и он прижал Зака к своему телу. Он даже не мог повернуться, чтобы посмотреть — другой рукой Змей схватил его за лицо, не сводя глаз. Чёрная ткань пиджака Змея взлетела на ветру, как крылья. — Ты приказал Сянлю оставить это. — Да! Потому что… — Тихо, — прошипел Змей, сжав горло Зака. — Слушай меня. Я повторю это снова. Ты не можешь мне солгать. Он наклонился. Зак почувствовал, как что-то горячее, как раскалённая печь, обвивается вокруг его плеч. Из-под песка начала подниматься лава — раскалённая докрасна, она ранила его и раскаляла. Его ноги, его лодыжки, его колени. И всё время, пока Змей продолжал говорить, Зак не мог и вдоха сделать из-за горящей руки на горле. — Ты приказываешь Сянлю забыть обиду на эгоистичного человека, который убил его? Лава достигла его бёдер. — Ты приказываешь Сянлю забыть тысятилетия, которые он провёл, называя имя своего врага? Теперь она достигла его грудной клетки, он задыхался от недостатка воздуха, пока пальцы Змея продолжали сживаться вокруг его шеи. — Ты хочешь, чтобы Сянлю отказался от возмездия, правосудия, отмщения? — Его голос был холодным и безжалостным. Лава поднялась к горлу Зака, к его подбородку, рту, он задохнулся, когда его сожгло изнутри. — Лжец. Тяжёлый груз свалился ему на плечи, а потом он заговорил. Слова, которые произнёс его собственный рот, звучали как его собственный голос, но одновременно с этим голос ему не принадлежал. Под его пальцами были чешуйки Сянлю. И в своём сознании он чувствовал слезы горя, истощение и ярость Сянлю. — Это наш приказ, — пробормотал Змей, протягивая руку к девятиглавому зверю. — Юй мёртв. Он был мертв всё это время. Но не волнуйся, Сянлю, потому что мы представим тебе его преемника. — Зак почувствовал, что у него на лице вспыхнула улыбка. Сердцем он чувствовал, что его приказ абсолютно справедлив. И да, это был его приказ. Это были его настоящие чувства. — Наследник человечества ответит за грехи людей. — Зак смутно слышал собственные слова, потому что его заглушал огонь, проносящиеся по венам. — Сянлю! Справедливость восторжествует. За твоё убийство и богохульническое убийство меня, почтенного повелителя: обнажи свои клыки и иди мстить. Мсти, пока долг не будет оплачен человеческой кровью!