***
На паре по дизайну Фредди, как обычно, жужжал над ухом. В это раз предметом его монолога стал Тим, рассказавший недавно брюнету о том, что его пригласили в другую группу, но, судя по эмоциональным рассказам, Стаффел отказался. Синтия же пыталась уловить слова преподавателя, объяснявшего цель нового проекта и приводил примеры, которые должны были помочь с выполнением. — … вот это я понимаю, самоотверженность! — шёпотом воскликнул Булсара. — Репетировать и выступать раз в тысячу лет, но не покидать группу, браво! — А ты хочешь, чтобы он ушёл? — Джонсон отложила карандаш в сторону и, расположившись боком на деревянной поверхности, пронзительно посмотрела на друга. — Боже, дорогуша, моргни, иначе я умру от этого взгляда, — беззвучно рассмеялся Фредди. — Я не хочу лишать Тима возможности петь и прогрессировать, а это не зависит от группы. Поэтому… — Мистер Булсара, мисс Джонсон, я понимаю, что зарабатывать на жизнь вы будете другими способами, но будьте любезны, слушайте меня! — Поэтому мне всё равно, уйдёт он или нет, главное, чтобы это пошло ему на пользу. — Быстро закончил свою мысль брюнет и с максимально заинтересованным видом уставился вперёд. — Так вот, продолжаем. Это можно доказать на примере кубизма, а именно на последних работах Макса Вебера*. — мужчина сел за письменный стол, заваленный кучей бумаг. Илингский колледж никогда не располагался в большом и вычурном здании. Всё было довольно скромно: четыре этажа, блёклые стены, небольшие аудитории, отсутствие огромных коридоров с высокими потолками и витражей на окнах. — А можно брать не кубизм, а модерн? — поинтересовалась блондинка. — Например, дома Орта. — А что в них такого инновационного? — скептично спросил преподаватель. — О, Пышечка убила бы его за это, — усмехнулся Булсара, придумавший миссис Амик новое прозвище. — В строительстве основными элементами считались стекло и металл, раньше такого, вроде, не было. — девушка пыталась вспомнить все восхищённые возгласы Мэгги об этом направлении и лекции по истории искусств. — Ну, и… всё. — Вы уверены? — скепсис в голосе мужчины становился всё более ощутимым. Синтия едва заметно кивнула. — Ну ладно, Вы можете привести в пример модерн, — он небрежно махнул рукой и продолжил: — А теперь, я расскажу то, что стоит записать всем… — Боже мой, его определённо нужно уволить, — пробурчала девушка, а потом, вспомнив слова Фредди, сказанные секунд сорок назад, чуть не засмеялась. — Пышечка? — Да, почему нет? — Булсара, улыбнувшись, пожал плечами. — Вообще это звучит очень мило. Мне нравится. — Тебе и Роджерина нравится. Сколько времени до конца? Мне надоело тут сидеть. — Наверное, минут десять, — предположил парень, мучавший пальцами небольшую пуговицу на рукаве голубой рубашки. — А-а-а, — Синтия склонила голову вниз, чуть не ударившись лбом о бумажные листы и твёрдую лакированную поверхность. — убейте меня. — Хорошо, я буду точить нож. — Фредди моментально опустил руки под стол и активно задвигал ими, сделав вид, что увеличивает остроту металла. — Только не торопись, нам нужно поговорить, — сказала Джонсон, ещё не повернувшаяся в сторону друга. Но когда она увидела прекрасные действия брюнета, то закрыла глаза, и прикусив щёку, произнесла: — Я надеюсь, что ты точишь нож, а не поражаешься моей красоте. Фредди пытался быть максимально тихим, но после слов Синтии вжался подбородком в грудь и засмеялся. — Только нож, дорогуша, только нож.***
Во время перерыва как обычно стоял гул. Студенты переходили из аудитории в аудиторию, разговаривали, пытались разобрать почерк в чужих конспектах и сегодня, видимо, в особенный день девушки, стоявшие рядом с Фредди и Синтией, тренировались говорить на французском. — Ты после занятий сразу домой или у тебя есть какие-нибудь дела? — поинтересовалась Джонсон, присев на подоконник. — Вообще, я хотел заехать к маме, взять сырных бисквитов. Они очень вкусные, кстати. — Булсара осмотрелся по сторонам и, презрительно взглянув на двух возможных полиглотов, расположившихся рядом, пробурчал: — Что за отвратительное «Р-р-р»? — Как ты это делаешь? — Синтия никогда не могла произнести этот звук настолько звонко. — А по поводу языка, я не знаю, никогда не интересовалась французским. — Жаль. — Ну так что, ты весь вечер там проведёшь? Или… — Джонсон абстрактно помахала руками, попытавшись что-то показать. — Боишься остаться с душкой Браем наедине? — хохотнул Фредди. — Не боюсь. — Джонсон закатила глаза. — Мы оставались с ним вдвоём и не раз, так что эта часть меня не волнует, — девушка буднично пожала плечами, но подтекст сказанной фразы, который может придти в темноволосую голову, она осознала, поэтому сразу же добавила: — И никакого разврата не было, дорогой мой друг. — Ладно, хорошо, у вас всё целомудренно, без секса до свадьбы. Но хоть что-то было? — Булсара приподнял брови и уставился куда-то в пол, в ожидании реакции подруги. — Да с чего ты вообще взял, что что-то было? — Синтия не удержалась и показала кавычки в конце предложения. — Я не такой глупый, как ты думаешь. Начнём со взглядов и поведения, а закончим тем, что ты слишком часто бываешь у нас дома. — Фредди продолжал невозмутимо рассматривать полы колледжа. — И вот это, — парень согнул пальцы, — жест Брайана, если бы ты не смотрела на него постоянно, то в принципе могла и не заметить. — Я думала, что будут какие-либо доказательства, а не твои выдумки, — блондинка продолжала делать вид, что особо не понимает слов друга. Синтия признала свои чувства не так давно и кричать об этом на каждом шагу не хотела, поэтому оставалось всё отрицать, чтобы Фредди вдруг не стал сводником, и чтобы сама блондинка не сгорела от стыда из-за поступков Булсары. С Мэгги же была другая ситуация. Тёрнер не была знакома с Брайаном и имела о нём очень смазанное представление, поэтому излить душу соседке было намного проще, чем рассказать всё брюнету, который спал через стенку от предмета воздыхания Мисс Си. — Ты смеёшься? — Булсара наконец повернулся. — У меня куча доказательств, боюсь, дня не хватит на перечисление. А по поводу бисквитов скажу, что на весь вечер у родителей я оставаться не хотел, но и возвращаться домой слишком рано тоже, поэтому, дорогуша, у тебя будет достаточно времени. Единственная преграда — Роджер, но он уже второй день мучается над углубленным изучением химии, так что не думаю, что ему будет до ваших любовных интриг хоть какое-то дело. — Мне интересно, как от твоей занятости на вечер разговор перешёл к моим любовным делам? — возмущённо спросила Синтия и немного нахмурилась. — Очень просто, — Фредди пожал плечами, — ты сама упомянула разврат, могла бы ответить проще. — Не могла. — Замечательно, — парень закатил глаза. — Ну так что? — брюнет подался вперёд. — Что ты хочешь от меня? — напрямую спросила девушка и чуть не столкнулась с Фредди носом из-за резкого поворота. — Хочу, чтобы ты что-нибудь сказала Брайану по поводу своих чувств! — Булсара всплеснул руками и крайне забавно произнёс последнее слово. — Ну так что?.. — Ничего я не скажу. Ни-че-го, — по слогам произнесла девушка, а после, дунув вверх, чтобы чёлка изменила положение, немного отодвинулась назад. — Я порисую на стене, заберу краски на время и уеду на своём любимом поезде метро в общежитие. — Отличный план, Синти, я подарю тебе нескольких кошек на день рождение. — А смысл что-либо говорить, если он всем своим видом показывает, что я ему неинтересна?! — Джонсон наконец озвучила мысль, пришедшую ещё ночью, перед сном. — Смысл есть всегда, но ты в большинстве случаев не замечаешь его, — подытожил Фредди и, заметив, что девушки, тренировавшиеся во французском, куда-то уходят, предложил: — Может, нам подобраться чуть ближе к Пышечке? — Пойдём, — Синтия схватила парня под руку. — Но учти, если к весне вы не начнёте встречаться, и эта швабра не съедет, то я убью тебя.***
После колледжа Джонсон быстро добралась до общежития, кинула сумку рядом с кроватью и вновь отправилась на улицу. Девушке появляться в квартире друзей не особо хотелось, потому что неуверенность, засевшая внутри, подавляла здоровые надежды, а Роджер, по словам Фредди, занятый изучением чего-то по программе, мог помешать возможному разговору или действию. Единственное, что заставляло Синтию перебирать ногами и идти по знакомому маршруту — краски, оставленные в комнате Брайана. Акрил был дорогим и довольно ценным, по сравнению с акварелью, и Джонсон поражалась своей забывчивости каждый раз, когда вспоминала, но мысль о красках и том, что их стоит забрать, сразу вылетала из головы, стоило оказаться в комнате с закрытыми шторами. На удивление перед домом пусто, никого нет, видимо все старушки приболели. Синтия зашла в душный, старый, но всё ещё красивый подъезд за незнакомым ей мужчиной. Он своими плотными руками удерживал два больших пакета с продуктами и шёл медленно, наверное, куплено слишком много хрупких предметов. Девушка аккуратно обогнала мужчину и увеличила скорость. Дверь открыл Роджер, увлечённо разглядывавший свежий выпуск «Record Mirror».* — Как дела с химией? — спросила Синтия, пока снимала с себя верхнюю одежду. — Фредди рассказал, да? — Тейлор отложил журнал на практически пустую внутри тумбочку с обувью. — Хотя, от кого ты могла узнать это? Конечно же, Фред. — Роджер на несколько секунд задумался и притих, а потом неожиданно воскликнул: — Я не понимаю зачем лечебникам химия, да ещё и две! — Брось, Родж, я училась в довольно средненькой, по сравнению с твоей, школе, но мы всё равно проходили химию, а в тебя точно вложили знаний больше, чем в меня, поэтому успокойся. Органическая химия крутая. Или что вы там проходите?.. — Серьёзно? Крутая? — парень вновь сжал еженедельник рукой. — Ты изучала её углубленно когда-нибудь?! — Успокойся, — Синтия аккуратно положила ладони на плечи барабанщика. — У тебя холодные руки, мне не нравится. — Роджер поёжился и немного шагнул назад. — Я думаю, это хорошо. Но заметь, сегодня я одета теплее, сегодня есть шарф! — Джонсон стянула упомянутый ею несколько секунд назад предмет одежды с шеи и закинула его вверх, на полку со шляпами Фредди. — Теплее? — Тейлор прыснул от смеха. — Если ты так говоришь, то утром определённо не было света. Но как я счастлив, что ты наконец в этой прекрасной кофте. Я уже начал думать, она потерялась. — Боже, — Синтия, усмехнувшись, закатила глаза. — Мне кажется, скоро мы станем лучшими подружками, Ходячий секс, будем обсуждать юбки, платья и у кого грудь больше. — О, ты назвала меня по-другому! — удивился парень. — А на счёт последнего я не против. Чьи-нибудь сиськи — это просто вечная тема для разговоров. Джонсон, легко ударив блондина в плечо, намеревалась появиться в комнате Брайана неожиданно и торжественно. Наверное, фанфары не были бы лишними. Мэй полулёжа читал толстую книгу, выглядевшую максимально по библиотечному. — Привет, — девушка не хотела столкнуться с взглядом карих глаз, поэтому, найдя спасение в сумке, лежавшей у стола, сразу же двинулась к ней. — Можешь не доставать гитару. Хочу закончить стену побыстрее, чтобы не надоедать тебе и не появляться так часто. Ты не будешь против, если эта вода пойдёт для кистей? — Синтия указала на небольшой стакан, наполненный примерно до середины. — Делай что хочешь, мне всё равно. — Брайан, не оторвав глаз от книги, громко перевернул страницу. В этот момент Синтия была готова выкинуть Мэя из окна. Конечно, она могла бы в сотый раз расстроится из-за безразличности сказанных слов, но теперь Джонсон вспыхнула, будто кто-то оскорбил её, а потом нагадил на подушку. Теперь отстранённость Брайана раздражала. Блондинка весь день думала, что не сделает ничего вопиющего по причине апатичности обладателя тёмных кудрей, но когда он продолжил перекидывать своё плохое настроение на Синтию, она решила язвить всё оставшееся время и вести себя максимально вызывающе и неоправданно глупо. Из-за матерного монолога, произошедшего в голове, девушка забыла окунуть кисть в воду и не сразу поняла, что размазывает по обоям практически засохшую краску. Потянувшись к стакану, Джонсон задала первый вопрос, подводящий к её будущим поступкам. — Что читаешь? — Синтия натянуто улыбнулась и быстро похлопала глазами, а после выпучив их, уставилась на парня. Если бы Фредди прямо сейчас находился в комнате, то он бы оценил это выражение лица подруги, а затем, не сдержавшись, рассмеялся бы и попросил прощение за столь бурную реакцию. — Уже не читаю, но если тебе интересно, то это Гёте. — Брайан отложил книгу в сторону, а сам встал с кровати. — Музыка не помешает? — поинтересовался он, когда Ред Спешл уже была в руках. Девушка задумчиво потёрла подбородок, покрутила кисть пальцами, уже немного испачкавшимися в краске, а после сказала: — Это же твоя комната, Брайан, — особенно саркастично прозвучало имя гитариста, на что он даже бровью не повёл, а проследовал куда-то к книжным полкам. Как оказалось, он стянул оттуда монету, которую использовал вместо медиатора, а после принялся играть какую-то незамысловатую мелодию, устроившись на краю кровати. Эмоциональный пожар, разгоревшийся внутри Синтии, вроде немного утих, но она всё ещё резко и немного агрессивно покрывала стену акрилом. Музицирование Брайана заставляло блондинку больше не думать об убийстве или очень едком комментарии. Спустя несколько минут тишины, игры на гитаре и переводе красок непонятно на что Синтия утомилась сидеть в одном положении, поэтому решив, что нужно подвигаться, она встала со стула и немного приблизилась к парню. Сначала Джонсон просто стояла рядом, задумавшись, смотрела куда-то в пол, покусывая губы, а потом, когда поняла, что со стороны это выглядит нелепо, села слева от Брайана. — Я устала, — подытожила девушка и хлопнула себя по ногам. — Отдохни, — Мэй не отрывал взгляд от своей ненаглядной Ред Спешл. Девушка, всё ещё готовая эпатировать, поняла слова парня очень своеобразно, поэтому она, довольная своей выходкой заранее, легла на кровать и, положив гитаристу руку на плечо, спросила: — Так? — Думаю, да. Ощущая мягкость рубашки и тепло тела, Синтия обрадовалась столь близкому взаимодействию, и раздражение ушло на самый последний план. Глупой улыбке, вдруг расплывшейся на лице, поспособствовал сам Брайан, ответивший не отрицательно, а, наоборот, положительно. Может, в их отношениях не всё потеряно. Скользнув ладонью вниз, по чужой спине, Джонсон на секунду остановилась, а когда поняла, что её действия выглядят как приставания, то убрала руку, решив почесать шею. — Ты когда-нибудь перестанешь играть? — девушка обречённо и весьма устало смотрела в потолок. — Не удивлюсь, если твои пальцы превратятся в сплошные мозоли после этого. Мэй даже не думал оборачиваться. Синтия продолжала разговаривать с немного сутулой спиной. — Мои руки давно в мозолях. — Брайан шумно выдохнул и немного поменял положение Ред Спешл. — Буду надеяться, что мозоли исключительно из-за гитары, а не из-за… — блондинка не договорила предложение, оборвав саму себя практически на полуслове. Про себя она задалась вопросом «А смысл?» Парень ничего не ответил, лишь закатил глаза, но Синтия этого, к счастью, не увидела. Пролежав в тишине на чужой кровати около пяти минут под нескончаемый аккомпанемент брайановских мелодий, девушка наконец вернулась в сидячее положение. Она опять отпустила какую-то двусмысленную шутку, на которую Брайан никак не отреагировал, и Джонсон, не выдержав, спросила: — Ты можешь хоть что-то сказать, промычать и повернуться или просто кинуть «отъебись»?! — кажется, негодование вновь возникло в светловолосой голове. — Не могу, — Брайан наконец изменил положение головы. Он отложил гитару куда-то в сторону и принялся смотреть прямо в глаза, не отвлекаясь, на изменившееся выражение лица девушки. Синтия вдруг перестала хмуриться, начала бегло оглядывать парня, сидевшего напротив. Она хотела что-то сказать, но вместо этого глотала ртом воздух, молчала и практически ничего не делала, но когда Брайан едва заметно поднял брови вверх и предпринял попытку отвернуться, чтобы вновь посмотреть на разноцветную стену, девушка не выдержала. Схватила худое лицо, контур которого всегда нарушался тёмными вьющимися волосами, своими всегда холодными ладонями и притянула ближе. Даже в тот момент, когда Мэй вопросительно смотрел на Джонсон, что находилась от него в паре сантиметров, всё могло быть нормально, Синтия бы извинилась и вернулась к росписи, но чужое дыхание было слишком ощутимо, и, не подумав, блондинка коснулась губами других, тех, которые последние несколько дней хлёстко выдавали безразличные фразы. Ответа со стороны она не ждала, потому что не успела об этом поразмыслить, и потому что отстранилась практически сразу же. Поцелуй вышел слишком спонтанным. А атмосфера сейчас была крайне ужасна: Ред Спешл, бережно отставленная в сторону, незаконченная роспись пустой стены логотипом группы, краски, стоявшие на книгах Гёте, и звенящая тишина от незнания, что делать. Синтия не убирала рук, пока не заметила взгляд, которым на неё смотрели. Скорее всего, ей показалось, но карие глаза не излучали того, что девушка надеялась там увидеть. — Я не знаю… — начала оправдываться блондинка, но прервала саму себя и, сказав какое-то тихое, сдавленное «Прости», встала с кровати и молча покинула комнату. Брайан не остановил её, потому что сам не особо осознавал случившееся. Мэй и рад воскликнуть «Стой!», но голова резко наполнилась различными мыслями, к тому же парень довольно хорошо знал Синтию для того, чтобы понимать: сейчас она не остановится. Всё было слишком медленным, непривычным, щёки начали предательски гореть, а настроение падать. Лицо приняло расстроенную эмоцию, когда застёжка на сапогах отказалась ползти вверх. Сейчас разум был пуст. Ничего нет: ни ехидной шуточки, ни саркастичного комментария, - единственное, что горит ярким красным светом, «Зачем?». К счастью, Роджер не появился в коридоре, хорошо, что химия заняла его на время. Но, к сожалению, в дверном проёме виднелся Фредди, державший в руках контейнер. — Уже уходишь, дорогуша? — весело спросил он, отложив бисквиты в сторону. Синтия ничего не ответила. Выражение лица говорило само за себя. — Что случилось? — Потом, Фаррух. — Джонсон шагнула вперёд, разместив руку на дверной ручке. — Всё потом. Тёмная холодная улица приняла блондинку с распростёртыми объятьями. И пока Синтия вновь ждала поезд в метрополитене, то поняла, что все знают слишком много.