Losing my mind

      Прошло три недели с того момента, как Зейн начал посещать терапию с Гарри. Он заметил, что ему это и вправду помогает, потому что Гарри объяснял ему многие вещи. Откуда порождается страх, как от этого зависят сны, откуда появляются галлюцинации, как прийти в себя, когда они наступают, как понять, что это галлюцинации. Зейну было очень легко говорить с кудрявым, рассказывать ему о своих страхах, кошмарах, мыслях, о прошлом. Тот всегда находил, что сказать, как поддержать и чем помочь.       Галлюцинации никак не оставляли парня в покое и до сих пор виделись ему каждый день, а вот кошмары стали какими-то другими. Сон начинается с ужаса и кошмара, а заканчивался как-то странно и непонятно, но все равно Зейну бывает страшно и по ночам, он до сих пор просыпается в холодном поту, вздрагивая от страха. Чёрные круги уже засели под глазами кареглазого навсегда, под его нижним веком уже были впадины. А так же мешки под глазами, морщинка между бровями, потому что он слишком часто их хмурил. Зейн сам по себе был болезненно худым и немного бледным, за все это время, с тех пор как произошло то, что произошло, и его засадили в больницу, он исхудал невероятно сильно. Щеки были впалые и скулы сильно выпирали, также как и костяшки рук.       Лиам. Он оказался очень интересным человеком, если его разговорить. Они привычно садились вместе за столик, каждый день виделись в комнате отдыха и слушали музыку, Зейн с ним разговаривал, и тот отвечал ему, на удивление терапевта, который им занимался.       — Лиам, ты где-то учился до того, как попал сюда? — тихо спросил Зейн.       — Да, я учился в королевской академии музыки.       — Серьезно? — чуть удивлённо спросил он.       — Да, я мечтал туда поступить, а когда поступил — не мог поверить, что это правда. Мы потратили много денег на оплату обучения, но я наслаждался каждой минутой, проведённой в этой академии.       — Ты хорошо учился?       — Вроде бы, — пожал плечами Пейн, — меня часто хвалили, но два с половиной года назад мне сообщили, что меня исключили с факультета. Тогда мне стало ещё хуже, я понимал, что я потерял. Я потерял мечту, — он вздохнул и добавил, — не считая всего остального, чего я лишился, — пробубнил он, опустив голову.       Зейн до сих пор не решался спросить, что с ним произошло и как он оказался в этой больнице. Он ждал более подходящего момента, хотя мог бы и рискнуть: спросить сейчас. Но он боится отогнать его от себя, спросив лишнего, может, Лиам вообще не хочет вспоминать об этом.       — А ты?.. — неуверенно спросил парень спустя минуты три молчания.       — Я учился на юриста. Думал стать адвокатом, наверное, меня тоже исключили с курса, так что, — Малик пожал плечами.       — Тебе не присылали письмо?       — Сюда присылают письма?       — Да, мне передал медбрат. Письмо, — уточнил он, — и так я узнал об исключении.       — Я не знал, что сюда присылают письма.       — Их сразу же приносят, если передают. Возможно, тебя ещё не исключили, — пожал плечами Лиам.       — Вряд ли я выйду отсюда в ближайшее время.       Темноволосый вздохнул и положил голову ему на плечо, Лиам засунул наушник обратно и засунул ещё один в ухо Зейна. Они прикрыли глаза и шатен положил свою голову на голову Малика.       Они сидели так каждый день, часа два или три проводили с музыкой, иногда разговаривая друг с другом. Зейн отметил, что музыка и вправду помогает, она отвлекает от всего этого, пока ты вслушиваешься в текст и мелодию, ты забываешь обо всем остальном. А тем более рядом друг и уютная атмосфера.       Ещё те двое ребят, которые играли в карты, несколько раз заставили насильно сыграть Зейна с Лиамом. Теперь они были знакомы. Тот что с порезами, его звали Луи, а второго — блондина — Найл, он ходил в расстегнутой смирительной рубашке. Пока они играли, Лиам выронил из себя лишь два-три слова, и то они были адресованы Малику. Не сказать, что и Зейн был особо болтливым, но этот блондин не переставал говорить вообще, он то шутил, то просто смеялся, то серьезно утыкался в карты и рассуждал, почему королева так странно нарисована. А Луи иногда поддерживал его сарказмом и рассказывал всякие истории про пациентов, которых он набрался от медсестёр.       Вроде бы парни были нормальные, но у Луи явно были проблемы с нервами, у него будто бы по щелчку менялось настроение, Найл успел шепнуть, что у того биполярка в повышенной степени. Это и так было видно, потому что Луи чуть не заплакал, когда Найл его победил, а потом начал смеяться, когда блондин уронил карты из рук, после ткнув его в ребро и начав снова хмурится, потому что Найл начал раздавать карты ему самым последним. Теперь парни иногда подсаживались к ним за ужином, хотя Лиам и Зейн предпочитали проводить его в тишине.       Зейн прошёл в кабинет к Гарри до обеда. В это время у них терапия.       — Зейн, — Гарри улыбнулся ему, когда тот присел перед ним в кресло.       — Гарри, — хриплым голосом ответил Малик, однако из его уст это слово вышло очень тепло.       — Как у тебя дела?       — Все также, — пожал он плечами.       — Кошмары снятся?       — Да, каждую ночь.       — Но ты говорил, они изменились. что-то ещё поменялось, ты заметил что-то?       — Нет, они просто заканчиваются неожиданно.       — Как именно?       — Что-то. Кто-то, — уточнил он, посмотрев ему в глаза, — пытается вытащить меня из огня, — Гарри кивнул и начал записывать что-то в блокнот, Зейн сглотнул.       — Мне кажется, это ты.       Рука Гарри остановилась, держа ручку в одном месте на бумаге, он поднял на него взгляд и чуть удивлённо посмотрел.       — Я? — Зейн кивнул.       — Мне кажется, это ты пытаешься меня вытащить.       — Ты думаешь, тебе снюсь я? — удивлённо спросил Гарри и Зейн снова кивнул, — но п-почему ты так уверен? — он отложил блокнот и оперся локтями о колени. Кажется, Зейн впервые услышал, как Гарри запинался, говоря что-либо.       — Потому что. Ты мне помогаешь. Ну. Помогаешь избавится от страхов. Ты вытаскиваешь меня из этого огня. И твои глаза.       — В смысле? — уже тише спросил Гарри и Зейн неловко опустил глаза.       — Твои глаза — зеленые, а в кошмарах, в этом дыму, всегда возникает зелёный огонёк.       Гарри как-то странно на него смотрел, по крайней мере, темноволосому так показалось. Он то ли был рад этому, то ли изумлён, то ли ещё какая-то эмоция, которую Зейн не понимал с его взгляда. Кудрявый над чем-то явно задумался, он откинулся на спинку дивана и снова взял блокнот.       — Я… Я это учту, — задумчиво сказал он и что-то записал.       Теперь Зейну стало неловко. Как давно он не чувствовал неловкости. Вообще он много чего снова начал чувствовать рядом с ним. Какое-то странное чувство взволнованности перед терапиями, уют и тепло после разговоров с ним, а сейчас ещё и неловкость.       Терапия уже подходила к концу, Гарри спросил про Лиама и уточнил кое-что насчёт галлюцинаций, Зейн все думал сказать ему одну вещь, но не решался.       — Ну что же, — сказал Гарри, захлопнув блокнот, — думаю, на сегодня все.       — Гарри, — позвал Зейн и зеленоглазый взглянул на него.       — Да?       — Я подумал. Я хочу снова попробовать. Ну. Выйти ночью. Ты можешь меня вывести?       — Зейн, ты уверен? Я не буду заставлять тебя, если ты не хочешь.       — Нет, я хочу. Я должен это побороть, но одному у меня не получится.       — Конечно, я выведу и помогу тебе, — чуть улыбаясь, радостно сказал Гарри и положил руку на его плечо, — ты молодец, что хочешь попробовать снова. Сегодня, если ты готов, я зайду к тебе ближе к ночи, хорошо?       — Хорошо, — кивнул Малик.       — Я горжусь тобой, Зейн, — сказал кудрявый, положив руку на его щеку, от чего темноволосому стало так спокойно в этот момент, — ты правда молодец. Не бойся, я уверен, сегодня все пройдёт хорошо.       — Я надеюсь на это, — тихо сказал Зейн.       Скоро ужин. Зейн был в своей палате и как всегда читал книгу. Он уже прочитал чуть больше середины. Страница за страницей, глава за главой, Малик уже начал уставать от чтения. Он потёр глаза и отложил книгу на тумбочку. Он лёг на кровать и смотрел в потолок, сложив руки на груди. Сегодня он должен выйти, сегодня у него получится, иначе он вечно будет в страхе.       Рядом будет Гарри, а значит я буду в безопасности. Главное — выйти.       Зейн присмотрелся на потолок. Ему показалось, что он начал сыпаться. На побелке начали образовываться трещины, между которыми начал сочиться чёрный пепел. Он, нахмурившись, привстал на кровати и свёл брови друг к другу. Весь потолок начал сыпаться пеплом, он сыпался на Зейна и тот шокировано отряхивал его с себя. Но ничего не двигалось с места. Из трещин начал сочится дым и теперь кареглазому стало ещё страшнее. Что-то мелькнуло между трещинами. Будто бы пальцы. Черные как смола пальцы охватили края трещин и начали раздвигать их в стороны, пепел сыпался обильнее, а дым выходил все в больших количествах, так как отверстие расширилось. Зейн будто бы онемел, он испуганно и изумленно смотрел в потолок, пока его сбившиеся дыхание заставляло грудь быстро подниматься и опускаться. Рука вышла до локтя и с неё полились капли липкой смолы или чего-то подобного, а посередине ладони вспыхнул огонь. Парень стал бледным, словно этот белый потолок, до того как тот покрылся трещинами. Он вскочил с кровати, зацепившись ногой об одеяло, он нечаянно чуть не упал и ударился виском об угол кровати. Зейн чуть вскрикнул и попытался встать на ноги, все поплыло в глазах ещё сильнее и он, шатаясь, выбежал из палаты.       Лиам уже был в столовой и ждал, когда присоединится Зейн. Однако, скучать ему не пришлось, потому что Луи с Найлом подсели к нему за столик. Луи аккуратно выковыривал кусочки курицы из риса и откладывал их в сторону, а после съедал лишь рис. Найл принёс на подносе тарелку супа и присел перед Пейном. Лиам ел свой рис, вилкой ковыряясь в нем и оттягивая приём пищи, так как Малик ещё не пришёл.       Он услышал стук столового прибора о тарелку со стороны Найла и поднял глаза. Лиам вздрогнул и отшатнулся назад, Луи и блондин непонимающе посмотрели на него.       — Убери. Пожалуйста, убери её.       — Что? — непонимающе спросил Найл, держа ложку в руках.       — Л-ложку. Пожалуйста, убери её.       — Зачем?       — Найл, — сказал Луи, обеспокоено смотря на Лиама, —лучше убери, не видишь — ему плохо.       Лиам уже начал бледнеть и пошатываться всем телом, руки тряслись сильнее и он сведя брови испуганно смотрел на Найла.       — Ладно, — пожал плечами голубоглазый и привстал, чтобы убрать ложку.       Он нечаянно уронил её на поднос, и ложка упала, с привычным звуком стукаясь о тарелку. Этот звук прошёл эхом в голове Лиама и теперь он отшатнулся настолько сильно, что упал на пол. Он отполз к стене, его охватили судороги, все тело тряслось и губы сильно побледнели, он закрыл голову непривычно сильно трясущимися руками и прижался к стене.       — Лиам! — шокировано сказал Луи и парочка пациентов начали оглядываться на него, — Лиам, ты слышишь? — он неуверенно положил руку ему на плечо.       Шатен содрогнулся ещё сильнее, отполз чуть дальше. Медсестры судорожно подбежали к нему и доставали успокаивающие уколы. Одна пыталась привести его в чувство, слабо ударяя по щекам. Лиам начал задыхаться, у него был приступ, он в панике, шоке и страхе прижался к этой стене и его цвет кожи от испуга был таким же белым, как и она.       Зейн шёл в столовую, обняв самого себя и тихо всхлипывая, кровь стекала по виску, которым он ударился, и ранка немного ныла.       — Лиам, попытайся успокоится, — донеслось из столовой.       Малик удивлённо поднял голову и забежал внутрь. Пейн, трясущийся всем телом, весь бледный и со взглядом будто увидел самый страшный кошмар, а вокруг медсестра и Луи с Найлом. Зейн подбежал к нему и растолкал людей вокруг. Медсестра только хотела принять меры и остановить парня, но остановилась сама, когда увидела его действия.       Зейн присел на колени и обхватил щеки задыхающегося Лиама, он смотрел ему в глаза.       — Лиам. Лиам, смотри на меня. Ты слышишь меня? Это Зейн, Лиам. Я знаю, тебе страшно, Ли, — Зейн говорил спокойным голосом, шатен посмотрел на него своими заплаканными глазами, — Лиам, я рядом. Ты справишься с этим, смотри на меня, — он поглаживал его щеки большими пальцами.       Лиам потихоньку успокаивался в его руках, он начал трястись намного меньше и дыхание нормализовалось.       — Слышишь? Я рядом. Не бойся, это пройдёт. Все пройдёт, мы справимся, — у Зейна начали слезиться глаза, пока он смотрел на Лиама с аналогичным состоянием глаз, — ты справишься, не бойся, — повторил Зейн, сомкнув их лбы.       Лиам пришёл в своё обычное состояние, тряслись только руки, а цвет лица начал восстанавливаться в обычный. Его губы немного тряслись, а глаза до сих пор слезились. Он медленно обхватил тело Зейна и прижался к нему, до сих пор всхлипывая в плечо и сжимая ткань одежды пальцами. Темноволосый обнял его в ответ и запустил одну руку в его волосы.       — Мне было так страшно, Зейн, — пробубнил он сквозь плач.       — Я знаю. Все хорошо, я рядом.       Лиам прикрыл глаза, ещё сильнее обнимая Зейна за лопатки. Медсестры чуть удивлённо переглянулись: у кареглазого получилось успокоить его одним лишь разговором, а обычно в таком случае всегда нужен был укол.       — Зейн, — сказала одна из них, — нам нужно проверить его состояние.       Лиам медленно отстранился и Зейн отполз от него. Он встал и помог встать Лиаму, тот смотрел на него, словно утопающий на спасательный круг. Медсестра увела его из столовой, а вторая принялась за Зейна.       — Так, а что с твоим виском? — непонимающе спросила она.       — Я нечаянно зацепился за одеяло, когда вставал с кровати, и упал.       — Ударился об угол?       — Да.       — Пойдём, я обработаю рану.       Она повела его в след за Лиамом, но они свернули в другой коридор. Парни проводили взглядами друг друга. Кажется, темноволосого вели в кабинет, где обычно находятся медсестры и медбратья. Но точно Зейн не мог утверждать. Они зашли, кабинет оказался большим, одна кушетка, шкафы с лекарствами со стороны правой стены, а со стороны левой стены-кресла, диванчики и что-то на подобие маленькой кухни и столовой.       — Угораздило же тебя, — сказала медсестра, провожая его до одной единственной кушетки.       Зейн заметил, что кто-то сидит в кресле боком к ним, по кудрявым волосам он понял, что это Гарри. Он что-то читал и повернул голову, когда медсестра подала голос.       — Зейн? — он немного удивлённо встал, — почему ты тут?       Зейн хотел было ответить, но его опередила медсестра.       — Поранил висок, надо обработать рану.       Гарри подошёл ближе и обеспокоено рассмотрел рану.       — Давай, я сделаю. Можешь идти на ужин.       — Эм, хорошо, но мне тоже не сложно.       — Нет-нет, я настаиваю.       — Как скажешь, — улыбнулась она и вышла из комнаты.       Гарри присел рядом и обмакнул вату в какой-то бутылёк. Он аккуратно поднёс ее к виску Зейна и придавил, тот зашипел и поморщился, потому что рана начала жечься.       — Щиплет? —спросил зеленоглазый.       — Немного.       Гарри аккуратно подул и снова придавил:       — Как тебя угораздило?       — Мне. Галлюцинация, — он мотнул плечами, — на потолке. Стало очень страшно, и я вскочил с кровати, нечаянно запутался ногой в одеяле и упал. Гарри слабо помотал головой, пока вычищал скулу Зейна от стёкшей крови.       — Кажется, мне надо стоять под твоей дверью, чтобы вовремя успокоить, — улыбнулся он, и темноволосый слабо улыбнулся в ответ.       — Мы сегодня выйдем?       — Да, я же обещал.       Он завернул бинт, приложил на рану и заклеил пластырем.       — Все, пожалуйста, будь аккуратней, Зейн, — он легко коснулся его щеки и провёл по скуле большим пальцем.       — Я постараюсь.       — Пойдём, провожу тебя.       Они встали и вышли из кабинета.       — Ты уже ужинал?       — Нет. Ещё нет.       — Почему? Аппетит пропал?       — Да нет, я хотел, но у Лиама был приступ в столовой и у меня не получилось.       — А где Лиам сейчас?       — Кажется, его увели к терапевту.       — Ясно, поешь и после, когда стемнеет, я зайду к тебе, — останавливаясь около столовой, сказал Гарри.       — Ладно.       — Увидимся.       — Увидимся.       Гарри улыбнулся ему и пошёл обратно в сторону своего кабинета. Зейн присел за их столик, Лиама не было, наверное, его отправили к себе, чтобы выспался и отдохнул. Кареглазый съел тарелку риса и направился обратно к себе, на улице был закат, а значит скоро придёт Гарри.       Зейн решил принять душ, чтобы немного освежится. К тому же — это успокаивает, когда тёплая вода стекает по телу и волосам.       Он взял новую белую футболку в руки и встал перед своей кроватью. Дверь в палату распахнулась.       — Ой, прости, — смутившись, сказал Гарри и прикрыл дверь обратно.       — Ты же врач, — непонимающе сказал Зейн и надел на себя футболку.       — Одно дело, когда обязан видеть, а другое, когда нечаянно.       — Я уже надел.       Гарри вошёл внутрь обратно, а в руках у него были куртки.       — Ты готов? —спросил он       — Да. В смысле я одет.       — Нет, я не в этом смысле. Морально готов?       Зейн пожал плечами.       — Мне страшно, но я хочу попробовать. Ты же будешь рядом? — испугано спросил он.       — Конечно, буду, — он подошёл на шаг и протянул куртку, — надень, там холодно.       Зейн надел эту большую куртку, которая на его худом теле казалась просто огромной. Гарри надел свою на себя и они вышли из палаты. Темноволосому стало как-то не по себе, уже руки немного тряслись, и даже колени, он ступал неуверенно. Кудрявый наблюдал за его состоянием. Он протянул ему свою руку, и Зейн моментально за неё схватился, из-за чего Гарри еле сдержал улыбку умиления.       — Все хорошо, Зейн?       Тот кивнул. Гарри притянул его к себе и приобнял за плечи, продолжая вести вперёд. Зейну стало спокойней, он старался особо не осматриваться вокруг, чтобы не увидеть чего страшного, просто шёл смотря под ноги, пока зеленоглазый вёл его на улицу.       Он открыл на вид тяжелую дверь, и холодный ветер ударил в лицо. На улице осень и вокруг были опавшие золотые листья, хоть в темноте они и казались просто чёрными. Гарри повёл его дальше, в глубь сада. Зейн до сих пор не смотрел вокруг, хотя глоток свежего воздуха буквально очистил все внутри, стало так свежо от приятной прохлады.       — Зейн, ты, конечно, на улице, ты вышел и ты молодец, но надо хотя бы осмотреться.       — Мне и так нормально.       — Да? Тропинка красивая? — чуть улыбаясь, спросил Гарри.       — Очень, — тихо ответил он.       — Зейн, подними голову.       — Мне страшно.       — Давай, ради меня.       — Даже ради тебя страшно.       Гарри вздохнул и встал сзади него, обхватив его плечи со спины:       — Ладно. Давай так. Закрой глаза.       — Зачем? — оглядываясь на него, спросил Зейн.       — Просто закрой. Давай-давай, закрывай.       Зейн закрыл, он чувствовал дыхание Гарри рядом со своей щекой.       — Раз уж не хочешь увидеть красоту вокруг, то попытайся услышать. Хорошенько прислушайся. Что ты слышишь?       — Тебя, — Гарри легко засмеялся.       — Хорошо, а кроме меня?       Зейн вздохнул и прислушался. Ветер колышет листочки деревьев, где-то слышится течение.       — Шорох листьев на деревьях. Где-то сверчок.       Гарри снова улыбнулся.       — Что ещё? — шёпотом спросил он.       — Вода? — неуверенно спросил Зейн.       — Да, тут есть пруд.       — И кваканье, — ещё неуверенней проговорил Зейн, кто знает, вправду ли это слышится ему.       — Да, возле пруда есть лягушки, — продолжил Гарри.       — «Уханье» совы, — более уверенно продолжил Зейн, Гарри промычал «ага». Его руки до сих пор обхватывали плечи Зейна со спины, а спина Зейна утыкалась ему в грудь.       — И капли.       — Капли, — согласился Гарри, а потом нахмурился, — подожди, капли? — непонимающе спросил он.       — Да, капля, — Зейн указал на свой лоб и Гарри улыбнулся.       Ещё одна капля упала на его закрытое веко, и Зейн вздрогнул чуть поморщившись. Он открыл глаза и убрал капельку рукой. Теперь и Гарри почувствовал капли дождя на своём лбу. Начался слабый дождь, капли падали на их куртки и мочили их волосы.       — Мда, с погодой не повезло, — мотнул плечами Гарри.       Зейн смотрел вокруг себя, ища глазами все что он услышал. Он видит вдалеке пруд, возможно там лягушки, где-то в кустах сверчок, что-то мелькнуло на ветках деревьев, наверно это и была сова. Он видел, как светлячки летали где-то среди кустов и деревьев, и заворожено смотрел на эти маленькие сверкающие солнышки.       — Пойдём внутрь, а то совсем промокнем, — Гарри направился в сторону здания, но Зейн остановил его потянув за руку.       — Нет, подожди.       Зейн закрыл глаза и откинул голову назад, вновь утыкаясь затылком в плечо Гарри. Каждый раз, когда капля касалась его кожи, он немного вздрагивал, его веки дрожали, а из приоткрытого рта выходил тёплый воздух, который на фоне холодного выглядел словно пар. Дождь усилился, и многочисленные капельки попадали на лицо Зейна. Он улыбался каждый раз. Каждый раз когда капля падала на него. Он чувствовал, будто бы он свободен, будто бы все кошмары попрятались от него в тени и боялись вылезти, потому что Зейн вышел к ним сам. Он чувствует, что он жив, и не может сдержать улыбку.       Гарри все это время стоял рядом с ним, касался его тела своим и сам расплывался в улыбке. Потому что Зейн улыбается. Впервые за это время он широко улыбается. Гарри был так горд им, ему хотелось крепко обнять его и сказать, что он молодец, но даже пошевелится не мог, потому что любовался радостным Зейном. Впервые за все это время.       — Я чувствую, — сказал Зейн, открыв глаза и повернувшись к нему. Гарри тепло улыбался ему, и Малик невольно улыбнулся тоже. Кудрявый положил руки ему на щёки.       — Я тоже, — прошептал он.       И поцеловал.       Зейн даже зажмурился от неожиданности, но не отстранился, а Гарри лишь приблизился на шаг. Он целовал его так нежно и аккуратно, сведя свои брови домиком, словно боялся спугнуть, потому что если Зейн сейчас не ответит, то все на этом и закончится. Но он ответил. Он поцеловал в ответ его нижнюю губу и очень неуверенно положил руки на его плечи.       Гарри опустил одну свою руку на талию парня, а вторая осталась на его щеке. Он снова нежно поцеловал его и чуть притянул к себе. Зейн ответил, хотя до этого никогда не целовался с мужчиной, но ему хотелось ответить на поцелуй. Он обвил руки вокруг его шеи, слабо запустив согнутые в кулачок пальцы ему в волосы. Дождь все лил, и их волосы сползали на лицо, но ни один из них не останавливал поцелуй. Гарри даже боялся это сделать, боялся, что, отстранившись, он потеряет Зейна, в то время как тот боялся, что это или сон, или галлюцинация, и когда он остановится, то проснётся в своей палате, или Гарри испарится. Как бы зеленоглазому не хотелось этого делать, но он остановил поцелуй, напоследок слабо чмокнув его в нижнюю губу. Темноволосый открыл глаза и смотрел на него, пытаясь понять во взгляде объяснение. Гарри сопоставил их лбы и поглаживал Зейна по щеке большим пальцем.       Тепло, заботу, нежность, искренность — все это уловил Зейн в его взгляде и поступках, и улавливал всегда, только сейчас была ещё и влюбленность.       — Почему ты это сделал? — неуверенно спросил Зейн.       — Давно хотел сделать. Но никак не решался, — ответил Гарри.       — Ты…       — Зейн, я чувствую к тебе кое-что… — скромно сказал он. Второй раз, когда Зейн видел, что Гарри смущён. — Но если ты не чувствуешь ничего в ответ, то…       Кареглазый обнял его и прижался к его телу, запуская руки ему в волосы.       — Чувствую, — пробубнил он в шею.       Гарри искренне, широко улыбнулся и обнял его в ответ, также зарывшись пальцами в его мокрые волосы.       — Все будет хорошо, Зейн. Это все пройдёт, — сказал Гарри, — я тебя не брошу, никогда не брошу и буду рядом, если позволишь.       — Позволю, — ответил Зейн.