Ночной кролик

Я пришёл в сознание уже в каком-то подобии подвала, прикованным к стене. Перед мной в нескольких метрах стол с весьма специфическими штуковинами, которые я даже называть не хочу. — Очнулся, Тэхён-и? — снова эта маска у него на лице. — Как себя чувствуешь? — Отпусти меня! Живо! Парень отрицательно качает головой и смотрит на стол с прибамбасами, видимо, своими. — Я не могу. Ведь хён мой истинный. Если Тэхён-и не хочет сам остаться у меня, то я сделаю так, что он уйти не сможет, — Чон подходит ко мне, вновь прикасаясь к щеке. — Сделаю тебя прекрасной куклой, хён. Куклы ведь не имеют разума, так что ты навсегда будешь моим. *** РОV Чонгук Год назад — Я тебе говорю, забудь ты его. У него уже есть альфа, — я в очередной раз отмахиваюсь от друга, следя за объектом своего воздыхания. — Потом не приходи ныть, что он тебя продинамил. — Чёрт, заткнись уже. Не каркай. Я знаю, как с ним можно связаться, — задумчиво произношу. — Один из моих хёнов в студии альфа его друга. — Сколько у тебя связей? — Достаточно, чтобы заполучить его.

***

— Ю-унги-хё-он! — вешаюсь на альфу со спины. — Мелкий, что бы там у тебя ни было, мой ответ нет. В прошлый раз я в огромную задницу попал из-за тебя. — Ну Ю-унги-хё-он! Я тебя больше ни о чём не попрошу! — Ты мне это говорил в прошлый раз, позапрошлый и даже перед этим, — Юнги остаётся непреклонен, ровно до тех пор, пока не видит жалобную мордашку. — Ну ладно, выкладывай. — Я хочу познакомиться с другом твоего омеги. — Сбрендил? Он же уже занят. — Хён, я, конечно, не настолько самоуверен, но кто устоит передо мной? — Если этот Тэхён не обратил на тебя уже внимания, то не обратит вовсе. Брось эту затею. Я молчу. Затем бросаю короткое «Я домой», собираюсь уходить, на выходе сталкиваюсь с Джуном. Извиняюсь и спешу покинуть здание. Мне обидно, что в меня не верят чисто из-за возраста. Пускай многие скажут, что Тэхён занят, но реальная причина — возраст. Раздражает даже. Я надеваю наушники и делаю громкость максимальной. Не терплю громких звуков, но в наушниках слушаю только так. На голову накидываю капюшон толстовки. Подхожу к переходу, ожидая зелёного сигнала, а на него начинаю идти. Успеваю сделать пару шагов. Слышны крики, непонятный звук, и как только оборачиваюсь — на меня несётся автомобиль. Я не успеваю ничего сделать и уже пролетаю пару метров по асфальту. Всё тело болит, а оно и неудивительно. Вокруг меня скапливается народ, словно вороны на падаль. Сознание меня покидает. После слышу лишь голоса, звуки сирены. Как мне говорят держаться. Чувствую, что меня насильно что-то заставляет дышать, рядом пикающие звуки. Так бесит. Не удерживаю сознания, проваливаясь в темноту. Конец РОV Чонгук *** Измученный врач выходит из операционной. Снимает очки и трёт переносицу. — Что с ним? Мужчина в возрасте поднимает взгляд на голос. Сколько уже таких вопросов, сколько обеспокоенных людей тут уже сидело. На сидениях были трое: два молодых парня и женщина, примерно ровесница доктора. — Вы друзья и мать Чон Чонгука? — получив утвердительные кивки, доктор снова вздыхает. — У него повреждены шейные позвонки и бедренные кости. С правой стороны открытый перелом. Также повреждение в нижней части спины. Он ударился головой и впал в кому. Если он очнётся, то это будет чудо. Организм молодой, должен выкарабкаться, но возможно, что инвалидности ему не избежать. Всё, что зависело от меня, я выполнил. Больше ничего сказать не могу. РОV Чонгук Два месяца спустя Темнота. Ничего больше я не вижу. Слышу только писк аппаратов. Плач мамы. Голос хёнов. Они просят прощения. Но за что? Мне так стыдно за то, что сожалею только о том, что Тэхён так и не узнает о моих чувствах. Я один был предназначен ему судьбой. Резко вдыхаю, чуть дёрнувшись, и открываю глаза. Чёрт, как же больно. Головой совершенно не двинуть. Оглядываю палату. Я что, правда в больнице? И почему я не чувствую ног? Пошевелить тоже не могу. Краем глаза замечаю какое-то движение в углу, и рядом с кроватью появляется мужчина. Я его не знаю, и доверия он мне не внушает. — Бедный мальчик. Оказаться на больничной кровати в таком юном возрасте, а ещё потерять любимого. Ты ведь ему так и не сказал? Удивлённо смотрю на незнакомца. Он угадалили каким-то образом узнал? Сглатываю и пытаюсь выдавить хотя бы звук из себя, но понимаю, что горло пересохло и ничего не выходит. Мужчина улыбается шире, обнажая острые, мелкие, как у акулы, зубы. Я также разглядел, что у него совершенно пустые глазницы. Лицо — просто череп, обтянутый кожей. На голове глубокий тёмный капюшон, да и вообще на нём какая-то накидка или плащ. Насколько это возможно дёргаюсь. Сердце лихорадочно заходится в грудной клетке. — Тише. Я всё понимаю. Хочешь ли ты получить второй шанс? — Да, — едва выдавливаю из себя, резко успокоившись. Несмотря на вид этого мужчины, он начал внушать доверие. — Только загвоздка будет в том, что ты не будешь существовать уже, Чон Чонгук. — Откуда вы знаете моё имя? — хриплю. Горло будто наждачкой начистили. — Я знаю всё, мальчик мой. Так ты согласен? — Что со мной будет? — Ты обретешь вторую жизнь, называй как хочешь. Но воспоминания о тебе сотрутся у твоих родных и близких. Твои родители не будут помнить, что у них был сын. Твои друзья не будут знать, что когда-то встречали тебя. Малая плата за новую жизнь, неправда ли? Или ты умираешь здесь, в этой палате, или только в головах близких. Выбор за тобой. Удивительно, что я мог трезво мыслить. По крайней мере, сообразил, что этот тип несёт полнейший бред. Хотя с почти безвольным телом поверишь кому угодно и во что угодно. — Не спеши с ответом. — Я согласен. Незнакомец снова улыбается. Откуда-то из своей рясы он достаёт маску в виде кроличьей морды. Обычная детская маска, которую можно купить по дешевке. Теперь у меня было ощущение, что это чей-то большой розыгрыш. Юнги-хён, например, так пошутит, что потом ещё лет двадцать будет припоминать. — Запомни, ночью ты не сможешь снять маску ни перед кем, кроме своего любимого. Ты станешь не живым, не мёртвым, и пока он не станет полностью твоим, не сможешь познать его прикосновений. Для поддержания существования нужна кровь, иначе ты умрёшь, — мужчина снял с меня маску ИВЛ и надел эту кроличью. Сначала я снова подумал, что это глупый розыгрыш. Через прорези для глаз уже не видел этого странного типа. Сначала появилось покалывание в области шеи, затем в бедре, там, где переломы. Лёгкое жжение. Оно переросло в жар, тело начало выкручивать, будто мои кости ломали заново, дробя их. Я хотел закричать, но лишь захлебнулся собственной кровью. Что-то влажное потекло из краешек глаз, и снова темнота. Только в этот раз не успокаивающая, а пугающая. Она давила, тело скручивало всё больше. Краем уха я услышал, что кардиомонитор из-за частого сердцебиения заходится писком. Подобное продолжалось в течении нескольких минут. Я не мог даже перевернуться, чтобы хотя бы сплюнуть кровь. Каждое движение отдавалось ещё более адской болью. Словно нарочно меня выгибало дугой. Затем всё прекратилось. Кровь больше не скапливалась во рту, но был металлический привкус. Тело больше не ломало, наоборот, была какая-то приятная расслабляющая нега, будто я за несколько лет впервые выспался. Приборы молчали. Я сел. Всё отлично слушалось. Отлепив от себя эти дрянные присоски, поднялся. Маска держалась сама собой. Решив, что в больничном расхаживать не ахти, вышел из палаты. Мою одежду наверняка выбросили. Мимо пронеслась дежурная медсестра и залетела буквально в мою палату. Я заглянул обратно. На моём месте лежал парень, точно также перевязанный. Мы были внешне похожи. Я никогда не появлялся в жизни родителей и своих друзей. Не живой, не мёртвый. Ухмыляюсь и иду дальше по коридору. *** Этот адрес я уже заучил давно. Хорошо, что квартира на первом этаже. Подхожу к нужному окну. Оно открыто, ведь на улице жара. Мне не жарко даже в костюме и перчатках, которые я «одолжил» у одного из работников. Оказываюсь около его кровати. Он прекрасен, даже когда спит. Мой Тэхён. Лунный свет выгодно падает на кровать, так что я вполне мере могу его рассмотреть. Спокойное дыхание, ресницы немного подрагивают. Тяну руку, хочу прикоснуться к нему. — Эй, ты кто такой? — поворачиваю голову на голос. Это тот самый старшекурсник. Югём, кажется. — Я тот, кто предназначен ему вместо тебя, — выпрямляюсь. Не знаю, когда я это освоил и научился этим управлять, но прежде, чем мне успевают ответить, оказываюсь снова за окном. Что в квартире Тэхёна делал этот парень? Ну ладно, главное, что я увидел его. Более мне ничего не надо. С тех пор я начал приходить к хёну каждый день, но искренне не понимал его испуга. Мы ведь истинные. *** События с Югёмом. Я иду по заученному адресу и вижу не того, кого бы хотелось. Вот решил рассказать всё хёну, пускай и не поверит, и на тебе. Этот Югём едва ли не выбивает дверь одним только стуком. Церемониться я не собираюсь, тем более, что мне нужна кровь. Хватаю парня за шкирку, зажимая ему рот рукой. Он даже вырваться не может, при том, что моего роста и крупнее в комплекции. И что хён в нём нашёл? Я ведь не уступаю этому придурку ни в чём. Хорошо, что нижнюю часть лица закрывает маска, так что при желании меня опознать не смогут, да и не найдут, сколько ни пытайся. Я основался в заброшенном подвальчике неподалёку. Как только спускаюсь, то грубо сбрасываю свою ношу на пол. — Что тебе от него надо? — Айщ! — парень трёт ушибленный в процессе «полёта» затылок. — Да кто ты такой? — Тебе знать необязательно. Я спросил, что тебе нужно было от хёна? — Ого, так он только притворялся невинным, — парень поднялся, ухмыляясь. — Оказалось, как только я его трахнул, так он потаскухой заделался. Теперь на младших потянуло. Во мне закипела ярость и я, немного не рассчитав, ударил парня, а его так повело, что он упал на стол с режущими и колющими инструментами. — Ты что твор… — он прервался на половине фразы, оглядывая стол, затем обводя взглядом подвал. Он ещё и тупой. — Ты куда меня притащил? — Я предлагаю тебе выбор. Ты отваливаешь от Тэхёна, либо испытываешь всё эти интересные штуковины на себе. Выбирай, Югём-хён, — я наконец опускаю маску. Мёртвые всё равно в полицию не ходят. — Ты ведь не посмеешь, — шипит парень, однако пятясь, когда шагаю к нему. Он боится. *** Без внутренностей и крови тело альфы намного легче, так что закинув его уже вялую, остывшую тушку на плечо, несу его к квартире Тэхёна и сбрасываю прямо у входа. Надеюсь, что больше он не подпустит к себе никого, кроме меня. Он мой, только мой…