Свой человек

Первым делом по приезде домой Бэкхён с порога повис на шее Исина. Они давно не виделись, и это была первая встреча после того жуткого вечера, про который Бэкхён даже вспоминать не хотел. — Ну-ну, разувайся, пошли в гостиную, — похлопал его по спине Исин и выпустил из объятий. Спустя несколько минут Бэкхён закрыл за собой дверь в гостиную и улёгся на полу вместе с Исином, как они раньше часто лежали друг у друга на плече. Он скучал по Исину. Несмотря на все их выкрутасы, с Исином их многое связывало, и Бэкхён не мог забыть те пять лет, что они были вместе. — Совсем мудачьём растёшь — ни разу не позвонил мне за всё время промо, что вы были в Китае, — сложив руки на груди, отвернулся к окну Бэкхён. Он обижался. Больше для вида и строя из себя пакость, чем по-настоящему. Наверняка, Исину тоже не доставало времени на сон, как и ему, что уж говорить о звонках — они и переписывались довольно редко. — Даже Минсок-хён набрал меня дважды за месяц. — Не предупреждало меня мироздание, что ты такая заноза… Да, Заноза? — Исин обнял его сзади, оставив поцелуй на шее и попытался подавить сопротивление. Они оба знали сценарий пошагово: сначала Бэкхён делает обиженный вид; потом строит недотрогу, а Исин пытается штурмовать крепость; затем несколько минут на ограниченной площади они носятся друг за другом — и в ход для одоления противника идут все подручные средства; и последним этапом… — Исин, я так скучал… — томные интонации и изгиб в пояснице — всё, что нужно, чтобы Исин содрал наконец с него халат и хорошенько показал, как скучал уже он. — Ну держись, — предупредил Исин, придавливая Бэкхёна своим телом к холодному паркету. К чёрту реверансы! Бэкхён всегда считал себя более эмоциональным в их тандеме, потому долго путал влечение с влюблённостью, даже любовью. Но ей никогда не пахло в их паре — скорее забота в сексе по обстоятельствам. Они даже никогда и не ругались-то толком, потому что никто из них никогда не претендовал на другого. И Бэкхён чётко понимал, почему всё это произошло с ними. Других объяснений и не нужно. — Судя по тому, что ты приехал по плану, вы не ругались, но что-то тебя расстроило, — сделал поверхностный вывод Исин и замолчал, ожидая, когда Бэкхён подтвердит или опровергнет его догадку. Бэкхён вздохнул — они слишком хорошо друг друга знали, чтобы Исин зрил сразу в корень. — Мы так и не переспали. Ни прямо, ни косвенно. Ни разу за все три дня. — Работа? Бэкхён не смог подавить нервный смешок. Когда работа кому-то мешала трахаться с удовольствием? — От работы у него была уйма времени, чтобы трахнуть меня и успокоить мои нервы, с учётом того, как я был напорист. Исин, вот скажи мне честно, много ли времени требовалось, когда мне хотелось секса? Исин поколебался, но всё же ответил довольно быстро и именно так, как того ожидал Бэкхён. — Минимум. Но он не хотел так. — Он никак не захотел, Исин... Я уехал ни с чем. И это свинство, я считаю. Так что хрен с ним. Приедет — посмотрим. Не приедет — и говорить не о чем. Даже думать не хочу больше. Боже... — Бэкхён закрыл лицо ладонями и устало вздохнул. — С чего я вообще решил, что это мой человек? Развесил уши — только лапшу успевай снимать... — Да перестань, вернётся он, куда ему деваться. Он на тебя всё время так смотрел, — улыбнулся Исин. — Ага, пока дыру в графике найдёт на перелёт туда-обратно, год пройдёт. Вы, господа трудоголики, не лечитесь ничем. Ты-то как? — А что я? — Исин перевернулся на бок, убрав своё плечо из-под головы Бэкхёна, но подложил подушку, стянутую с рядом стоящего дивана. Подпёр рукой голову и зачесал чёлку Бэкхёна назад. Бэкхён и забыл, как это приятно, когда Исин возился с его волосами. — Угадай, кто тут в Корею приезжал. — Сюйкунь? — А у тебя хорошее произношение. И интуиция, — похвалил Исин. — Так вы встретились? — Мы переспали. На большее не хватило бы времени. Бэкхён едва в лоб ладонью не залепил — ну баран же бараном. — А поговорить? — Я сказал ему, что ему не нужен такой, как я. — Ты совсем дурак? Разыскал его ради этого? Исин, я был о тебе... Бэкхён едва не подавился от возмущения и почти готов был отпинать Исина за тугодумство. Да и мудачество, взращенное годами, похоже, до сих пор не выветрилось… — Это он меня позвал. Он позвонил мне и сказал, чтобы я приехал. — Исин! — Бэкхён был в шоке от услышанного и Исина понять он не мог вообще. Если бы Синцзе позвал его сам, Бэкхён, не раздумывая, бы вылетел в Китай при первой же возможности. Но такого с ними бы не произошло — оба упёртые как бараны. — Он наплевал на то, что ты его предал — как он считает, — потому что ему было плохо, а ты сказал ему, что он ошибается... Это ж каким ослом надо быть? — Это просто привычка, Бэкхён. — Это у тебя, по ходу, привычка... Отшивать всех, кому ты дорог, — заворчал недовольно Бэкхён. — Я действительно не считаю, что могу сейчас потянуть отношения. Особенно с ним. Я не оправдаю его ожиданий, а он обозлится на меня ещё сильнее. — А ты вообще хочешь этих отношений? — Не знаю. Не знаю… Бэкхён вздохнул устало и повернулся к Исину. — Поцелуй меня. Исин усмехнулся и помотал головой. Коснулся ладонью щеки Бэкхёна, провёл по лицу, по губам большим пальцем. Бэкхён прикрыл глаза и замер в ожидании. Но Исин только потрепал его по волосам, как несносного мальчишку. — Я знаю, что ты хочешь сказать этим, но я не готов к отношениям с ним, даже если с тобой мы расстались. Наше с тобой расставание отнюдь не значит, что я хочу быть с ним. Сейчас — точно нет. У него сейчас насыщенная жизнь, ему спать некогда, не то что горевать о несостоявшихся отношениях. А до следующего года он перегорит. Перегорит как пить дать. — Конечно перегорит, если ты собираешься исчезнуть из его жизни на полтора года. Любой перегорит. Но это не привычка, Исин. Если он позвонил тебе первым делом, ты очень сильно ошибаешься. Он дал тебе шанс всё исправить, зная, что ты не приползёшь к нему сам. Он хорошо тебя изучил. По крайней мере, куда лучше, чем ты сам себя. Они провели вместе целый вечер, болтая до отлёта Исина. Так ни к чему и не пришли, к сожалениям Бэкхёна, потому что он видел глаза того паренька, полные боли и отчаяния, словно он тогда там стоял перед всеми голыми ногами на стекле. Бэкхён понимал его в тот момент лучше, чем самого себя, и точно знал, что тот машет шашкой не потому, что действительно хочет этого, а чтобы его боль заметили другие, чтобы все остальные, кто сидел там, поняли, насколько ему самому было больно в тот момент. Но тогда Бэкхён считал, что не имеет права заступаться за Исина, не имеет права объяснять что-то и лезть чужому человеку в душу. К тому же, Бэкхён сам делал всё, чтобы уязвить Исина, и было бы глупо прямо там налаживать его отношения с Сюйкунем. Бэкхён считал, что так правильно — разрушить всё, и Сюйкунь помог ему в этом — доломал то немногое, к чему Бэкхён побоялся прикоснуться. Но сейчас, спустя столько времени он понимал, как они все ошибались. И как кое-кто ошибается до сих пор. Бэкхён бесился. Хоть и выглядел с виду спокойным, старался делать вид, что его ничего не заботит, в душе он ежедневно боролся с бешенством, яростью, истериками. — Меня не должно это волновать, так? Я всё сделал правильно. Это его проблемы, — говорил он своему отражению в зеркале каждое грёбаное утро перед выходом из дома. Чёрт возьми, его это волнует и выворачивает наизнанку, а не должно?! Синцзе не звонил и не писал. Сначала счёт шёл на дни, но когда перевалило за вторую неделю, Бэкхён взорвался. Взорвался, давая понять всем вокруг, что атомный взрыв не пройдёт бесследно для остальных. — Нет, неужели я неправ, Кёнсу, а? Ну где совесть у человека? Чонин, я же ему доступным языком сказал: я хочу тебя, — так в чём проблема? Чунмён, я ему в любви признавался, а эта зараза даже не может написать «со мной всё в порядке, забудь мой номер», нормально, не? Сехун, ну вот что со мной не так, меня, что, можно не хотеть? Чондэ, я ему даже еду готовил, хотя профан на кухне, разве меня ценить не за что? Минсок, ну ты-то что молчишь? Чанёль?.. В тот же вечер борьба за бутылку шла не на жизнь, а на смерть. И было понятно изначально, что Бэкхён своего добьётся, даже если все против. Бэкхён таки бутылку отобрал у Чанёля и увалился на кровать, хлестая из горла соджу. Телефон ожил на столе без единой реакции Бэкхёна. Зато Чанёль, крутившийся на кресле, глянул на дисплей. — Тебе написали. — Если это он, то пошёл он... — с очередным глотком. — Выходи. Бэкхён хмыкнул и снова сделал глоток. — Если ты про запой, то я туда ещё не заходил, — пьяно хихикнув, Бэкхён обернулся на Чанёля и, увидев в его руках свой телефон, нахмурился. Глаза в расфокусе отчаянно не хотели быть использованы по назначению. — Это от твоего любимого пришло, ещё и фото. Прям секси, — поиграл бровями Чанёль. — Брешишь, — со скепсисом посмотрел на него Бэкхён, на локтях придвинулся к краю кровати протянул руку за мобильником. — Дай сюда. То, что он увидел на экране, заставило его выронить бутылку из второй руки, благо, Чанёль среагировал и поймал её, пока она не достигла пола и не расплескала содержимое. Синцзе в солнцезащитных очках и полосатой красно-синей кофте стоял на фоне двери в их квартиру. Этого не могло произойти... Шарики за ролики не заходили, и мозг абсолютно не желал обрабатывать подобную информацию, которой нет места в этой вселенной. Синцзе в Корее? Да ну нахер! Бэкхён от испуга кинул телефон обратно Чанёлю, соображая, что делать дальше. Соображалка работать ни в какую не хотела, но кто её спрашивал. — Так, Чанёль! — Бэкхён вскочил на ноги на кровати в одних трусах и футболке и ткнул пальцем в телефон. — Я в душ, а твоя задача сделать так, чтобы он меня дождался. Полчаса максимум, трубку брать не вздумай — яйца выкручу! Ситуацию ты знаешь, балаболить умеешь, на тебе держится весь мой секс, котик, а за секс я щедро вознаграждаю. Но только не за его отсутствие... — Вали уже! Герой-любовник... — закрыв уши руками, лишь бы не слушать ахинею подвыпившего Бэкхёна, прокричал Чанёль уже в спину смотавшемуся негоднику. Холодная вода, горячая, холодная, горячая. Бэкхён быстро привёл себя в чувства — не так уж и много успел выпить. Однако жар под кожей расходился всё сильнее. — Чёрт, он действительно прилетел, но как у нас сейчас хоть что-то получится, если дома все, кроме, разве что, Минсока с Сехуном, которые ушли прогуляться? — сетовал Бэкхён в пустоту, стоя под расслабляющими струями. Или ради чего он вообще приехал? По работе и просто заскочил поздороваться заодно? Высказаться, как делал это Бэкхён, потому что сам Бэкхён не оставлял ему ни единого шанса вставить хоть слово, ибо всегда считал, что сначала надо подумать? За дверью ванной раздавался шум. Многоголосье не умолкало ни на секунду, и это настораживало — парни обычно становились такими шумными, только когда куда-то собирались. Но сегодня у них намечался отдых до завтрашнего обеда. И только Минсок утащил мелкого кутить в бар. Бэкхён вышел из ванной как обычно в неглиже, просушив волосы полотенцем, но толпа из коридора куда-то смылась. Ощущение складывалось, будто от Бэкхёна что-то скрывали. И ушуршали тут же, как только вода перестала шуметь. Странности. Чанёля Бэкхён в комнате не нашёл, натянул первую попавшуюся под руки чистую футболку и короткие шуршащие шорты — времени на подбор прикида не осталось совсем — Бэкхён действительно боялся, что Синцзе может его попросту не дождаться. Всунув ноги в тапки, Бэкхён прошлёпал до двери и выдохнул. Две недели молчания, и снова встреча. Для чего? Зачем? Не принесёт ли она снова разочарование? Один шаг на встречу — нажать ручку. Щелчок отдался в голове, словно контрольный выстрел в голову. Только холостой. Холодок побежал по телу, спутался с невысохшими ещё каплями воды, пробрался под кожу и электрическими крохотными разрядами заставил мелко задрожать на долю секунды. Синцзе стоял к нему боком, привалившись спиной к стене. Такой идеальный, что хоть глаз выколи. Бэкхён едва не подавился словами, но заставил себя промолчать. — Здесь камеры, так что держи себя в руках, — единственное сказал Бэкхён вместо приветствия, не выдавая истинных эмоций. — Не учи учёного... Долго на меня дуться будешь? Теперь Бэкхён чуть не задохнулся — на этот раз от шедевральной наглости Синцзе. То есть оказывается это Бэкхён дулся две недели, а не наглая китайская морда... Ладно-ладно. — Ну так как царскому величеству на плебеев предыдущие две недели было решительно наплевать — аж ни одного сообщения, — то плебеи очень удивились визиту царя сейчас. — Байсянь, прекращай этот балаган уже... — И не подумаю, — холодно отбрил его Бэкхён. Оповещение на телефоне в руках заставило Синцзе обратить внимание, после чего он тихо рассмеялся. — Смешно? — удивился Бэкхён. — Ну да, учитывая, что ты мне до сих пор пишешь... — пытаясь сдержать улыбку. — Чёрт... — Бэкхён повернулся и закричал на всю квартиру, чувствуя, как уши начинают пылать: — Я уже вышел, валенок ты ушастый, оставь мой телефон в покое! — Так это не ты мне все эти непристойности писал? Уши вспыхнули моментально, из-за чего Синцзе снова рассмеялся, глядя на удивлённое и обескураженное лицо Бэкхёна. В голове пронеслась только одна мысль: «я его убью». За спиной началось движение. Бэкхён всё ещё пытался справиться с прилившим к щекам жаром, охлаждая ладонями, и не обращал внимание на творившееся сзади. — Так зачем ты приехал? — усталым голосом спросил Бэкхён. Синцзе открыл клатч, который держал двумя пальцами всё это время и попытался достать оттуда пачку, но Бэкхён, увидев знакомый уголок, притормозил его. — Совсем дурак? Камеры кругом, я предупредил же... За спиной что-то грохнуло, сопровождаясь тихим матом и ойканьем, но Бэкхёну было не до этого снова. — Предлагаешь прямо здесь или что? Ты вообще что-то предлагаешь? — Я приехал, как ты и просил, твоя очередь предлагать варианты, — пожал плечами Синцзе. — В конце концов, кто из нас лучше ориентируется на местности? Топот сзади усилился, и в конце концов Бэкхёна выпихнули на лестничную площадку практически в объятия Синцзе, хотя тот стоял на приличном расстоянии от двери. — Мы пошли, — хлопнул его по плечу Чондэ, показав рукой «V» на выходе из квартиры. — Сильно не буяньте, — продолжил Чонин, выходя следом. — Квартира на тебе, — предупредил Чунмён. — Уборку сам будешь делать, если что, — исподлобья посмотрел Кёнсу. — Вернёмся утром, — закончил Чанёль, подмигнув. — Мы пошли искать Минсока с Сехуном. Вся эта орава безмятежно загрузилась в лифт и исчезла за закрывшимися створками, словно так было здумано. Бэкхён продолжал ловить охренение, придерживая открытую дверь квартиры. — Я так понимаю, они ушли специально. — Похоже на то, — до сих пор находясь в прострации, ответил Бэкхён. Синцзе выждал длительную паузу, прежде чем спросить: — Ты меня не пригласишь? Или так и будем под прицелом камер стоять? Бэкхён попытался сморгнуть оцепенение и посмотрел на Синцзе в упор: — Честно? Хочется закрыть перед твоим носом дверь и уйти спать, — развернулся Бэкхён и зашел обратно в квартиру. Синцзе поймал его за плечи и легонько помял разморенные горячим душем мышцы. — Устал? — От тебя и твоих выходок — более чем, — признался Бэкхён. Он всё ещё не мог поверить в происходящее. — Я думал, ты более прямой и прозрачный, а ты оказался скрытной скотиной себе на уме. Я таких подарочков не ждал под обёрткой, признаться. Синцзе закрыл за собой дверь и, оперевшись на неё спиной, притянул Бэкхёна за пояс к себе. — Я же приехал. К тебе. Что тебе ещё надо? — А ты думаешь, так просто сможешь отделаться от меня? — возмутился Бэкхён, разворачиваясь в объятиях. — Ну уж нетушки. Приехал он. Ууу... Вы на него посмотрите, он приехал. — Ты всегда такой шумный? — скривился Синцзе и сжал Бэкхёна в объятиях сильнее в надежде заткнуть. — Знаешь, что, а? — У Бэкхёна едва пар из ушей не валил от такой наглости. — Какого вообще хрена?! Синцзе тихо рассмеялся и подавил попытку Бэкхёна выбраться из кольца рук, притянув снова к себе ближе. — Если ты романтики хотел, то точно не на того нарвался. Из меня романтик настолько хреновый, что... — Что ты привёз презервативы вместо цветов. — Ты, между прочим, первый ко мне с ними приехал, если уж на то пошло. Бэкхён не нашёл, чем крыть, и просто упёрся в грудь Синцзе руками, выражая протест, но его всё равно никто не выпустил. — К тому же у меня есть не только презервативы, я заскочил кое-куда по пути, — интригующе. — Ну не дуйся... — Ты пропал на две недели, а теперь объявился как ни в чём не бывало. Так что то, что я дуюсь — ещё меньшее из зол, которое могло тебя ждать. Особенно после того, как я вхолостую скатался к тебе до этого. Я могу понять, что ты отбитый трудоголик и женат на своей работе, но если ты хочешь быть со мной, тебе придётся — я повторю, чтобы ты меня точно хорошо услышал, — тебе придётся ею жертвовать время от времени, учитывая, что подобные возможности вообще-то редкость, ты должен понимать. — Ты тоже должен понимать, что я связан контрактом и сроками. — Я говорю тебе о конкретном случае — у тебя было время. Но не на меня. И, тем более, не на секс. А я прекрасно вижу, где ты прокалываешься. Актёр из тебя так себе… Разве не было у тебя возможности хоть разок побыть со мной за эти три дня? Я видел только твою спину и полное нежелание близости. — Вот тут ты неправ... — Неправ ли? — выгнул бровь Бэкхён в недоверии. — Мне надо было оттянуть время, я старался как мог. — Уголки его губ дрогнули в полуулыбке, и Бэкхёну пришлось снять с него солнечные очки, чтобы понять, врёт ли Синцзе. — И сколько ещё ты собирался молчать? Ты мне до сих пор не доверяешь, да?.. Синцзе закусил нижнюю губу и медленно отвёл взгляд в сторону. Обида тут же забурлила внутри. Нет, и он молчал всё это время? — Эй! Синцзе засмеялся с ударом в грудь. Бэкхён бил прицельно и даже не слабенько, а от души, так что в процессе Синцзе едва ещё кашлем не подавился. Чёртики заплясали в уголках его глаз от победы — Бэкхён повёлся. — Ну как ты мог... — Отпусти меня! — ...подумать. Я же вижу, что ты... — Скотина китайская, пусти, кому сказал! — ...обижаешься на меня вполне реально. — Отпусти, гад! — Можешь хоть весь матерный лексикон вывалить — мне пофигу, — улыбнулся Синцзе и провёл кончиком носа по шее. — Провокатор мелкий... — Да ты! Да я старше тебя! На целых!.. Синцзе заткнул его поцелуем, не дав договорить. По пути почти незаметно ещё и кеды успел стянуть. — Я знаю, не шуми, — снова короткий поцелуй. — Мне хочется думать, что рядом со мной ты мелкий пакостник. — Синцзе втянул его нижнюю губу и снова отпустил. — Хотя проблем от тебя... — Я умею их создавать, ага! — с гордостью. — Так что я большая пакость, так и знай, — улыбнулся в поцелуй Бэкхён, набивая себе цену, и сам притянул Синцзе ближе, обхватывая его голову ладонями. — Огромная... Ты наконец постригся... — Ещё и фетишист, — хохотнул Синцзе, поднимая Бэкхёна над полом. Бэкхён манёвр понял и обнял его за пояс ногами. — Обезьянка... Веди давай, а то мы прямо тут застрянем. — Тебе на лестницу и на второй этаж, там налево и до конца, правая дверь. Справишься на ощупь? — так мило и наивно спросил Бэкхён, словно не собирался прямо сейчас зацеловать Синцзе до смерти, не давая смотреть на дорогу и под ноги. — Если ты перестанешь наглаживать мою шею и виски своими ладошками, я постараюсь донести тебя до цели, хотя не обещаю. В противном случае, мы вряд ли доберёмся даже до конца лестницы, — серьёзно ответил Синцзе. Бэкхён тут же унял руки и просто плотным кольцом обвил чужую шею. — И кто ещё из нас фетишист... — А я это и не отрицаю, — отрываясь от очередного поцелуя. Синцзе тем временем дошёл до лестницы и теперь не знал, как к ней подступиться. — Твоя красота возбуждает неимоверно, и ты ещё хочешь, чтоб я нормально себя чувствовал рядом с тобой... Чёрт, высокие ступеньки... Синцзе несколько раз попытался поднять ногу, но в итоге тяжесть Бэкхёна не давала ему сделать это полноценно. — Поставь меня обратно, не могу больше, это издевательство, — после нескольких попыток занервничал Бэкхён. Он легко спрыгнул на ступень выше, взял Синцзе за руку и повёл за собой, но на втором этаже его сразу же резко развернули. — Дальше можно и с препятствиями... Мягкие полные губы напористо ласкали губы Бэкхёна, а горячий язык проникал в его рот, распалял Бэкхёна и ускользал, чтобы снова и снова играть с ним, разжигать желание и показывать серьёзность намерений. В этих поцелуях Бэкхён чувствовал настойчивость и уверенность Синцзе. Теперь он снова мог обхватить голову Синцзе ладонями и провести по бритым вискам, наслаждаясь небольшой колкостью и мягкостью свежесбритых волос. Бэкхёна снова подхватили под бёдра и понесли в нужную комнату, в его спальню. Они оба приземлились на пружинистую кровать совсем не аккуратно, нетерпеливо стаскивая друг с друга одежду. Бэкхён едва не запутался в чужой полосатой кофте, когда увидел торс Синцзе. В прошлый раз, когда Синцзе нехотя снял перед ним футболку в ванной, там не было и намёка на пресс, но теперь... — Господи, если ты снова сбежишь уже вот с таким телом, — Бэкхён провёл пальцами по отчётливой ложбинке между пластинами грудных мышц и спустился ниже, к кубикам пресса, — я обещаю, что прикопаю тебя на заднем дворе, чёртов соблазнитель. — Иди ко мне. Синцзе снова поцеловал его жадно, словно не мог насытиться, и перевернул их, помогая Бэкхёну оседлать его бёдра. Бэкхён поднял его, заставив сесть, не отрываясь от поцелуя, и вжался пахом сильнее, когда Синцзе смял ладонями его ягодицы под шуршащей тканью коротких домашних шорт. — Знаешь что... — Бэкхён гладил его плечи успокаивающе тронул подбородок большими пальцами и посмотрел в глаза Синцзе. Тот смотрел на него сейчас совсем иначе. Спокойно, не ожидая какого-либо подвоха, не выстраивая снова каменную крепость. — Я знаю, что ты хочешь услышать от меня. Я люблю тебя. Действительно люблю, а не говорю это, потому что знаю, что тебе это важно. Люблю. Без оглядки на прошлое. Твой серьёзный выбор и твоё отношение ко всему, что происходило с нами... Ты как будто не из этого века, таких не бывает… Серьёзных, ответственных… Тебе просто не может быть двадцать четыре… но мне всё равно. Я и вправду чувствую себя с тобой крохотным, но под надёжной защитой. И я счастлив, что ты приехал. — Ты заноза в заднице, ты в курсе? — Главное, чтоб в моей заднице была не заноза, — усмехнулся Бэкхён. — Пошляк. — Ты сам виноват в этом. Ты слишком долго думал, пока у меня мозги совсем не заплыли... — Бэкхён провёл подушечками пальцев по губам Синцзе, соблазнив его облизать их, и потом снова припал к влажным губам, прикрывая веки и позволяя утащить себя на простыни. — Ты должен будешь кое-что сделать, — шепнул ему на ухо Синцзе, чуть отстраняясь, чтобы Бэкхён смог расстегнуть пряжку на ремне и вытащить его из шлёвок джинсов. — Я уже догадался, не переживай. Сегодня я всё сделаю сам, — уверенно произнёс Бэкхён, расстёгивая его джинсы. Синцзе обнимал его за пояс и выглядел слегка озадаченным и даже удручённым. — Да, я боюсь! — после непродолжительной паузы взорвался Синцзе. Он выглядел серьёзным и уязвлённым, и Бэкхён тут же среагировал и прикоснулся указательным пальцем к его губам, заставляя замолчать, даже покачал головой, но Синцзе не закончил на этом. — Я боялся всё это время навредить тебе из-за... — Кольцо сегодня понадобится тебе, котик, — улыбнулся Бэкхён и погрузил в свой рот два пальца напоказ, чтобы застать Синцзе врасплох, выпустил и провёл влажную дорожку вниз, по подбородку, шее... Синцзе вжал его в свой пах сильнее, снова накрывая уже горящие губы поцелуем, протиснул колено между его ног и перевернул на бок. — Маленький садист... Ах... Бэкхён обнял Синцзе одной рукой и прильнул к тёмному кружку соска губами, поцеловал, потёр, лизнул кончиком языка, чувствуя, как вершинка затвердела, подул слегка и коснулся пальцами, чтоб чуть сжать и помассировать, пока он спустился ниже, к расстёгнутой ширинке. Прикусил нежную кожу возле пупка. Синцзе не знал, куда девать руки и скромно держал их на весу, пока Бэкхён не решился заговорить с ним, находясь на уровне его паха: — Я не против, если ты хочешь запустить ладони в мои волосы, но будь осторожен — умерь свою агрессию, договорились? И Бэкхён готов был поклясться, что Синцзе стоило больших усилий сразу же не сжать его светлые пряди в кулаке, когда он ощутимо провёл пальцами по стволу, целуя при этом самый низ живота у резинки трусов. Выводить Синцзе из равновесия было приятно. И ново. Обычно Синцзе сам контролировал ситуацию настолько, что Бэкхёну и пять копеек лишних было не вставить, но сейчас кораблём страсти управлял исключительно Бэкхён и, чёрт возьми, круто было ощущать, что всё в твоих руках... и губах. Бэкхён даже не собирался устраивать полноценное представление из минета — важно было лишь получить реакцию на свои действия, и Бэкхён без изысков погружал член в рот и выпускал после. — Боже... Байсянь... Детка... Остановись... Прошу... Бэкхён чувствовал, как горели уши от всех этих обрывочных просьб, пока он самозабвенно насаживался ртом на чужой член, собираясь ещё чуть ускориться, чтобы ствол стал твёрдым в его руках. — Всё, — с милой улыбочкой. Ещё и губы вытер так, как будто ему уже кончили на лицо. На мучительный стон в ответ и горячий поцелуй Бэкхён всё же нашёл пару слов, откинув клатч на пол, достав перед этим оттуда всё нужное: — И вот только сейчас можно начинать, котик. — Я был уже готов кончить... — почти разочарованно. — Я знаю, но я тебя убью, если не кончу сегодня сам. Иди ко мне... Бэкхён притянул Синцзе ближе и мягко поцеловал, отвлекая от возбуждения и от кольца, которое он надел и которое теперь сдавливало член у основания. Бэкхён действовал аккуратно, несмотря на то, что сам был возбуждён до предела. Но в эту ночь недостаточно было просто испытать оргазм, Бэкхён обязан почувствовать Синцзе внутри себя, иначе к чему всё это, чёрт возьми. — Ты такой дурак, — прошептал Бэкхён с мягкой улыбкой, выводя пальцами линии на лице Синцзе — по бровям, по переносице, спускаясь к губам и подбородку. — Я хочу только тебя. И я хотел только тебя. Невозможно так сильно хотеть просто секса, понимаешь? Без объекта желания. Да, я требовал от тебя секса, но только потому, что никто другой мне и не нужен. Потому что я так сильно тебя хочу... — Ты мог сказать мне об этом, а не испытывать своё терпение... — Руки Синцзе покоились на его пояснице, что довольно раздражало бездействием, но, тем не менее, сейчас Бэкхён никуда не спешил и мог насладиться даже такой близостью, уже зная, что продолжение не заставит себя ждать. — Я говорил... — обиженно выпятил нижнюю губу Бэкхён. Синцзе улыбнулся одним уголком губ и тронул большим пальцем скулу Бэкхёна. — Не то и не так. Я всё время верю тебе, потому что вижу насквозь, пока ты вот так плавишься рядом со мной, но я хочу, чтобы ты сам понимал, что тобой движет. Мне не хочется, чтобы однажды ты обвинил меня в том, до чего ты сам не додумался, хотя сделал. Ты слишком хитёр и можешь обмануть даже самого себя, но я не могу пустить наши отношения в пучину хаоса по твоему желанию ничего не признавать. Мне тоже нужно преимущество, пусть оно тебе таковым не кажется. — Я такой опасный хитрец? — усмехнулся Бэкхён. — Даже сейчас, — словно поделился секретом Синцзе. — Ты всё ещё в шортах, в то время как надел мне на член кольцо. — Чисто технически на тебе ещё джинсы и трусы, а вот у меня под шортами... совсем ничего нет, — интригующе. — Садист, — рассмеялся Синцзе, притягивая Бэкхёна к себе и залезая кончиками пальцев под резинку шорт сзади. — Маленький садист. Бэкхён тронул налившуюся кровью головку внутренней стороной ладони и поймал рык Синцзе губами. Бэкхён подался бёдрами вперёд, демонстрируя своё возбуждение, и прикрыл веки снова, позволяя Синцзе делать с ним всё что угодно. Он до одури хотел этой близости, столько раз представлял себе, как это будет, но всё равно его фантазии не шли ни в какое сравнение с теми поцелуями, которыми Синцзе осыпал его тело от самой макушки, упрямо двигаясь вниз и не встречаясь ни с одним препятствием. Бэкхён выгнулся в спине, когда Синцзе коснулся дыханием соска, вместе с тем стаскивая с него шорты и сминая ягодицы ладонями. — Мой, только мой, — шептал Синцзе, пожирая его нагое тело взглядом, оглаживая бока, притягивая к себе за колено и проводя распростёртой ладонью по бедру вверх, целуя ключицу, плечо, вершинку соска. Бэкхёну казалось, он боролся с воздухом за право сделать каждый вдох — его так переполняли чувства, делали таким крохотным, что всего один вдох казался невозможно большим для него. В него больше ничто не помещалось — из него лишь выходило. Джинсовая ткань натирала и мешала обоим. Бэкхён долго терпел, но сдался, когда едва не поцарапал металлической молнией внутреннюю сторону бедра в бесконтрольных перетягиваниях друг друга на себя, и тихо, но уверенно скомандовал: — Сядь туда, на подушки, иначе с твоими джинсами мы будем до утра биться, — и мило чмокнул Синцзе в кончик носа. — Это, конечно, нихрена не напоминает романтический секс, но... — Не выпендривайся, а то никакого не получишь. — Эй, так нечестно! — наигранно обиделся Бэкхён, стукнув Синцзе по ляжке в процессе стаскивания узких штанин. Те поддавались с титаническим трудом. — Чёрт, никогда не думал, что у меня будет такой идиотский секс... — стягивая бельё. — Я всё. Пришла очередь Синцзе возмущаться, когда Бэкхён увалился рядышком и сделал вид, что смертельно устал. Всевозможные оклики не подействовали, только тычки под рёбра. — Ну что ты... — У меня упадёт сейчас всё, клоун, — снова возвращаясь к поцелуям, улыбался Синцзе. — Твои проблемы, зачем надевал джинсы в облипочку? Нет, оправдания ради, твоя задница в них шикарно смотрится, но снимать их... — Заткнись уже, умоляю, — взмолился Синцзе, отвлекая его поцелуем и утаскивая в ворох подушек. Бэкхён для собственного успокоения всё же обхватил член Синцзе и сделал пару поступательных движений, чтобы убедиться, что тот соврал, и размазал крупную каплю смазки по головке, после чего Синцзе снова заставил его сесть к себе на бёдра. — Это не совсем удобная поза для растяжки, — шепнул ему на ухо Бэкхён, касаясь влажными губами хряща. — Так ты ничего не увидишь. — Если я увижу, это будет... — Не будет. У тебя есть кольцо и я для контроля, котик, — подмигнул Бэкхён и снова провёл ладонями по выбритым вискам. — Раньше времени ты точно не кончишь. Но Бэкхён вопреки своим же словам всего чуть отодвинулся назад, чтобы наклониться и облизать головку, погрузить её в рот и с характерным звуком выпустить, после чего насадиться уже до кольца, обильно смазывая ствол слюной, добавить к нему ещё указательный и средний пальцы. Ладонь, затерявшаяся в волосах мерно перебирала его длинные пряди, но Синцзе был напряжён до предела, о чём говорила его вторая рука, сдавливающая мошонку. Бэкхён горел от желания и абсолютно не представлял, как выдержит ещё и долгую растяжку, потому что ему совершенно точно хотелось уже перейти к главному. С другой стороны, был ещё Синцзе, который от одного вида его пальцев готов был кончить, как от шикарного секса, терял самообладание от прикосновений его рук, а теперь Синцзе предстояло смотреть, как Бэкхён этими самыми пальцами будет растягивать себя. Это действительно беспроигрышный вариант, как заставить Синцзе кончить, но сейчас он не подходил по всем параметрам. Хотя Бэкхён никогда и не любил играть по правилам. — Господи, детка... — Синцзе огладил ладонями его спину, когда он развернулся, и оставил руки покоиться на бёдрах, пока сам Бэкхён издевался над ними обоими с изощрённой жестокостью — приподнимался слегка и вновь опускался, проезжаясь мошонкой и входом по влажному от слюны стволу, выгибаясь в пояснице. Его желание уже граничило с тем, чтобы Синцзе просто вошёл в него без церемоний, повалил на кровать и без изысков оттрахал так, чтобы после отключиться до утра. Но собственная же натура шептала ему продолжать. Потому что эта пытка заставляла играть кровь, льнуть к сильной груди, откидывать на чужое плечо голову и тяжело дышать, накрыв чужие руки своими, чтобы в четыре руки обхватить уже готовый излиться твёрдый ствол. Синцзе вовремя надавил у основания и другой рукой повернул его голову к себе, чтобы подавить возмущённый стон поцелуем. — Тшш... Тихо-тихо... Куда спешишь? — Оказывается... ты... не теряешь... голову... совсем, — не мог перевести дыхание Бэкхён. Перед глазами плясали цветные пятна, хоть ему и не дали кончить. — Когда-нибудь ты увидишь, как я теряю голову от твоего присутствия рядом, но сейчас я правда очень стараюсь. Мы же не хотим всё испортить именно сегодня? — Не хотим, — кивнул Бэкхён, соглашаясь. После чего кольцо закономерно перекочевало на его член — Бэкхён даже не возмутился. — Вот и обручил... — Заткнись, — с рыком перебил его хохму Синцзе. — Ты хотел мне что-то показать... По-моему, самое время. — Сначала скажи мне... — томно протянул Бэкхён и запустил пальцы в уже влажные от пота волосы Синцзе, когда тот положил голову ему на плечо, обняв. — Я хочу тебя, ты же знаешь, — целуя в предплечье с намёком отдать ему кисть. Бэкхён был не против, лишь боялся, что Синцзе увлечётся вылизыванием его пальцев, но он лишь очень медленно смочил их и оставил завершающий поцелуй в сгибе между шеей и плечом. — Теперь твоя очередь. Бэкхён взял одну его руку в замок, накрыв тыльную сторону ладони, а вторую завёл за спину, выгнулся, погладил влажными пальцами колечко мышц и легко проник внутрь на одну фалангу. Следом втолкнул палец и на вторую. Медленно вытащил. Тело едва не звенело от желания почувствовать внутри больше, чем один палец, к тому же Бэкхён частично успел подготовить себя в душе, но Синцзе хотелось показать всё. Вообще всё, потому что Синцзе до безумия хотел его, а Бэкхён играл в игру «растяни время до предела и заставь Синцзе выть от возбуждения». Потому что ещё немного — и Бэкхён уже сам начнёт отъезжать из реальности. — Смазка... — шепнул Бэкхён через плечо, и Синцзе потянулся за тюбиком, открыл крышку и замер в ожидании. — На свой палец, котик, на свой. Один пока. Бэкхён строго контролировал Синцзе и вытащил свой палец, давая свободу действий. Синцзе аккуратно смазал вход и проник на полпальца, заставляя Бэкхёна тихо ахнуть и поёрзать в нетерпении, после чего чуть подался назад, а когда вошёл снова, Бэкхён добавил и свой палец. Теперь они вдвоём гладили изнутри упругие стенки, пока Бэкхён сходил с ума от пережатого кольцом члена, на головке которого уже блестела крупная капля вязкой смазки. Он слегка толкнулся в кулак Синцзе, которым тот сжал его ствол, и протяжно, напряжённо застонал, закусив губу. Удовольствие с двух сторон болезненно искало выход из него и не находило. Бэкхён позволил Синцзе добавить палец, снова вытащив свой и добавив спустя пару движений. — Я больше не могу... — разрываясь в желании получить всё и сразу. — Пожалуйста... Бэкхён едва дышал, боясь новых прикосновений, на которые он остро реагировал. Даже шорохи и непонятные звуки вызывали вздрагивание — Бэкхён не мог спокойно реагировать ни на что. Проблемой стало и желание разложить Бэкхёна звездой на кровати и дать слегка остыть. Синцзе же старался не касаться его тела, но даже лёгкие поцелуи электрическим током расходились под кожей. — Просто войди в меня... — просил Бэкхён, чувствуя, как картинка расплывается перед глазами. Каждый поцелуй Синцзе — в шею, в плечо, в ключицу, под рёбрами — становился всё невыносимее. Бэкхён дрожал, покрытый испариной, но стойко терпел дискомфортное возбуждение, не находившее выхода, облизывая пересохшие губы. Эта пытка растягивалась до опасных размеров, когда Бэкхён переставал практически чувствовать кончики пальцев, губы согревало чужое дыхание, член дёргался от каждого прикосновения. Синцзе лежал рядом, аккуратно гладил по волосам... Бэкхён не знал, сколько времени прошло, когда стало немного легче, но Синцзе чётко проследил этот момент и лёг между его ног, чтобы плавно заполнить собой. Взгляд Бэкхёна наконец приобрёл ясность и теперь он с огромным обожанием в глазах смотрел в глаза Синцзе, обнимая за плечи. — Всё в порядке? — зачёсывая назад Бэкхёну чёлку, спросил Синцзе. — Нет, ну можно было бы член на сантиметрик побольше, но в целом... — таким будничным тоном завёл новую шарманку Бэкхён, что Синцзе аж опешил. — Я тебя удавлю, — грозно. — Продолжай, ты ведь знаешь, как долго я ждал этого... — уже серьёзно ответил Бэкхён, хотя в уголках его глаз до сих пор играли опасные искорки, и приласкался кончиком носа к щеке, обнимая Синцзе. — Я так долго ждал... Синцзе двигался медленно, стараясь не разрывать поцелуй, но они не выдержали оба этой пытки. Он ускорил темп, придерживая Бэкхёна за бёдра, доводя их обоих до оргазма одновременно, чтобы в нужное время снять с Бэкхёна кольцо. — Это был лучший секс в моей жизни, но лучше планировать два захода, чем час прилюдии и три минуты секса, — заворчал Бэкхён, развалившись звездой и пытаясь отдышаться. — Я не спорю, оргазм спустя такое время воздержания был крышесносным, но... — Я не уверен, что у нас и так не был запланирован второй заход. По крайней мере, в пачке ещё есть презервативы, — усмехнулся Синцзе и сгрёб Бэкхёна в охапку, увалившись рядом. — Мне интересно, как быстро ты успеваешь справиться с возбуждением после выступлений... — Если один, то стандартно, но если бы ты был рядом... — интригующе. — Мне кажется, тебя хватит только на начало минета, мне не нужно будет даже полностью... — Извращенец, — прыснул Синцзе. — Я просто очень сильно тебя хочу. — Кстати, когда ты успел накачать пресс и так подтянуться? Зараза... — обиженно протянул Бэкхён, проводя ладонью по широкой груди и спускаясь к животу. — Хотел тебя удивить, ты же у меня конфетка, выглядишь шикарно и сексуально. — Я надеюсь, ты не на сушке? Потому что я голоден и мне бы не хотелось пожирающего мою еду исподтишка взгляда сбоку. — Сначала в душ. — Само собой, — кивнул Бэкхён, снова погладив Синцзе по вискам, перед тем как встать и подойти к шкафу, чтобы взять полотенца. — Тебе футболку или рубашку? Помнится, по плечам тебе пойдёт моя одежда. Можешь выбрать любое из шкафа с левой стороны, там как раз всё из этого разряда. — На твой вкус. — Целуя за ухом, Синцзе обнял его со спины и захотел снова сгрести обеими руками, наверняка, чтобы спрятать и не отпускать. — Мой чертёнок. Бэкхён поскрёб ногтями по его предплечью и чуть повернул голову. — Тогда рубашку — её снимать удобнее, — с чеширской улыбкой. — Душ — ближайшая дверь сразу справа, я сейчас — найду только нам обоим бельё и полотенца. Бэкхёну пришлось обыскать три комнаты в поисках невскрытой коробки трусов подходящего для Синцзе размера. Хоть и в плечах они были почти равны, однако в поясе Бэкхён был куда уже. — Кёнсу будет в ярости, когда узнает, что я стырил его труселя с мультяшным псом, которого он озвучивал, — расплылся в улыбке Бэкхён, повиснув на шее Синцзе. — Но я обыскал всех, кто мог подойти на роль твоего трусяшного донора... — Может, не стоит, разбойник? Просто дай мне какие-нибудь свои широкие спортивки, а пока бельё просушится... К тому же я не уверен, что мне ночью понадобятся трусы... — растягивая гласные повернулся к нему Синцзе и положил несчастный предмет одежды на машинку. — Закидывай давай наше в стирку и полезай в душ — ты весь противно липнешь. — Я не липну — я клеюсь! — возразил Бэкхён и тут же легонько получил по голой заднице ладонью. Синцзе больше возражать не стал — залез вместе с ним в кабинку, закрыл дверцу и потянул на себя, несильно, но уверенно. Бэкхён сам подставил губы и прижался к горячему телу, обняв и оставив ладони на лопатках. Горячие струи расслабляли, заставляли никуда не спешить и продолжать нежиться в объятиях друг друга. — Знаешь, я так долго представлял себе, могу ли я быть вместе с тобой, — произнёс Синцзе негромко, едва перебивая шум воды. С его слипшихся ресниц скатывались капли, что заставляло чаще моргать. — Я так долго думал, есть ли разница в моих чувствах до знакомства с тобой и после... — Бэкхён чувствовал, что перестаёт дышать с каждым словом, сердце то замирает, то несётся куда-то, и казалось, от громкости его стука можно оглохнуть, когда твоё лицо держит ладонями тот, из-за кого даже колени дрожат, не говоря о дрожи в самом теле. — Я ведь не знал, какой ты, только предполагал. Но все мои предположения сбылись… Ты такой, каким я тебя представлял: сильный, смелый, хитрый, но в то же время мягкий и гибкий, чувственный, да ещё и с характером. Я тобой восхищаюсь, моя маленькая вселенная, мой родной человек, только мой. Бэкхён не думал, что хоть когда-нибудь в жизни услышит подобные слова в свой адрес, но маленькая вселенная в этот момент точно взорвалась внутри него яркими красками и дышать стало куда сложнее и легче одновременно. Этого было достаточно, чтобы знать наверняка — их с Синцзе теперь никто и ничто не разлучит. Бэкхён помешивал в сковороде мясо с овощами, когда Синцзе наконец нашёл дорогу к кухне. Три поцелуя в шею и руки на бёдрах. Бэкхён не застёгивал рубашку, и Синцзе воспользовался этим сразу, оглаживая пресс, грудь, трогая соски подушечками пальцев. Бэкхён искренне старался терпеть нарастающее вновь возбуждение и не поддаваться на ласки, но рядом с Синцзе успехом это увенчаться не могло в принципе. — Прекращай, дай мне доготовить, бессовестный, — ужом крутился Бэкхён, чтобы отпихнуть от себя Синцзе и уйти от ласк. — Эй! Бандит! Бэкхён играючи вырывался из объятий, но принимал поцелуи в шею, в ключицы, в подбородок, в губы... — Сянь, — растягивая. — Детка, иди ко мне. Синцзе поднял его и посадил на столешницу рядом с плитой, Бэкхён едва успел ухватиться за его шею, держа деревянную лопатку в руке. Хотелось танцевать, кричать от счастья, показать всему миру ту любовь, которая копилась и так долго не находила выхода. «Сянь». Он был безумно счастлив, улыбаясь в поцелуи и разрешая спустить рубашку до локтей. Его никто не называл так нежно, и у Синцзе определённо было преимущество — никто, кроме него, не обращался к Бэкхёну по-китайски, да ещё и обрезая имя. — Сгорит всё к чертям собачьим, — посетовал Бэкхён, держась за крепкие плечи. — Уже нет, — выключив плиту, возразил Синцзе и стащил Бэкхёна со стола за бёдра. — Хочу тебя всего. До комнаты обратно они добрались в разы быстрее, чем в прошлый раз, и уже без особых нежностей упали на кровать и начали избавляться от минимальной одежды. Синцзе целовал страстно, жадно, не давая сделать глубокий вдох, пока Бэкхён шарил по постели в поисках смазки. Им не нужна была теперь подготовка, и Бэкхён прогнулся в пояснице, принимая Синцзе полностью, сразу, позволяя в рваном темпе резко входить и медленно покидать напряжённое, возбуждённое до крайности тело. На Бэкхёне осталась только рубашка, спущенная рукавами до запястий, сковывающая движения, заставляющая Бэкхёна ёрзать на постели, чтобы освободить руки. Синцзе подтащил ближе подушку, вышел из Бэкхёна, чтобы перевернуть его, и помог выпутаться из рубашки. Бэкхён не помнил, сколько продолжалось это безумство. Сколько он чувствовал тяжесть Синцзе на себе с поцелуями по всему телу, сколько они целовались, едва не проваливаясь в сон от изнеможения, после чего вновь предавались сладкому и чувственному. Солнце заглянуло в окно комнаты первыми лучами, когда Бэкхён сомкнул веки, удобно устроившись в объятиях Синцзе. И провалился в сон, почувствовав лёгкий поцелуй в переносицу. С тем же поцелуем он и проснулся. — Ты спал? — сонно протянул Бэкхён, потягиваясь, но не открывая глаз. Синцзе промычал в ответ, сгребая его в охапку. — Твои все пришли недавно, пришлось встать, чтобы прикрыть дверь. — Они уже привыкли к моей голой заднице, — почти хвастливо. — Но к моей-то — нет, Сянь. — Сколько мы оставили следов за пределами комнаты? — Бэкхён приоткрыл один глаз и прижался к Синцзе, обнимая. — Еда на плите, трусы в машинке... — Бэкхён, мать твою за ногу!!! — прогремело на весь этаж голосом Кёнсу. — Он нашёл свои трусы с собачкой в общей ванной... Кажется, кто-то сегодня голодает... — с философским спокойствием. — Поехали покормлю тебя. — И журналистов со сталкерами заодно, нет уж, — коротко поцеловал его Бэкхён. — Вредина. — Привыкай. — Сянь... — тронув кончиком носа щёку. Мурашки тут же побежали по плечам Бэкхёна от мимолётной ласки. — Не хочу тебя отпускать. — Не отпускай. Пошли в душ так. — Издеваешься? — выгнул бровь Синцзе. — Вполне серьёзно. Будешь долго думать — душ займут и без тебя. В большой семье, знаешь, будильник ставят, чтобы в душ сходить. А так как ты тут мой парень, тебе придётся жить по моим правилам — хватай меня, и вперёд! — Заноза... — потянул его на себя Синцзе, стаскивая с кровати. — Любимая! — Но Заноза! — Бандит. — Зато любимый!