***
— Снимай футболку. — Не хочу, отвали. — Снимай, говорю. Ты в ней уже неделю безвылазно ходишь, стирать пора. — Кёнсу, отвали, сказал же! — Я поглажу её для тебя после стирки, чтобы ты мог её надеть снова, но её надо постирать. И так каждый раз... Бэкхён уже перестал считать, сколько потасовок было из-за несчастной футболки. А первый месяц с Бэкхёна и вовсе её никто не смог снять. После этого поняли, что нужны особые методы и ухищрения. У Кёнсу получалось лучше всего. Он умел в краткое время убедить Бэкхёна отдать ему на пару часов драгоценную вещь. — Вернёшь в целости и сохранности, — кинул Бэкхён ему футболку через полкомнаты прицельно в руки. Доходило даже до того, что Бэкхёну приходилось возить футболку с собой по расписанию, потому что все были настроены эту футболку отобрать, как только вся группа пересекала порог двухэтажной квартиры. Это единственное, что осталось у него от Синцзе. Единственное, что грело душу и держало на плаву воспоминания. Бэкхён старался не думать о плеере. Прошло уже почти два месяца, и Бэкхён тщетно пытался забыть то, что произошло, но, каждый раз открывая китайские порталы, каждый раз натыкаясь на рожу Исина, Бэкхён понимал, что снова готов реветь в голос. Болезнь не лечилась временем. Время лишь заставляло забывать о тех вещах, что с ним происходили, и притупляло боль. А когда Бэкхён снова вспоминал, зараставшие, казалось, раны вскрывались, и Бэкхён снова и снова плакал в подушку ночами. — Бэкхён, сколько уже можно себя истязать? Ты занимаешься самоедством, — осторожно спросил Кёнсу, смотря, как Бэкхён в одиночку уплетает обед. Теперь шумные компании его угнетали, и Бэкхёну хотелось уединиться как можно скорее. Он даже доедал всегда быстрее всех, порой даже и съедал не всё, лишь бы побыстрее улизнуть. Да и аппетита особого у него не наблюдалось. — Дай мне контакты Исина, — игнорируя вопрос, с набитым ртом попросил Бэкхён. — У тебя разве нет? — Я удалил все. — Не хочешь рассказать, что у вас произошло? — едва не шёпотом поинтересовался Кёнсу из-за спины. — Не особо. Просто всё очень плохо, если ты успел заметить, — отделался общими фразами Бэкхён и встал из-за стола, чтобы снова сбежать от расспросов. — Спасибо, было вкусно. Ничего не помогало. В самом начале Бэкхён пускался во все тяжкие: алкоголь, горы еды, компьютерные игры, фильмы, работа. Бэкхён не сидел ни минуты на одном месте, но слишком быстро перегорел — его ничто не затягивало, потому что было лишь средством избавления от мыслей. Бэкхён даже сам на себя разозлиться не мог, чтобы запретить себе думать об этом, и всё равно возвращался в начало. Он даже подумать не мог, что всего три дня в Китае перевернут его жизнь с ног на голову и с пинка отправят катиться под откос. Бэкхён вернулся в свою комнату и плотно прикрыл дверь, хотя в квартире, кроме Кёнсу, сейчас никого не было. Бэкхён добавил Исина снова в месенджере и завис над кнопкой видеосвязи. Стоит или не стоит? Они так и не разговаривали с того момента ни разу. Исин не пытался связаться с ним, а Бэкхён и рад был оборвать все связи с теми кошмарными тремя днями. Опять утонув в воспоминаниях, Бэкхён не заметил, как чувствительный сенсор среагировал на слегка коснувшийся экрана палец, зависший над кнопкой вызова. За гудками последовала тишина. А чего ещё ожидал Бэкхён? Что Исин кинется ему на шею? Начнёт просить прощения и искать встречи? Они оба облажались по полной, и наверняка Исин и не подумает брать трубку. Но спустя несколько минут пришло короткое сообщение: «Я сейчас на съёмке. Поговорим позже». Вот так просто. Бэкхён увалился на кровать и заглянул в расписание. Сегодня уже никуда не нужно ехать. И это снова самая бесполезная трата времени — ожидание чего-то. Бэкхён распластался на спине звездой и уставился в потолок. Что он вообще собирается со всем этим делать? Что если просто забыть не получается? Нужно ли снова втягивать Исина или Синцзе в собственные проблемы? Вдруг всем им уже прекрасно, они давно забыли, а тут Бэкхён начнёт вмешиваться в их жизни, напоминать о себе. Что если и Исин, и Синцзе вообще не захотят его слушать? Слишком много «если» даже для сомневающегося человека. Бэкхён открыл на ноутбуке страницу с шоу и увидел, что по расписанию на этой неделе должен транслироваться финал. Он не знал, кто остался, но между тем решил глянуть старые эпизоды. Вдруг увидит что-то, что его подтолкнёт к нужному решению. Но ничего не происходило. Бэкхён видел обычного парня с обычным поведением. Такого, каким он успел узнать его за три дня. Ничего особенного, ничего, что бросалось бы в глаза. Неужели и вправду так быстро выбросил всё из головы и забыл? Неужели только Бэкхён страдает от плохого сна, одолевающих мыслей и воспоминаний этих дней? Бэкхён включил ещё более раннюю серию, которая снималась, пока он был в Пекине. Снова никаких изменений, ничего лишнего. — Чертовщина... Телефон завибрировал, когда Бэкхён не ожидал этого. Он настолько погрузился в просмотр, что не заметил, как прошло несколько часов, как Кёнсу принёс ему обратно чистую футболку и как за окном стемнело. Он взял в руки телефон и несколько секунд думал, стоит ли вообще, или сделать вид, что не звонил? Нет, Исин видел, что Бэкхён прочитал его сообщение. — Алло? Изображение догрузилось спустя пару секунд, и Бэкхён увидел ту же самую комнату, в которой жил Исин, когда Бэкхён приезжал к нему. Точнее потолок и часть интерьера по бокам. — Подожди, я найду, на что опереть планшет, чтоб не падал! — прокричал Исин откуда-то со стороны. Наверняка полез на книжную полку, после чего вернулся и сел перед планшетом, установив его более-менее вертикально. — Рассказывай. Если бы Бэкхён пил, то точно бы выплюнул все, что было во рту, от того, с какой непосредственностью говорил Исин. Словно действительно ничего не было. Словно Бэкхён не летал в Пекин, словно не было Сюйкуня и тех трёх дней. Словно Исин не работал сейчас бок о бок с Синцзе. Словно всё было не просто так, как до отъезда Бэкхёна, а даже лучше. И Бэкхён абсолютно не знал, как на это реагировать. — Можешь начать с малого, — подсказал Исин. — Например, как у тебя дела? — Честно? Хреново, — скривился Бэкхён. — Я уже вижу по твоей помятой физиономии, врастающей в кровать, и по футболке, — без злобы усмехнулся Исин. Бэкхён поправил подушку под головой и взял телефон поудобнее, чтобы рука не затекала. — Ты всё ещё помнишь. Исин неопределённо пожал плечами. — Ему тоже сложно. Наверное, сложнее, чем нам всем вместе взятым. — Ты с ним разговаривал?.. — с надеждой спросил Бэкхён, хотя надеяться было не на что особо. — Нет, мы больше не поднимали эту тему. По нему просто видно. Когда говорят «снято!», у него даже осанка меняется сразу. То, с каким количеством стресса он борется, видно невооружённым глазом. Но я ни разу к нему не подходил — нужды не было. — Что-то ты не был столь внимательным, когда... — Бэкхён заткнулся на полуслове, поняв, что ляпнул лишнее. — Нет, ничего, прости. А Сюйкунь? — Всё ещё точит об меня когти, — снова кривая ухмылка. — Ты ведь и ему ни о чём тогда не сказал. Исин почесал кончик носа и уставился на мгновение в телефон, после чего извинился и продолжил разговор. Трудоголизм пошёл Исину на пользу — наверняка он самым первым просто вышел из ситуации и отстранился. Тоже не легко, но явно быстрее всех. — Да я вообще круглым дураком был. Посчитал, что смогу разрулить всё с минимальными потерями, а в итоге всё закончилось катастрофой. За двумя зайцами, как говорится... Я ведь не знал, что ты уже в курсе всего. — Ну да, он мог даже не узнать о том, что нас что-то связывало. — Ты так спокойно об этом говоришь, — удивлённо заметил Исин. — А смысл драматизировать на пустом месте? Мы с тобой к тому времени уже очень редко общались. Ты всё время в работе, я тоже. Я предполагал, что между нами может всё закончиться и был морально готов к этому. Физически это закончилось давным-давно. И я не был готов только к тому, что ты скрывал от меня. — Вот поэтому я дурак ещё больший. Боялся, что сделаю тебе больно, если расскажу как есть, старался найти подходящий момент. Бэкхён впервые улыбнулся. Исин снова казался наивным и несмышлёным в подобные моменты, хотя говорил на полном серьёзе. — В таких делах никогда не наступает «подходящий» момент, и ждать его просто бессмысленно, ты же знаешь. — Ну поздно уже после драки махать кулаками. — Так что ты будешь делать? Финал на носу... — Я не знаю. Наверно, впервые действительно не знаю, что делать со всем этим. — И что в итоге хуже — заниматься любовью, не любя, или любить, не занимаясь любовью? — подколол Бэкхён, вспомнив цитату из книги, что Исин стащил у него. — Кунь тогда увидел у меня эту книгу и спросил, правда ли, что любовь живёт три года? Я отмахнулся, сказав, что не было подобного опыта. А сейчас понимаю, что и вправду не было. Мы не любили друг друга, мы друг о друге заботились и всегда были рядом, когда могли. Мне было комфортно и удобно так, как было, уютно даже. Так что да, наверняка второе хуже. Что насчёт тебя? Бэкхён был совсем не согласен. Он любил, когда у них с Исином было настоящее, и он не смог бы просто переспать с первым встречным. Отвращение бы перевесило любую выгоду или желание просто потрахаться. — А у меня никогда не было... — на автомате уверенно ответил Бэкхён и осёкся. — Стоп. Это что получается...? — Это получается, что ты наврал ему с самым честным видом. И себе заодно. И получается, кому-то пора начинать учить китайский... — Исин, я его люблю... кажется, — неуверенно. — Поздравляю с открытием, не думал, что ты тормоз похлеще меня, — рассмеялся Исин. — И что мне теперь делать с этим?! — резко сел на кровати Бэкхён. — Ну... желательно жить. И выбирай методы примирения пореалистичнее и попрактичнее. А то я тебя знаю. Ты в любом случае в Пекин сорвёшься, как пить дать.***
— Хён? Бэкхён вытащил из-за спины пакет со сладостями и поманил им Куна. Хорошо, когда дверь открывает именно тот, кто нужен — меньше свидетелей разговора и, как следствие, меньше тех, кто сворует у Куна вкусняшки, предназначенные конкретно ему. — Ты говорил, что жил вместе с Чжу Синцзе в комнате, когда учился, так? — Бэкхёну ничего не стоило завалиться к мелким в общежитие слегка за полночь. Особенно когда они жили на пару этажей ниже. — В чём вопрос? — потянул руки к пакету Кун. — Нужно узнать, где он живёт в данный момент. И ты мне в этом поможешь, — не стал юлить Бэкхён, расплывшись в улыбке. — Каким образом я это сделаю, мы не на том уровне общения, хён! Бэкхён тут же притянул пакет к себе и обнял его руками, сделав вид, словно это самое большое сокровище в его жизни. — Тебе лучше знать, как. Напиши, что едешь в Пекин и ищешь, у кого остановиться. Я не знаю, придумай что-нибудь! — напоказ заканючил Бэкхён. — Только после пятницы. Там ещё не закончилось шоу — ты будешь выглядеть нелепо. Бэкхён не стал рассказывать всё до мельчайших подробностей, просто сказал, что ему нужно отдать обратно плеер хозяину. Вряд ли Кун поверил, но наседать с вопросами не стал. К тому же довольно быстро согласился насчёт уроков китайского вместе с Винвином. Бэкхёну везло в этой жизни так, что стоило подумать о покупке лотерейных билетов и о походе в казино. — Кёнсу-я, заваришь тот вкусный чай? — прислонившись к косяку на кухне, почти промурчал Бэкхён и расплылся в улыбке. Кёнсу оторвал взгляд от сценария и посмотрел на Бэкхёна удивлённо. — У тебя наконец проснулся аппетит? Бэкхён утвердительно промычал и унёсся в комнату за планшетом. — Вот, — включил шоу Бэкхён, установив на небольшом кухонном столике планшет. — Исин сказал, что он очень профессионален и не показывает ничего на камеру. — И ты ему веришь? — скептично спросил Кёнсу, наливая чай в чашки, после чего сел рядом, ставя одну перед Бэкхёном. — Ты же рассорил его с тем мальчишкой. — Откуда ты... Бэкхён не рассказывал никому из парней о том, что случилось в Пекине, но, как оказалось, все и так в курсе. Понятно благодаря кому… Хорош гусь! — Исин беспокоился о тебе, когда ты вылетел из Пекина. Позвонил нам узнать, прилетел ли ты. Ну и в общих чертах рассказал, что произошло. Заодно попросил тебя не дёргать. — Он всё знал уже тогда... — Получается, что так. И ты всё равно ему веришь? — Он от меня скрывал только то, что встречался с этим мальчиком. В остальном... — Бэкхён смотрел в чашку долго, пытаясь найти ответ на вопрос Кёнсу. — Я не знаю. — И что ты уже вознамерился делать? — Найду его и скажу всё, что думаю на самом деле. Надо бы извиниться... Но это всё после окончания шоу, конечно. — А ты уверен, что ты нужен будешь ему после? Особенно если он войдёт в состав группы. Ему будет совсем не до тебя, если его график не позволит ему нормально спать. Бэкхён за мгновение потух. Он и не думал о том, что может уже быть не нужен. Нет, думал, конечно, но не допускал этого варианта. Ему хотелось знать, что Синцзе всё ещё ждёт его. Хотя бы немножко… Но он не задумывался, что если Синцзе войдёт в состав группы, это поставит на всём жирную точку. И тогда точно не имеет смысла давать шанс «им», потому что никаких «мы» уже не будет. — К тому же, если ты говоришь, что ему больно до сих пор, не лучше ли оставить всё как есть? Не трогать затягивающиеся раны. Чего молчишь? — наклонился чуть Кёнсу, чтобы заглянуть в лицо Бэкхёну. — Эгоистично надеешься на его хреновый финал? — Нет, то есть... Я не желаю ему провала, просто... — Бэкхён поднёс чашку ко рту и за раз выпил всё содержимое в попытке растянуть время. — Он очень талантлив, и я буду рад, если у него получится. Но ты прав, в этом случае у меня нет ни единого шанса. Полтора года найти его не представится возможным вообще. Кёнсу, ты действительно так думаешь? Что я поступаю эгоистично?.. — с надеждой посмотрел на него Бэкхён. — Да, я так считаю, — разбил его надежды Кёнсу. — Но я поступил бы точно так же на твоём месте. Даже если это противоречит здравому смыслу. Даже если больно... Если больно до сих пор, значит, ещё осталось, что выяснять. Ему наверняка есть что тебе сказать, если всё ещё болит. Всё равно только мёртвым, хён. А тебе далеко не всё равно, мы-то знаем. Ты два месяца на тень даже похож относительно. Поначалу пытался ещё держаться, а потом совсем руки опустил. Но это нормально, что болит и рвёт изнутри так долго. Так бывает, когда что-то пошло не так и что-то не так сработало. Ты сделал ему больно, уехал и начал скучать по тому, что было с тобой всего три дня. Все твои мысли застряли в тех трёх днях. И это становится навязчивой идеей — стереть из памяти, чтоб не болело. Но чем старательнее пытаешься избавиться, тем сильнее становится наваждение. Вы расстались не на хорошей ноте, у обоих остался осадок. И этот осадок эмоциональный тащит тебя назад. И пока ты от него не избавишься — ничего не выйдет. — После разговора с Исином было куда легче, чем сейчас, Кёнсу-я, — скривился Бэкхён и невесело улыбнулся. — Потому что между вами тоже оставались неотработанные эмоции. Ты поговорил с ним, понял, что между вами больше нет недосказанности, и успокоился. То же самое нужно сделать с тем парнем. Неважно, к чему вы придёте, но вам обоим нужно поговорить. И хорошо, что прошло столько времени — вы оба уже не будете столь эмоциональны при разговоре, как если бы вы поговорили в тот день. Этот разговор поставил Бэкхёна в тупик. Вопрос «эгоист он всё же или нет?» мучил его на протяжении всей недели, пока на ноутбуке не вылезло напоминание о финальной трансляции. И как бы Бэкхён ни пытался себя отговорить, но даже отсутствие перевода не остановило от просмотра. «Попробуй выяснить у него, где он живёт. Только не говори, что это для меня. Если он не войдет в состав, я поговорю с ним». Бэкхён отложил телефон, не надеясь на ответ перед самой трансляцией, но он пришёл довольно быстро. «Я сделаю всё возможное. И даже если войдёт, поговори. Считай, что я настаиваю. Не нужно делать вид, что всё в порядке, когда ничего не в порядке». — Ну уж нет, Исин... У меня только один вариант, и это не твой выбор, — вздохнул Бэкхён. Бэкхён едва не начал грызть ногти к концу трансляции от нервов. Даже без перевода Бэкхён отмечал напряжение, исходящее от Синцзе. И совсем не готов был увидеть его слёзы. Не готов был видеть такую реакцию на родителей, не готов был видеть опасно блестящие глаза на «Forever», не готов был узнать, что позиция Синцзе в финале достаточно далека от девятки. Он был в середине тех, кто не прошёл. Бэкхён прекрасно знал, что Синцзе будет тяжело из-за такого исхода. Но теперь у Бэкхёна появилась надежда, и ему предстояло составить хотя бы какой-то план, потому что ежедневные занятия китайским с двумя носителями ничего не дадут, если перед его носом захлопнут дверь сразу, не став даже слушать. Или не откроют вовсе.***
Билет. Плеер. Письмо на давно измятом и замусоленном едва не до дыр листе. Адрес. И ни грамма уверенности. Бэкхён проверил всё личное расписание Синцзе и рассчитал поездку так, чтобы тот точно был дома в тот день, когда он прилетит. Обратный билет Бэкхён взял на позднюю ночь с расчётом, что его даже не пустят в дом, как увидят на экране домофона. Пребывание в Пекине насчитывало шесть часов. Доехать, объясниться и уехать обратно, чтобы успеть пройти контроль на международный рейс. Хоть и следом у него было несколько свободных дней, не хотелось бы провести их в отеле чужой страны, зализывая раны при случае. — У вас деловая встреча? — спросила девушка в соседнем кресле. — Типа того, — неловко улыбнулся Бэкхён, пряча в карман брюк письмо, сложенное вдвое. — Переговоры. — У меня тоже «типа того», — показала девушка руками кавычки. — Выхожу замуж. Жених будет знакомить с родителями. Волнуюсь так, словно на собеседовании в крутую фирму могут отказать. — У вас всё получится. Главное, будьте уверенными и покажите всё, на что способны. Покажите его родителям, что действительно любите их сына, даже если у вас не хватает навыков. Они простят вам многое, если увидят, что вы искренни, — улыбнулся Бэкхён. Девушка смущённо поблагодарила и больше не пыталась завязать разговор в течение полёта, зато Бэкхён смог ещё несколько раз прогнать текст заготовленной речи на китайском. За почти месяц подготовки, пока Бэкхён собирался с мыслями, он несколько раз порывался бросить всё и забыть о поездке, особенно когда началась жёсткая подготовка к японскому туру. Однако он даже не успел подумать, что взял билеты, когда им дали несколько дней отдыха перед самым началом тура. Думал он уже после — когда ехал в аэропорт. И ещё больше погрузился в мысли, когда ехал из аэропорта в такси по нужному адресу. — Приехали, — сообщил водитель. Бэкхён был катастрофически не готов. И дело было не в речи, которую он мог забыть напрочь, а в подкашивающихся ногах, слабости в теле и даже стучащих по вечеру зубах, хотя стояла довольно тёплая погода. Найти нужный подъезд не составило труда, только вот он несколько раз набирал номер квартиры и не решался нажать «вызов». Лишь осознание того, что у него остался час на достижение цели до того, как он обязан снова сесть в такси в сторону аэропорта, подопнуло его нажать заветную кнопку. Всего три гудка, и сердце Бэкхёна разбилось на тысячу осколков, когда он услышал знакомый голос. — Шестой этаж. Вот так коротко и просто. Ровно и безо всяких эмоций. Бэкхён знал, что Синцзе видел его и знает, кто к нему пришёл, но вот так равнодушно... — Хорошо, что вообще пустил, чёрт возьми, на что ты надеялся, на фанфары? — тихо обругал себя Бэкхён, заходя в подъезд, а затем и в лифт. — Мог бы вообще уже топать на поиски такси снова... Угнетался он ещё некоторое время, пока створки лифта не разошлись и он не увидел в двери напротив Синцзе. Вся уверенность в том, что Бэкхён всё делает правильно, испарилась вместе со взглядом напротив и тем, как Синцзе отпустил ручку входной двери и зашёл обратно в квартиру, оставляя между ними не просто расстояние — холодную пропасть. Бэкхён зашёл следом и тихо закрыл за собой дверь. Неловкость прошивала каждое его движение. Неужели всё действительно зря? Синцзе привалился плечом к стене и сложил руки на груди. — Наверно, если бы ты выбрал другой день, я бы тебя не пустил. Пусть будет тебе подарком. — В смысле? — не понял Бэкхён. — Ты серьёзно? — выгнул бровь Синцзе. Бэкхён взглянул на календарь и часы в телефоне. Интересно, что Синцзе помнил о его дне рождении лучше, чем он сам. Час ночи шестого мая, почему бы не забыть про свой день рождения, когда телефон в режиме полёта до сих пор. — Значит, счастливая случайность, — усмехнулся Бэкхён, пряча телефон в карман. — Вот почему нам дали пару выходных перед туром... — Зачем ты приехал? — оборвал его мысли Синцзе. — Хотел извиниться, — по-китайски. Синцзе даже нахмурился, не ожидая родную речь. — Я долго думал... нужно ли это всё. Даже написал целую речь... — Бэкхён достал из кармана брюк несчастный листок, уже почти похожий на тряпку. — И начал учить китайский. — Я ценю твою искренность, но не мог бы ты говорить так, как тебе удобно? — скривился уже совсем Синцзе. — Совсем ужасный акцент, да? — сконфуженно спросил Бэкхён. — Есть над чем работать, — беззлобно усмехнулся Синцзе. — Ладно... Так даже проще, наверно. Не так много времени осталось, — ещё раз посмотрел на часы Бэкхён. — У тебя уже обратный рейс? Совсем спятил приезжать на час? — Сам сказал, что не пустил бы меня в другой день. Предлагаешь просто так тут по улицам шарахаться? — Дурак. — А что ты предлагаешь? — вспылил Бэкхён. — Я уже здесь, перед тобой, я так решил, потому что это честно! Я виноват и мне извиняться. — В чём ты виноват? — спокойно. — В том, что наврал тебе и попросил Яньчэня, чтобы он перевёл тебе иначе. Я только недавно понял, что не было у меня таких намерений. Я не хотел мстить Исину. В первый раз ты сам поцеловал меня. Во второй — тоже не я был инициатором. После этого у меня уже возник интерес, и я хотел понять, что ты собираешься делать. Тогда мы напоролись на Исина с Сюйкунем. И да, мне было очень больно. Но больно не потому, что я любил Исина, а потому что он продолжал мне врать. Поэтому я сделал то, что сделал. И в конце концов та ночь... — Только не говори, что я был неправ, — недоверчиво. — Как такое возможно? — Я очень скучал по тебе всё это время. И мне было очень плохо. Я пойму, если ты прогонишь меня в итоге, потому что я обманул тебя. — Обманул, сказав, что сделал всё это для мести, но на самом деле действительно влюбился? Это даже не смешно, Байсянь, — в противовес своим словам в голос засмеялся Синцзе. — Как? Просто как всё это могло произойти с нами? — Я знаю, что я полный идиот в этой ситуации. — Ты понимаешь, что скажи ты мне тогда всё прямо, ничего бы этого не было? — Я не думал, что для тебя имеет какое-то значение, люблю я тебя или ты просто вызываешь во мне интерес. — Имело и имеет до сих пор. Я защищал тебя и подставлялся сам, потому что мне было не всё равно. — «Свой человек»? — Яньчэнь рассказал? — Да. Вы помирились? — Не то чтобы я на него долго злился — на тебя больше. И до сих пор. До сих пор. Значит, ничего не вышло. В воцарившейся тишине Бэкхён устало вздохнул и поправил на плече съехавший ремешок кожаной сумки. По крайней мере, между ними не осталось недомолвок. Это к лучшему. Бэкхён уже представил, как будет захлёбываться слезами у подъезда, но определённо обоим должно стать легче быстрее, чем было бы. — Хорошо, я понял. Спасибо, что хотя бы выслушал. Я пойду, мне нужно успеть на самолёт. Бэкхён развернулся и взялся за ручку, чтобы открыть дверь, но замок не поддался, а за спиной послышались шаркающие от домашних тапок шаги. Бэкхён не ожидал, что его резко развернут и припрут к двери. Ручка упёрлась в поясницу, и Бэкхён зажмурился от боли. — Прости, я не хотел, — шёпотом произнёс Синцзе и за пояс отодвинул его от опасной зоны. — Ты совсем дурак и не лечишься? Я сказал тебе, что ты мой человек, сказал, что если бы ты разобрался в себе раньше, ничего бы этого не произошло. Куда ты собрался? — Ты до сих пор на меня злишься — сам же сказал. — Ты думаешь, я тебя отпущу после того, что ты сейчас сказал? Я злюсь на то, что ты так долго ехал. Чёрт, тебе понадобилось три месяца, серьёзно?.. — Было бы больше, если б не Исин. — Ой всё, — закатил глаза Синцзе. — Ты отчаянный тугодум. — Я люблю тебя, Чжу Синцзе, — по-китайски. — И осознаю всю серьёзность последствий сказанных мной слов. Бэкхён наконец сам потянулся за поцелуем, но Синцзе в последний момент всё испортил. — У тебя и вправду жуткий акцент, — хохотнул Синцзе, за что тут же получил тычок в ребро и простонал. — Я тебя убью, — с рыком. — Ну я слышал, да, что ты меня любишь. — Убью, сказал, убью! — стаскивая кроссовки и собираясь отлупить ими отпрянувшего предусмотрительно Синцзе, Бэкхён скинул сумку и в два шага напрыгнул на него, пока тот не ожидал такого поворота событий. Синцзе, конечно, поймал его, но удержать не смог — оба свалились на пол, едва не расквасив по дороге кофейный столик. — Не хочешь перебраться на кровать? — сдавленно прохрипел Синцзе из-под него. — Потерпишь, — коварно улыбаясь, чмокнул Бэкхён Синцзе в кончик носа, зачесав длинную чёлку назад. Тогда Синцзе перевернулся, поменявшись местами с Бэкхёном и оказавшись сверху. Сердце подвело Бэкхёна и забилось так громко и часто, что казалось, его слышат даже соседи. — Скажи ещё раз. — Чтобы ты снова поржал над моим акцентом? Ну уж нет! — Скажи, — снова мягкая просьба. — Я люблю тебя. Но... — палец, приложенный к губам не дал продолжить. — Я не могу обещать тебе полноценных отношений, учитывая специфику нашей деятельности. Не могу просить не обижаться на меня, если я буду с головой в работе. Я наверняка буду куда хуже Исина, а ты будешь в бешенстве от моего выключенного телефона, потому что я люблю писать музыку, не отвлекаясь ни на что, но если у нас будет сходиться график и ты приедешь ко мне или я к тебе... Я весь твой. Вероятно, ты быстро разочаруешься во мне как в своём парне, но если ты готов попробовать... — Я подвешу тебя за яйца, если ты заставишь меня волноваться, — пообещал Бэкхён, уйдя от поцелуя. — Мы определённо не сойдёмся характерами, — со смешком. — Скажи мне, что любишь. — Перебьёшься, — Синцзе перетащил Бэкхёна на себя и поднялся, перехватив его под бёдрами. Бэкхён поцеловал в отместку, не давая смотреть, куда они идут, и обнял руками и ногами. — Все равно никуда от меня не денешься. — Я живу в Корее, чувак. — Сейчас, чувак, — поправился Синцзе. — И что ещё за «чувак»? Кто тебя научил вообще? — Цзянь Кун, — сдал с потрохами мелкого Бэкхён. — Передай, что я оборву ему уши. — Может, ты уже перестанешь базарить не по делу? — Базарить?.. — Да тут пуговицы, куда? — Я тебе так за базар сейчас отвечу, что новую рубашку покупать придётся. — Я твою возьму. — Эй! — Заткнись и сюда иди. — Да я уже тут. Весь твой, я же обещал. — Обещал он... Слона мне купишь? — Началось...