«Прости, Хелен…»
Гримм остановился, когда голова последнего крестоносца рухнула на железный пол, покатившись в сторону валькирий. И обернулся. До ван Лейден донеслись быстрые шаги. Среди которых угадывались и уже знакомые поступи Майер и Норман. Подхватив stg., гримм выстрелил в стену из подствольника. Внутрь ворвался разряженный воздух и белёсая дымка облаков. Бросив последний взгляд на трупы и поверженных валькирий, он сиганул в щель. — Стой, сука! — Хелен, позабыв о всех наставлениях, едва ни прыгнула следом, благо, понимала, что летать пока не умеет. Зато она увидела, как монстр легко перепрыгивает по опорам и мосткам, стремительно удаляясь. — Денёв! — в следующий миг Майер уже была рядом со своей девушкой. Машинально потянувшись за пакетом с эмалью и не найдя его, валькирия злобно выругалась, отрывая рукав и перехватывая рану. — А с Клэр что? — Ей тоже досталось… — проскрипела ван Лейден, пытаясь подняться. О младшей валькирии уже заботилась Мирия. Первым делом она оценила серьёзность повреждения. Той досталось не слабо. Теперь и на её спине появится уродливый шрам. Хорошо, что не задеты жизненно важные органы. Впрочем, при такой кровопотери… — Хелен, помогай Денёв. Нам срочно надо вернуться в гостиницу, я понесу Дюваль. — Обеспечить им прикрытие! — распорядился кардинал Кейн, который уже был здесь в сопровождении подоспевших охранников. Затем он встретился взглядом с Норман, услышавшей знакомые нотки армейских приказов в его голосе. — Потом. — лишь бросил он на невысказанный вопрос, успевая отдавать поручения находившимся поблизости. Последнее, что видела Дюваль, это вдруг возникшую Терезу. Правда, на ней почему-то была одежда, в которую облачилась Мирия. Тереза опустилась к ней будто бы с самых небес. Руки коснулись остывающих щёк, на которых проступил тонкий слой пота. Старшая сестра слабо улыбнулась младшей, осторожно подбирая девушку на руки и прижимая к своей груди, к сердцу, такому близкому и тёплому его стуку.«Тереза…»
Свет её волнистых локонов погас в затягивающим глаза мраке.«Тереза…»
***
Едва только Клэр открыла глаза, как попыталась потянуться за растворяющимся в холоде и мраке образом давно почившей сестры. И не понятно, что она ощутила раньше, — боль в спине, которую рассекло дьявольски острое лезвие, или крепкие ладони Мирии на своих плечах. — Тереза… — простонала младшая, устремляя руки к потолку. — Клэр, это я, Мирия. Пожалуйста, не вставай, а то будет ещё больнее. И повреждённый позвоночник не восстановится, если будешь двигаться. Впрочем, гренадер и без этого уже пожалела, что оказалась в реальности. — Ура! Она очнулась! — Майер тоже здесь, как и ван Лейден. Фельдфебель приказала всем находиться в одном номере, повысив тем самым безопасность. И на всех были полноценные комплекты формы. Денёв, уже почти восстановившись, подошла к кровати, на которой лежала соратница. — Прости, что так бездумно оставила тебя одну, — извинилась девушка. — Денёв… Вы завалили этого ублюдка? — после пробуждения, когда восстановился поток мыслей и сошли остатки дрёмы, этот вопрос возник сразу же. — Скорее, он чуть не завалил нас с тобой, перебил кучу охранников. Когда подоспели Мирия и Хелен, он разрушил перекрытие и прыгнул. Хелен видела, как он перескакивал по зданиям. Раздался электронный голос, сообщивший о прибытии посетителя. Все заметно напряглись. Это был кардинал. Оставив за дверью многочисленную свиту, Кейн прошёл в комнату. — Как вы? — обратился мужчина к валькириям. — Все живы и, — короткий взгляд на Клэр, — относительно здоровы. На её восстановление может уйти от одного дня и до недели. Пастор Кейн, мои соболезнования насчёт погибших. — прозвучало с нотой печали — может, убитые и недолюбливали её, но в первую очередь были людьми, чьи жизни она поклялась защищать. — Спасибо, — кивнул священник. — Этот му… Нечестивый убил за раз десять человек, и такой факт скрывать стало сложно. Главы конфессий на совещании постановили, что в случае ещё одного нападения будет объявлено военное положение, а все паломники и туристы будут эвакуированы. Мы просто не имеем права так рисковать. Но если это случится, весь авторитет и имидж города полетит в пекло. Это будет катастрофа. Рабона на долгие годы окажется скомпрометирована, чего, как я понимаю, и добиваются наши враги. — А мы даже не знаем, где он прячется, — добавила Денёв. — И к тому же, он из бывших японских асов, — внесла свою лепту Дюваль, стараясь не шевелиться. — Скоро мы узнаем, кто это такой, — пообещала Мирия, — но прежде, у меня есть некоторые вопросы к вам, кардинал. — Знаю, и ещё потому пришёл, чтобы на них ответить. Но начнём по порядку, хотя это и займёт некоторое время. И так, подозреваю, что племянница ничего из этого не говорила, так что… Наш род берёт начало с одного рыцаря, принимавшего участие в захвате Иерусалима. По семейной легенде, он получил некий дар, с помощью которого мог читать мысли. Как оно было на самом деле, сказать сложно, но то, что в каждом поколении есть те, кто этим даром обладают, — факт. Также, наш семейный кодекс обязывает, что один из рода всегда посвящает себя Богу и служению в церкви, а второй борется со злом на поле битвы. Так что я тоже в своё время прошёл через армию, пока не поменялся ролью с Галатеей. — Ничего себе! — с таким удивлением, каким Мирия никогда не слышала от своих подопечных, протянули девушки. И, кажется, в мгновение прониклись глубоким уважением к Пастору Кейну — Клэр так и вовсе захотелось пожать ему руку и попросить прощения за то, что при первой их встрече сквернословила. Сама Норман тоже разделила их чувства, но только более сдержано. Но вместе с этим и гордость. Она, конечно, имела мысли, что в роду Галатеи есть свои прелести, но чтобы такие, уходящие настолько древность, что задевают времена Иерусалима. — Именно так, не люблю хвастаться, — во взгляде кардинала так и сквозило лукавство, — но в своё время дослужился до оберста. Поэтому понимаю, что именно затеяли хельхеймовцы. Они хотят дестабилизировать обстановку, подорвать доверие среди населения, посеять панику. А потом, когда все будут заняты решением проблемы здесь, нанесут удар там, где этого меньше всего ожидают. — Ублюдки не на шутку разозлились после секретной спецоперации, с успехом прошедшей в Таврике, — задумалась Норман, опустив чуть притупившийся взгляд в пол. — Так что ничего удивительного в том, что твари решили бить по другим объектам. Браслет-телефон вдруг издал сигнал, и на экране показалась информация о входящем видеозвонке. Это Галатея. Мирия написала ей практически сразу после того, как они вернулись в гостиницу и оказали первую помощь Клэр и Денёв. Пророк обещала узнать всю доступную информацию про этого странного гримма и заодно получить у Совета разрешения на отправку собственного отряда в помощь Фуриям. Фельдфебель сразу же нажала кнопку, и в образовавшемся голографическом окошке отобразилось сосредоточенное лицо старшей валькирии. — Судя по вашим вытянутым от удивления лицам, я могу предположить, что дядя всё же задвинул семейную историю, — не удержалась от лёгкой шутки обер-лейтенант, разглядев среди собравшихся и родственника. — Ладно, сейчас не это главное. У меня две новости. Совет отказал в просьбе отправить наш отряд к вам на помощь. Равно как предоставить иные подкрепления… — Они там совсем с ума сошли?! Ай! — Дюваль-младшая чуть вздрогнула, когда попыталась немного приподняться — в позвоночник будто вогнали стальную прямоугольную пластинку, прямо между позвонками. — А вторая новость? — раздалось с какой-то едва различимой безнадёгой в голосе от Денёв. — Узнала, с кем вы столкнулись. Его зовут Мамору Сато, «Сёгун-Громовержец», бывший обер-фельдфебель из группы «Тайфун». Отряд в своё время сформировали из выходцев из Японии, и хотя их воспитание и понятия похожи на самурайские, принцип действий и тактика более подошли бы ниндзя. Ещё я узнала, что у него нет лица, потому как он сам, облажавшись на одном из заданий, срезал его, как знак своего позора. — Жёсткий тип, — ещё более безнадёжно подметила ефрейтор, хотя голос и звучал по-привычному холодно. Только Фурии и двое из семейства Кейн могли различить в нём что-либо. — Это безумие, Галатея… — Клэр сжала кулаки, отчего перчатки костюма заскрипели. Напряжение в пальцах отдавалось тёплыми слабыми приливами боли в позвоночнике. — Неужели Совет не понимает, что нам не справиться в одиночку с этим головорезом? — Они считают иначе и отчаянно не хотят поднимать панику раньше времени… Слушайте, я прекрасно понимаю, как это всё опасно, и мне страшно за вас… — Кейн долгим взглядом посмотрела на Мирию. — Но и у такого грозного противника есть свои слабые места. Прежде всего, это его психологический уклад. Сато, как выяснилось, всегда старался сражаться с равным количеством соперников, если знал, что качественно они ему не уступают. Видимо, потому и сбежал, когда появились Хелен и Мирия. Теперь он знает, что по одиночке вы больше действовать не собираетесь, а значит, попытается заманить вас в условия, выгодные ему. — И ещё, Клэр может ощущать его передвижения, если он окажется поблизости, — фельдфебель посмотрела на младшую. — Если она может чувствовать цвергов, то и гриммов подавно. С помощью этого мы сумеем вычислить его. — Клэр? — Пророк слегка удивилась, но потом просветлела ликом, поняв, откуда именно этот дар, не раз выручавший старшую сестру, за исключением последнего. — Это однозначно должно помочь, но сомневаюсь, что гримм ещё раз появится поблизости. Скорее, он затаится, но долго скрываться не станет, а проявит себя там, где прежде не появлялся. — А вот это будет совсем скверно, — заметил кардинал, — тогда очень велик риск, что вся конспирация нарушится. — Значит, стоит опередить его. Узнали, как эта тварь попала в город, минуя проверки? — Я изучила все возможные пути, которые только есть. Он нигде бы не смог проскочить, не обнаружив себя. Но, — осмотрев остальных валькирий и переглянувшись с Кейном-старшим, Норман продолжила: — тварь могла забраться в один из гробов, которые отправляют в Рабону, чтобы похоронить. Как выяснилось, их осматривают только на наличие оружия. Самих покойников тревожить категорически запрещено. — Вот вам и ответ на вопрос, где он может скрываться. В Рабоне есть большое кладбище. В основном, большинство умерших кремируются, так как процедура захоронения в Святом Городе довольно дорогая, но уж если у кого есть деньги, то они не скупятся на возведение склепов. Готова спорить, наш клиент как раз укрывается в одном из таких, и там же спрятаны все тела, — воодушевлённо проговорила Галатея. — Тогда пора за дело. Пастор Кейн, мне нужна вся информация о планировке кладбища, а также, чтобы вы установили усиленное наблюдение за ним. Денёв, Хелен, — фельдфебель, поднявшись, повернулась к девушкам, всё ещё держа руку с браслетом на уровне груди. — Да, командир? — одновременно промолвили те, уже готовясь исполнять поручение. — Сато использует старый костюм асов, который носили ещё лет пятьдесят назад. Найдите о нём всё: не закрытые бронёй участки, места расположения энергетических блоков и проводящие шлейфы, время перезарядки. И запомните как «Отче наш». — Так точно! — откликнулись подопечные, быстро решая, кто и что конкретно будет искать. — Я немедленно запрошу все данные насчёт кладбища и готов рассказать всё, что знаю о нём, — кардинал отошёл в сторону, начиная кого-то вызывать по своему скромному браслету. — А я постараюсь выяснить ещё какие-нибудь подробности, — пообещала обер-лейтенант. — Перед тем как будете выступать, обязательно свяжись со мной Мирия. Сказав это, Пророк быстро послала любимой воздушный поцелуй и отключилась. Фельдфебель, слегка смущённая, перевела взгляд на Дюваль, которая всем своим видом отчаянно хотела показать, что совсем скоро поправится и будет готова к бою. — Клэр, я не могу рисковать и отправлять тебя в бой в таком состоянии, — в голосе Норман ясно выступили холодные ноты строгости. То же и во взгляде. — А я не стану просто так стоять в сторонке и ждать, пока вы его завалите. Сжав кулаки, девушка медленно и несколько неумело вследствие вновь взорвавшейся в ране боли попыталась подняться — и только села на край кровати. По лицу поползли тонкие капли пота, минуя немного плосковатые щёки. Она тяжело вздохнула и начала вставать. — Клэр, — руки Мирии упёрлись в плечи Дюваль, — ты не полезешь в драку. — Посмотрим. — Не посмотрим, а так точно, фельдфебель Норман. Взгляды встретились, оба, преисполненные несгибаемые материей решимости. Но только в глазах Мирии было что-то вроде мольбы, слабое и едва заметное, но всё же различимое, подобно тонкой игле. И, похоже, это и пробило брешь, потому что Клэр повторила за Мирией: — Так точно, фельдфебель Норман, — тяжело, с чем-то сломленным в голосе сказала Клэр, чуть наклонив лоб вперёд.***
Невзрачные волнистые струи дыма плавно, будто бы лениво, поднимались вверх и растворялись в холодном воздухе склепа. Сато медленно поднёс к оголённым челюстям старенькую пиалку. И чуть наклонил. Только что приготовленный чай захлюпал между зубов, большей своей частью выливаясь наружу, обжигая и без того зудящие мускулы, на которых пыталась нарасти кожа. И только этот тихий звук нарушал совершенно плотную, пропитанную загробным мраком тишину. Гримм отрешился от всего: от огромного мира вокруг и творящегося в нём, от всех невзгод и забот. И погрузился в небытие, ползущее вместе с умершими сквозь века, — тяжелое дыхание звучит в унисон сопению мёртвых, доносящемуся из потусторонней обители. Сато различал в нём, как дышат его умершие братья-асы и мастер-наставник. В эти мгновения, напоминающие медитацию, он чувствовал себя единым с ними, уносясь в далёкое прошлое. Допив чай, Мамору ещё долго смотрит в пиалку, будто пытается что-то разглядеть. Золотые зрачки немного потемнели, словно он прищурился, и внимательно ползут по каждой трещинке и самому маленькому пятнышку. И после медленно, с заученной аккуратностью, обеими руками ставит её на тряпичный коврик, на котором стоят и другие принадлежности для чайной церемонии: небольшая и довольно простенькая деревянная шкатулка, тябако, котелок и ещё испускающий пар чайник. Затем, поднявшись, колосс покидает простую комнату, в которой не было ничего, кроме давно развалившихся гробов в нишах, — больше он в неё не вернётся. И только нога оказалась за пределами помещения, как на Сато наваливается его прошлое. Его позор как воина и как человека, ибо он позволил вирусу цверга взять вверх над собой, своим разумом и своей личностью. Он снял с себя всю кожу, как знак собственного позора. Но самый стержень остался в сердце, пустив горькие колючие корни вглубь души. И только кровь, которая прольётся во время битвы, сможет это смыть. Его кровь. Раздаются звуки скрипа верхней части костюма, затем щелчки застёгиваемой брони. Сато надевает свой старый визор в виде лика Райдзина — наполненная яростью, с которой молнии устремляются на Землю, багровая маска с зубастой пастью и двумя выступающими вперёд из уголков рта подобно бивням слона клыками. Над чёрными зевами глазниц виднелись густые поседевшие брови, сомкнувшиеся над длинным тупым носом. На саму голову, прикрепляя к визору, гримм надевает конусообразный пластинчатый шлем. В темноте блеснули серебряные звёздочки сюрикенов, которые Мамору устанавливает на пояс. Верная катана, Райтонингусодо, которую ему вручил мастер-наставник, вернулась в ножны. Сато чувствовал, что валькирии придут за ним. И сейчас, в полном своём обмундировании, он был готов встретить их.***
Огромное Рабонское кладбище простиралось впереди, так, что взгляд даже не мог различить, где именно заканчивается этот лес надгробий и строений, ставших последним пристанищем для ушедших из жизни. Тишина царила над этим местом, порождая печальную и гнетущую атмосферу. — Не думала, что оно настолько большое… — огляделась Майер. — Брр! Это сколько ж тут покойников. — Главное к ним не присоединиться, — хмыкнула ван Лейден, — но если сегодня меня убьют, пожалуйста, не хороните. Лучше сожгите. — Нашла время! — недовольно буркнула Хелен. — Сегодня сдохнет только один гад. Когда мы его найдём. — Чувствуешь что-нибудь, Клэр? — спросила Норман, когда группа валькирий зашла на территорию кладбища. — Есть что-то, но оно слабое и незаметное, — Клэр остановилась, чуть щурясь и задержав дыхание. Она старалась заглушить все громкие процессы в своём теле, чтобы яснее прочувствовать гудение. — Если можешь, укажи хотя бы примерное направление. Чтобы мы знали, куда двигаться. Младшая чуть покрутила головой, сверяясь с ощущениями. Гудение усиливалось, когда она поворачивалась к огромной постройке из камня с замершими статуями ангелов, прислонившимися крыльями к колоннам. Само кладбище располагалось под геодезическим куполом, который пропускал мало света из Рабоны. Потому здесь разлилась довольно тусклая палитра, по-осеннему печальная палитра. Мазков добавляли деревья с пожелтевшими листьями, мелькающие среди надгробий. — Там, на севере, — палец уткнулся в склеп. — Идём, — распорядилась Мирия, — Клэр, держись за нами, Денёв, Хелен, всё делайте одновременно. — Есть! — дружно ответили остальные. Каменные изваяния по пути жались друг к другу, свет мерк всё больше, и ощущение скорого боя смешивалось с волнением. Вскоре они остановились возле того самого склепа, на который указывала младшая валькирия. Норман взглянула на неё, но девушка отрицательно покачала головой. — Проверим, — фельдфебель осторожно потянула массивную каменную дверь на себя. При этом стремилась уловить любой посторонний звук, кроме скрежета камня. Японские асы лучше всех смыслили в ловушках, когда до них доходило дело, будь то обычные растяжки или и вовсе мудрёные, но от этого не менее смертоносные механизмы. Вряд ли гримм мог устроить что-то слишком сложное. Но всё же Мирия проявляла аккуратность. Но вот она различила в медленно образующемся проёме, ближе к каменному ровному полу, туго натянутую тонкую нить. В визоре её едва можно было разглядеть, а в темноте и подавно. — Хелен, — тихо позвала командир, — взгляни. Как тебе? — Кла-а-а-асс! — с восхищением протянула бывший сапёр. Она слышала про растяжки, которые созданы при помощи всего одной очень тонкой, незаметной, но при том прочной нити. Из таких сплетались некоторые элементы формы. — Такую вещь просто не снять, может от любого движения рвануть. — И как нам войти? — выглянула из-за спин соратниц Клэр. Гудение немного усилилось, теперь уже отдаваясь в глазах. Определённо, гримм был где-то рядом. — Может, нам и не стоит. Он рассчитывал на то, что мы не заметим, а сам, скорее всего, наблюдает издали… — Мирия медленно обернулась, окидывая взглядом ближайшие строения. — Хочешь сказать, что ублюдок обставил всё да около ловушками и теперь просто сидит и ждёт, пока мы попадёмся на одну из них? — ван Лейден тоже осмотрелась вокруг. — Тогда он будет ждать вечно. — Теперь на востоке, — вдруг сказала Клэр, когда гудение прошлось по левой стороне мозга, погаснув в ухе. Фурии быстро развернулись, уже схватившись за мечи. Никого. — И где? Чёрт возьми, мы же не будем бегать по всему кладбищу! Он наверняка пытается нас разделить. — Давайте сделаем вид, что ему удалось, — вдруг предложила Денёв. — Тогда я с тобой, — предложила Майер. — Нет, — оборвала её фельдфебель, — я пойду одна, а вы держитесь вместе и защищайте Клэр. Надеюсь, он клюнет и нападёт. Как сказала Галатея, для него это дело чести. — Ты что, — выступила вперёд Дюваль, уткнувшись в сомкнутые плечи ефрейтора и обер-гренадера, — собралась драться с ним в одиночку? — Выманю его и постараюсь продержаться, отвлекая на себя, пока вы, Хелен и Денёв, не подойдёте. Бежать будет бессмысленно, так что ему придётся принять бой против всех троих. — План, конечно, так себе, но лучше у нас нет, — вздохнула ван Лейден. — Удачи, командир. — Не волнуйтесь, со мной всё будет в порядке. Лучше следите за обстановкой. Если мы ошибаемся, и он нападёт на вас, атакуйте только одновременно. После напутствия отряд разделился. Норман удалялась быстро, не оглядываясь и запрещая себе сожалеть о сделанном выборе. Она сильная и справится. Только вся эта атмосфера и надгробия… Как же давит. Здесь тесно, душно, и сам воздух пропитан смертью и тленом. Через несколько минут она уже затерялась в этом лабиринте каменных плит и памятников, а ещё через какое-то время поняла, что если бы не визор, то бродить здесь можно очень долго и так и не найти выхода. Но вот она остановилась возле памятника — ангел печально уронил голову на руки, крылья её поникли. Почему-то именно эта скульптура так привлекла внимание Норман — она в который раз вспомнила Хильду. «У тебя определённо есть потенциал, Норман, — говорила она — с улыбкой и с добротой в смягчившемся строгом голосе. — Если ты продолжишь и дальше так выкладываться на полную, то превзойдёшь даже меня». «Так точно, Дженкинс! — отвечает из глубин воспоминаний совсем ещё молодой девичий голос. Мирия не сразу понимает, что этот лёгкий, но с командирскими замашками голос — её. Фельдфебель немного приблизилась к статуе и прищурила глаза под визором, пытаясь разглядеть между пальцами каменных рук лицо. Они плотно сжаты, напрочь скрывая лик. Казалось, если бы Норман смогла отвести эти кисти, то увидела бы… Мирия метнулась вбок. Только чёрный силуэт её фигуры и успел мелькнуть в воздухе. Статую испещрили маленькие искры сюрикенов. Резко перекатиться. Встать на ноги. Сделать пару шагов назад, меняя направление. Тело словно само знает, что делать в этой ситуации. Она останавливается, замирая в боевой стойке, и враг перед ней в нескольких метрах. И уже готов ринуться в бой. Оружие держит немного странно, над головой, лезвие направлено прямо на неё. — Контакт! — всё, что успела сказать Мирия, когда гримм ринулся вперёд. Сталь ударила о сталь, посыпались искры. На какое-то мгновение они встретились взглядами. Пусть и скрытые визорами, они излучали сквозь электронику и металл тихое воинственное спокойствие, присущее истинным воинам. В каком-то смысле это их роднило. Роднило на несколько секунд — Громовержец дёрнул клинок вверх. Норман ощутила, как ноги отрываются от земли. Устремившись назад, валькирия приземлилось на каменную поверхность после крутого сальто. Сверху засвистела смертоносная полоса лезвия. Мелькнув, она рассекла сам воздух, саму материю — катана вошла в камень, вышибая маленькие серые кусочки. Несколько секунд — Норман ударила, целясь в корпус. Меч очертил секундную линию на груди доспехов Сато. Он отпрянул. — Командир, мы уже идём! — раздался в наушнике голос ван Лейден. Мирия ничего не сказала, потому как ответный выпад противника пришёлся уже по её броне. Зная, что уклониться невозможно, Норман подставила самую защищенную часть. Но сила! Меч хоть и не пробил доспех, но оставил на нём глубокую вмятину. Ребра заныли от боли — одно или два наверняка сломаны. «Проклятье!» — оскалилась Мирия, крепче сжав рукоять. Рот медленно и незаметно заполнила кровь из отбитых органов. Нет времени отхаркнуть. Райтонингусодо выплёвывала золотистые редкие искры, когда встречалась с мечом валькирии. В руках начинали ныть кости, по которым пошли трещинки. И с каждым новым ударом металла о металл они только разрастались. Норман оставалось только обороняться. И медленно отступать назад. При этом приходилось следить за тем, чтобы не оступиться, а шанс был велик — кругом плиты, неровности. Пятка упёрлась в камень. Фельдфебель быстро оценила шанс, начала наклоняться, делая вид, что падает, а на самом деле перераспределила вес. Сато клюнул — меч прошёл над головой, и тогда, оттолкнувшись от препятствия, Норман нырнула вниз и вперёд, намереваясь рассечь туловище врага. Она даже услышала этот звук, как лезвие впивается в плоть. Услышала и злое «Гркх» и только потом решилась взглянуть на результат. Гримм стоял сгорбившись. Вот только и сама валькирия вдруг почувствовала, что с ней не всё ладно. Из живота хлынул фонтан крови. Непонятно как, но Сёгун успел ранить и её. Из разреза на животе, ближе к правой селезёнке, Мирии чуть выглянула багрово-сизая с синими тонкими ветвями сосудов кишка, упрямо стремящаяся наружу. На Норман нашёл сильный шок — гримм почти её распорол. Ещё два или три сантиметра, и все внутренности вывалились бы наружу. Превозмогая кошмарную, разрывающую всё нутро своим раскалённо-угольным жаром боль, она прижала кишку ладонью. За горло схватила могучая кисть Громовержца. И сжала так сильно, что лишённый звука стон и дыхание исчезли в сдавленных путях. Из глаз брызнули слёзы. Земля исчезла из-под ног — Сато поднял валькирию над собой. Из пасти маски вместе с горячей кровью, брызжущей с зубов, вылетали клубы раскалённого дыхания. А на месте, куда пришёлся удар и где застряло лезвие, что-то тихо и мало заметно сверкало — энергоблок, питающий костюм. Меч Мирии разрушил его. Нормар чувствовала, как щёлкает её шея, как в ушах появляется гудение, как давит на глаза, которые, как ей казалось, кипят и готовы вылезти из глазниц. «Неужели это конец?..» — пронеслась мысль. Она думала, что не боится смерти. Но это не так. Она боялась, чувствовала, как погружается во тьму, и ничего не могла с этим сделать. Сознание поплыло, глаза закрылись… И потому валькирия не увидела, как одновременно атаковали Денёв и Хелен, не давшие противнику даже малейшего шанса парировать их совместный выпад. Прежде всего валькирии били по ногам, стремясь обездвижить цель и не задеть командира. Сато качнулся, выпустив из рук свою жертву, и теперь уже сам оступился, понимая, что ему рассекли сухожилия на ногах, лишив опоры и возможности передвигаться. — Получил, тварина?! — Майер хотела было развернуться и добавить, но услышала предостерегающий оклик Клэр. — Хелен, сзади! Тяжёлый мощный кулак настиг лицо Камикадзе раньше, чем слова Клэр — её ушей. Казалось, от такого удара должно напрочь снести голову, но Хелен только отлетела на несколько метров, пропахав спиной сырую землю. — Сволочь! — ван Лейден замахнулась. Блеснула серебряная линия. Линия меча Норман, который секунду назад торчал из брони гримма. А теперь — уже в его руках. Денёв отступила — обе её кисти, вцепившиеся в рукоять клинка, тихо рухнули на пожелтевшую траву, объятую туманной дымкой. Пальцы подрагивали, будто на мгновение в них ещё сохранилась воля хозяйки. Ефрейтор и дальше попятилась назад, не в силах оторвать взгляда от культей. Сначала ей не верилось, а затем уже пришла настоящая боль, обжигающая рассечённые мускулы и кости и разрезанные артерии и сосуды. Разогнавшись, Клэр сшибла Громовержца. Массивная туша и валькирия рухнули, прокатившись несколько метров. Вскочившая Хелен не знала, что делать: то ли бросаться на помощь Дюваль, то ли помогать Денёв, лишившейся сразу обеих рук и потерявшей всякую способность помогать, а вследствие этого — ставшей полностью беззащитной. — Твою мать! — Камикадзе казалось, что всё происходит в другой реальности, когда она схватила отрубленные кисти и с ними застыла перед своей девушкой. — Т-ты ведь сможешь их прирастить, да? Майер смотрела на ван Лейден как умалишённая, да собственно, это всё и было большим абсурдом. Мозг отказывался воспринимать такую реальность. — Есть только один способ проверить… — прошипела Денёв и выставила вперёд культи. — Не перепутай правую с левой… — А где право и лево относительно меня? — сглотнула Майер, невероятно волнуясь, но встретившись с взглядом ефрейтора, тут же замолкла, делая всё как надо. — Ну? Денёв молчала, излучая болезненное напряжение. Но нашла несколько мгновений, чтобы кивнуть: «Всё верно, Хелен». И больше не шевелилась. Плоть культей начала сцепляться с плотью кистей, медленно, но верно, пока не образовались тонкие полупрозрачные клочки, на которых отрубленные конечности могли бы висеть. Девушки опустились на колени, кладя восстанавливающиеся руки на траву. — Эмаль, Хелен… — Сейчас, сейчас… — Майер достала заживляющий состав, выдавливая его. При этом девушка нашла момент, чтобы обернуться к Клэр. Дела младшей валькирии плохи. Она могла уклониться от удара, но ей критически не хватало скорости, и ран на её теле лишь прибавилось. А ведь ещё не зажила спина, которая ужасно болела, не давая сосредоточиться на схватке. — Ты справишься без меня? — Хелен с тревогой посмотрела в глаза любимой. — Да… — девушка сосредоточилась на своих руках, стараясь не отвлекаться ни на что. За исключением Майер. Немного подавшись к ней, Денёв поцеловала её и тихо сказала: — Надери ему задницу, Хелен… — Я убью его, за тебя! — клятвенно пообещала валькирия и рванула в бой. На какой-то миг она развила такую скорость, что едва не проскочила, а потом, вдруг оказавшись позади гримма, обрушила удар ему на спину. Но коварный соперник словно предвидел этот выпад и уже обернулся. Майер изогнулась так, словно в теле не существовало костей, и, нырнув под этот выпад, перекрутила меч в руках, резко поднимая его вверх, сбивая с Сато маску и рассекая его челюсть. А после Клэр, вкладывая все оставшиеся силы в свой удар, отрубила голый череп монстра. Голова, прокрутившись в пропитанном кровью воздухе, шлёпнулась на землю. Как и Дюваль-младшая. И так вышло, что её лицо оказалось напротив оскала черепа, из глазниц которого ещё светили яростным золотистым огнём крошечные зрачки. Набрав в отбитые лёгкие воздуха, а в рот — окровавленной слюны, Клэр плюнула в него. И, кажется, попала. Куда-то ближе к носу. — Сука такая… Безобразный язык гримма, как и его глаза, шевелился. Удивительно, но в этом куске костей и мозгов ещё оставалась жизнь. — Сдох, скотина?! — Майер тяжело опустилась на землю рядом с Дюваль. — Чёрт! Клэр, твои глаза! Но и лицо младшей выражало смесь удивления и страха. — И я тоже? — с дрожью спросила Хелен. — Вот дерьмо, блядь! — Постарайся успокоиться, Хелен. Не подавайся панике, иначе разбудишь вирус… — старалась говорить спокойно Клэр, ощущая, как что-то шевелилось в её нервах, медленно подбираясь к мозгу. Ближе и ближе. Дюваль закрыла глаза и постаралась восстановить дыхание — нужно успокоить организм. — Ты как мой детский психолог! — буркнула Майер. — Как тут можно успокоиться, если я превращаюсь в эту неведомую херню?! — Обер-гренадер, возьмите себя в руки и сосредоточьтесь на своём человеческом, — вдруг послышался тихий, но властный голос Мирии. — Мирия… — Клэр приподнялась, открывая так и норовящие слипнуться глаза — на потяжелевших веках начинала засыхать кровь. — Не шевелись, Клэр. Лежи и ничего не делай, иначе сделаешь ещё хуже. «На человеческом…» — Хелен припоминала всё, что любит в этой жизни, и после взглянула на Денёв, устало откинувшуюся на надгробие. Это помогло как нельзя кстати. Зажмурившись, Камикадзе заставила себя заново пережить все моменты, проведённые вместе с ефрейтором, — от первого поцелуя и до сегодняшнего дня. В сознании чётко обозначилось: «Я человек, и я люблю её, и не имею никакого права идти на поводу тупого вируса». Нечто, елозящее в нервных структурах во всём теле, перебирающееся в мускулы и вглубь костей, а затем устремляющееся к голове, замедлилось, отдаваясь лёгкими волосками будто бы на поверхности кожи. В стандартных случаях вирус изменял большую часть организма, но не затрагивал мозг, так как к этому моменту засыпал благодаря примесям, находящимся в сыворотках, вводимых вместе с вирусом цверга. Однако из-за сильного напряжения на нервную систему он мог активизироваться и продолжить изменять носителя. Обычно, как говорят учёные, вирусу требуется от секунды до нескольких дней, чтобы захватить мозг, и тогда валькирии и асы превращались в гриммов. Кто-то даже этого и не замечал. Не замечал, как становился чудовищем, как личность претерпевала глобальные изменения, как росла ненависть к окружающим и желание убивать, как организм начинал плохо усваивать простую пищу… «Не сегодня…» — поняла Майер, почувствовав, что сумела удержать организм под контролем, а потом отключилась, равно как и Дюваль. Норман осторожно поднялась на ноги, зажимая рану, которая затягивалась, но слишком медленно. Осмотревшись, валькирия глубоко вздохнула, хоть это и было болезненно. Ей не верилось, что они всё-таки победили. — Ты как, Мирия?.. — тихо спросила Денёв, чуть отстранившись от плиты. Восстанавливающиеся руки всё ещё ужасно болели. Особенно сейчас, когда начинали срастаться кости. Хорошо, пусть и с сильной натяжкой, что разрез оказался ровным — кисти быстрее прирастут. — Если честно, плохо. Так мне ещё никогда не доставалось… — Надо сообщить Кейну, что мы разобрались с засранцем, — Денёв потянулась к своему наушнику, пытаясь нажать неподвижными пальцами, которые ещё и загинались вместо того, чтобы надавить на кнопку. Затем девушка оставила свои попытки, опустив всё ещё нерабочие руки на бёдра. — Чёрт… — Залечивай, я сама. Просто удивительно, как у тебя получилось… Хелен помогла? — поинтересовалась Норман, сообщая по рации, что работа сделана, и прося прислать за ними отряд. — Угу, — кивнула ефрейтор и добавила, указав одной из своих кистей на живот Норман: — Тебе бы тоже не помешало. Возьми у меня, на поясе. Но прежде чем подойти, Мирия осмотрела Хелен и Клэр. И если с первой всё нормально — она просто слишком сильно устала и получила сотрясение мозга, — то вот Дюваль действительно досталось. И было невероятно, что она сумела продержаться так долго против столь сильного врага. Фельдфебель сдёрнула с пояса Клэр пакет с массой и выдавила его на разошедшуюся рану на спине, осторожно погладив при этом валькирию по голове, а уж затем направилась к Денёв, чтобы и себя привести в форму. — После таких повреждений нас всех на неделю точно в лазарет отправят, — устало проговорила Мирия. — Как они? Мирия аккуратно села рядом, придерживаясь за свой живот. И взяла пакет Денёв, выдавливая его уже на свою рану. — У Хелен сильное перенапряжение, она всё вложила в скорость и удар. Но это не страшно, не пройдёт и пары дней, как она будет носиться словно ураган. Плохо только, что её проверками замучают на предмет вируса. Клэр хуже, она тоже потратила много энергии, но ещё и вся изранена — на ней живого места нет. «Главное, что живые», — подумала ван Лейден, прежде чем начать проваливаться в дрёму. Казалось, будто руки высасывали соки из всего остального тела.«Главное, что живые…»