***
Бэкхён поправил воротник малиновой рубашки Исина и посмотрел ему в глаза. За кулисами толпилось много народу, в том числе и Яньчэнь с Синцзе были там. Синцзе старался не обращать на него внимание, хотя Бэкхён то и дело чувствовал, что его прожигают взглядом буквально насквозь. Наплевать. — Можно я отниму у тебя после концерта немного времени, когда ты закончишь? Надо поговорить. — Хорошо. — Удачи, — по-китайски приободрил Бэкхён и улыбнулся. Исин растянул в ответ улыбку и тронул Бэкхёна за плечо. Улыбка не помогла — она не выражала никакой искренности, и всё, что почувствовал Бэкхён, это был холод и отстранённость, попытка сделать хорошую мину при плохой игре. А игра и впрямь была отвратительной. На протяжении всех двух дней. Но ничего — Бэкхён исправит если не всё, то, по крайней мере, игру. Первой пошла выступать команда Тэгина и Яньчэня. Бэкхён проводил их с волнением, всё время глядя на последнего. Ребята уже волновались куда меньше, ведь контрольная запись, которую пустят в эфир, прошла вчера и большинство кадров будет оттуда, хоть Яньчэнь и чувствовал себя плохо. Бэкхён искренне наслаждался выступлением ребят и был расстроен, что оно так быстро, как ему показалось, закончилось. Яньчэня снова увели со сцены раньше, и Бэкхён прекрасно знал, в чём причина. В одежде. Он стащил у кого-то из стаффа стопку листов со сценарием, пообещав вернуть через пару минут, и уже стоял наготове, когда парни давали интервью за кулисами. Как только их отпустили, Бэкхён тут же оккупировал Яньчэня, пока кто-то снимал с него пиджак, и обмахивал его. Тэгин подсуетился с бутылкой энергетика, кто-то из стаффа притащил булочку. Синцзе стоял у выхода на сцену и всё время теребил рукава клетчатого пиджака, которые были до локтя разрезаны вдоль. Ему нельзя было волноваться, потому что уже настала пора их команде выходить на сцену. Они пересеклись взглядами всего на секунду, когда Сяо Гуй уже ступил на лестницу, и Бэкхён показал жестом, что всё в порядке, мол, иди уже, перестань оглядываться, успев одними губами произнести: — Иди, я присмотрю за ним. — Хён, всё в порядке, правда, — уже в гримёрке снимая плотную кофту и надевая футболку, сказал Яньчэнь. — Отдай девушке сценарий и иди хоть посмотри выступление Синцзе. — Вчера видел, обойдётся, — буркнул Бэкхён. — Он всё утро мрачный, как чёрная дыра. Ничего не говорит, огрызается... Я его, конечно, не видел утром, но Сяо Гуй сказал, на нём лица нет. Что случилось между вами вчера? — Ты опять не спал... — Не переводи тему, хён! — Мне нужна твоя помощь сегодня. Сможешь привести Синцзе в столовую после концерта? — Думаю, этот упрямый осёл не захочет ничего отмечать в таком настроении, так что... — Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня. — Только не говори, что... — с полуслова понял Яньчэнь. — Да. Ты поймёшь, что ему не стоит знать. Я буду с Исином. Мне нужно, чтобы это услышал он, но не Синцзе. — Исин разве не переведёт следом? Бэкхён самоуверенно усмехнулся. Хрена с два Исин переведёт то, что он хочет сказать. — Не осмелится. Он не лезет туда, где проходит граница его интересов. Скорее, он посчитает, что так будет даже лучше, если Синцзе не узнает это. Главное — подключись, когда Исин откажется переводить. Яньчэнь колебался. Он не хотел обманывать друга, и Бэкхён это прекрасно видел. Но если Яньчэнь не согласится, всё пропало. — Хорошо, хён, но разве столовая — то место, где стоит разговаривать обо всём этом? Ты уверен в том, что это не катастрофа мирового масштаба? — Ты сам говорил — все будут отмечать. Там не будет ни души в это время. — Хорошо-хорошо, я помогу. Если ты обещаешь, что с Синцзе всё будет в порядке. — Конечно, — заверил его Бэкхён. Он и сам на это надеялся. Надеялся, что дрязги между ним и Исином не коснутся Синцзе никоим образом. — Когда ты уезжаешь? — Ещё не знаю, — пожал плечами Бэкхён. — Ладно, пойду посмотрю остальные выступления. Отдыхай. Бэкхён знал. Но говорить не собирался. Сжигай мосты — всё равно больше никого никогда не встретишь. Кроме Исина. А Исин простит, куда денется. Страх так и не появился. Боялки все атрофировались настолько, что Бэкхёну стало всё равно. Он заскочил в общежитие перед окончанием концерта и не без сожаления взял сложенную футболку Синцзе, окинул пустым взглядом комнату и вышел, не дав Исину зайти — не стоило. — О чём ты хотел поговорить? — спустя уже несколько минут прогулочного шага по территории спросил Исин, как будто не понимал, о чём они будут говорить. Снова включал дурачка, который так бесил Бэкхёна, что аж до дрожи. — О нас. Одно объятие, ни одного поцелуя, ни нежности, ни одного ласкового слова. Исин, я, по-твоему, зачем к тебе приехал? — заходя в блок столовой, спросил Бэкхён. — Зачем мы здесь? — Нужно отдать футболку, которую мне вчера одолжили. Так ты ответишь на вопрос? — Бэкхён, я знаю, что я полный мудак и профан в этом деле. Ты можешь назвать меня хитрожопым, меркантильным, приспособленцем, да кем угодно, но ты ведь знаешь, что это так и есть. Но… Подожди... — нервно усмехнулся Исин, заходя в столовую и видя в самом центре зала двоих. Исин без слов понял, что всё это — план Бэкхёна. — Так мы друг друга стоим… Бэкхён без тени сомнения двинулся к ним, не смущаясь того, что в пустой столовой оказалось хорошее эхо. — Исин, будь душкой, переведи, — послал ему наигранный воздушный поцелуй Бэкхён и положил на стол футболку. — Это твоё, я решил вернуть, — уже Синцзе, но на корейском. Бэкхён сел напротив Синцзе и Яньчэня, Исин сел сбоку стола, поставив стул так, чтобы сложить руки на спинку. Приготовился к долгому разговору. Синцзе старался убить Бэкхёна взглядом, но натыкался лишь на равнодушие в ответ. Не время показывать эмоции. Исин перевёл без заминок, хотя это Бэкхён мог сказать и сам по-английски. — Но у меня ещё остался вопрос. Один, маленький вопрос: для чего ты всё это начал? К чему был первый поцелуй, я догадываюсь, хотя хотелось бы услышать ответ, но к чему был второй, я не могу предположить. Бэкхён теперь перевёл взгляд на Исина, который сидел в прострации, наверняка думая о том, не ослышался ли он. Они оба заигрались — вот что говорил его взгляд, наполнившийся болью, отчаянием и сумасшествием в равной степени. Но Бэкхён был уже безжалостен — Исин слишком долго молчал. Бэкхён давал ему не один шанс рассказать о Сюйкуне, не один раз он пытался вывести его на разговор и даже подкидывал удобные моменты самостоятельно, лишь бы Исин был с ним хоть капельку честным. А теперь… Пусть на своей шкуре испытает, каково это — не знать и чувствовать постоянную подмену. — Я думал, у тебя просто появился интерес к кому-то... — Переводи, Исин. Пожалуйста, — с нажимом. Пока вокруг троих ментально по потолку столовой сгущалась чернота, Яньчэнь старательно делал вид, что его вообще не существует в этом измерении. По ходу рассказа Синцзе лицо Исина менялось непредсказуемо быстро. Он даже попытался что-то спросить у Синцзе после его ответа, но тот лишь раскрытой ладонью указал на Бэкхёна, видимо, переведя стрелки. И правильно сделал. Не у Синцзе Исину что-то выяснять — пусть спрашивает напрямую. — Он сказал, что первый поцелуй был нужен, чтобы избавить тебя от истерики, когда ты увидел в первый же день, как мы с Сюйкунем целовались. Это правда? — А ты думал, я ничего не узнаю? — ледяным низким голосом произнёс Бэкхён, едва не сходя на шёпот. — Ты думал, что вечно сможешь мне ездить по ушам и делать вид убитого работой человека? За все три грёбаных дня я не увидел от тебя и толики внимания ко мне, как к человеку, с которым ты встречался пять с лишним лет. Если тебя это не задевает, то меня — очень даже. Краем глаза Бэкхён увидел, что Яньчэнь переводит Синцзе шёпотом его слова. Пускай, Исину всё равно не до этого. — Почему ты сразу не сказал? К чему была эта игра в молчанку? — Да чтоб ты, Исин, набрался смелости и сказал мне обо всём сам. Я ждал искренности и честности от тебя. Не дождался, к сожалению. Работа и секс по углам с Сюйкунем поглотили тебя сильнее, чем совесть. Так что насчёт второго поцелуя? Исин хотел ответить ещё что-то, но понял, что бесполезно — Бэкхён со стальным упорством будет требовать ответа на свой вопрос. — Он хотел тебя поцеловать. Хотел показать, что у него есть к тебе интерес. — Тогда почему он заморозился, когда я сказал ему, что хочу его? Почему, когда я остался у них, он снова мне отказал? — Бэкхён! — Исин! — отзеркалил его Бэкхён. Гнуть свою линию получалось не так уж сложно. — Потому что он не хотел, чтобы ты его использовал, — после ещё одного короткого диалога на две реплики с Синцзе перевёл Исин. — Ты серьёзно поступил так, чтобы отомстить мне за обман? Вот оно. Вот тот момент. Лишь бы Яньчэнь понял всё правильно. Бэкхён медленно прикрыл веки и вдохнул. Нельзя было использовать слова «да» или «нет», в такой ситуации Синцзе поймёт всё и без перевода. — Конечно, а ты думал, я специально сюда приехал шашни крутить налево и направо со стажёрами, как это делаешь ты?! — наседая на Исина, всё так же тихо произнёс Бэхён. Исин распахнул глаза, когда услышал, что говорит Яньчэнь Синцзе, но сам не издал и звука. Ставка сыграла. Бэкхён поставил всё на то, что Исин промолчит, и он оправдал его ожидания. Одного он не учёл — аплодисментов за своей спиной. С которыми рухнули надежды Бэкхёна хоть на какой-то минимально счастливый исход. Все. До единой. — Позвольте нарушить вашу милую беседу, — послышалось по-корейски, и это не был голос Тэгина. По спине Бэкхёна пробежал холодок, а сам он сглотнул и боялся удостовериться в личности незваного гостя. Исин точно так же напоминал загнанного зверя, значит, в догадках Бэкхён не ошибся. — Я тут мимо проходил и решил зайти на огонёк. Как оказалось, не зря. Жаль, что меня не позвали… А теперь послушайте меня, — со злобой ударил Сюйкунь по столу обеими руками справа от Бэкхёна, и он едва удержал маску равнодушия и не вздрогнул. Милый с виду парень превратился в напирающий хладнокровный танк в одно мгновение. — Яньчэнь, у тебя хреновый талант переводчика, так что я переведу за тебя. Он сказал, что сделал это, чтобы отомстить Исину, а не потому что он потерял голову. Месть — блюдо холодное, и его с холодным разумом готовят. — Бэкхён прикрыл глаза и вытянул дрожащие губы в нитку, пока Сюйкунь говорил — видимо — то же самое по-китайски. Потом он снова переключился на корейский. — Вам, Бэкхён-хён, отдельное спасибо за собранную толпу на очную ставку. Я узнал много нового, как и то, что я был такой же заменой пятилетним отношениям, как и Синцзе. Если бы не вы, я бы так же был в неведении и продолжал, как вы говорили, трахаться по углам? Совсем не поэтично, ну что ж... А вам, учитель Чжан, как оказалось, мне и сказать даже нечего. Как нечего было сказать и вам до этого мне и Бэкхён-хёну. Ну вы всё слышали. И, пожалуй, я заберу Синцзе отсюда. Потому что он единственный, кого здесь держали за дурака всё время, как меня. Всезнайки, мать вашу... Всё. Конец всему. Синцзе встал из-за стола, не обратив внимания на слова Яньчэня, сразу после пары фраз Сюйкуня на китайском. И, уже сделав пару шагов к выходу, он развернулся и посмотрел в глаза Бэкхёну, который теперь смотрел только на него, а затем выдал целую тираду на китайском, после чего решительно пошёл дальше. — Какого чёрта ты разговариваешь со мной на языке, который я не понимаю?! — выкрикнул в спину Бэкхён по-английски. — Попроси своих профи-переводчиков перевести, — ядовито бросил он через плечо и скрылся за дверью. — Я пойду, хён, он зол на меня, — тронув плечо Бэкхёна, осторожно сказал Яньчэнь. Футболка осталась на столе, а в столовой никто из них двоих, застывших на своих местах, не осмелился сказать и слова. Кроме... — Он сказал, что был прав с самого начала, знал, что тебя нельзя подпускать к себе, потому что ты не думал в тот момент ни о чём, кроме мести. Сказал, что глаза у тебя были пустые и холодные. И ещё сказал, что зря попытался довериться тебе, каждый раз оправдывал твоё поведение тем, что тебе больно. Но тебе всегда было мало. Бэкхён молчал, уткнувшись в собственные ладони. Ему нечего было сказать, тем более Исину, который всё уже слышал. Спустя лишь несколько минут Бэкхён выдохнул, стёр слезу, скатившуюся по щеке, шмыгнул носом и, подхватив футболку, вышел из столовой. В комнате его ждал собранный чемодан и билет на самолёт. Он сжёг всё, даже то, что у него могло остаться как светлая память. И это ничем больше не исправится. Если так и должно было быть — пускай, лишь бы сердце успокоилось хотя бы со временем. Лишь бы стало хоть чуточку легче. Он не разбирал дорогу за окном такси, по которому стекали капли таявшего снега, из-за слёз, которые был не в силах остановить. Он всё испортил. Как добрался до нужного терминала, как прошёл таможню — всё это даже не задерживалось в его памяти, где, как осколками стекла, яркими вспышками сменяли друг друга кадры этих трёх дней с Синцзе, где он улыбался, целовал его и держал за руку. Бэкхён помнил эти прикосновения сейчас острее, чем дорогу под ногами до самого самолёта. И только в салоне Бэкхён нашёл в кофте маленький плеер и вставил в уши наушники, уже подозревая, что путь к душевному спокойствию будет слишком долгим.Посмотри на меня в последний раз, Улыбнись, словно ничего не случилось, Я вспомню это, когда буду скучать по тебе И смогу представить твоё лицо в своих мыслях. Я не могу отпустить тебя из-за своей жадности, Которая превратилась в одержимость запереть тебя в клетке, Было ли тебе тяжело из-за меня? Но ты всё так же молчишь...
Конец первой части.