Яд

Лишь малая часть войск успела высадиться на Кадаво. Скайуокер рассчитывал на нечто подобное. Но все эти отряды не были многочисленными и ними не командовал такой незаурядный тактик, как генерал Гривус. Войскам Зайгерии и повстанцам было несложно расправиться с ними. В тот день Энакин в которой раз убедился в том, что внутри него будто что-то остыло. Его больше не пьянил бой, кровь не вскипала, когда он метался на поле битвы, выкрикивая приказания. Там, где раньше был страх, осталась только пустота. Но и огонь, дававший силы бороться и пересиливать себя, тоже погас. Скайуокер как никогда делал все хладнокровно. Во время схватки на поверхности планеты его ранило. Осколок дроида отбросило взрывной волной и острый метал впился в его левое плечо. Энакин едва почувствовал, как распороло его плоть и горячая кровь хлынула из открытой раны. Он хорошо осознавал, что это не опасно для его жизни, а значит, что можно и потерпеть. Сидя в лагере, после победы, покрытый кровью, грязью и потом Скайуокер отстраненно размышлял о том, что его лишили эмоций. Его больше ничего не радовало. Энакина лишь волновали мысли о мести. Он готов был отдать все и сразу за шанс лишить Палпатина власти и жизни. И ему почти удалось изобрести способ это сделать. Скайуокер был абсолютно уверен, что Оби-Ван выдержал бы то же самое куда с большим достоинством. Он не стал бы мстить и отдаваться боли. Кеноби еще в юности обручился с одиночеством, поэтому не позволял себе считать кого бы то ни было частью самого себя. Но, что касается Энакина, то горе было сильнее его. От размышлений по поводу собственной ущербности Скайуокера оторвал голос Скинтель, который раздался за его спиной: - Рана загниет, если ее не обработать. Она подошла к нему и села рядом. Джедай бросил на зайгерианку равнодушный взгляд и ничего не ответил. Королева склонилась над ним и осторожно разрезала ножом рубашку на том месте, где были видны темно-багровые следы крови. Энакин на это никак не отреагировал, оставшись сидеть все так же неподвижно. Он лишь вздрогнул, когда Скинтель полила на рану воду из фляги. Плечо пекло, а холодная струйка воды лишь раздразнивала боль. - С каких пор ты обрабатываешь чьи-то ранения вместо того, чтобы произносить пафосные речи об основах работорговли? – голос Скайуокера был все так же равнодушен. - С тех самых пор, как один раб спас мою жизнь, хотя он мечтал меня убить, - спокойно ответила та, осторожно вытирая кровь с плеча джедая. - Мне в это слабо верится, - выдохнул Энакин, - и я не хотел спасать тебя от смерти. Не было времени задуматься об этом, иначе бы ты точно была бы мертва. Эти слова разозлили королеву и она надавила на больное место, желая сделать ему хуже. Скайуокер зашипел, но не отстранился, оставшись сидеть так же неподвижно. Скинтель осторожно вытерла края раны и произнесла: - Тебе стоит отмыться и наложить на порез бакту. Кажется, твое ранение, которое ты получил за пару месяцев до падения Ордена, едва не свело тебя в могилу. - Лучше бы я умер тогда, - вырвалось у Энакина. Он сам удивился своим словам. Королева замерла, внимательно глядя на него, а потом произнесла: - Это бы не спасло твой драгоценный Орден. - Орден – нет, - покачал головой джедай, - Оби-Вана и Асоку – тоже вряд ли, но моя жена, возможно, осталась бы жить. Брови Скинтель поползли вверх: - Ты был женат? Разве джедаям не запрещено… - Значит, я люблю нарушать правила, - абсолютно равнодушно проговорил Скайуокер. Королева замерла. Она удивилась лишь на мгновение потому, что всегда ожидала от него всего, что угодно. Порой ей казалось, что Энакин в любой момент может схватить ее за горло и задушить. Неожиданно он поднял глаза и внимательно посмотрел на зайгерианку. Им овладело чувство того, что это не та женщина, к которой он попал в плен несколько лет назад. Все происходило так давно, что из памяти многое стерлось. Ему было нелегко вспоминать то, что происходило за считанные часы до того, как Сидиус вонзил ему в грудь кинжал. Энакин не мог поверить, что жестокая королева могла смягчиться. Он подсознательно ненавидел ее с первой же встречи. Но теперь ничего, кроме пустоты и равнодушия, не получалось ощутить. Королева осталась на поле боя и даже не попыталась укрыться в безопасном месте. В полевой командный центр попал снаряд, но ее лишь отбросило взрывной волной. Ее предполагаемая могила была пуста и это значило, что зайгерианка действительно является той, за кого себя выдает. И все же Скинтель стала другой: спокойнее, рассудительнее и умнее. И, кажется, хотя Скайуокер не был уверен до конца, милосердие постучалось в ее сердце. Энакин сидел практически неподвижно, слепо глядя вперед себя. Глядя на него, Скинтель начинала думать о том, что, возможно, он серьезно повредился умом. Она собиралась уйти, чтобы оставить его наедине со своими невеселыми мыслями, но что-то остановило ее. Женщина произнесла: - Очень скоро ты умрешь. Скайуокер не без удивления поднял глаза. Королева продолжила: - Император убьет тебя, он опытнее и сильнее. Ты не смог одолеть его тогда, не сможешь и сейчас. Но тебе не обязательно убивать его. Я не могу сосчитать, сколько раз я желала смерти графу Дуку, но мне до него не добраться, поэтому пришлось смириться. Ты чудом избежал смерти и мог бы уже начать ценить жизнь. - Я не смирюсь, - прошипел Энакин. – Скинтель, возвращайся на Зайгерию…. - Нет, мне нужно лететь на Кинтан. Там я надеюсь найти новых союзников. Очень советую и тебе направиться туда. - Никогда не слышал об этой планете, - покачал головой Скайуокер. - Она единственная пригодная для жизни в своей системе. И именно она является одним из наших потенциальных союзников, которых нам надо найти как можно скорее. Очень скоро прибудут новые войска Империи. Энакин тяжело вздохнул и склонил голову на руки. Последняя схватка далась ему не так легко, как раньше. Три года, которые ему довелось провести в беспамятстве, плохо повлияли на здоровье. - Это нас однажды сокрушит, - проговорил он, не поднимая головы. - О чем ты? – тяжело вздохнула королева, которую разговор стал порядком утомлять. Джедай убрал руки от лица и поднял глаза. Скинтель стояла над ним, глядя сверху вниз. На ней все еще была грязная туника, которую во время схватки прожгли в двух местах. На рукаве и на подоле зияли две дыры. Собранные на затылке рыжеватые волосы были покрыты пеплом и землей и из-за этого они казались практически черными. На высоком лбу был заметный кровоподтек. Скайуокер опустил взгляд. Тонкие руки женщины также были покрыты ранами и глубокими царапинами. Глядя на нее Энакин начинал понимать, что определенно больше не испытывает к ней ненависти. - Даже объединив все независимые системы нам не победить ситхов, - тихо произнес он. – Только убийство Сидиуса и графа Дуку может принести нам победу. Всего три года назад была ликвидирована Республика, а это значит, что Империя не успела окрепнуть. Административный аппарат еще не до конца перестроился. Пока еще не так много лидеров, помимо лордов ситхов. Чем быстрее мы их убьем, тем больше шансов уцелеть. В желтых глазах зайгерианки отразился страх. Энакин просто озвучил то, о чем она думала много месяцев. Ей было непросто пойти на союз с джедаями. Предыдущие три года королеве удавалось самостоятельно справляться с растущим влиянием Империи, но теперь ее армии уже ослабли, а ее саму медленно покидает мужество. Впервые Скинтель увидела войну, когда ей было семнадцать и тогда ей не было страшно. Тогда она не была королевой и не за кого не отвечала. Зайгерианка тогда не думала о том, что когда-то займет трон. Ей не было никакого дела до разборок двух лордов, которые развязали ту войну. А теперь из-за нее самой гибнут остальные. - К ним не подобраться и их не убить. Ни один охотник за головами ни за какое вознаграждение на это не решиться, - сказала королева. - Мне нужно только подобраться к ним, - едва слышно проговорил Скайуокер. - Ты умрешь. - Я этого не отрицаю, - поднял брови Энакин. – Но пред этим мне удастся избавить этот мир от Сидиуса. Королева ничего не ответила. Она резко развернулась и пошла в противоположное направление. Ей почему-то была неприятна мысль о том, что джедай собирается ценой своей жизни повергнуть императора. Раны по всему ее телу жгли и, ко всему прочему, были покрыты слоем грязи, поэтому Скинтель решила, что в первую очередь следует их обработать, а уже потом говорить со Скайуокером по поводу его мрачных жизненных планов. *** - Луминара сказала, что делегация из Кинтана прибыла на Зайгерию, - едва слышно проговорил Энакин. – Почему они сами прилетели? - Им нужен союз не меньше, чем нам, поэтому не вижу в этом ничего удивительного - пожал плечами Мэйс Винду. - Кому-то из нас придется полететь на Зайгерию, - заметил Квинлан Вос. – Я не доверяю королеве и союз должен быть заключен не только с ней, но и с Альянсом. Хотя в таком случае придется взять с собой часть личного состава, поскольку лететь безоружными в столицу работорговцев крайне неразумно. Скайуокер шумно вздохнул. Его когда-то давно загнали в угол и теперь он не может найти выход. Ему казалось, что изо дня в день он просто бьется лбом о стену. Энакину даже начинало казаться, что Скинтель права по поводу того, что просто невозможно изобрести способ одолеть Империю. - Нет, это неверное решение, - произнес он. – Если королева нас предаст и переговоры окажутся ловушкой, то погибнут все, кто прилетит на Зайгерию. - Вот ты и отправишься туда, - холодно сказал Мэйс Винду. – Она уже когда-то спасла тебя от казни, хотя едва не лишилась из-за этого жизни. Но, если Скинтель предаст, то она должна умереть. Квинлан внимательно следил за лицом Скайуокера и, к своему удивлению, не находил на нем признаков страха или смятения. Он был абсолютно спокойным и даже несколько безмятежным. До этого мастер Вос несколько раз встречал его и порой выслушивал жалобы Оби-Вана на вероломного падавана. Складывалось впечатление, что Энакин абсолютно равнодушен ко всему происходящему. - Я все выполню, - тихо проговорил он, глядя себе под ноги, - если это ловушка, то я найду способ лишить ее жизни до того, как погибну сам. Скайуокер выглядел отстраненным не только потому, что из-за пережитого его пыл остыл. Его мысли были очень далеко от аскетично обставленной комнаты, в которой он находился